Лёд, лёд, лёд - сверкает серебристо.
Лёд, лёд, лёд - не знает компромисса.
Лёд, лёд, лёд - сразу даст ответ,
Можешь ты хоть что-нибудь или нет?
...
/Песенка про лёд из к/ф "Серебряное ревю"/
Вы пробовали прыгать двумя ногами вместе через какое-нибудь препятствие? Ну, например, через лужу на тротуаре, ямку, ручеёк в лесу, в поле. Попробуйте просто веточку или линию на асфальте перепрыгнуть. Не перешагнуть, а именно перепрыгнуть. Подумаешь, кто-то увидит, или возраст не тот, или габариты. Помните, в школе на уроке физкультуры сдавали на оценку прыжки в длину и в высоту с определением толчковой ноги?
Так вот, на леднике довольно пологом, с уклоном, ну… пусть меньше двадцати градусов, инструктор подводит отделение значкистов к трещине во льду.
- Перепрыгнуть, - просто и обыденно говорит он и делает это первым.
Оборачивается. Смотрит. Трещина-то шириной всего около пятидесяти сантиметров. Кажется, перешагнуть можно такую щель, но на ногах не лёгкие полукеды, а тяжелые ботинки со стальными зубчатыми набойками по ранту. Да ещё и руками помочь не можешь, - взмахнуть как птица. А ледоруб? Держать его надо всё время на самостраховке, - штычком к склону, как требует Евгений.
Ребята и девушки его отделения не спарены и не строены верёвками в связки, ходят, пробуют ледник без взаимной страховки, – привыкают. Ступают всей плоскостью подошв отриконенных ботинок, - «триконей», стараются не делать скользящих движений ногами и держать корпус как можно прямее. Лёд открытый, местами припорошен небольшим слоем свежего снега, - сантиметра два. По всему леднику текут ручьи.
Были, конечно, в отделении такие, кто сразу перепрыгнул за инструктором и пошёл дальше по склону вниз, куда он показал – на большие камни, что чернели заметным островом среди льда, - там надлежало надеть кошки, которые, кстати, позвякивали у всех в рюкзаках за спиной.
А что она?..
Задумчиво как-то, медленно и осторожно подходит к краю. Заглядывает в трещину. Смотрит вниз, в ледяную бело-голубую глубину. И хоть видно дно и падать не так далеко, но никак не решится, - никак не может оторваться ото льда двумя ногами вместе.
Кто-то из ребят, понимая этот её «личный маленький кошмар», - щель всё же больше комфортной ширины шага, отступает от края и помогает себе толчковой. Она пробует повторить, - тоже отступает, но снова замирает у кромки. «Давай!.. Прыгай!.. Ну же...» - уговаривает себя, но бесполезно и… смотрит вдоль трещины, - как далеко обходить.
И тут… инструктор на той стороне, присев, издаёт горлом нечеловеческие звуки и с досады матерится, а девушку словно кто-то переносит через препятствие.
Стыдно стало. Да и злость на себя, наконец, сделала своё дело.
Она поворачивается, - прыгает обратно и повторяет прыжок. Но только намеревается двигаться дальше за всеми, а инструктор издалека кричит:
- Ещё раз!
«Понравилось?..» - погасив улыбку и сосредоточившись, девушка в третий раз преодолевает препятствие.
***
Перед разрядниками же на ледовых занятиях иного рода преграда - стена льда метра четыре или пять высотой, если не больше, - так, по крайней мере, кажется Наташе. На передних зубьях кошек со страховкой и забиванием ледовых крючьев предстоит подняться каждому участнику четырёх отделений. От альплагеря «Эльбрус» на ледник Кашкаташ отряд привезли в открытом кузове грузовика. Проводить занятие будут три инструктора.
«Хорошо, командира нет!.. - никогда не нравилось Наташе лазить по скальным стенам карьеров во время тренировок в городе, а теперь предстояло настоящее ледолазание у всех на виду. То ли дело на восхождении. - Неужели на маршрутах второй категории трудности есть почти вертикальные ледовые стены? Да и там никто не стоит и не смотрит.
