Часть 2-я. Боевые действия
(Часть 1-я здесь:http://www.proza.ru/2017/11/28/44)
Фото из интернета: «моряки в штыковой атаке»
28-29 декабря 3 эшелона с подразделениями 1 и 2 стрелковых батальонов прибыли на станцию Сегежа Кировской ж/д. 3-й СБ, видимо, был ещё в пути так как в первых боях (за Великую Губу) он не участвовал. Когда он прибыл и воссоединился с бригадой, по имеющимся документам установить невозможно. Предположительно — не ранее 8-9.01.42г.
Из Сегежи два стрелковых батальона перебазировались в населённый пункт Айта-Ламба. Переезд, по-видимому, проводился по железной дороге до станции Раменцы и дальше маршем до указанного посёлка.
Найти этот посёлок на современных картах невозможно – он исчез ещё в конце войны. Я разыскал только «урочище Айталамба», – заросшую лесом небольшую возвышенность на северном берегу озера Великое, в 5-6 километрах восточнее станции Раменцы.
По всем признакам это и есть место бывшего посёлка. К нему от станции ведёт ныне заброшенная грунтовая дорога, пересекающая на 57-м километре проложенную десятилетиями позже автотрассу «Кола».
Из Айта-Ламбы после 16-ти километрового ночного марша (до станции Масельская) батальоны были брошены в бой за Великую Губу.
Приказа морской бригаде о вступлении в бой обнаружить в документах не удалось, как и приказа командира бригады своим батальонам. Возможно, что письменных приказов и не существовало, а отдавались они или по телефону, или с помощью посыльных.
Есть только приказ по Бригаде от 21.01.42, подводящий итоги первого месяца боёв. В нём по пунктам указаны причины, повлекшие невыполнение приказа штаба Масельской Опергруппы по деблокированию посёлка.
Вот строки из приказа по бригаде от 20.01.42года, (привожу только констатирующую часть приказа) подводящего итоги первого месяца боёв:
«Командованием Мосельской опергруппы войск Карельского фронта была поставлена задача сосредоточиться в ночь с 4 на 5 января на берегу речки Лисья-Оя, совместно с 186 СД вступить в бой и продвинуться в посёлок Великая Губа на соединение с нашими частями, захватившими посёлок, с дальнейшим овладением высот, что расположены в 1 км Ю-З посёлка.
Командованием бригады приказ был доведён до командиров частей и подразделений, одновременно было обращено внимание на особенности борьбы с финской белогвардейщиной в условиях Карельского фронта, в частности было дано прямое указание на необходимость ведения борьбы с вражескими «кукушками»-автоматчиками.
Вступив в бой с марша, не располагая данными о силах и расположении противника, его огневых средствах, не располагая средствами технической связи, при отсутствии необходимой артиллерийской поддержки, подразделения не добыли этих данных во время боя и не вели достаточного наблюдения за поведением противника.
Командирами частей слабо были подготовлены для активного действия мелкие подразделения и отдельные бойцы, отсутствовала рассредоточенность, не умели действовать группами в составе 3-5 человек, не было необходимой организации боевых порядков применительно к лесистой местности.
Отсутствовала должная маскировка, использование особенностей лесистой местности, шли врост, пренебрегая переползанием, использованием сугробов, кустов и пней.
Не было организовано настоящей борьбы с «кукушками»-автоматчиками.
Не было взаимодействия огня и движения, необходимого наступательного огня.
В распоряжении командиров не было сколоченных мелких подразделений, которые, маневрируя, могли бы наносит смелые удары противнику.
Пулемётчики не поддерживали и не прикрывали передвижение пехоты, не сумели осуществлять правильные переходы с одного рубежа на другой и шли в наступление вместе с стрелками.
Во время наступления отсутствовали засады отдельных стрелков-снайперов.
Не закреплялись путём окапывания взятые в ходе наступления рубежи.
Командиры взводов и рот не выступили в должной мере в качестве руководителей и организаторов боя, свели свою роль к роли бойцов, некоторые из них быстро были выведены из строя, оставив без управление свои подразделения.
В результате допущенных ошибок поставленная командованием задача не была выполнена, подразделения потеряли значительное количество людей и оружия.»
При чтении этих строк невольно возникает вопрос: какой же боевой подготовкой занимались бойцы в течении формирования и месяца обучения в Нязя-Петровске?
Уж приёмам боевого охранения, движению по лесным тропам, разведке головными дозорами, вопросам маскировки и укрытия в лесной местности могли бы научить и за этот короткий срок?
Или обучали пехоту по тем же наставлениям, что и в предвоенный период? Опыт финской «зимней войны» не был ещё подытожен и не отражён в наставлениях?
Всему этому, видимо, и не учили ни бойцов, ни командиров. Иначе комдив не указывал на эти ошибки, оправдывая их малоопытностью командиров.
В приказной части приказа ставятся задачи по изжитию всех указанных ошибок и ответственности за это командиров всех рангов.
Особо подчёркивается личная ответственность командиров за сохранность оружия, потеря которого «считать преступлением перед Родиной»(с). А также ответственность за поддержания в бойцах высокого боевого духа и ненависти к захватчикам, задачи уничтожения всех фашистов на оккупированных им территориях.
Есть отдельный пункт по улучшению работы тыла и батальонных медпунктов. Видимо и с доставкой боеприпасов, кормёжкой и оказанием помощи раненым дела были тоже не совсем благополучны.
Приказ подписан командиром 65 ОМСБ полковником Коробко, комиссаров бригады Батальонным комиссаром Ивановым и начштаба майором Королёвым.
