гл.13 К СВЯЩЕННОМУ ОЗЕРУ
Путь казался бесконечным! Они шли до тех пор, пока не спускалось солнце, и пытались использовать любую возможность для сна. Продирались сквозь дебри и брели через пустоши, зная, что где-то кочуют дикие воинственные индейцы - непредсказуемые и смертельно опасные. Кочевали здесь и племена, которые занимались охотой и собирательством в этой первозданной природе. Тревожило отсутствие данных о племени жестоких каннибалов, способных неожиданно появиться в любом месте.
В раскаленном небе над головами кружили грифы, ожидая своей добычи. Обливаясь потом, люди проклинали адские места и упорно двигались вперед. Только проводники-индейцы, как и грифы, были привычны к палящему зною.
Суровая, дикая природа и постоянная опасность со стороны «лесных жителей» и боливийских лазутчиков приучила всех быть осторожными, сохранять бдительность, и не выпускать из вида друг-друга.
Допивая на перекуре чай-мате, Серебряков, поглядывая на верещащих в кроне деревьев обезьян, рассуждал:
- Вот некоторые думают, что будут жить чертовски долго. А я так не думаю.
Экштейн, латая иглой с ниткой порванную куртку, отозвался:
- Это почему так?
- Сколько человеку отведено, зависит от крутых поворотов судьбы и от того, насколько он сам осторожен. В здешних краях пуля или стрела – не единственный способ уйти из жизни. То конь, испугавшись, может сбросить тебя или на бегу оступится, попадет в нору ногой и сломает ее. А кругом бескрайняя глухомань...
- Это верно,- добавил Беляев, гася тлеющие головешки костра.- Ничего не стоит, зазевавшись, завязнуть и сгинуть в гниющем болоте. Я не говорю про гремучих змей или бешеных скунсов, которые ночью могут вцепиться в лицо. Будем надеяться на Бога, на себя и револьверы.
За скромной внешностью их командира скрывался острый ум, опыт и чувство выживаемости, отточенные многими годами в рискованных походах.
Днями над бредущей по сельве экспедицией по-прежнему кружили грифы, ожидая своей добычи. Разбросанные белесые кости, ребра да черепа отмечали места их пиршества. А все вокруг казалось безмятежным, словно на свете нет жгучих тревог и волнений. О трудностях путников говорили их косматые головы,да обожженные солнцем, обветренные лица,обросшие многодневной щетиной.
Болели глаза от постоянного вглядывания в беспокойные края. Порою их окружала обманчивая тишина. Кругом ни звука, только позвякивает сбруя да скрипят седела. Лошади под всадниками шатались от усталости и понурили головы от жажды, мулы хрипели от натуги.
Люди мучительно продвигались вперед, а сельва становилась все гуще. Она поглощала все силы, и в конце каждого дня оказывалось, что прошли меньше, чем раньше. Всех донимала жажда, и что бы заглушить ее, жевали, по совету проводников, сочные корневища растения иби-а, и выпивали остатки воды, которые находили в углублениях длинных колючих листьев карагуаты после дождей. Наваливалась страшное, отупляющее изнеможение на людей.
Господи, есть ли предел выдержке, выносливости человеческой и терпению?!
Василий Серебряков подбадривал ослабевшего друга Экштейна:
- Батя твердил нам, малым казачатам: не живи уныло, не жалей, что было. Не гадай, что будет, береги, что есть.
И друзья верили в крепкую спаянность спутников, и в свою романтику. Навеянную вековечными российскими ветрами и выживаемостью предков, просторами боевого Дона, сдобренную красочными книгами путешественников, как поэт Гумилев, да парагвайской жизнью, наполненной экзотикой.
Наступал желанный вечер. Горячая похлебка и жаркое пламя костра объединяло и согревало уставших путников. Лесная жизнь не затихала, трели и клекот туканов, красочных попугаев и прочих птиц замещалось уханьем сов, стрекотанием каких-то насекомых. Наши разведчики уже привыкали к едва уловимым звукам и запахам леса.
Щупальца тумана ползли между деревьями и под влажной пеленой все казалось белесым и мертвым. Порою тянуло терпким, тревожным звериным запахом.
Сагиер, выросший в тропическом краю, последнее время вел себя весьма настороженно.
- Замечаете, как часто в темени мелькают зеленые огоньки?
- Может это глаза ягуара, пумы или гривастого волка? - сказал капрал Давалос, перезаряжая для верности винтовку.
- Действительно, которую ночь вокруг лагеря мелькают какие-то силуэты, - озаботился Беляев.- Звери это или дикари?
- Понятно, что туземцы, боясь огнестрельного оружия, выбирают для нападения ночное время,- предположил Серебряков.- К тому же во мраке им легче подобраться к нам.
- Да, всякому терпению подходит конец,- ответил Беляев.- Ну что, братцы, рискнем проверить догадку? Тем, кому не спится, ночь многое поведает!
Для чего к ночи развели костер. К деревьям подвесили гамаки и положили в них куртки, набитые ветками и травой. Постучали в кустарнике палками, чтобы разогнать змей. Для безопасности Сагиер закричал, подражая клекоту ястреба, врага змей, голоса которого они боятся.
Все притихли и укрылись в кустарнике с заряженным оружием. Они ждали, замерев неподвижно и слившись с деревьями, поместив за спинами накрепко привязанных лошадей и мулов. Глаза разведчиков, казалось, хотели проникнуть сквозь сгустившуюся темную, сырую пелену. Только Серебряков попытался шелохнуться, как в воздухе просвистели стрелы и несколько штук вонзились в сетки с чучелами. Потом стрелы посыпались на гамаки.
В ответ скрытым туземцам прогремел град выстрелов, вызвавших вопли боли и шум отступающих дикарей.
