Когда Макс с Романом объявились в клинике, Катя была в своём чёрно-белом платье и таких же туфлях. Она весело разговаривала с парнями, а Оля суетилась возле стола, готовя для всех обед.
- Как раз вовремя! – воскликнула Катя и, поднявшись с кресла, посмотрела Максу в глаза, а потом его поцеловала.
После этого она подошла к Роману и так же его поцеловала, приглашая к столу.
- Давайте, друзья быстрее, а то меня снова уложат в постель, надо поддерживать сердце, поэтому будут ставить капельницу! – произнесла она, вновь устраиваясь в своём кресле.
- Ну, что, Михайловна! Проблема решена, напруга снята, так что можете быть спокойны, но только, друзья, бдительность не теряйте, идиотов везде в достатке! Вы знаете, сколько сейчас в Германии проживает турок? Лучше не надо знать! – произнёс он, улыбнувшись Кате, отчего её даже передёрнуло.
- Нашёл о чём напоминать! – перестав улыбаться, пробурчала Катя. – И ещё! Рома, я же извинилась перед тобой за свой выпад, можешь называть меня Катюшей!
- Нет уж, дорогая! Между прочим, Михайловна очень даже звучит, правда, парни? – сказал он и засмеялся.
В три часа ночи гости убыли, прихватив с собой и Макса. Он долго беседовал с ней перед тем, как Катя уснула, и они пришли к выводу, что двух миллионов долларов сейчас будет мало, поэтому остановились на том, что Моисеевич должен перевести на счёт Фонда не меньше ста миллионов долларов, но так, чтобы эта сумма не выпрыгнула сразу. Именно для этого Макс и покидал свою любимую. Он с такой болью смотрел на Катю, что та, в конце концов, отправила его отдыхать. Уезжали тихо, чтобы не разбудить Катю, так как ей на ночь назначали успокаивающий препарат, а также снотворное.
Когда Катя проснулась на следующий день, в палате вне её стояла тишина. Посмотрев на часы, она поднялась и ушла в санузел привести себя в порядок, пока другие отдыхали. Когда она вышла из санузла, то столкнулась с Клавой, которая, опустив голову, остановилась возле дверей, ведущей в палату к Кате. В этот момент из комнаты вышла Оля и, посмотрев на Клавдию, выглянула в коридор. Чуть в стороне стояли Сергей с Артёмом и о чём-то разговаривали, но увидев Олю, посмотрели на неё.
- Парни! В блок вошла та, которая работала на чеченцев, в чём дело? – спросила она и, вернувшись к Екатерине, подождала, когда вошли Артём с Сергеем.
- Извините меня! – тихо произнесла Клавдия, посмотрев на собравшихся людей. – Вы поверьте, моей вины в том, что чеченцы хотели вас похитить, нет, я даже не знала об этом! Меня просил брат рассказывать о ваших передвижениях и всё! Честное слово! Профессор сказал, что если вы не простите, меня выгонят из клиники, а я здесь хорошо получаю!
- Девушка! – улыбнувшись, сказал Артём, обняв её за плечи. – Вы не могли не знать, что они с вашим братом затевали похищение Екатерины Михайловны! Мало того, вы даже принесли им план подвала, куда должны были спустить на лифте свою жертву! У вас не получилось потому, что возле Екатерины Михайловны находятся нормальные люди, которые живут в своей стране и защищают её! В общем так, я сам лично схожу к профессору и скажу, чтобы вашего духа в клинике не было!
После этого он вывел её в коридор и легонько подпихнул в спину, отчего Клавдия сделала несколько ускоренных шажков и, опустив голову, скрылась за дверью, ведущей к лестничному маршу. Больше её они уже не видели. Катя вначале даже переживала за неё, но, поняв, что та девушка подвергала её опасности нового похищения, выкинула её из головы.