...Наша Кальченко, наверно, отпросилась у командира…»
Наташа вспомнила, как та, открыв поздно вечером дверь в инструкторскую, с порога крикнула:
– Кузьмич, ты здесь? – но увидев, что он не один, не вошла, а снова спросила немного кокетливо. – …Можно тебя на минууткуу?..
И командир вышел. Прикрыл дверь. О чём говорили, девушка не слышала, только женский смех достигал ушей. Наташа опять ощутила неловкость, несмотря на то, что вернувшись, Харлампий Кузьмич спокойно продолжил читать написанный ею протокол разбора итоговых скальных занятий и спрашивал, что означают сокращения в записях, делал пометки в своих бумагах.
– Работаем на стене всем отрядом. Каждое отделение проходит свой маршрут. Четыре участника, которые пойдут первыми, где-то на середине забьют крюк, организуют верхнюю страховку и примут остальных. Лёд сегодня приятный, почти идеальный – мягкий, пористый, держит отлично, – доносился и до Наташи голос инструктора второго отделения. Облегчённо вздохнула. Да это логично, - остальным забивать крючья не на маршруте, а после, выбрав место у подножия стены. Она попыталась разглядеть лицо говорившего. «Е.П.» - под такими инициалами этот голос значился у девушки в блокноте.
Наташа вдруг поняла, что мало кого знает в отряде из других отделений, - вечером в инструкторской не так светло, а уткнувшись в блокнот, она практически не поднимает головы, так как старается успеть записать всё: что говорят, кто и о ком. Поправляя обвязку, она внимательно следила за продвижением первого участника своего отделения по стене, и ей казалось, что тот частит.
«Это из-за невысокого роста такой короткий шаг? Или из-за боязни? Всё же первому идти с нижней страховкой не так просто, - Наташе хотелось кого-нибудь спросить, поделиться сомнениями. - Жбанчика нельзя отвлекать, он страхует».
Девушка видела, Сергей напряжен, не отрывает взгляда от Юрия, сосредоточен и по чуть-чуть выдаёт верёвку, пропуская «через себя».
Однако головы всех были запрокинуты, и кого-нибудь отвлечь Наташа не решилась.
А второе отделение в это время следило за Валерой Елагиным, третье окружило Светлану Ивановну, которая комментировала продвижение Виктора Бойко по стене, четвёртое вместе с Анатолием Петровичем «ело глазами» Толю Мигуша, шедшего у них первым.
Примерно на середине маршрутов в установившейся на какое-то время тишине отчётливо слышится, как стучат, «поют» ледорубы, сыплется и звенит ледовая крошка, а небольшого роста, коренастый Юрий Копытов, как кажется Наташе, рисуется перед всем отрядом разрядников, забивая ледовый крюк.
- Неплохо! Ты выглядишь очень уверенно в кошках! Дай проверю. Хорошо затянула? - спросил Жбанов, когда девушка подошла, чтобы прощёлкнуть страховочную верёвку в карабин грудной обвязки, и тут же присел около её ботинок с кошками.
- …Давай лезь!..
…Юра! Внимание! Чуть выбери…
Сергей слегка дёрнул за страховочную верёвку.
Наташа повернулась лицом к склону, держа ледоруб двумя руками на уровне груди: правой за головку, клюв - к склону, а левой за древко около штычка. Ударила по льду выше, - на уровне головы и, нагрузив обеими руками ледоруб, почувствовала, клюв вошёл хорошо. Тогда левой ногой сделала первый шаг, со всей силы вбив в белую пористую мякоть стены передние зубья, и осторожно их нагрузила, чуть опустив пятку. К своему удивлению отметила, что, стоя на левой ноге и держась обеими руками за ледоруб, запросто может поднять правую и стукнуть зубьями по стенке.
«Не зацепи левый ботинок», - напомнила себе, мельком глянув на ногу, и вбила зубья на ширине плеч.
«Есть!»
Чуть опустила теперь уже обе пятки…
«Как говорил Е.П., - при этом происходит уплотнение передних зубьев во льду…»
Попыталась на мгновение расслабить икроножные мышцы, но ноги снова напрягались, так как надо было вытянуть из склона клюв ледоруба и воткнуть его выше.