Серебряков, вырвавшийся вперед с карабином наперевес, в изумлении протер кулаком глаза! Может ему померещилось, но последним удалялся крепкий дикарь, с пышным головным убором из перьев,и вторая рука его была короткой, словно обрубленной. Неужели их выследило дикое племя того Однорукого вождя и это был он?! Жаждет лютой мести ему, бывшему пленнику? Надо неприменно избавится от этого однопалого бешеного ягуара, иначе он их всех угробит, нахмурился Серебряков.
Наши разведчики, подбросив сучья в тлеющий костер, быстро пошли вперед для поверки, продираясь сквозь лианы и обходя толстые корни деревьев-великанов.
Как вдруг Экштейн споткнулся:
- Что это такое?.. Мертвяк!
- Точно убитый! - подтвердил Беляев, склоняясь с Серебряковым над трупом, грудь которого была изрешечена пулями, из ран еще сочилась кровь, рядом валялась палица и связка стрел. Дикарь был небольшого роста, темнокожий, мочки ушей оттягивали прикрепленные большие зеленые круги, через нижнюю губу была продета красная палочка. Парагвайские солдаты прочесали ближайшие заросли. Но ничего не обнаружили. Путники вернулись в лагерь, солдаты встали на охрану, и ночь прошла без тревоги.
Дебри сменились редколесной местностью, но идти легче не стало. Теперь они тянулись гуськом в высокой траве, оплетающей ноги и кишащей змеями. Не забывали о предосторожностях от них.
Беляев не уставал напоминать:
- Помните, яд самой страшной болотной гадюки нужно немедленно нейтрализовать сывороткой, иначе смерть. Будьте осторожны, в болотистых ямах полно ядовитых жарарак, и их трудно различить, ибо кожа у них цвета опавшей листвы.
Вдруг впереди идущий мул молниеносно взвился в воздух, перепрыгивая через гремучую змею, метнувшуюся прочь из кустарника.
- Гляди в оба, – предостерег всех офицер Сагиер,- опасен каскабель, темно-коричневая змея с погремушками на хвосте.
Тут же он вскрикнул.
- Rayos de dios! Черт возьми!
Беляев грянул выстрелом из маузера в метровую гадину, на которую едва не наступил сам Сагиер.
На привале они распаковали вьюки и пересмотрели свои запасы. Длинный путь истощил и без того скудные припасы.
- Братцы, продукты на исходе,-огласил Беляев,- плохо, что спички закончились. Добывать огонь будем через увеличительное стекло, если не подведет солнце среди облаков. Впереди нас ждут стылые ночи.
Может, пока не поздно, лучше вернуться, закрадывались мысли сомнения. Посовещавшись откровенно, разведчики дружно решили - нет,отступать не будем!
Наверное, не зря говорится, что Господь не оставляет без своей благодати хороших людей в минуты трудностей. Пока спутники доедали свои скудные припасы, как-то в пути поодаль зашуршала трава. Метрах в десяти от них медленно подвигалось чудовище, похожее на гигантскую ящерицу.Этак метр в длину, с выпуклыми глазищами, а вдоль спины и хвоста виднелся зазубренный гребень.
Беляев, не растерявшись, крикнул:
- Не пугайтесь, братцы, это игуана - гигантская ящерица. Она не опасна для человека. Забейте ее побыстрее, мясо ее съедобно!
Увидев людей, та на неуклюжих лапах пыталась скрыться, ломая толстые стебли. Серебряков со всех ног кинулся ей наперерез с мачете в руках и на бегу, размахнувшись, резким ударом снес ей голову.
- Эге, да ее мясо не уступает куриному,- облизывались все после жаркого из ящерицы, набив им свои животы.
И опять перед ними тропические заросли, то лужайки, то склоны, кущи кустарника сменяются гигантскими агавами. Лошади устало шагают по малоприметным тропам, между спутанными лианами и свисающими вниз воздушными корнями деревьев.
Только спустя месяц они, измученные, закончили борьбу с дикой сельвой! Все вскричали ура!
Однако вдали в сизой дымке показались неведомо откуда возникшие вершины гор! Иззубренные скалы не тронуло ни величественное время, ни рука человека. День за днем неуклонно продвигалась экспедиция к отрогам нелюдимых гор, шириной километров в двадцать.
Серебряков впервые видел таковые горы и подавленный их величием, буквально потерял дар речи.
- Господи, может это нам почудилось,- изумленно воскликнул он, вглядываясь в изломы первозданных скал. Подъемы и спуски были крутыми, мулы и лошади скользили копытами по россыпям камней. Порою проходы настолько сужались, что они едва протискивались среди нагромождения скал.
Идя гуськом по карнизу скалы, который обрывался в пропасть, чуть не погиб Серебряков. Он вел за собой мула с вьюком и остановился прикурить. Мул, мотая головой, наткнулся на него и толкнул в пропасть. Когда Серебряков падал в пропасть, его рука опытного всадника, рванулась и крепко вцепилась за стремя, свисающее с седла. Мул, привыкший ко всяким неожиданностям, успел вовремя упереться передними ногами и принял на себя тяжесть повисшего человека. Кожаный ремень и подпруга выдержали. Серебряков, (сказался опыт в конной джигитовке), подтянулся на руке, перехватился другой и вылез, бледный на тропу. Еще толком не сознавая, что произошло, он тяжело осел на тропу.
Признаков таинственного озера нигде не было видно... В какую же сторону правильно избрать путь? Как же люди напрягали уставшие глаза, чтобы увидеть хотя бы отблеск этого озера! Над ними спускалась очередная напряженная ночь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:
http://www.proza.ru/2017/02/12/1528