из сборника "Воспоминания о Киевском СВУ 1963-1970".
Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть!
(Подпись к распространенному в
СССР политическому плакату 1963г.)
В детстве в Киевском суворовском военном училище я очень любил читать книги из серии «военные мемуары»*. И как-то в 8-9 классе мне попалась книга генерал-полковника, (фамилию я конечно уже не помню , спустя так много лет ) во время Великой Отечественной войны члена военного совета то ли армии, то ли фронта. Прочитанное произвело на меня тогда большое впечатление. Очень понравилось, что политработник - всего лишь заместитель командира объединения, оказывал большое влияние на принятие важных, иногда принципиальных решений по управлению войсками в выполнении стоящих перед ними задач.
В 1966 г. по мере исполнения 14 лет, нас стали принимать в комсомол и к окончанию 8 класса наш 3 взвод уже представлял собой первичную комсомольскую организацию, в которой было около 25 человек. . И тут, под влиянием прочитанной книги у меня и появилась интересная мысль. А что если возглавить взводную комсомольскую организацию и попробовать использовать возможности, предоставляемые этой должностью в своих интересах? Как раз где-то в сентябре, в начале 10 класса у нас должно было состояться и отчетно-выборное комсомольское собрание взвода, на котором нужно было выбрать нового секретаря комсомольского бюро, или оставить старого. Первым комсоргом у нас был тогда уже около года Володя Хоменко, избранный с возникновением взводной первичной комсомольской организации, которая по уставу создавалась, когда количество комсомольцев в коллективе достигало трех человек. Надежный товарищ, он хорошо учился и никогда не нарушал дисциплину. За это, собственно, его и выбрали на ответственный пост. Но, с другой стороны, сам он инициативы особо не проявлял, был только добросовестным исполнителем указаний и требований командира взвода майора Зимина А.Е. и командира роты подполковника Салаты В.П. и, так сказать, отличным проводником политики партии и правительства в нашем взводе.
С идеей я поделился с близкими друзьями Витей Улиско . и Сережей Тиховским. Нарисовал им свой план, который заключался в том, что, как секретарь взводной комсомольской организации, постоянно общаясь с командиром взвода , а иногда и с командиром роты, я смог бы войти в круг их доверенных лиц. Может быть даже стать идейной правой рукой Алексея Ермиловича, быть в курсе текущих событий и возможно получать даже какую-то информацию, которая могла бы нам чем-то пригодиться. Не говоря уже и о том, что смог бы при необходимости, например, в случае совершения кем-то из нас какого-нибудь неблаговидного поступка, оказать и нужное влияние на руководство роты. О том, что при этом я получал еще и личные негласные привилегии, ведь в случае залета меня лично, ко мне бы отнеслись, естественно, помягче, я не стал уточнять, хотя это было итак понятно. Забегая вперед, скажу, что в последствии действительно, как уже секретарь комсомольской организации взвода, я сумел однажды избежать серьезного наказания за самовольную отлучку.*
По моему мнению Алексей Ермилович, от которого во многом зависело мое избрание комсомольским секретарем, не стал бы выступать против моей кандидатуры. Учился я с момента поступления в училище в целом хорошо. Да, иногда бывали ситуации, когда мне грозила в четверти тройка по какому-нибудь предмету, но я вовремя успевал подсуетиться и все четверти и год заканчивал обычно «хорошистом», то есть не имел троек в ведомости оценки знаний и поведения суворовца. Грубых нарушений дисциплины у меня не было, я не считался ярым нарушителем порядка. Хотя на самом деле был далеко не самым дисциплинированным учеником, скорее даже разгильдяем, но нарушал дисциплину исподтишка, только в случае, когда мои проделки должны были гарантированно остаться незамеченными. В 8 классе у нас с майором был серьезный конфликт, как это часто бывает, мы уже и не помнили из-за чего. Очевидно из-за какой-то мелочи каждый пошел на принцип, а потом уже по инерции стал делать все на зло другому, не желая идти на компромисс. После этого я стал принимать активное участие во всех групповых нарушениях дисциплины во взводе, в большинстве случаев был их инициатором, вел себя вызывающе, демонстративно подрывая авторитет майора. Например, мог разговаривать, баловаться на построениях, или на занятиях, позволить себе какой-нибудь хамскую выходку, или выкрик в строю, или в классе, и т.п. Алексей Ермилович отвечал мне придирками: объявлениями по любому поводу, например, за несвежий подворотничок, или опоздание в строй, многочисленных нарядов вне очереди, их количество у него в записной книжке напротив моей фамилии достигало нескольких десятков, и неувольнениями.
