http://www.proza.ru/2014/09/26/615 - начало
http://www.proza.ru/2016/05/23/1502 - предыдущая глава
Когда вы упорно боретесь с отстающим учеником, чтобы тот начал честно понимать вашу науку, позабыв свои уловки и хитрости, вы даже представить себе не можете, какое страшное зло можете причинить невинному человеку своим безответственным добром.
Вы выбиваете твердую почву из-под ног уверенного в себе человека. У него давно есть надежный способ обходить препятствия без ваших глупых честных глупостей. Сто раз подумайте, стоит ли так смертельно рисковать.
Был у Юрьны замечательный ученик Богдан, напомнивший ей собственную, далеко не глупую мысль времен студенчества.
Ученик пришел где-то на десятом году репетиторской карьеры, к концу года, подготовиться к выпускному экзамену по математике. Юрьна в те времена не сомневалась, что уже может выпускать справочник классификации двоечников, насмотрелась изрядно.
Были тихие двоечники, робкие, хитрые, простоватые, сонные, бодрые – распознать двоечника труда не составляло. Если ученик преданно смотрит в глаза учителю, ловит каждое слово, пытается угадать его мысль и при этом вслух старательно комментирует свои действия, значит перед вами именно он – двоечник.
Не обольщайтесь, что отстающий пришел за знаниями и хочет что-то понять со своей старательной мордой. Цели у него другие. Оттачивать мастерство своего привычного обмана.
Сделать театральную паузу, дождаться с умным видом, когда учитель не выдержит и подскажет, что делать дальше. Написать слово в слово, как тот сказал, громко комментируя каждую букву, и опять «как-бы задуматься». И так до бесконечности.
Юрьна научилась обрывать комментарии с первой же попытки, требуя немедленно закрыть рот и работать молча. Догадалась не с первого раза, но догадалась. Открыл рот – точно двоечник.
Двоечник в понимании Юрьны это человек, ловко избегающий знаний, а двойка в дневнике, тройка или четверка, не имеет значения. Богдан был из хорошистов-отличников.
Ученик открыл рот, Юрьне стало все ясно, попросила рот закрыть, а ученик рта закрывать не стал, предпочел взамен погордиться своими отметками в школе и тем, совершенно невероятным, фактом, что параллельно одиннадцатому классу в школе учится на втором курсе какого-то там института.
- Семью восемь?- задала контрольный вопрос репетитор.
- Сорок шесть, - не засомневался выскочка.
- Хватить врать, учи таблицу умножения!
- Я не вру! – обиделся новый ученик, - землю ем.
Юрьна покосилась взглядом на землю в цветочном горшке на подоконнике, но решила не проверять зазнайку на вшивость. Такого наглого двоечника у неё еще не было!
Прямо конфликт в сознании, а не ученик! Во-первых, наглых двоечников еще не видела, во-вторых, Богдан был точной копией её сына Пети. Рост, худоба, светлый чуб на ту же сторону, глаза, черты лица – до миллиметра.
Рядом сидел её сын Петя, но не скромный ответственный отличник, а лодырь, бахвал и врунишка, как такое возможно? Этого не может быть! Физиогномика против. Такого не бывает.
Весь урок Юрьна боролась с собой, пытаясь плотнее прикрыть никак не закрывавшийся от изумления рот.
Ну ладно, надо вести занятие и давать домашнее задание. Когда в пятый раз ученик решенного задания не принес, репетитор взбунтовалась:
- Ты понимаешь, что со мной творишь? Я тебя люблю, а ты ни разу даже домашнего задания не сделал? Ты подлый лентяй! Я теряю веру в Человечество!
Богдан присмирел, а Юрьна удалилась, дав ученику паузу подумать. Там, в удалении, репетитор поняла, что ей придется изрядно попотеть. Если дело не сдвигается с мертвой точки, то, пока не вложишь в ученика энергию, дурная бесконечность не отступит.
Финита ля комедия! Никаких учебников! Только самые простые примеры, чтобы отрабатывать темы с нуля до самой глубины мозгов. В учебниках их нет, сама буду писать.
Как решила, так и сделала. Домашнее задание теперь состояло из элементарных упражнений, уроки тоже из них.
Богдан уже начал что-то понимать, но вдруг объявил, что занятия прерываются, будет заниматься сам, придет еще один раз перед самым экзаменом. Очень жаль, но такова жизнь, деньги на деревьях не растут, увы, Юрьне это по себе хорошо известно.
Ученик пропал на месяц и пришел в последний раз. Юрьна его не узнала. Решал без ошибок, но наглости не осталось и следа, мальчишку бил нехороший озноб.
- Что ты трясешься? Ты же теперь всё знаешь! Это раньше тебе надо было бояться, когда не знал.
- Раньше я совсем не боялся.
Пора уходить, Богдан встал, а двинуться с места не смог, его трясло всего целиком, вместе преданными глазами с последней надеждой смотревшими на Юрьну.
