По мотивам романа “Симурги. Обретая себя”
Полный текст: http://www.proza.ru/2014/07/14/189
Поздним субботним вечером из Москвы прилетел Андрей. Он был в приподнятом настроении. Привыкший, что у него все схвачено, и где бы он ни был, как у моряка, его везде ждала своя морячка. К своему же дому он относился, как к месту причала и постоянной приписки судна, забыв о том, что ветер может быть переменчивым, а берег с зыбким песком.
То, что в доме что-то изменилось, он понял сразу. Сначала сын, которому он отказал в просьбе поиграть с ним, ответил вместо: «Хорошо, папа», - «Почему не сейчас, ведь ты все равно ничего не делаешь»? Потом жена, к которой он прильнул в первую ночь после приезда, сказалась уставшей в хлопотах по дому.
Утром за завтраком разговор тоже не клеился. Он решил, что Ирина все еще дуется на него за то, что он не взял ее с собой в Москву.
- Чем вы тут без меня занимались? – Спросил Андрей, выбирая себе глазами на большом плоском блюде, что бы еще съесть.
Ирина прислонилась к высокой спинке стула и не спеша отпивала из чашки кофе. Она ответила вопросом на вопрос:
- А ты?
- Я, как ты знаешь, дорогая, работал. – Он положил на свою тарелку пару поджаренных тостов, добавил сверху по кусочку ветчины, листьев салата, приправил майонезом и все прикрыл тонким ломтиком томата. – Так, чем же занимались ВЫ?
- У нас все хорошо, - уклончиво ответила Ирина, время от времени отламывая со своей тарелки по кусочку твердого сыра.
- То есть, не все, как обычно, а хорошо, - вытирая о салфетку руки, уточнил Андрей. - Так?
- Да, так.
Максимка в это время продолжал ковыряться в своей тарелке, ему хотелось рассказать, как они были с мамой и дядей Витей в кафе, затем еще с Алисой в зоопарке. Но настроение у отца заметно портилось и мальчику расхотелось говорить об этом. Он подумал: «Вот если бы папа сейчас повел их с мамой на аттракционы"!
Его мысли прервал повышенный голос отца, обращенный к матери:
- Так, что же такого хорошего произошло без меня, - медленно, с ударением и, выделяя каждое слово, проговорил Андрей, - что теперь я не узнаю свой дом?
- Андрей, просто на улице сегодня немного пасмурно, и если ты не в настроении, поговорим позже, - сдержанно произнесла Ирина, уходя от вопроса.
- Я про дом спрашиваю!
Он совершенно неожиданно, даже для самого себя, громко ударил по столу. Чайная чашка сместилась с блюдца, и чай расплескался, оставляя темные пятна на белой скатерти. Ирина спокойно подложила свежую салфетку, слегка промокнув и прикрыв влажное место.
- Ир, так я жду ответа. – Ирина молчала, а Андрей с нарастающим негодованием продолжал. - Нет, я жду не ОТВЕТА, я жду ОТЧЕТА! – Он был не в себе и все более повышал голос. – Я жду подробного отчета за каждый день!
- Только не в таком тоне, – заметила Ирина и, обращаясь к сыну, - Максим, если ты уже поел, иди в свою комнату и поиграй там сам. Хорошо?
- Хорошо, - ответил испуганный мальчик, спустился со стула, придерживая подушку на сиденье, которую подкладывала ему мама, чтобы было удобнее сидеть со всеми вместе за большим столом. Но затем, убегая в свою комнату, он прокричал отцу: - У тебя никогда на меня нет времени! А вот дядя Витя…, - дальше его уже не было слышно за закрывшейся дверью в детскую.
Андрей отодвинул тарелку и даже расстегнул пару пуговиц у воротничка рубашки:
- Ах, вот в чем дело - дядя Витя! – Он слегка развалившись удобно устроился на стуле. - Что скажешь на это, жена?
- Ничего, кроме того, что семьей надо заниматься. А это труд и ответственность.
- Та-а-а-к. – Согласился и коротко закивал Андрей, покачивая головой вперед. - Значит, кто-то здесь без меня потрудился, – в его голосе появились ироничные нотки, - и я даже догадываюсь кто. Значит, пока я только и делаю, что кручусь, зарабатываю, чтобы у вас тут все было,- он раскинул полукругом руки, показывая на стол, - тогда как вы, неблагодарные...!
От нахлынувшей на него злости он начал задыхаться. А Ирина спросила:
- К Сервантесу давно обращался?
- Сервантес… - А что он там вещал по этому поводу? - Немного отдышавшись, спросил Андрей.
- «Собственная похвала унижает человека».
- Вот так вот значит! А ты бы хотела, - он силился вспомнить какое-то подходящее изречение и, наконец, нашелся, - «Самое лучшее для человека - совсем не родиться, а после этого, самое лучшее - скорее умереть».
- Ну, это уже не Сервантес, а Цицерон, - заметила Ирина, понимая, что разговор заходит в тупик.
- Знаю! – Резко оборвал ее Андрей. Затем приподнялся, облокачиваясь обеими руками на стол, - что сути дела, заметь, не меняет. – Он ухмыльнулся. – Так, значит ты, хотела, чтобы я был тише воды и ниже травы, когда у меня такое в доме? – Ирина молчала. – Угу, понимаю, кругом сам виноват.
- Хорошо, Цицерон, ты пока успокойся, а я займусь ребенком, - она встала и пошла к лестнице, ведущей к детской.
Андрей ее громко окликнул:
- Ирина, я не договорил, наш разговор не закончен!
Но она уже поднялась по лестнице и вошла в комнату сына, плотно прикрыв за собой дверь. Андрей впервые за годы семейной жизни столкнулся с откровенным протестом благовоспитанной покорной жены.