Но в начале 9 класса, может быть в связи с тем, что мой переломный возраст закончился и я немного поумнел, конфликт как-то прекратился сам собой.
Мы вдруг негласно помирились и прекратили доставлять друг другу неприятности. Мало того, мне даже казалось, что после всего майор, обратив внимание на то, как демонстративно равнодушно и стойко я переносил многочисленные взыскания, стал относиться ко мне более уважительнее и осторожнее, я бы даже сказал, остерегаясь задеть лишний раз меня несправедливым обвинением.
Что касается авторитета во взводе, то я никогда не старался выделиться и не претендовал на роль заводилы. Правда ярко выраженного безусловного лидера у нас во взводе и не было.
Я принимал самое активное, как правило, участие во всех взводных проказах: например, часто проводил время в саду, посещать который было нам категорически запрещено, ходил в самовольные отлучки, портил, как и все, военную форму, приводя ее в соответствие с кадетской модой*, курил, как и все, пил вино и т.п. , то есть был самым , как мне тогда казалось, настоящим кадетом. При этом, опять же, старался действовать всегда с умом и не попадаться. То что я не выделялся, было пожалуй, на мой взгляд, в мою пользу, так как в нашем, кадетском коллективе очень правильных ребят, как наверное и везде тогда, не очень-то и жаловали.
Для того, чтобы избраться, нам нужно, объяснил я друзьям, провести хорошую подготовительную работу. Мы должны обсудить каждого из ребят и проанализировать, кто, на кого оказывает влияние, чье мнение и для кого имеет значение, и провести с каждым индивидуальную беседу, в которой ни в коем случае не напрямую, а исподволь, постепенно и ненароком провести агитацию в мою пользу. Убедить всех, что в случае моего избрания, я бы мог оживить нашу жизнь, сделать ее более для всех интересной. Особое внимание нужно было уделить тем, кто мог бы по какой-то причине проголосовать против меня, или колебаться. И тут нужно было постепенно обнаружить таких, а потом проявить все свое красноречие и настойчивость, чтобы переубедить их в мою пользу.
Мне в свою очередь предстояло обдумать и подготовить привлекательные идеи, которые бы заинтересовали ребят, и тщательно подготовить выступление на отчетно-выборном собрании.
Обговорив все, мы приступили к осуществлению нашего плана. А позже, уже накануне собрания, еще раз обсудили каждого комсомольца во взводе и пришли к выводу, что почти все они поддерживают мою кандидатуру, а у меня есть неплохой шанс быть избранным.
Комсомольское собрание прошло так, как мы и планировали. При обсуждении итогов работы комсомольского бюро за истекший период я взял слово и как бы невзначай посетовал, что в нашей комсомольской организации за истекший год проводилось мало вечеров отдыха, культпоходов* в кинотеатры, на концерты и что не мешало бы всем нам самим активизировать работу, самим разнообразить свой досуг, ведь это в конечном итоге окажет положительное влияние на нашу учебу и дисциплину во взводе, чем, безусловно, обратил на себя внимание и расположил к себе Алексея Ермиловича.
При выдвижении кандидатур на должность секретаря комсомольского бюро согласно нашему плану, кто-то из ребят- Сергей, или Витя, выступил с предложением избрать на эту должность меня, исходя из того, что раз у меня есть конкретные деловые предложения по улучшению работы комсомольской организации, то мне, как говорится, и флаг в руки.
В результате, как и следовало ожидать, я был почти единодушно избран секретарем комсомольского бюро взвода.
