начало:http://www.proza.ru/2017/04/20/896
Наша жизнь в Заполярье была полностью изолирована от внешнего мира. У нас не было телевидения, мы не могли слушать радио и даже газеты были давнишней давности. Поэтому нам было очень важно получать весточки с Большой земли. Почту доставляли нам или АН-2 или ЛИ-2. Какого то расписания прилета у них не было. Могли прилетать в неделю раз, а то месяцами не было. К прилету самолета необходимо было подготовить аэродром, чтобы была ровная для посадки площадка. Еще по периметру зажигались огни. Когда погода портилась или аэродром не был готов к посадке, почту выбрасывали из низко летящего над землей самолета. Мешки, как правило, рвались, и письма с посылками приходилось искать по всему аэродрому.
Как- то мать послала мне несколько банок клубничного варенья. Погоды не было и почту сбросили. В посылке оказалось месиво из стекла и варения. А Саше Королеву тогда прислали фотоаппарат, который тоже оказался полностью разбитым. Зная все это, родственники старались тщательно упаковывать поклажу.
Однажды, будучи дневальным я услышал шум летящего самолета и первым прибежал на аэродром. Слегка пуржило. Самолет пролетел над аэродромом и выкинул несколько мешков. Я подбежал к одному из разорванных мешков, содержимое, которого было разбросано. Тут я почувствовал запах самогона. Поискав источник этого запаха, обнаружил грелку, в которую и был налит этот самогон. Я поднял эту грелку и отвинтил пробку. В нос ударил ядреный запах сивухи.
Тут ко мне подбежал служивший третий год ефрейтор Суравихин, , отобрал у меня эту грелку и сунул за пазуху.
- Смотри никому не рассказывай, - строго наказал он, - будешь молчать, и тебе налью.
Налить он, конечно, мне не налил, но некоторые его друзья ходили в тот вечер пьянинькие. Как потом оказалось, эту грелку прислали лейтенанту Скворцову. Из каких-то источников Скворцов смог узнать, что грелку похитил Суравихин и вызвал его к себе для беседы.
- Признайтесь, вы вчера были пьяны, - строго спросил лейтенант.
- Никак нет, товарищ лейтенант, - браво ответил Суравихин.
- Ладно, - примирительно заговорил Скворцов, - наказывать тебя я не буду, но скажи, самогон то хоть был хороший?
- Во! – весело ответил Суравихин и поднял к верху большой палец.
На этом эта история и закончилась.
По северу действовал сухой закон, и в целях безопасности, пить спиртное было категорически запрещено. Но какой же русский без выпивки! Этот закон нарушался как солдатами, так и офицерами.
На станциях, согласно графиков, производилась профилактика оборудования. Оборудование разбиралось и чистилось. Для чистки контактов применялся технический спирт. Для этих целей с навигацией была прислана двухсот литровая железная бочка со спиртом. На бочке был нарисован череп и кости, а ниже надпись «яд смертельно». Спирт из бочки, когда надо было брали в малых дозах . На других точках находились смельчаки, которые осмеливались продегустировать такой напиток. А с Диксона часто приходили радиограммы, в которых говорилось, что участились случаи отравления этим спиртом. В радиограммах пугали, что употребив спирт, одни «герои» слепли, у других открывались какие-то желудочные проблемы, а третьи вообще коньки откидывали. Мы ходили около этой бочки и боялись.
Однажды ефрейтор Горст получил письмо, в котором его девушка сообщала, что выходит замуж. Он ходил темнее тучи, потом куда-то пропал. Появился после отбоя. Он с шумом ввалился в спальное помещение, орал песни, а в руке держал канистру. Он был изрядно пьян и едва держался на ногах.
- Ребята, гуляем, - весело орал он, - хотите я вам тоже налью, очень хороший напиток. Подставляйте кружки. - Он приложился губами к канистре и сделал несколько глотков. – А откуда думаете это? - потряс он канистрой, - я на причале из бочки налил.
- Горст, - в ужасе закричал медбрат Серегин, - пойдем быстрее в медпункт, пока не поздно сделаем тебе промывание желудка.
Но ефрейтор не слушал его и продолжал орать песни. Он пел, пока не уснул в своей койке.
Наутро, Горст нормально встал, только пожаловался, что болит голова. Он похмелился, сделав несколько глотков из канистры, и почувствовал себя в норме. Пришел старшина и распорядился бочку с причала укатить в офицерские домики. Ему явно кто-то настучал о происшедшем. А Горсту объявил два наряда вне очереди.
С тех пор спирт выдавать нам перестали.
Звонишь, бывало, взводному офицеру:
- Товарищ лейтенант для профилактики нам спирт нужен.
- Ничего, протрете авиационным бензином, - отказывает он.
Но теперь мы все чаще стали видеть офицеров в хорошем настроении.
- Вот нам не дают, а сами лопают, - возмущались про себя солдаты.
продолжение: http://www.proza.ru/2017/04/26/1042