Светлана Лось
Я родилась и большую часть своей достаточно долгой жизни прожила в Одессе. Кто только ни обитал в родном городе! Евреи и русские, украинцы и итальянцы, греки, болгары, армяне, французы, цыгане, гагаузы, румыны и молдаване - всех не перечесть. Южный портовый город имел не только своё лицо, но и свой специфический говор. Людей разных национальностей и вероисповеданий сплотила Одесса в единый монолит, стала их родиной. Одессит - не просто житель города. Одессит - это национальность.
Одесситы любят и ценят шутку, беззлобно смеются над собой и другими. На моей памяти всегда были в ходу анекдоты из еврейской жизни, охотно рассказывали анекдоты про соседей-молдаван, знаменитое "армянское радио" советских времён тоже родом из Одессы.
Чувство юмора - неотъемлемая черта одесситов.
Расположенная на территории Украины, Одесса разговаривала на русском языке о своём еврейском счастье даже в тяжёлые времена войны и лишений: "Слушайте, шо я вам скажу. В каждом несчастье таки есть кусочек счастья. Вот когда Шмулика эти бандиты вели на расстрел, он взял и умер от разрыва сердца! И вы ещё спрашиваете за Шмулика: вус трапилось?"
Жители города отлично понимали друг друга, никого не смущало сочетание двух таких разных языков: идиша и украинского. Вус - что, трапилось - случилось, воспринималось чуть ли не разговорной нормой.
А я работала учительницей в школе, обучала маленьких одесситов русскому языку и литературе, заставляла учить наизусть знаменитые цитаты великих людей о "великом и могучем". Влюблённая в русский язык, который был для меня родным, старалась привить и передать детям свою любовь, игнорируя тот факт, что в некоторых семьях моих учеников дома разговаривали на украинском или на идише. В одной многодетной цыганской семье мать вообще не говорила по-русски. Цыганёнок Ибрагимов читал плохо, писал так, что невозможно было разобрать его каракули. Пришлось вызывать в школу отца. Должны же родители как-то реагировать на неуспеваемость сына по русскому языку!
Я вызывала, родитель не являлся.
Но вот однажды во время урока дверь внезапно распахнулась. Рослый черноволосый красавец с серьгой в ухе уверенно подошёл к учительскому столу и нисколько не смущаясь обратился ко мне: "Здравствуй, красавица! Ты меня звала - я пришёл! Что тебе надо, говори скорей, меня люди ждут!"
Урок прервался. Тщедушный Ибрагимов - горе моё и наказание, вечно без тетрадей и ручки, вечно теряющий учебник, вечно не выполняющий домашних заданий, преобразился. С первой парты, за которой он постоянно сидел по моему требованию, чтобы быть всегда на глазах, чтобы я могла уследить за его верткой фигуркой и шкодными гримасками подвижной рожицы маленького лгунишки, будоражившего детей, пока я записывала что-то на доске, цыганёнок полуобернулся к классу с таким счастливым и гордым выражением лица, что ребята мгновенно затихли в предвкушении дальнейших событий сорванного урока.
Школа располагалась на Молдаванке. Об этом районе города - у Исаака Эммануиловича Бабеля в "Одесских рассказах". Лучше никто не написал и уже не напишет. Талантов, возможно, хватает, но сама Молдаванка в годы моей молодости была уже не бабелевской. Первый из двух рабочих районов города, тогда и сейчас начиналась она сразу за легендарным Привозом.
Базар-вокзал - устойчивое одесское словосочетание. Им можно и человека охарактеризовать при случае.
Второй рабочий район - на противоположном конце Одессы - Пересыпь. Молдаванские во всём отличались манерами от пересыпьских, вплоть до поведения на танцплощадках. Молдаванская школа танца имела свои отличительные особенности. Пересыпь была попроще. "Пересыпьский жлоб" - обидное ругательство даже в шутку.