Добившись своего, тут же решил уже пойти и дальше, предложив в комсомольское бюро избрать Сережу Тиховского, как дисциплинированного и хорошо успевающего комсомольца. Что тоже, к нашему удовольствию получило одобрение. И таким образом из нашей дружной троицы в комсомольском бюро оказалось двое.
Оставалось теперь оправдать ожидания наших избирателей, развернув для этого бурную деятельность.
В нашем взводе киевлян было больше, чем в других взводах. В киевских школах мы учились только до 4 класса, но дружеские отношения с бывшими соучениками, друзьями во дворах, где жили и куда все эти годы ходили в увольнения, сохранились. И эти связи нужно было возобновить и использовать.
На ближайшем же комсомольском бюро мы обсудили эту тему и принялись за дело. Через Сашу Плюснина, который жил на Нивках *, удалось установить контакты с девочками из школы , в которой один из классов занимался под руководством классной руководительницы поисковой работой. Они искали материалы, вели переписку, общались со сверстниками и очевидцами жизни и подвига семьи героя Советского Союза Нины Сосниной*, ездили в Малин, где она погибла в 43 году вместе с отцом, хирургом, оперировавшим раненного партизана. Мы предложили объединить усилия. То есть наша комсомольская организация тоже подключалась к этому важному делу. В те годы военно-патриотической работе в киевских школах и у нас в училище уделялось очень большое внимание. Идея была хорошо принята и нашим командованием, и руководством школы. Нас приглашали на комсомольские сборы в класс, мы проводили совместные мероприятия, нам поручали делать доклады по военно-патриотической тематике. То есть наш взвод как бы взял шефство над школьниками. Разумеется венцом нашей деятельности были совместные вечера отдыха и «огоньки»*, посвященные праздникам: 23 февраля, 8 марта, 1 и 9 мая, 7 ноября.
Алексей Ермилович относился к этому очень положительно и охотно выписывал нам увольнительные записки, часто отпуская самостоятельно в школу по выходным.
Естественно, это давало нам возможность знакомиться, дружить с девочками, ради чего, собственно, я и затеял всю эту «эпопею».
Через Виктора Улиско и его бывших школьных друзей нам удалось выйти на одну из Печерских школ, расположенную рядом с Бессарабским рынком (в начале Крещатика*).
Там тоже удалось договориться с руководством и школьным активом о проведении, точнее о приглашении нас на вечера отдыха по выходным к ним в школу.
В училище у нас тогда совсем не было развлечений. Только просмотр по субботам и по воскресеньям кино в клубе. Киевляне обычно уходили домой в увольнение на сутки, после обеда в субботу и до отбоя в воскресенье. Остальные были предоставлены сами себе и естественно не всегда придумывали для себя совсем уж невинные развлечения, часто находя для себя приключения, имевшие не всегда хорошие последствия.
Поэтому участие в вечерах отдыха в школах очень хорошо разнообразило наш досуг. Многие ребята ходили уже в увольнение на свидания к подругам и проводили время вместе. Для кого-то эти знакомства через несколько лет переросли в счастливые семейные союзы.
Мы стали чаще ходить в культпоходы: в кинотеатры, на концерты и выставки. В городе ведь в те годы выступали часто музыкальные ансамбли из социалистических стран, пользовавшиеся у молодежи большим успехом. Концерты проходили, как правило, во дворце спорта, который находился не так далеко от училища, несколько остановок на троллейбусе по бульвару Леси Украинки.
В городе демонстрировались зарубежные фильмы, которые у нас в училище, естественно, никогда не показывали, так как они не всегда отвечали требованиям по воспитанию из нас идейных борцов за строительство коммунизма.
Теперь любой из нас мог на самоподготовке, когда весь взвод был в классе, предложить сходить вместе посмотреть какой-нибудь новый кинофильм, о котором он слышал от знакомых, мы с Сережей от имени комсомольского бюро подходили к Алексею Ермиловичу и договаривались о том, как и когда это мероприятие можно будет провести конкретно.
Главное, все же, как я уже сказал, мы добились своей цели - получили возможность чаще знакомиться и проводить время с киевскими девушками.
