Начало: http://www.proza.ru/2018/12/18/1961
Снова сетчатый забор. Снова серый параллелепипед из силикатного кирпича. У Бэллы промелькнула мысль, что все это похоже на сюжет фильма ужасов, где персонажи никак не могут покинуть заколдованный дом, и невидимый маньяк убивает их по одному...
Они с Тимуром сразу поднялись на второй этаж. Бэлла несла на руках Марицу, пытающуюся трясти завернутыми в шарф ногами, как русалка - хвостом. За ними, как приклеенная, тащилась Корицкая. Бэлла сильно была на нее сердита. Это же надо быть такой дурой! Имея возможность уехать и увезти ребенка, Юлька снова вернулась в это проклятое место! Нет, отсутствие белковой пищи все-таки сказывается на работе мозга...
- Ну, что будем делать? - спросил Тимур, когда они остались вчетвером.
- Надо ложиться спать, утро вечера мудренее! - предложила Юлька.
Она пребывала в состоянии эйфории. Вероятно, после приключения на реке она уже ничего не боялась. Как часто бывает после преодоления каких-то серьезных трудностей, у женщины возникла иллюзия полной и окончательной победы, после которой уже не может случиться ничего плохого. Потому что по законам того воображаемого мира, в котором она привыкла жить - это хэппи-энд. Тимуру и Бэлле пришлось напомнить ей, что они до сих пор не знают, кто убийца. И что это скорее всего один из присутствующих в доме.
- Пока мы во всем этом не разобрались, мы не можем чувствовать себя в безопасности.
Бэлла предложила поехать в поселок и там поискать ночлег. И подруги, оставив ребенка на попечение Тимура, отправились туда вдвоем.
Как только Тимур занял свое любимое место у окна, Марица тут же взобралась к нему на колени. Настороженно повертела головой, прислушиваясь, не идет ли кто, а потом доверительно шепнула:
- Я знаю, кто убил Андрея Сергеевича!
- Откуда? - опешил Тимур.
- Я догадалась!
- Ну... и кто же?
- Сразу так и сказать? Так неинтересно! Я по телевизору смотрела про сыщиков... там сначала надо самому подумать.
- Ты хочешь, чтобы я подумал? Но я думаю. И никак не могу додуматься, кто бы это мог сделать.
- Вы неправильно думаете! Надо всегда сначала думать не кто мог, а кому это выгодно! Ладно, слушайте, - сжалилась девочка, - Только сначала расскажу про все улики, вдруг Вы сами догадаетесь? В общем, Андрей Сергеевич, чтобы меня удочерить, хотел жениться на Юлии Петровне. Только им нужны были деньги на содержание меня. Ну... на ребенка ведь много чего надо.
- И что же, у них разве не было денег? - удивился Тимур. - Конечно, они не миллионеры, но вроде как и не нуждаются особенно... Или на тебя надо очень много денег? Тебе поэтому нужен был клад? Или...
- Да нет, дело не во мне! - перебила Марица. - Но Андрей Сергеевич все время занимается своими опытами и на них тратит деньги. У него там какой-то... прокт... или пруокт...
- Проект? - подсказал Тимур.
- Вот-вот! Для тасологии. Там надо много чего. Ну, крысы... и вообще.
- Какие крысы? Для какой тасологии?
- Ну, для опытов же! Чтобы яд на них проверять! Я слышала, как он жаловался Юлии Петровне, что его пруокт "академия рубит". Наверное, чтобы совсем не порубили, он и делал все это дома. И на это ему надо много денег. Он всю зарплату тратил.
"Кажется ясно", - догадался Тимур, - "Андрей хотел реализовать какой-то проект в области токсикологических исследований. А руководство академии отказывалось этот проект поддержать. И Андрей занимался экспериментами дома, на собственные средства. Да так, что ему с трудом на жизнь хватало. Что ж, вполне распространенная ситуация для человека, увлеченного своими идеями!"