Папа Ибрагимова жлобом не был. Он сразу понравился моим ученикам. Тем более что не все дети имели отцов. Да и учителя чаще всего вызывали в школу маму. Отцы-то на работе. А тут такое явление! Папа замухрышки Ибрагимова одет был не по-цыгански: при жилетке с карманными часами на цепочке, длинноволосый, с серьгой в ухе! Впечатление своей внешностью он произвёл. Ещё и какое! Говорил с учительницей не по имени-отчеству! А после что было! Школьники долго не могли успокоиться и пересказывали по-своему разговор папы Ибрагимова с русачкой, добавляя подробности.
"Красавица, - говорит ей, - чего вызывала? - Она не обиделась и давай говорить за тетрадки и учебники, а Ибрагимов аж под парту залез, забоялся, а папа вынул из портмоне десятку и говорит ей, я знаю, ты добрая, люди сказали, спасибо тебе за заботу. Деньги спрячь и сама купи сыну что нужно. Бери деньги! Не бойся! Деньги у нас есть. Если что надо больше или обидели - ищи меня на Привозе. Спросишь у наших, скажешь: до Барона учительница. Они отведут. Ибрагимов обратно вылез с-под парты красный как рак и никуда не смотрит. Папа сказал: а ну выходи как надо! Ибрагимов скрючился весь и стоит, вниз смотрит. Папа сказал: слушайся учительницу и подмигнул! И ещё сказал: ему русского твоего не надо. Мы уйдём скоро. А петь он и так может. Без тетрадки. Хочешь из "Неуловимых"? Из кина?"
Мои дети с восторгом смотрели на цыгана. Картинность зрелища завораживала. Фильм "Неумолимые мстители" был всеми любим.
Ибрагимов неожиданно низким для его возраста и сложения голосом запел:
Ветер по чистому полю
лёгкой гуляет походкой.
Спрячь за решёткой
ты вольную волю -
выкраду вместе с решёткой.
Мы заслушались. Невзрачный мальчонка рядом с отцом выглядел непривычно. Стоял вольно, не покачивался в такт и рожиц не строил. Простые слова песни, пропетые чуть глуховатым голосом, про коня под замком, про девчонку за забором проникали в самое сердце. Сразу стало заметным сходство между сыном и отцом. Мы поняли, что наш Ибрагимов вырастет и станет таким же. Цыганский барон, папа Ибрагимова, удовлетворённо вслушивался в песню. "Выкраду" настойчиво повторялось припевом. Не очень-то правильно устроен мир. Нет в нём равенства и справедливости для всех. Раз по-другому не получается, значит, украду, но добуду.
Цыгане и вправду через несколько лет ушли. Вольные ромы, они нигде долго не задерживаются. У них нет государственности. Они ни с кем не воюют, не имеют имущественных и иерархических цензов. Цыгане есть везде. Они приходят и уходят. Сосчитать их не представляется возможным. Конечно, есть и цыганский язык, в нём, кажется, диалектов двенадцать. В русском языке осталось цыганское слово "лавэ" - деньги. Когда-то одесситы его охотно употребляли. Сейчас оно повсеместно вытесняется английским "мани". Интересный народ цыгане! Откуда они вышли, как развивались и куда идут - точно неизвестно. Может быть, из Египта, а может - из Индии, в любом случае древний народ, они идут собственным путём, сохраняя свою самую главную ценность - свободу и независимость. Мирно приходят, ни с кем не смешиваясь, ничем излишним не обрастают; революций, митингов и войн не устраивают, состояний не наживают, не утверждают собственного превосходства, не стремятся к мировому господству, просто мирно уходят. Не навязывают никому ни правил своих, ни обычаев вольные ромы... Не всякий народ на такое способен, не каждый человек захочет и сможет уйти, но и такой путь, оказывается, есть...
Конечно, не с цыганами, а намного позже, но я тоже ушла, эмигрировала по своей воле, когда предоставилась такая возможность. Родные и близкие друзья остались на месте и однажды проснулись безо всякой эмиграции в другой стране.
Вновь образовавшееся государство, как любая власть, начало свою деятельность с обещаний, взывая к патриотизму и давно попранному "старшим братом" чувству национальной гордости.
Политиканам всегда нужна фишка.
Тут же вспомнили и привлекли, и ухватились за язык. Национальный, украинский, родной. А он возьми да и окажись неродным чуть ли не для половины населения страны.
(продолжение http://www.proza.ru/2017/12/20/1746 )