Ничего себе, подумала хозяйка, синдром Мяушки все еще работает? Надо парня спасать.
- Ты постой пока, не уходи, или сядь посиди, я знаю, что тебе поможет! Подожди, я скоро.
В руках ученика ходуном ходила маленькая бутылочка рыжей «фанты», Юрьна достала Петин талисман, скопировала на ксероксе и склеила половинки.
- На, держи! Это очень мощный талисман. Мой сын с ним все экзамены в школе и институте на пятерки сдал. Надо класть под подушку, чтобы быть умным. Понял?
- П-п-п, - кивнул бедолага и протянул ей самое дорогое, что в тот момент оказалось в его портфеле - маленькую, недопитую бутылочку «фанты» - знак большой человеческой благодарности.
Ученик ушел сдавать экзамен, а у Юрьны на столе так и остался стоять один из самых драгоценных подарков в её жизни – прощальный подарок ученика.
Пока счастливый Богдан не позвонил сообщить, что набрал на три балла больше, чем мечтал, притронуться к бутылочке репетитор не могла, боялась сглазить. Так закончилась эта история. А история синдрома Мяушки будет жить вечно.
История такая. Эх, как бы покороче рассказать! Слишком много забавных подробностей. Нужна только суть, а коротко не получится.
Зимняя сессия, за окном минус двадцать пять, Юрьна приезжает к старинной подружке отдохнуть вечерок после очередного экзамена. У Мяушки тоже идет экзаменационная сессия.
Студентки-одноклассницы учатся в разных институтах. Обе гордятся давнишним знакомством на соседних кроватках в яслях. Знакомы с нуля.
Данные друг другу при рождении, они одинаково ощущают ответственность перед уникальным историческим фактом.
Только этим и можно объяснить, почему Юрьна, в те времена Коша, поддалась осуждающему взгляду Мяушкиных печальных глаз, там, в прихожей, надевая на ногу сапог, застуканная при попытке к бегству.
- Понимаешь Коша, мне нужна в доме хотя бы одна живая душа, хоть кошка.
Кошки у Мяушки нет. Элегантная Мяушка в красивом китайском кимоно до пят стоит, прислонившись к косяку, и обнимает радиолу.
- Я не могу одна, даже в ванну с собой приемник беру.
Коша прослезилась, согласилась быть кошкой и сняла сапог. Пришлось остаться! В сумочке предусмотрительной студентки лежала тетрадка с лекциями к следующему экзамену.
Времени терять не придется, прочесть тетрадь можно за сорок восемь часов, это известно, осталось четыре дня, успею.
Попытаюсь смыться завтра, решила жалостливая одноклассница. Подружки разошлись по разным комнатам спать.
Ну да, от Мяушки смоешься! Размечталась! Еще в детском саду над ней верховодила, такое с годами не проходит.
- Ко-ша! Вставай, я знаю, что ты не спишь! – доносится сонный голос подруги из соседней комнаты, - твоя очередь готовить вермишель! Вставай!
Как она догадалась? Ведь уже час, с восьми утра, старается не дышать и не шелестеть страницами. Времени в обрез, только проснуться, взять в руки тетрадь и читать до двенадцати ночи, пока тетрадь сама не упадет. Какая вермишель? Какая очередь?
А такая. По Мяушкиным законам питаться надо три раза в день, по часам. Нормальное трехразовое питание. Утром вермишель с маслом, в обед вермишель с сыром, вечером деликатес - вермишель с кетчупом!
Варить по очереди. Вечером ходить в магазин за следующей пачкой вермишели по тридцать три копейки. Пачки хватает на день. Две пачки за раз покупать нельзя. Ходить по одному нельзя, только вместе, полное равноправие сторон. Всё по-честному, рубля на три дня хватит.
Лишь однажды подружки позволят себе шикануть и купят на последнюю мелочь пакетик замороженных персиков. Два персика, четыре дольки. Дележка по-справедливости не составит проблему.
Две длинноногие феечки модельного типа, которых мамы называют не иначе как «глистами в обмороке» и «кильками в сарафане», сварят компот и устроят праздник своим тощим организмам. Обед с компотом!
Ждать, пока компот остынет, нет сил. Изобретательные феечки отыщут медную проволоку, гвоздь и чугунную пепельницу. Прибьют к раме гвоздь, чашки привяжут проволокой к гвоздю и выставят на мороз за окно.
Дожидаясь момента своего счастья, будут засекать время на секундомере и раз в две минуты проверять температуру чашек, можно есть, или еще горячо.
Если бы сердобольная подруга Мяушки могла знать заранее, что ей предстоит по вечерам! Сбежала бы сразу.
В пять часов вечера часов рабочий день Мяушки кончается, режим дня. У Коши еще семь часов работы, а приходится отрываться, идти в магазин, потом варить вермишель.
Ровно в семь поэтичная Мяушка садится в кресло напротив с томиком стихов и читает вслух, отлично читает, заслушаешься, и вкус на стихи у неё отменный. Слушать некогда совершенно, но приходится слушать.