- Так вот, слушайте дальше... Андрей Сергеевич просил денег у Марии Павловны. А она не хотела давать. Она вообще не хотела, чтобы он женился на Юлии Петровне и меня удочерял. Потому что тогда у него будет больше расходов, и он все время будет у нее просить!
- Ну, и что?
- Как, что! Неужели не догадались?
- Нет.
- Так она же его и убила!
Тимур едва не расхохотался, но вовремя сдержался. только осторожно выразил сомнение:
- Мария Павловна? Убила своего племянника?
- А что Вы думаете! - важно заявила Марица, - Из-за денег иногда родные братья друг друга убивают! Уж я-то знаю... Из-за денег и еще из-за квартиры.
- Понимаешь, это грабитель может убить из-за денег, чтобы их отобрать. Но за то, что кто-то просит у тебя денег - за это не убивают. Можно ведь просто не давать денег, и все.
- А вот и убивают! - упрямо заявила Марица. - У нас одна девочка была в группе, так у нее мама убила папу за то, что он у нее денег просил. Он играл в карты и все время проигрывал. И у нее просил. Она все давала, давала. А потом он опять проиграл и опять попросил. Ну, она взяла нож и убила его! А он всего пятьсот рублей просил... Андрей Сергеевич - он больше просил. Вот Мария Павловна его и убила.
Тимур вновь подумал, что же приходится переживать детям, оказавшимся на обочине жизни. И насколько это важно и нужно - как можно скорее вырвать их из этого совсем не детского мира, из атмосферы цинизма, где зло, насилие, несправедливость считается нормой жизни. Как важно вытащить ребенка оттуда, где у него формируется привычка к закону джунглей. Ведь хотя в наше время материально воспитанники детских домов обеспечены не хуже, чем многие "домашние" дети, но они лишены главного - родительского внимания, воспитания, атмосферы любви и индивидуальной заботы о личности. Нравственные ценности закладываются ведь не из учебников, а путем детского подражания. Подражания кому-то старшему, кто является авторитетом. У детдомовских детей, к сожалению, этим авторитетом чаще всего становятся даже не воспитатели, а старшие товарищи, занимающие более высокую ступень в иерархии таких заведений. Тимур вспомнил одного своего знакомого - бывшего воспитанника детского дома, который при всех своих положительных качествах, имел своеобразные представления о порядочности. Например, жениться на нелюбимой женщине ради квартиры в мегаполисе для него не просто было в порядке вещей, а он даже гордился своей предприимчивостью. И считал, что полностью "в расчете" с женой, поскольку вносит свой вклад в семейный бюджет и исправно дарит ей "достойные подарки" к памятным датам. Что при этом его личная жизнь находится вне семьи, чувака не просто не смущало, а он искренне не понимал, что другие в этом находят странного? Человеческие отношения для него измерялись деньгами, а "любовью к жене" он считал то обстоятельство, что не бьет ее и даже иногда выполняет некоторые ее "капризы". Что женщине может быть нужно для счастья что-то еще, кроме денег, починенных кранов и чисто животного секса раз в неделю ("А зачем бабе чаще? Сесть не сможет!"), он даже не задумывался. Такие понятия как теплое, нежное отношение к близким людям, забота об их чувствах, интерес к их личности, вообще заинтересованность в другом человеке, супружеская верность, наконец, или хотя бы стремление к этой верности, не входили в его систему ценностей. Он, кажется, вообще не имел представления, что это такое и с чем это едят. Семья на взгляд детдомовских детей - это некие партнерские и товарищеские отношения в небольшом коллективе, где каждый хотя и тянет одеяло на себя, но делает это с рассуждением - так, чтобы не борзеть. Это самое "не борзеть" для них и означает любовь. Другой они не знают. Не видели никогда. Человеческая личность в его мировоззренческой картине имела нулевую стоимость. Ценен был социальный, материальный статус, какие-то заслуги, достижения. Но не человеческая жизнь. Сам человек, со всеми его желаниями, надеждами, мыслями и чувствами, никому не был нужен и не стоил ничего. В этом детдомовские дети убедились на собственном опыте с рождения. Если ты оказался не нужен собственным родителям (а именно такова причина попадания в детский дом большинства детей), то чего можно ожидать от чужих людей? И откуда научиться той безусловной любви, когда ты нужен не за то, что ты можешь дать, принести, заработать, а просто потому что ты - это ты? Человек может перенять лишь то, что его окружает. Поэтому детдомовские дети хорошо усваивают различные правила, законы, понятия иерархической подчиненности и даже какой-то своеобразной справедливости в этой иерархии. Им не чужды понятия товарищеской верности и деловой порядочности. Они понимают, что такое физическая влюбленность. Но любовь к личности, ценность этой личности, находится за пределами доступного им мира. И какие бы умные книги ни прочитал бывший детдомовец позже, на подкорке у него с детства записано: "Никто в тебе не заинтересован, кроме тебя самого". Сломать эту установку безумно тяжело. И чем старше ребенок - тем меньше шансов что-то изменить в его душе.
