Решил идти по маленьким улочкам, чтобы машин было поменьше.
В ларьке купил сухарики "Три корочки". Всегда хотел попробовать – реклама такая смешная была по телику. Я бы с удовольствием и ребятам купил и пошел бы к ним, но знаю, Юрий Васильевич изобьет хуже, чем Олежку бил. И никто мне не поможет.
Ведь Юрий Олежку директором пугал, значит, она знает о его методе воспитания и не запрещает. Она – Нонна Сергеевна – наверно, такая же тварь, как Юрий. Сам-то я ее не видел. Говорят, она красивая. Мальчики рассказывали, что наша русичка шуры-муры с Юрием вертит. К кому пойти жаловаться? Не к кому.
Я шел и все всматривался в вывески. Наконец, увидел столовую, вошел, набрал всего побольше. Кассирша даже удивилась, решила что еще человек пять подойдет. А я все сам слопал и уже доедал пирожное, когда в столовую вошел бородач с каким то худощавым, лысым, высоким мужиком. Они что-то бурно обсуждали и не заметили меня. В этой столовой были странные стулья с очень высокими спинками. Они стояли таким образом, что получались отдельные комнатки. Вошедшие сели позади меня, и я расслышал:
– Он обещал помочь, – говорил лысый. У него был скрипучий голос. – Если в ближайшее время донора не будет, случиться ужасное. Я, Тимур, не переживу этого.
Ага, значит, учителя танцев зовут Тимуром. Я стал прислушиваться. Выйти я все равно не мог. Если бы Тимур увидел меня, то забросал вопросами. Мог ведь и матери того прогульщика – Алешки – перезвонить. Вот если бы открылась правда, он бы вернул меня в интернат. Взрослые всегда так поступают.
У нас был мальчик в детдоме, так он минимум раз в три месяца сбегал. Все в Барнаул к бабушке хотел уехать, но его разные незнакомцы вылавливали и возвращали обратно. Ему так сильно доставалось, что он потом дня два еле таскался по детдому. А когда приходил в себя, опять в бега.
– А как он собирается тебе помочь? Откуда донора возьмет?
– Сизый сказал, что спровоцирует драку, они и порежут друг друга или кирпичом завалят. А потом уже дело техники и времени. Главное, чтобы быстрее сделал. Но ты ведь знаешь, он человек слова. На кого мне еще уповать, как не на Юрку Сизова. Только у него полно пятнадцатилетних бесхозных дебилов. Все равно балласт, а не люди, а мальчика моего спасут. Я Юрке обещал, если все нормально пройдет, даже на интернат тысяч двадцать дать. Пусть им туфель что ли накупит, чтобы не простужались, – лысый засмеялся скрипучим смехом
Я аж вздрогнул. Юрка Сизов – это наш Юрий Васильевич что ли? Ага, он спровоцирует драку между ребятами, они покалечат друг друга, а он убитого на органы пустит. Ничего себе! Я сидел почти не дыша, даже пирожное не доел. Хорошо, что кассир и та вторая тетка в грязном халате ушли куда-то. Принесли Тимуру и его приятелю заказанные котлеты и исчезли.
– А у тебя как дела? – поинтересовался лысый.
– Мне есть чем похвастать. Сегодня один пацан явился. Мамаша у него с полным приветом. Но это неважно, хотя и смешно. Она мне позвонила и умоляла ее бездарность научить хотя бы ходить нормально. А оказалось, парень танцует, как Бог. Я его, наверно, солистом сделаю. Редко, когда так повезет с ребенком. Обычно неотесанные приходят, как бревна. И красивый мальчишка, а мать сказала: "Он очки дома оставит, чтоб не сломать". А мне показалось, что он прекрасно видит. Короче, черт с нею, дура какая-то. Зато этот ее сыночек мне поведал, что знает, где живет брательник мой беглый. Обещал завтра к нему сводить. Бывает же: повезет, так во всем.
– Как думаешь, он тебе патент вернет? – серьезно поинтересовался лысый.
– Ой, не думаю, Сереж, не думаю. Но я его сломаю. Он уехал, затерялся, думал не найду его, идиота. Он у меня еще получит по заслугам своим героическим, – довольно ухмыльнулся Тимур.
Да как же, поведу я тебя к Николаю! – мне стало смешно. Жди, придурок. Но как интересно, что это за патент такой? Ключ что-ли? Я сидел тихо и старался лишний раз не пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимания, а сердце колотилось как ненормальное. Как бы предупредить мальчиков, чтоб не дрались. Кого из девятиклассников Юрий Васильевич наметил в жертву? Я слушал передачу про доноров и знал, что он должен быть физически сильным. По моему мнению в девятом классе был всего один претендент. Имени этого высокого красивого парня я не знал. Но сердце защемило. Значит мы не люди, а так, балласт? Да прав Сизый, конечно, как бы не было обидно, мы никому не нужны. Даром хлеб едим. Захотелось плакать, но слезы я проглотил и опять замер.
На мое счастье Тимур и Сергей замолчали и стали есть, а в столовую ворвалась ватага молодых людей. Наверно, студентов. Я под шумок и выскочил вон. Никем не замеченный пошел, куда глаза глядят.
Глава VIII: http://www.proza.ru/2016/04/27/1546