За редким исключением суворовцы были более привлекательны для них своим внешним видом, к которому относились всегда очень внимательно, в красивой военной формой с погонами, чем их одноклассники. В целом мы были более физически развиты, так как спорту и физической культуре в училище уделяли очень большое внимание, чаще обладали более широким кругозором и знаниями, так как качество обучения у нас было намного выше, чем в простой школе*.
С уважением к суворовцам относилось руководство и преподаватели в школах и техникумах, в которые мы ходили, так как своим более серьезным отношением к жизни, дисциплинированностью, конечно могли служить примером для обычных учеников.
Пожалуй, наше появление в школах там могло быть неинтересным разве что нашим ровесникам-школьникам, которые могли видеть в нас своих конкурентов.
Старшим кадетам, нашим предшественникам несколько лет перед этим даже приходилось отстаивать свою честь и право ухаживать за киевскими девочками в серьезных конфликтах (см. мой рассказ «20. Беседа с генералом- поворот судьбы» http://www.proza.ru/2017/03/12/2400 ). Поэтому, учитывая этот их опыт, мы всегда были начеку.
Приходя первый раз в школу, первым делом старались установить с местными ребятами контакты и взаимопонимание.
Самые крутые, конечно, в те годы курили, а делали это, так как учащимся тоже категорически запрещали курить, обычно в туалетах. Туда мы и отправлялись первым делом на разведку. Именно там, как правило, решались все вопросы с наиболее крутыми неформальными лидерами наших хозяев. В нашем взводе совсем не было забияк и мы всегда старались расположить ребят к себе, установить с ними дружеские отношения. И случаев каких-то размолвок, недопонимания у нас никогда не было. Как правило, мы находили всегда общий язык и часто даже в знак взаимного расположения бегали в гастроном за бутылочкой винца, которую вместе распивали там же в туалете.
Моя энергичная деятельность очевидно понравилась моим однокашникам по взводу и, судя по всему, я оправдал их ожидания, так как уже через год безо всяких усилий со своей стороны был избран комсомольским вожаком повторно, на завершающем этапе нашего обучения, то есть в выпускном 11 классе.
Много лет спустя, уже офицером в воинской части, когда меня вдруг назначили по совместительству заместителем командира подразделения по политической части, опыт организации личного времени комсомольцев мне очень пригодился. Так как очень хорошо помогал разнообразить досуг наших солдат и сержантов, но об этом в другом рассказе.
На фото- комсомольское собрание роты в выпускном классе. В президиуме командир роты подполковник Салата В.П и подполковник- представитель политотдела училища.
________________
Примечания:
* - Военные мемуары» - серия Военного издательства Министерства обороны СССР (Воениздат) издавалась с 1959 по 1993 г.
* - Нивки — жилой массив в Шевченковском районе Киева,
*- Нина Соснина - в 43 году в Малине вместе с отцом, хирургом оперировавшем раненного партизана погибла в бою с гитлеровцами
* - Крещатик- главная улица Киева. Длина — 1,33 км, . Начинается от Европейской площади, ( в начале 60-х улица Сталина ) проходит через Майдан Незалежности и заканчивается Бессарабской площадью.
* - «Огоньки» - вечера отдыха, которые проводили в суворовском училище и киевских школах по аналогии с «Голубым огоньком» — телевизионной музыкально-развлекательной программой, выходившей на Центральном телевидении СССР с 6 апреля 1962 года по 1985 год.
Как и в «Голубом огоньке» проходили за столиками на 4 человека, с лимонадом, печеньем и сладостями, которые покупали в складчину , или приносили с собой. Участники исполняли номера художественной самодеятельности, рассказывали стихи, пели и танцевали.
*- «портил, как и все, военную форму»…. см. здесь же «10. Кадетская мода в 60-х».
* - «качество обучения...было намного выше, чем в простой школе» –
зарплата учителя в Суворовских военных училищах в СССР в 60-х годах была на 25% выше, чем в обычной школе, на вакантные должности кандидатов принимали по конкурсу. Старшим преподавателями по предметам назначали офицеров Советской армии (подполковничья должность).