Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2016/06/21/1987
«Ты есть. Ты за гранью касанья дрожащими пальцами –
Холодными пальцами, пальцами с памятью сказки,
Что бродят невольно по кромке подушки скитальцами,
Ища твоих тёплых ладоней ответную ласку…».
Музыка вдохновения: White Moth Black Butterfly – Ties of Grace Vocals by Daniel Tompkins.
Ванахейм. Чертог Ньёрда.
Ночь уже давно перевалила за половину, луна светила в окно, заливая всё вокруг мертвенным, неверным светом. Холодные звёзды безучастно смотрели с мутного неба. Мёртвое небо. Мёртвые звёзды. Их свет не манил и не притягивал взгляд.
Сигюн не любила это время суток, когда непроглядная мгла сгущалась за окнами и она оставалась один на один со своими демонами. Ночь окутывала собой весь мир, а вслед за ней приходила тоска и захватывала новую территорию в душе, не встречая ни малейшего сопротивления. Одиночество раскрывало свои ледяные объятия, а ночные кошмары – неизменные спутники ночи – пробирались в её сны, заставляя вновь и вновь перебирать собственные воспоминания, извращая их до неузнаваемости, преображая в ещё более жуткие кошмары, где Локи раз за разом умирал, разрываемый кровожадными монстрами, среди чёрных песков иссушенной, бесплодной пустыни; где десятки, сотни, тысячи острых клинков впивались в его тело; где демоны снова и снова вонзали в него свои окровавленные клыки и когти. Сколько раз, комкая в руках простыни, Сигюн кричала с закрытыми глазами, умоляя исчезнуть этих дьяволов из её сознания. Но всё было тщетно. Она открывала заплаканные глаза. Выдыхала осевший в лёгких воздух, который пробирался лютым морозом по венам к кончикам пальцев. И снова засыпала, отдавая на растерзание демонам и Локи, и свою душу.
Иногда ей начинало казаться, что она уже мертва, а внутри неё – та же бескрайняя, бесплодная пустыня. Кажется, давно было пора смириться и начать выбираться из вязкого болота собственного горя, раздуваемого до размеров катастрофы вселенского масштаба. Но нет. Мир вокруг менялся каждый день, неизменным оставалось только её ледяное одиночество, которое не могли скрасить даже двое подрастающих сыновей.
Тихий шёпот срывался с её уст и складывался в его имя. Локи, Локи... Он стал частью её жизни. Частью её самой. Её будущее, как и настоящее, было слишком неясным, туманным. А прошлое приносило невыносимую боль, фантомно саднило рядом с левым плечом... Боль не покидала Сигюн ни на минуту, приевшись к каждой клеточке тела, острыми осколками впиваясь в сердце, раздирая уже зарубцевавшиеся раны, оставляя уродливые незаживающие шрамы.
Лишь воспоминания о тех счастливых днях, когда они были вместе, не позволяли Сигюн окончательно провалиться в бездонную, пугающую своей темнотой, зыбучую тьму, из которой уже не было возврата. Когда-то – как же давно это было, кажется ещё в прошлой жизни – всё было намного проще, понятнее и привычнее. И сама Сигюн – юная, с горящими глазами и непоколебимой верой в счастье – считала, что практически всё в этой жизни ей подвластно. Встреча с Локи сделала детские сказки реальностью, они оживали у неё на глазах, становились её настоящей жизнью, озаряя всё вокруг лукавой зеленью его пронзительных глаз.
А ныне Локи – лишь фантом её прошлого, который никогда не оставит её в покое. Тот, кого навсегда запомнит её сердце, тот, от кого оно всегда будет дрожать.
Лишь под утро, когда первые лучи солнца окрасили край неба в розовый цвет, спасительное забытьё без сновидений ненадолго приняло измученную Сигюн в свои бережные объятия.
Когда-нибудь она выдохнет из себя весь спёртый воздух, пропитавшийся горькими слезами и разочарованием в этой померкшей на глазах жизни, что потеряла всякие краски. Когда-нибудь, но точно не сейчас. Сейчас Сигюн мертва. Разбита. Сломлена.
Следующая глава - http://www.proza.ru/2016/06/21/2008