Пошла…
Раз, два… - ледоруб, три, четыре… - ледоруб…
Наташа вбивала передние зубья кошек в стенку льда короткими сильными направленными ударами, делая мах от колена, держась двумя руками за древко ледоруба, каждый раз забивая его клюв чуть выше головы. При таком положении рук на ледорубе бить ногами по склону оказалось удобней, а получалось ли это под прямым углом или меньшим, не задумывалась, главное – не опускать пятку во время удара.
Раз, два… - ледоруб, три, четыре… - ледоруб…
Боялась зацепить зубьями кошек штормовые брюки, хоть они и были заправлены в гетры, но она всё равно ставила ноги подальше друг от друга.
Раз, два… - ледоруб, три, четыре… - ледоруб…
- Не ложись на склон, - донеслось до ушей…
«Это мне? Вот же, только колено приложила, - глубоко дыша, усмехнулась девушка совпадению и… - глянула вниз… Лучше бы не смотрела, - все, кто был под стеной, выглядели уже такими маленькими, - с мизинчик, а до верха молотить и молотить ещё по льду ногами…
Наташа подняла голову и увидела мелькнувшую за перегибом каску Юры.
Раз, два… - ледоруб,
три, четыре… - ле-доо-рууб…
Вдруг резко натянулась страховочная верёвка. Неожиданно и сильно потянуло за обвязку на груди. Чувствуя, что отрывает от стены, девушка поспешила, стремясь сохранить равновесие, и совсем неглубоко воткнула выдернутый в панике ледоруб, да и на уровне подбородка.
Крикнуть не получилось, - во рту то ли мгновенно, то ли за время подъёма, высохло так, что Наташа чуть не зашлась в кашле, и потому отчаянно замотала головой. «Ой, нет! Что делаешь? Зачем?»
Страх наползал и сковывал мышцы рук и ног.
«Может, попросить, чтобы спустил?» - мысль спровоцировала снова глянуть вниз на мужскую фигурку в красном пуховике. «Командир? Откуда? Не может быть…»
*
- Сергей?.. Что это с ней? Хорошо же шла…
- Не видишь? Юрка потянул резко. Сдёрнул, сбил с ритма.
- Вчера на скалах у вас неплохо получилось. Как тебе она?
- Вчера мы в тройке работали с Алексеенко. Он ей не доверял, хотел, чтобы я его страховал. Потому путались.
*
Наташа на мгновение представила, как будет цепляться и шкрябать кошками по ледовому склону при спуске на верёвке.
«Нет. Успокойся. Соберись… - кошки держат, перебей ледоруб выше.
Таак!.. Есть! Теперь крепко ухватись и дыши: вдох на раз-два, выдох на два-три-четыре…, - дыши, дыши!..
Выше зафиксируй левую ногу… - ра-а-аз. Молодец! Правую – два-а-а!..
Опусти пяточки, - прекрасно держат кошечки!.. Расслабь ноги… - дыши, - не забывай!.. Кто гнал тебя на эту стену льда? Работай!..»
Девушка вытащила и вогнала опять в склон ледоруб выше головы.
«Есть!.. Ну, хватит болтаться… Давай лезь! …Лезь… Бей левой, правой…, фиксируй клюв – держат прекрасно и он, и кошки… Расслабься…- вдох…, выдох…»
Наташа очередной раз вбила левую и, забывшись, почти рядом правую.
Сердито глянула вверх. На неё, улыбаясь, смотрел из-под каски Копытов.
- Не тяни! Сама!
Надо же и голос прорезался…
«Раз, два…» - Наташа зафиксировала ледоруб.
«Вот же дурило какое…»
Девушка вдруг почувствовала такую усталость, что совершенно не представляла, где взять силы. На самом верху склон «утолщался». Отрицательного угла не было, было что-то типа выступа – «бараньего лба».
Наташа понимала, что надо отстраниться от склона как можно дальше, чтобы удар по ледовому накату клювом ледоруба получился как можно сильнее и как можно выше, чтобы потом вбить в него поочерёдно ноги.
Но удар получился слабым.
Устала.
