« Искусство, если бы ты могло показать характер и
душу, не было бы на свете картины прекраснее».
(Из таблички, нарисованной на портрете Джованны Альбицци художником Гирландайо.
Часть XXXII эпиграммы римского поэта I века н. э. Марка Валерия Марциала, посвящённой портрету генерала Марка Антония.
Откуда взялись эти фрески? И с чего началось мое увлечение Боттичелли?
В статье о родителях Лоренцо Великолепного
http://www.proza.ru/2017/09/11/1841
я упомянул Джованни Торнабуони, банкира из круга Медичи - брата Лукреции Торнабуони, матери Лоренцо Великолепного. Его сын тоже Лоренцо (весьма распространенное имя во Флоренции) женился на Джованне Альбицци (Giovanna Albizzi ) в 1486 году.
портрет Джованны http://www.proza.ru/2017/09/16/2046
Имя Лоренцо происходит от названия лаврового дерева – лавр. Поэтому, между прочим, на боттичеллиевской «Весне» Венера в центре стоит в обрамлении лавровых ветвей.
Оба и Лоренцо и его жена кончили жизнь трагически.
Джованна умерла в 20 лет в 1488 году во время родов второго ребенка,
а Лоренцо Торнабуони был обезглавлен в 1497 году за участие в заговоре.
Молодожены поселились в купленной для них вилле, и Боттичелли расписал стены лоджий к их свадьбе. Это наиболее распространенная версия. Имеются сомнения на счет того, кому посвящены эти фрески, но авторство Боттичелли вне подозрений. Свадьба состоялась в 1486 году, следовательно, где-то в это время они и были созданы.
Позже, когда фрески были обнаружены в 1873 году, (через 400 лет), они получили название «Фрески виллы Лемми», по имени следующих владельцев виллы.
Фрески были забелены новыми владельцами, как десятки таких же великих фресок, нарисованных гениальными художниками для различных событий вроде свадеб и юбилеев. Эти ребята со своими подмастерьями рисовали быстро и с невиданным мастерством, тем более, что фреску нужно было успеть нарисовать до того, как штукатурка высохнет.
Фрески были обнаружены во время ремонта, - побелка, покрывавшая их, отшелушилась.
На фреске изображена Венера с тремя Грациями и хозяйка дома Джованна Альбицци, принимающая подарок от Венеры. Это все предположения.
К тому времени (1486) Боттичелли уже нарисовал свою знаменитую «Весну» , где-то в 1480 году. Следовательно, Венера и три Грации уже были у него в художественном опыте.
Идея трех Граций пришла из античности. Проведем цепочку к Боттичелли.
В греческой мифологии Хариты, (Грации в римской версии), что обозначает милосердие или благотворительность (Charities по-английски) - дочери Зевса и Эвриомы (Геры). У Гомера они состояли в свите Афродиты (Венеры), потому что по его версии они дочери Диониса и Афродиты.
Для нас это существенного значения не имеет.
У Гесиода, современника Гомера, они названы: Аглая («Сияющая»), Ефросина («Благомыслящая») и Талия («Цветущая»).
Следующим, приблизительно через 500 лет, идет Сенека, римский философ, у которого они названы: Voluptas, Castitas, and Pulchritudo - (Чувственная, Целомудренная и Красивая).
Тут нам абсолютно необходимо взглянуть на фрагмент с Грациями из картины «Весна» Боттичелли, которая находится в Галерее Уффици во Флоренции.
здесь, http://www.proza.ru/2017/09/16/2071
смотреть обязательно, там продолжение текста.
Глядя на Аглаю, на ее повернутое к нам лицо с выражением жертвенной любви, преданности и обожания, не имеющее равных в мировой живописи, я вспомнил еще несколько таких же лиц. Женщина в «Едоках картофеля» Ван Гога,
Рембрандтовский портрет Хендрикье Стоффелс, который находится в Лондонской национальной галерее, и лицо Марии на иконе Владимирской Богоматери («Умиление») из Третьяковской галереи.
здесь Едоки картофеля Ван Гог
http://www.proza.ru/2017/03/23/329
здесь Рембрандт портрет Хендрикье
http://www.proza.ru/2017/09/16/2080
здесь Владимирская Богоматерь
http://www.proza.ru/2017/09/16/2092
Такой гигантский мир искусства портрета. И всего только три..
Нельзя не упомянуть Модильяни. Пожалуй, многочисленные портреты любившей его беззаветно Жанны Эбютерн в своей совокупности содержат трагическую составляющую и навевают мысли о Боттичеллиевских женщинах.
Конечно, все эти рассуждения абсолютно субъективны, не подумайте, что они основаны на каких-нибудь принятых в художественной критике положениях или высказываниях.