- Смотри на меня, Коша! Убери тетрадь! Хорошие стихи? Правда?
- Правда, - согласно блеет Коша, одним глазом косясь на формулы в тетради. Когда же кончится эта мука, заниматься не дают!
Они обе были разгильдяйками. И обе Иринами. Коша со всей ответственностью отличницы училась только во время сессии, Мяушка и в сессию не училась, жила нормальной жизнью, принимала гостей, играла в преферанс, полагаясь на счастливое стечение звезд.
Они обе были разгильдяйками. Но Мяушка была честной разгильдяйкой, а Коша лицемерной. Поэтому именно Мяуше благоволила Фортуна, на экзаменах ей везло, а Коше приходилось трудиться.
- Коша, иди сюда, в мою в комнату. Я без тебя работать не могу. Ты должна вдохновлять меня личным примером.
Ничего себе! Коша привыкла заниматься в положении лежа на диване, а придется сидя на стуле. Она, чего греха таить, иногда покуривает, это модно в те времена, но табачного дыма в помещении не выносит абсолютно, а Мяушке дым сигарет не мешает.
- Ириш, я не могу, ты будешь курить, у меня голова варить не будет.
- Что-нибудь придумаем. Откроем форточку.
- Форточка не спасет, надо открывать окно. Замерзнем.
- Не замерзнем, у меня второй спальника есть, я тебе спальник дам.
Ага, на улице минус двадцать пять! Так продолжается три дня. Окно нараспашку, Коша в спальнике до ушей, вязаной шапочке и варежках у окна за секретером, Мяушка в спальнике, шапочке и перчатках за круглым журнальным столиком. Пишет, пишет свои длиннющие шпаргалки, первый раз в жизни, раньше даже этого делать не трудилась.
Задает вопросы, интересуется! Тервер Коша сдала годом раньше, может объяснить непонятные места. Мяушку распирает от гордости за свой честный труд.
За два дня ей удается изготовить идеальным круглым почерком шпоры, переписав в них учебник, сложить аккуратными гармошками, перевязать резиночками, положить под пресс, и она совершенно не понимает, что ей делать дальше, опыта не имеет.
Опытная Коша понимает, что подруга финишировала слишком рано. Целые сутки до экзамена – от ожидания с ума сойдет.
- Ириш, теперь нужно прочесть шпаргалки еще раз, завтра с утра займешься, - на время обезвреживает опасную подругу Ириша номер два.
Наступает утро, день, вечер. Мяушку не видно и не слышно, Коша довольна, а зря!
- К-к-коша-а-а… – вдруг раздается стон подруги из неожиданного места.
За журнальным столиком в кресле её нет, звук идет из другого угла комнаты. Мяушка лежит на диване в позе мертвеца, глаза в потолок, руки на груди, и мерно стонет.
- Ириша, что с тобой? Ты вся дрожишь! – у Мяушки зуб на зуб не попадает, говорит с трудом, - где у тебя градусник? Я температуру измерю.
- Т-там-м… – стонет подруга, указывая направление слабым движением глаз.
Температура тридцать шесть и шесть.
- Объясни, что ты чувствуешь?
- Я ум-м-мираю…
- А чувствуешь что?
- Ч-ч-чувствую, что ум-м-мираю. К-к-коша, я б-б-боюсь…
- Скорую вызывать?
- Н-н-не надо.
- Ладно, тогда давай вставай и иди варить вермишель.
- Нет, Коша, очередь твоя.
Вот, ведь умирает, а помнит.
- Пойду сама варить, не умирай пока.
Ириша номер два уходит на кухню, ищет кастрюлю. Литровая кастрюля занята, в ней лежит изюм. Другой нет. Варить не в чем, переложить изюм некуда, съесть нереально. Коша находит выход.
- Мяушка, изюм хочешь?
- Х-х-хочуу… - благодарно стонет Ириша номер один, и, как сиротинушка из приюта, преданными глазами смотрит на Иришу номер два, пока та выжидает паузы, чтобы подруга успевала проглотить изюм. Она его не жует. Глотает. Горсть за горстью. Пол кастрюли! Все, дело сделано. Можно варить вермишель.
Псевдо-отличница Коша, наконец, понимает, что произошло с подругой. Та в сессию не училась никогда и потому никогда не боялась. Пока ничего не знаешь - «море по колено». Знаешь – трясун обеспечен.
Выходит, что даже самый смелый лентяй на свете, если в кой-то веки честно потрудится и у него останется лишнее время, тоже начнет бояться? Лучше этого не видеть! Врагу не пожелаешь.
Утром Ира номер один уйдет на экзамен, Ира номер два уедет, наконец, домой.
Той самой, честно заработанной, пятеркой Мяушка будет гордиться всю жизнь, а Коша на всю жизнь запомнит, как опасно заставлять лентяев учиться.
http://www.proza.ru/2016/05/09/1988 - продолжение