Когда же фиксировала ноги передними зубьями кошек, прочувствовала не только изменение угла наклона склона, но и качества льда, - он был плотнее.
Левая рука вдруг выпустила древко ледоруба, и девушка, запаниковав и поискав на гладком ледовом лбу зацепку, схватилась за страховочную верёвку.
Однако кошки держали.
И тогда правой выдернув ледоруб, и, каким-то образом на весу переместив руку по древку к самому штычку, она размахнулась и со всей силы ударила его клювом как можно выше. Подтянула себя к склону, практически легла животом на выступ и выдохнула:
- Помоги же!
Юрий, привстав и не выпуская из руки страховочную верёвку, дотянулся другой до обвязки на спине девушки, потянул, а она перемахнула сначала левую, а потом и правую ногу за перегиб – ледовое ребро, за ним на небольшой снежной полочке Копытов организовал страховку, используя ледовый столбик и ледоруб.
Наташа, ощутив себя «на земле», выщелкнула страховочную верёвку. Ругаться не было никаких сил. Проследила глазами уже натоптанный путь, по которому все спускались под стенку…
- Спасибо…
- Не хочешь посмотреть, как будет твой Жбанов подниматься? – Юрий скинул верёвку.
- Нет! Посмотрю снизу.
- Хоть глянь, как всё выглядит отсюда…
- Нет… потом…
- Когда? Смешная! За нами скоро машина придёт… Сними кошки, - отсюда все без них спускаются…
- Потом, - я их полюбила.
- Наташка! …Живая?.. - Валентина с Ларисой догнали девушку на спуске.
***
Вечером, когда все разместились в инструкторской, Наташа открыла блокнот на чистой странице, пристроив его на коленке. В сердце девушки поселилась радость, но не от победы над собой с доказательством всем, а от ощущения, что ледовая стенка приняла и пропустила через себя, не сбросила, не оттолкнула - хоть и сдрейфила она на ней и не очень красиво, но всё же прошла маршрут на передних зубьях кошек, потому даже с некоторым вызовом девушка посмотрела на командира, когда тот предложил инструкторам доложить, как прошли занятия.
Но то, что она услышала про себя и Сергея смутило, разволновало и вызвало внутри протест, бросив в краску. «Так вот кто был в красном пуховике под стеной», - девушка записала имя инструктора.
Следующей взяла слово Светлана, а услышав, что она сказала про девчат своего третьего отделения, Наташа удивилась, но сделав запись, немного успокоилась и подняла голову, чтобы спросить:
- …Может, у кого-то есть ручка шариковая с собой или карандаш?.. – Наташа с невидящим взглядом подождала пока кто-то проверял карманы, а командир, помахав своею, - не дал, - так как тоже делал записи, а в ящиках стола, за которым сидел, ничего пишущего не нашёл.
- Сергей… Скажи про Юрку, что он потянул…
- Пусть сама объясняет Харлампию, - каждый вечер допоздна проводят вместе.
- Ты что? Она не скажет.
- Отстань.
- Жбанов Сергей, что-то хочешь пояснить?
- Нет. …Вернее, да. Нужны ещё занятия на льду, для овладения техникой передвижения.
*
Из сохранившегося протокола разбора ледовых занятий разрядников от 29 августа.
1. Инструктор Володя.
Один из лучших на льду в первом отделении Юра Копытов.
Две связки: Вити Мальцева и Коли Метюшова ходили хорошо.
Связка Серёжи Жбанова ходила неорганизованно.
Ко всем: все ложатся на склон, боятся ходить по отвесным склонам, особенно Наташа.
Все рекомендованы, кроме связки Жбанова.
На тренировочную допускаются все.
2. Инструктор Светлана Ивановна.
Третье отделение на льду поработало в среднем - удовлетворительно.
Лучше ходят Толя, Алашеевы, связка Валеры Климова и Юры Когана.
Девочки ходят слабо, на передних зубьях вообще не умеют.
На тренировочную допускаются все.
Написанная далее строчка обрывалась, - по постепенно бледнеющей записи синего цвета было понятно, что шариковая ручка исписалась. Другой вероятно не нашлось.
*
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/11/06/1202