Перебирая все известные мне портреты, я несколько раз возвращался к Сикстинской Мадонне Рафаэля, но не отнес ее к категории перечисленных трех. Все же я поместил фрагмент Сикстинской Мадонны.
здесь: http://www.proza.ru/2017/09/16/2102
Разглядывание его в контексте изложенных рассуждений, позволит читателю, безотносительно к моему личному ощущению, глубже понять и оценить удивительное и ни с чем несравнимое выражение лица Марии у Рафаэля.
Продолжим цепочку, ведущую нас от античности к Боттичелли.
Грации в тезаурус Боттичелли попали от Анджело Полициано и Марсилио Фичино. Два выдающихся столпа неоплатонизма и распространения античных знаний при Медичи.
Фичино называет Грации - Чувством, Интеллектом и Волей. «И поскольку, — пишет он, — оно [чувство] не является мыслительным актом, то одну из граций рисуют с лицом, обращенным к нам, как бы двигающуюся вперед и не собирающуюся идти назад; двух других, так как они относятся к интеллекту и воле, которым свойственна функция размышления, изображают с лицом, обращенным назад, как у того, кто возвращается».
То есть, в ранее перечисленных значениях, Чувство соответствует Любви, Интеллект – Благоразумию и Красота соответствует Воле. Это последнее несколько странно, но если мы надеемся, что красота спасет мир, то без воли ей не обойтись.
Разглядывая боттичеллиевскую первую Грацию из «Весны» – Аглаю, забудьте о Ренессансе, об античности, которую Ренессанс объединил с Христианством, забудьте об истории картины и изображенных на ней сюжетах. Попытайтесь понять, что рисовал это человек, обладающий просто невероятным мастерством и чувственной трепетной душой. Ни Леонардо, ни, тем более, Микельанджело, ни даже Рафаэль со своим шедевром – Сикстинской Мадонной этими качествами не обладали. Обладал кроме Рембрандта, Ван Гога и неизвестного иконописца из Византии, возможно, еще и Модильяни, который стеснялся по своей богемности, характеру и требованию эпохи, этого чувства, которое не было тогда модно выражать.
Он нарисовал множество портретов своей возлюбленной женщины, любящей его столь самозабвенно, что после его смерти она на следующий день покончила жизнь самоубийством и похоронена с ним в одной могиле.
В музыке, описанию которой я посвятил много времени, это легче выразить. В живописи практически невозможно.
Если читатель обратил внимание, я до сих пор почти не коснулся фрески из виллы Лемми, которой посвящена статья. Но я, надеюсь, проделал всю работу, которая необходима, чтобы ее понять.
Всю фреску смотрите в самом начале,
а здесь http://www.proza.ru/2017/09/16/2110
Фрагмент двух Граций из фрески.
Смотреть обязательно.
Это то, что увидел Бирнари и одновременно это то, что кто-то из хозяев виллы когда-то приказал забелить. И одновременно это то, что привлекло мое внимание в Лувре. Потом в подвале Лувра под пирамидой я обнаружил репродукцию именно с этими двумя девушками. Купил вместе с Примаверой, и так они у меня до сих пор и висят дома в
приличных рамах, вдохновляя на написание этих статей о Боттичелли.
На фреске Грации не вместе, одна из них, олицетворяющая Красоту, отделена.
смотри здесь http://www.proza.ru/2017/09/16/2118
Она наименее привлекательна, хотя олицетворяет красоту превосходно, доказывая, что формальная красота, отнюдь, не главное, что привлекает нас в женщинах.
Две другие, – та, что в зеленом одеянии - Аглая, предсталяет чувства любви и преданности, и вторая, представляющая Ефросину, выражает благость и рассудительность.
Теперь, дорогие читатели, если вам представится случай, сделайте свой выбор, кто вам нравится больше. Кому вы отдадите свое предпочтение.
На этом историю фресок из виллы Лемми можно закончить.
О боттичеллиевских женщинах можно писать бесконечно. И написано так много, что вполне компенсирует более 300 лет молчания о нем.
Все же, только лицами очарование его женщин не ограничивается. Краски и линии их одежды и фигур, парящая воздушность служит доказательством, что живопись непередаваема словами.
В одном из десятков английских текстов, которые я прочел, я нашел такую забавную фразу:
«Most notably in the Graces, one can already see all the feeling of roundness, the sinuosity of the line which truly make a Botticelli painting a divine painting».
Переводится эта фраза следующим образом: « Наиболее заметно в Грациях, что сразу бросается в глаза, это чувство округленности, волнистости (буквально синусообразности) линий, которые делают живопись Боттичелли божественной живописью".
Неплохо. Я бы так не смог.
О Боттичелли много еще можно рассказать, и я попытаюсь это сделать в следующих частях.