Может, кто-то когда-то и сумеет открыть этому ребенку другой мир. Но пока Тимур не стал заострять внимание на моральной стороне дела.
- И как же она это сделала? Ведь когда его убили, Мария Павловна сидела вместе со всеми на веранде. Ты-то спала, не видела. А мы все видели.
- Я не спала!.. - воскликнула Марица, но тут же прикусила язычок.
- А что ты делала?
Девочка отвернулась и молчала.
Тимур взял ее за плечи и повернул к себе.
- Если ты что-то знаешь, ты должна это рассказать. От этого зависит наша общая безопасность. Тот, кто убил, может находиться где-то рядом. И если ты что-то скрываешь, ты помогаешь преступнику. И ставишь под удар всех нас, и в первую очередь себя.
- Я не помогаю преступнику! - обиделась Марица. - Я... ну, просто немножко смотрела из окна вместе с Никитой... совсем немножко! И он даже дал мне чуть-чуть поуправлять лучом из машинки... а потом я пошла спать! Честно!
- Марица тебя никто не будет ругать за то, что ты не пошла спать. Это ерунда. Если ты видела что-то еще, расскажи мне.
- Ничего я такого не видела. Я просто сама до всего догадалась. Мария Павловна убила Андрея Сергеевича, а потом ей стало его жалко, и у нее сердце заболело, и от этого ей стало плохо... Мне другая девочка рассказывала, что ее папа кого-то убил, но потом почему-то пожалел его и сам пришел в полицию и все рассказал. Это называется "явка с повинной и чистосердечное признание".
Тимур тяжело вздохнул.
- Так ведь Мария Павловна ни в чем не признавалась!
- Наверное, она не успела. Она так расстроилась, когда пожалела, что ей сразу плохо стало. И еще я слышала, как она там, у речки, говорила, что ее Бог наказал... значит, в чем-то виновата, раз наказали!
- Марица, так нельзя говорить. И неправильно так думать. Если с человеком случилось несчастье, это совсем не значит, что он в чем-то виноват...
- А наша учительница говорит, что когда кто-то плохо себя ведет, с ним обязательно случается несчастье, потому что Бог наказывает. Я один раз подралась немножко на уроке... Ну, Дашка мне в тетрадку жвачку подсовывала, чтобы у меня листы слипались. Я переворачиваю лист - а он отрывается! Потому что приклеен. Я рассердилась и ее этой тетрадкой ударила по голове. Только один раз! И не очень сильно... Но размахнулась сильно и со стула упала. И вывихнула ногу. Мне потом врача вызывали, за ногу дергали. Очень больно было! И потом я три дня лежала, а потом еще почти месяц ходила с бинтом на ноге. Такой специальный, толстый бинт. И там еще две палочки сбоку. Так Алиса Константиновна сказала, что это меня Бог наказал за плохое поведение.
