Начало: http://www.proza.ru/2016/03/05/1674
Я беру билет в купейный вагон (имею право, северная надбавка за труды праведные позволяет мне не думать о стоимости билета).
И вот я со своим неизменным рюкзаком, в штормовке, пропитанной духом тайги и костра, в свитере грубой вязки и вибрамах (отросшая борода завершает портрет), вламываюсь в купе. На первый взгляд, при подслеповатом освещении, купе мне показалось свободным, но чуть погодя глаза отметили забившуюся в угол девичью фигурку. В её облике, выражении лица, в широко распахнутых глазах, мне почудилось, что до боли знакомое, и неодолимо влекущее к себе, и в то же время, что-то загадочное и таинственное.
– Нет, нет! Не закрывайте дверь... пожалуйста! – негромко пролепетала она.
Поезд тронулся. Как выяснилось позже, на весь вагон мы были единственными пассажирами и даже проводник, мающийся от безделья, ушёл к своим приятелям в соседний вагон.
Итак, мы одни: полярный бродяга и молодая привлекательная девушка. Вспомнилась сцена из фильма «Баллада о солдате». Правда там была теплушка, а тут – купейный вагон.
Мои попытки завести дружеские отношения натолкнулись на оторопь страха и отчуждения. Девушка дрожала, как осиновый лист, и всё дальше вжимаясь в угол, не могла вымолвить ни слова. При каждом моём движении в её сторону, она вскрикивала и выставляла перед собой руки. Вероятно, я ей казался дикарём и чуть ли не насильником. Где-то в глубине души она была не так уж далека от истины: полгода в тайге, в сугубо мужской компании требовали выброса плотской энергии.
Казалось бы – стОит только протянуть руку... Сердце набатом колотит по рёбрам, кровь бьёт в виски, воображение рисует страстные сцены близости: каскад мятущихся волос, глубина бездонных глаз, лепестки свежих губ и гибкий стан, бьющийся со стоном в моих объятиях. С большим трудом сдерживаю стихию сердца... с громадным трудом. Вновь и вновь она (эта стихия) накатывает на меня, парализует волю.
Пытаюсь уснуть, едва забудусь, и вижу Её и себя в первобытной пещере, где, обуреваемые обоюдным желанием, сбрасываем с себя шкуры... О, этот бьющийся, прижимающийся ко мне стан, о, лепестки губ, и льющийся водопад волос...
В апогее страсти вдруг просыпаюсь...
Женская фигурка с горящими глазами, вдавленная в угол полки напротив,
перечёркивая наивные мечтания, возвращает меня к действительности.
Проклиная своё положение, пытаюсь уснуть снова.
Наконец Морфей, сжалившись, погружает меня в колдовство видений сна. Мы с ней оказываемся на необитаемом острове. На нас, потерпевших кораблекрушение, лишь жалкие лохмотья, заменяющие одежду... Но и они, как выясняется, не нужны. Нас сомнамбулически влечёт друг к другу. Избавившись от стесняющих движения клочков одежды, мы падаем в объятья друг другу... Её гибкий стан всё сильнее прижимается к моему, раскалённому страстью.
Я зарываюсь в её волосах, пахнущих морем, огненные губы сливаются с её солеными губами и потом спускаются ниже, лаская шею, девственную грудь, эту нежную впадинку меж двух холмов, потом ниже, ниже…
Небо наклоняется над нами, и... я снова просыпаюсь, чуть ли не рыча от ярости...
Снова долго маюсь, пока не удаётся погрузиться в дрёму...
В костре потрескивают ветки. Я перебираю гитарные струны: «Милая моя, солнышко лесное...». Светотени костра мечутся в её зовущих зрачках, и она медленно расстёгивает свою штормовку... О, эта медь волос! О, этот привкус голубики на лепестках губ; о, эта упругая грудь, которую я ощущаю уже всей своей обнажённой грудью; о, эти ищущие руки...
«Солнышко лесное» – шепчу я, и мы сливаемся в одно и... вновь, как ушат ледяной воды на голову – пробуждение! И снова та же испуганная фигурка в опостылевшем купе.
Так продолжалось всю ночь... но вот и она минула.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/05/1691