Пока Макс был в отъезде, Катя полностью прошла курс химиотерапии, после чего профессор стал готовить её к операции. Его сдерживало два фактора, это приезд кардиолога, а также отсутствие донорской почки, которую ему обещали со дня на день. Если привезут почку, как сказал профессор, то он будет делать Кате операцию по пересадке почки без кардиолога.
Едва началась новая неделя уже февраля месяца, кардиолог всё-таки явился. С Катей он провозился два дня и, сказав, что никаких серьёзных патологий у неё нет, уехал, получив за консультацию двадцать тысяч ЕВРО.
Макс прибыл через неделю после того, как уехал вместе с Романом. Всё, что необходимо было сделать с деньгами, он с Моисеевичем сделал, рассовав их по разным счетам, что потребовало много нервов и времени.
Катя встречала его, нарядившись в новое платье, которое купили тогда в салоне. Оно было нежно салатового цвета, выполненного из мокрого шёлка. Само платье было строгим, слегка выше колен с разрезом позади. Обнявшись с Максом, Катя никак не могла оторваться от любимого, а Макс, расчувствовавшись, лишь гладил её платье по спине, прижимая свою любовь.
Вечером сообщили, что завтра к обеду должны доставить почку, поэтому к операции её и стали готовить вечером, выпроводив Макса, да и всех остальных из палаты. Только Оля помогала медперсоналу, подавая некоторые вещи, о которых они просили, типа полотенца, или ещё какой мелочи. Катя очень сильно волновалась, но, приняв снотворное, уснула сном ребёнка.
Проснулась она около десяти часов утра, но тут же пришли медсёстры, и снова стали работать над ней. Кушать Кате не давали, наоборот поставили клизму и снова дали снотворное. От всех этих процедур, Катя находилась в каком-то подвешенном состоянии. Макс несколько раз пытался подойти к ней, но медсёстры тут же выгоняли его из кабинета. Ровно в полдень Катю положили на тележку и повезли в операционный блок, закрыв перед носом Макса и его людей двери. Макс не находил себе места, он накрутил по коридору столько километров, что невозможно подсчитать.
Только в шесть часов вечера Катю вывезли из операционной и покатили в реанимацию, куда снова никого не пустили.
- Ну, что, молодой человек! – улыбнувшись Максу, произнёс профессор, появившись в коридоре. – Ваша красавица жива и здорова! Операция прошла нормально, теперь три дня реанимации, а затем месяц реабилитации! Главное то, что она всё выдержала! Почка была поражена достаточно глубоко, так что мы правильно сделали, решившись на операцию! Теперь я могу гарантировать вам то, что она через пару месяцев будет абсолютно здорова! Через пару недель мы проведём повторную томографию всего организма, после чего лишь покой, непродолжительные прогулки и капельницы, чтобы подкрепить сердечко!
- Спасибо вам, доктор! – произнёс Макс и даже прослезился.
Вернувшись в свой блок, он закрылся в комнате и, выпив полбутылки коньяка, лёг прямо в одежде, скинув лишь туфли, на кровать поверх одеяла, после чего мгновенно уснул.
На следующий день Макс поднялся здоровым и отдохнувшим. Умывшись в санузле, он первым делом справился у Оли, как дела у Екатерины, на что она лишь пожала плечами и развела руки в стороны.
- Мне говорят только то, что у неё всё в порядке, а запускать в реанимацию не хотят! У них свои порядки, бесполезно уговаривать! – отозвалась Оля, поздоровавшись с Максом.
Сходив к профессору, который только что вернулся от Кати, Макс узнал от него, что Екатерина Михайловна находится в нормальном состоянии, что соответствует постоперационному периоду.
- Да мне хоть бы глянуть на неё, доктор! – взмолился Макс, но профессор был непоколебим, он категорически отказал не только Максу, но даже Оле посещать Катю.