Тимур едва не выпалил что-то вроде: "Твоя Алиса Константиновна - злобная дура и ханжа!" Но вместо этого сказал только:
- Она ошибается. Бог любит людей и помогает им. А когда люди плохо себя ведут, они просто иногда сами себя наказывают. Так наказывают, что даже у Бога не всегда получается им помочь.
Марица надолго задумалась. Тимур погладил ее по голове и как можно убедительнее произнес:
- Мария Павловна никого не убивала. У нее не было такой возможности. Ты знаешь, что такое "алиби"?
- Нет.
- Это значит, что человек не мог чего-то совершить, если он в это время был в другом месте.
- А, понятно! Это как меня когда девчонки окунали в таз с водой, они думали, что я ходила на них воспитательнице стучать. А потом им сказали, что я целый день была в палате, никуда не выходила, и они поняли, что это не я. Так?
- Молодец, соображаешь. Это называется - у тебя алиби. Так вот, у Марии Павловны - алиби. Когда дядю Андрея застрелили, она никуда не выходила.
- Она могла кого-то подговорить! Этого... сообщника, во! Дала ему ружье и велела убить Андрея Сергеевича. Например, за бутылку... Кирилл из старшей группы говорил, что сейчас дофига можно найти желающих, которые за бутылку кого хошь грохнут!
- Я смотрю, ты просто спец по криминалу... - хмыкнул Тимур, печально улыбаясь. - Может, тебе сыщиком стать?
- Можно! - согласилась Марица. - Я буду каскадером и актрисой. А иногда - сыщиком. И спасателем. И, может быть, еще скульптором! - и, помолчав, добавила: - Все равно я думаю, что Мария Павловна в чем-то виновата. Иначе почему она так волновалась, что ей плохо стало?
- Она просто случайно чем-то отравилась, съела что-то не то. От этого у нее живот заболел. - Тимур не хотел пугать ребенка еще больше.
- Съела что-то из банки у Никиты, наверное! - догадалась Марица. - у него там куча всяких банок, я хотела посмотреть, а он сказал, что некоторые даже трогать нельзя - можно отравиться! Никита тоже опыты ставит. Он очень умный. Почти как Андрей Сергеевич. И тоже зануда. Но с ним все равно интересно, потому что он со мной дружит... а обычно большие мальчишки с девочками дружить не хотят.
Марица доверчиво прижалась щекой к плечу Тимура, и он задумчиво гладил ее по голове.
На самом деле в фантазиях девочки было полезное зерно. И правда, с чего они взяли, что тот, кто хотел избавиться от профессора, непременно сделал это своими руками? В голове крутились и кувыркались обрывки фраз и картинок. Почему-то пришли на ум объяснения Никиты по поводу компьютерной игры. А что если кто-то точно так же ведет игру, используя живых людей, как нарисованных человечков? Каким-то хитрым способом побуждая их совершать те или иные действия? Но это должен быть человек не просто циничный, безжалостный, не гнушающийся никакими средствами, но и хладнокровный, и с высоким уровнем интеллекта. А главное - умеющий просчитывать и предугадывать действия других людей. У него должен быть большой опыт общения. По меньшей мере, образование психолога. В любом случае, как говорится, устами младенца... конечно, надо искать, у кого есть мотив. А если хорошенько подумать, мотива убивать Андрея не было ни у кого. Неужели среди этих на первый взгляд совершенно нормальных людей затесался маньяк, убивающий просто ради удовольствия?
Бельчонок с Юлькой вернулись усталые и разочарованные. Нигде в поселке не пожелали их приютить. И даже не из-за недостатка места. Все жители уже каким-то образом узнали не только об убийстве, но и о том, что задержанный по подозрению, возможно, невиновен. И, услышав, что люди "с того дома, где в Новогоднюю ночь кто-то мужика убил", хотят снять жилье, захлопывали дверь перед самым носом. Причем, больше всего людей пугал не сам факт убийства, а то, что настоящий убийца до сих пор не найден.
