Как всегда, на Пасху похолодало. Но солнце светило так ярко. Излучая свою небесную теплоту, что казалось – на улице земной рай.
Как только она вышла из дома, ее обдало сильным порывом ветра. Ветер был настолько большим, что обломил кроны старого дерева.
Только пройдя через ворота Новодевичьего монастыря, она сразу почувствовала, что попала в другой мир, не потому что стало теплее: кирпичные монастырские стены сдерживали порывы ветра, а в силу того, что она приблизилась к Богу.
Ничего не изменилось с тех пор, когда она была здесь. Та же беседка с юбками и платками для женщин, забегавших на пять минут поставить свечку за здравие или за упокой. Те же ухоженные кусты, названия которых она не знала. Вот только анютины глазки… Недавно высаженные цветы заглядывали в душу, как бы спрашивая: «Ну, как твои дела, вдовушка?»
Все казалось бы без изменений. Но почему-то народ идет в ранее закрытую церковь, поднимаясь по лестнице, не касаясь перил, покрытых полиэтиленом.
Поднялась по высоким ступеням, ведущим в храм,и она. С трудом нашла икону святого Пантелеймона, висевшую рядом с громадной иконой матроны Гатчинской. Кто это? Она не знала. Между двумя этими иконами стояло паникадило. Кому предназначено оно?
Как потом ей пояснил мужчина, метавшийся между иконами со своим смартфоном, фотографируя то одну, то другую:
- На небе все поймут и разберутся.
Сам он разбирался в "высоких материях".
- Я почти никогда не задаю вопросов. Но здесь не могу удержаться. Вы кто по профессии?
- Инженер-технолог.
Немного помолчав, добавил:
- По краскам.
- А что похож на лектора общества "Знание"?
- Вот именно.
Краски были на фресках храма великолепны. Особенно ей нравились бирюзовые.
Но на этот раз в церкви ничего не было видно никаких красот из-за большого скопления народа.
Пел мужской хор. У входа толпились матросы. Один - с сумкой защитного цвета наперевес, с красным крестом на белом круге.
Одной женщине стало плохо или от долгого стояния, или от духоты.
Матрос быстро открыл сумку и дал ей понюхать нашатырь. Она пришла в себя. Пока матрос закрывал сумку, двое других вывели ее из церкви, поддерживая за локти. Праздник для нее не состоялся. Кругом перешептывались. Некоторые говорили, что служба идет не так и все происходящее похоже на театр.
Но она не понимала: похоже или не похоже. Наверное, потому что не знала молитв.
Не любя большое скопление народу вышла, чтобы вернуться. Когда через полчаса она вернулась, храм был почти пуст. В отдаленном углу толпились мужчины в черных костюмах и галстуках. А другие, те, что помоложе, все как на подбор, одетые в синие футболки, сворачивали и уносили ковры.
Она прошла к левой колонне, где накануне видела икону святого Пантелеймона, излечивающего от недуг. Но иконы не было. Не оказалось на месте иконы святого Николая. Пробегавший мимо батюшка сказал, что не знает где они. Странно. Батюшка и не знает.
У кого бы спросить? А вот, у этой пожилой женщины в черном.
Ответ был прост: иконы убрали на время, так как они были без рам.
А что касается матросов, они не сразу покинули Новодевичий монастырь, решив сфотографироваться на память, стоя на ступенях церкви.