Пробыв в таком состоянии три дня, не находя себе места, Катя, наконец-то, переехала в палату. Возле неё, кроме Оли, постоянно дежурила сестра, которая, то и дело, вводила какие-то лекарства через катетеры, которые были у Кати на обеих руках. Сама Катя порозовела, но даже по лицу было заметно, что она ещё сбросила в весе.
Подошло время середины февраля, за окном уже начиналась самая настоящая весна, хотя на родине о ней могли лишь мечтать. Катя стала немного прохаживаться по палате, она даже выходила в комнату отдыха и, посидев с Максом и остальными мужиками, вновь возвращалась к себе в палату в сопровождении Оли.
Оля с Сергеем решили пожениться тогда, как только привезут хозяйку домой, об этом они сами заявили в одну из таких посиделок, отчего все принялись поздравлять их с этим событием.
- Господи! Скоро конец февраля, у моего Мишеньки день рождения, ему уже исполнится четыре годика! – сказала Катя, когда Макс пришёл к ней перед сном. – Представляешь? Уже четыре года, как я проживаю в Москве, а сколько событий? Надо Раю поздравить с сыном тоже, мы же с ней в один день рожали! Как она там, кстати?
- Да воюет твоя подруга, Катюша! – улыбнувшись, ответил Макс. – Она кого хочешь достанет своими вопросами, вот её бы точно турки не похитили, зачем им такой геморрой на свою голову!
Макс засмеялся, засмеялась и Катя. Она обожала Максима, или как его часто стали называть его подчинённые, Максима Евгеньевича. По фамилии Макс, кстати, тоже был Максимовым, собственно, именно из-за этого его все и звали в своё время Максом. Катя уже давно примеряла к себе его фамилию, стать Максимовой для неё было счастьем, но это время всё оттягивалось и оттягивалось. Состояние Кати становилось лучше, но временами, она впадала в какую-то депрессию, она вновь залегала в постели, не желая вылезать из-под одеяла.
- Доктор! – спросил Макс в один из таких дней. – Какого чёрта с ней происходит? Ведь наоборот же ей должно становиться лучше, а она вон худеет, мало ест, может в ней всё-таки остался этот долбаный рак?
- А что вы хотите, молодой человек? – удивлённо ответил профессор, подняв очки на лоб. – Она, батенька ты мой, перенесла несколько операций, ей пересадили чужую почку, она прошла химиотерапию, а ты хочешь, чтобы она в пляс пошла? Через недельку вновь проверим у неё все лимфоузлы, возьмём все анализы, а потом, возможно, я подчёркиваю, возможно, придётся провести ещё и облучение на аппарате! Рак, это тебе не простуда, дорогой!
Потом он улыбнулся Максу и, что-то вспомнив, продолжил. – Она у тебя, Максим Евгеньевич, просто боец! Поверь, другие женщины уже бы давно сдались, а она воюет, держится за жизнь! Поверь, она обязательно выздоровеет и вы заживёте полноценной жизнью! Ещё! Только ты не пугайся! Возможны и осложнения после пересадки, такое часто бывает! В одночасье может отказать донорская почка, потащив и здоровую за собой, но она находится в клинике, где ей окажут необходимую помощь! Тогда понадобятся снова почки, но уже две! Такое хоть и редко, но тоже бывает! С Екатериной Михайловной этого не должно произойти! Если бы были какие-то отклонения, то уже бы показало, а так она даже цвет лица не теряет! Вот с сердечком у неё не всё в порядке, но мы будем её поддерживать!
- Понимаешь, доктор! - произнёс Макс и, смущённо улыбнувшись, добавил. – У меня масса дел поднакопилось, край надо слетать в Москву, а через неделю я вернусь! Как вы думаете, это не опасно?
- Что опасно? – не поняв Макса, удивлённо спросил профессор.
- Ну, я имел в виду её болезнь, потому что если это всё опасно, то, разумеется, я никуда не поеду! – произнёс Макс, как бы извиняясь за то, что не пояснил сразу свою мысль.