- Что вы хотите, - пожал плечами Тимур. - Это деревня. На одном конце чихнули, на другом слышно. Да еще, небось, и мистики всякой напридумывали.
- Откуда ты знаешь? - изумилась Бэлла. - Действительно, в одном доме нам озвучили потрясающую версию, что это дух убитого хозяина хулиганит.
- Просто я примерно представляю ход их мыслей.
- Я думаю, кто-то из их семейки - маньяк! Нас тут всех перебьют... как десять негритят! - жалобно пискнула Юлька. - И главное, уехать-то никак!
- У тебя была возможность уехать, - резонно заметила Бэлла.
- Но я тогда подумала, как же в машине поместиться, и вещи у меня все тут, и вообще... Ужас какой! Надо было уезжать... или нет... А как же вы? Нет, ребята, я бы вас тогда, получается, бросила... Нет, это не по-дружески было бы!
- Да ну, что ты, - успокоила ее Бэлла. - Чем бы ты смогла нам помочь? И, если честно, не думаю, что нам с Тимуром что-то угрожает. Мы - люди сторонние. Какой смысл кому-то нас убивать?
- Белка, маньяк убивает без всякого смысла! Ему просто нравится убивать! Он так развлекается!
- Перестань, Юль. Какой маньяк? Тут единственный, кто годится на роль маньяка - это Игорь. А Игорь сидит за решеткой в отделении полиции. Нет, я думаю, тут какие-то внутрисемейные интересы... И нас это не касается. Нам надо просто переждать, когда уровень воды снизится до такой степени, что мы сможем проехать через мост. И просто уедем. И больше никогда сюда не вернемся... Ну? Ты чего, Юль? Не плачь! - Бэлла достала из кармашка сумки салфетку и вытерла подруге щеки и нос.
- И больше никогда не вернемся... - убитым голосом проговорила Юлька. Потом ухватила себя за короткую челку и истерически взвыла.
- Тихо ты! - Цыкнул на нее Тимур. - Не видишь, что ли? - Он указал взглядом на Марицу. Девочка сладко спала, свернувшись клубочком у него на коленях.
Осторожно, стараясь не разбудить, Бэлла перенесла малышку на диван и укрыла пледом.
- Юль, побудь с ней тут. Закройтесь на щеколду и никуда не выходите. Откроешь только мне или Тимуру. И вытащи уже из пакетов все, что мы с тобой набрали. Только поставь на окно, а не на пол. Там прохладнее... Мы в поселковом магазине купили кой-чего пожрать, - пояснила она Тимуру. - а то Юлька боится, что нас тут всех перетравят, как тараканов.
Тимур скептически глянул на жестяные и стеклянные банки.
- Мне кажется, гораздо больше шансов отравиться именно тем, что вы принесли... Впрочем, как знаете. А это что? Молоко?
- Ага, козье. Там одна бабуля прямо у магазина продавала. Это я ее заметила из окна. - похвасталась Юлька. - Очень полезно!
- А вот это правильно, - одобрил Тимур. - Марица проснется, как раз молока попьет.
- Не вздумай только ей давать вон то, похожее на закатанные в банку кишечные палочки, - добавила Бэлла. - Что-что? Вермишель с овощами?
Тимур повертел в руках банку, поглядел на белеющие сквозь мутное стекло ошметки непонятного цвета и задумчиво пробурчал:
- Я думаю, это стратегические запасы консервов еще с финской войны.
Было решено, что Юлька останется охранять Марицу, а Тимур с Бэллой все-таки спустятся вниз и попробуют что-нибудь выяснить. Возможно, Эдуард уже получил какие-то новые сведения из полиции. Как сказала Юлька, "надо поставить вопрос ребром и выяснить наконец, что происходит в этом доме!"
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/12/19/436