* * *
Андрею просто сносило голову и уже не из банальной ревности или полного развала семейных отношений, внутри него росло и не давало покоя ни днем, ни ночью раздражение, подогреваемое ложной мужской гордостью. Он искал и никак не мог найти ответа на тревожащий его вопрос. Он думал: «Хорошо, пусть у меня что-то было и пусть не раз, и даже есть… Но, она! Как посмела она? Я – мужчина! А она? Тоже мне – хранительница очага»! Его внутреннее "Я" возмущалось, искало выход, а поступки, как правило, были нелепыми и не оправданными. К тому же, он не на шутку пристрастившись к спиртному. Пил много, разбивал в кровь кулаки о дверные косяки и совсем не вспоминал о сыне.
Как-то вечером Андрей решил еще раз попробовать поговорить с женой, предлагая ей то один, то другой выход из создавшейся ситуации. Но теперь у них были разные позиции. Ирина понимала, что можно изменить многое, но никак не его самого. А он хотел одного: подальше увезти семью, полагая, что так может решить проблему и избавиться от соперника. Андрей предложил:
- Мы можем переехать в Оттаву или Монреаль, а если хочешь, уедем в небольшой тихий городок и начнем все сначала.
- Здесь в Торонто наш дом, наши друзья, - ответила Ирина, не отрываясь от дел на кухне.
- Дом, друзья, - иронично и одновременно с неподдельной горечью, заметил Андрей. – Это уже не наш прежний дом, и это уже не мои друзья.
- Я не хочу снова все менять в угоду тебе, - спокойно ответила Ирина.
- Ты уже все изменила! - Андрей терял терпение. - Ты МНЕ изменила!
Ирине хотела уйти, не желая дальше продолжать разговор на повышенных тонах. Но он задержал ее за руку:
- А хочешь, я просто закрою здесь офис, и мы вернемся в Москву?
Он смотрел ей прямо в глаза и желал услышать только положительный ответ.
- Мы? – Она немного подумала над ответом, тщательно подбирая слова. Но потом заглянув в его глаза, просто и уверенно сказала. - Андрей, а нас больше нет.
Он зло усмехнулся:
- Нет, говоришь? Но ведь ты же сама все…!
- Что сама? – Ирина тоже повысила голос. - Ты уже давно предал нашу любовь!
- У нас семья!
- И семью тоже предал. - Затем она спокойно добавила, переходя на шепот, - А может и не любил вовсе.
- Ничего я не предавал! Это ты… - Он задыхался от гнева.
- Давай остановимся на этом, я не хочу ругаться, - и снова попробовала уйти.
- Нет, погоди. Отчего же?
Ирина вернулась к столу, опустилась на стул:
- Ну, хорошо, слушай. Ты сделал это почти сразу и, не задумываясь.
- И как же, по-твоему, это было?
- Тогда, еще в Москве, с самыми первыми успехами в работе.
- Вот как? – Он, невольно приподнял бровь.
- Да. Ты поставил меня в зависимое положение и предал вместе с сыном.
- Не правда! – Уверенно заявил он. - Мы всегда оставались вместе. Тебе просто удобно сейчас так думать и говорить.
- Андрей, это я оставалась вместе с тобой, но не ты. Вот и сейчас ты просто ищешь виноватых. – Она говорила и смотрела ему в глаза. – Поздно!
- Но почему?
- Потому что, женщины лучше запоминают хорошее, а мужчины – плохое.
- Это кто же так решил?
- Канадские ученые из Университета Монреаля.
- А-а-а-а… Это ты о разных полушариях мозга, да? Понимаю, читал... Да, да, читать умею. - Он поднялся со стула, подошел к Ирине. Она тоже привстала. А он, обхватил ее лицо обеими руками и продолжал сдавливать. Взгляд его был угрожающим. - Так, где у тебя хранятся хорошие воспоминания, слева или справа? – Он поворачивал ее голову вправо, а затем медленно влево, не отрывая при этом пронизывающего взгляда от ее глаз. – А, ну да, - он сделал вид, что догадался, - там, где у меня левая рука, у тебя правое полушарие и наоборот. Так?
Ирина собралась с духом, понимая, что муж сейчас был готов сделать то, о чем, несомненно, будет жалеть завтра. И тогда уже не избежать большой беды. Она с трудом проговорила:
- Так постарайся же окончательно не испортить все то, что было у нас хорошего.
Он сразу расслабил руки и развел их в стороны:
- А, так значит, все же было и хорошее? - Он зло сощурился, и было видно по скулам его лица, как заходили желваки. Он с трудом сдерживал себя. - Так, чего же ты тогда?!
Он замахнулся на жену, злобно потрясая головой, но в это самое время случайно краем глаза увидел сына, испуганно сидевшего на ступеньках в пижаме. Мальчик крепко держался за балясины лестничных перил и что-то беспрерывно шептал пересохшими губами. Андрей тут же опомнился, провел рукой по своей голове, приглаживая взъерошенные волосы, и молча пошел прочь из дома.
Ирина быстро взбежала по лестнице, обхватила сына обеими руками, прижав крепко к груди:
- Все, малыш, все. Все хорошо. Пойдем в комнату.
- А папа?
- Папа просто расстроен. Но ничего, он скоро придет и все образуется.
* * *
Прежде Ирина жила в ожидании лучшего. Но молодая женщина хотела любить, глубоко дышать и наслаждаться жизнью сейчас. Она столько накопила в себе нерастраченной нежности, что была готова уйти в любовь с головой, и теперь была уверена, что давно заслужила это. К тому же, она уже точно знала, что все ее устремления и желания могут быть направлены только на одного человека - на Виктора.
Пора было перелистнуть страницу.