- Мой Бог! Можно подумать вы нам тут чем-то поможете? – засмеялся профессор и, вновь став серьёзным, добавил. – Не волнуйся, Максим Евгеньевич, можете лететь со спокойной совестью!
Макс конечно же хотел побывать на родине, и тут дело было даже не в том, что много работы, а в том, что он должен был посетить могилы жены и дочери. На сорок дней он об этом даже не думал, так как был занят защитой той, кто лежала под капельницами в соседней палате.
Вернувшись от профессора, он вошёл к Кате и, попросив всех удалиться, спросил у неё. – Катюша, милая! Я должен слетать в Москву! Пойми, на сорок дней прилететь мне было некогда, достали эти разборки, да и по работе надо всё проверить, а то там Вера с Николаем зашиваются, Моисеевич бурчит каждый день! Надо решить кое-какие вопросы с твоей подругой, в общем, сама знаешь, что мне тебе говорить! Когда я был просто начальником службы безопасности, то и голова у меня болела лишь об этом, а сейчас ты навалила на меня и торговлю, и гостиницу, и автосалон, а также и Фонд, как памятник передала мне!
- Конечно, милый, езжай, только не забывай мне позвонить, а то я буду переживать! То, что буду скучать, это и так понятно, так что обязательно позванивай!
Макс улетел двадцатого февраля и сразу же окунулся с головой в работу. Когда он уехал, Катя позвонила Вере.
- Верочка! Привет, подруга! – произнесла Катя, едва та взяла трубку.
- Привет, солнышко! Как ты там себя чувствуешь? Как Макс? – в свою очередь спросила Вера, обрадовавшись звонку Кати.
- Я тебе по этому поводу и звоню! Со мной вроде всё в порядке, хотя сил нет никаких, но заразу выгнали! По крайней мере, так говорят врачи, но я звоню тебе по поводу Макса! Понимаешь, он и так настрадался, а сейчас он полетел домой, ты присмотри за ним по мере сил, я боюсь за него! – сказала Катя и, обессилев, положила трубку.
Именно эта слабость не давала покоя Екатерине. Она слушала врача, но порой ей казалось, что профессор что-то не договаривает ей, хотя говорил он очень даже убедительно.
Проводив Макса, она заскучала, часто стала плакать, раздражаться на всякого рода мелочи. Через три дня ей совсем стало плохо, что именно произошло, она не понимала, но, оказавшись сжатой со всех сторон, будто её связали, она стала проваливаться в пустоту. Её снова отвезли в реанимацию. Оля с парнями стояли у дверей, переживая за хозяйку.
Через несколько минут вышла медсестра и, посмотрев на них, сказала. – Извините! У Екатерины Михайловны остановилось сердце, она умерла!
Оля упала в обморок, а парни застыли с открытыми ртами, не понимая, что делать в подобной ситуации. Сергей позвал сестру, которая быстро привела в чувство Олю и, приведя её в блок, он позвонил Максу, который в это время выходил из дома, направляясь к машинам.
- Макс! Беда! – произнёс Сергей, а дальше ком в горле не дал ему договорить.
- Какая беда, Серёга? – спросил Макс, а у самого сердце ушло в пятки.
- Умерла хозяйка! – выдавил из себя Сергей и, бросив трубку, заплакал, как ребёнок.
Макс остановился посреди двора и, выронив трубку из рук, молча направился к реке. Небольшой морозец делал погоду в Москве комфортной, но он этого не замечал. Подойдя к обрыву, он сел на скамейку и, положив голову на руки, заплакал. Он готов был орать на весь свет, что этого не может быть, но слова Сергея били его в висок, переполняя жилы бурлящей кровью.
Посидев немного в этой позе, он решительно достал пистолет и, посмотрев на него, вложил ствол себе в рот.
06.05.2017 год.
http://www.proza.ru/2017/05/15/1582