5 января наступление велось только силами 1-го стрелкового батальона, в котором одним из взводов командовал мл. лейтенант Дмитрий Борисович Емельяшин. Он был уже «обстреленный» в боях за Смоленск и не допускал ошибок как другие, ещё не побывавшие в боях, командиры. Поэтому после выбытия командира и комиссара роты и всех командиров взводов, принял командование остатками роты и продолжил боевые действия. Это зафиксировано в Представлении к награждению Д.Б.Емельяшина орденом "Красная Звезда"
Утром 6 января в наступление подключился 2-й стрелковый батальон, бывший накануне во втором эшелоне. После нескольких часов бой так же захлебнулся, финны перешли в контрнаступление и уцелевшие подразделения обоих батальонов были вынуждены отойти на исходные позиции на реке Лисья-Оя. На этом рубеже держали оборону по 10 января, когда их сменили части 186 стрелковой дивизии.
За период наступательных и оборонительных боёв с 1.01 по10.01 батальоны бригады потеряли: Комначсостава – убитыми 9, ранеными 47, рядового и мл. комсостава – убитыми 114, ранеными 677. Всего 861 человек или 44% к числу выполнявших боевую задачу по деблокированию попавших в окружение в Великой Губе 2-х стрелковых батальонов 186 дивизии.
Судьба этих батальонов неизвестна, в имеющихся у меня документах они не упомянуты. Нет в этих документах и описания дальнейших попыток овладеть Великой губой, и непонятно, в чьих руках находился этот пункт в период затишья и стабилизации Карельского фронта.
В книге А.Б. Широкорада «Северные войны» есть краткое упоминание, что этот посёлок был всё же взят частями РККА и что 65-я бригада вела затем наступление на посёлок Лисья Губа, находящийся немного западнее, на берегу Сегозерского водохранилища. Так что можно предполагать, что в период позиционной войны до апреля 1944 года линия фронта проходила как раз по тем высоткам с которых в январе 42-го финны безнаказанно обстреливали наши части, идущие в наступление.
Во всяком случае бои местного значения продолжались здесь и весь январь и и февраль. Ведь отец был убит 22 февраля, как сказано в сводке потерь «в бою за Великую Губу» и был похоронен на 15 разъезде (ст. Быстряги).
Возле этого разъезда, видимо, размещались тылы бригады, в том числе и медицинский пункт одного из батальонов. В числе похороненных в тех же числах февраля на этом же разъезде есть и бойцы умершие в госпитале (медпункте) от ранений.
В 2015 году мы с сыном разыскали эти могилы. Вернее, углубления в земле среди валунов, в 200 метрах северо-восточнее казармы разъезда, между ж/д. насыпью и озером. Точно в том месте, которое указано в списках невосполнимых потерь.
Несколько провалов в земле засыпанных хвоей и частично затянутых мхом. Ни обелиска, ни знаков.
Чем занималась бригада в период с 10 по 18 января в документах не указано. Видимо бригада стояла во втором эшелоне обороны на реке Лисья и приходила в себя от жестоких потерь во время наступления.
В ночь с 18 на 19 января по приказу Штаба Опергруппы бригада сменила части 289 СД в обороне по дефиле озёр Каммунаров, Реду и станции Масельская. По фронту это около 6 километров – многовато для поредевшей бригады. В полосе обороны продолжали инженерные работы по созданию полосы препятствий.
!7 марта фронт обороны бригады был сужен до 2,25 км, что позволило иметь один батальон во втором эшелоне.
Конец марта и апрель проходил в отражении многократных попыток противника прорвать оборону. Эти атаки бригада отражала, нанося большой урон финнам в живой силе.
К лету на этом участке фронта положение стабилизировалось, противники зарылись в землю и перешли к позиционной войне.
Бригада из фронтового подчинения переведена в подчинение 32-й Армии, а зимой 44-го её остатки влились в формирующийся полк 176-й Стрелковой Дивизии.
В исторической литературе деятельность бригады почти не отражена. Кроме упомянутой выше книги А.Б.Широкорада, есть несколько строк в книге А.Велина «В карельских лесах и болотах» и в неопубликованном пока черновике книги челябинца В.Г.Киселёва, в детстве проживавшего в Нязя-Петровске в период формирования бригады.
В книге историка морской пехоты Е.Абрамова «Чёрная смерть» действия 65-й ОМСБ в Масельской операции указаны как неудачные.
Он пишет: «Были и неудачи. 65-я морская бригада под командованием полковника Ф.И.Коробко без предварительной подготовки, прямо с марша, начала наступление на посёлок Великая Губа, хотя это и НЕ ДИКТОВАЛОСЬ УСЛОВИЯМИ ОБСТАНОВКИ. (здесь и ниже выделено мною, А.Е.)
В результате подразделения бригады попали на минное поле и, понеся большие потери от огня противника, отошли на исходные позиции. В течении 4-х дней бригада продолжала такие же БЕЗУСПЕШНЫЕ боевые действия. Только после этих неудачных боёв командование бригады сделало необходимые выводы...»
Что можно добавить к сказанному историком? Только это: старшие командиры учились воевать и приобретали опыт ценой гибели необученных бойцов и младшего комсостава.
Такова краткая история 65-й Отдельной Морской Стрелковой Бригады и участия в её деятельности деда моих детей Емельяшина Дмитрия Борисовича (1907 – 22.02.42г.)
О нашей с сыном поездке в Карелию в поисках могилы отца и деда здесь:http://www.proza.ru/2015/09/05/1959