Глава – 3
И так я в Омске.
Нашел я, где живет представитель Севморпути Берингов. Оказывается он житель Омска, имеет в нем, то есть в Ленинске свой дом.
Раньше был капитаном на судах Иртыша, но потом уехал в Главсевморпуть и работал там уже лет 6 - 8, сейчас он в очередном отпуске, но и взял попутно на себя вопрос вербовки в Колымо - Индигирское пароходство.
Когда я к нему пришел, дома его не было, где - то был в командировке, но своим домашним сказал, что прибудет дней через 12 - 15.
Мне ничего не оставалось, как ждать его приезда. Не помню уже, на какие шиши я существовал эти дни, его ожидая.
Наверное, как всегда меня выручила моя мама, при выезде из Москвы, да еще наверняка дала на билет Москва – Омск.
В ожидании Берингова, я решил все же съездить в город Татарск, где проживала Н.К с родителями и предложить ей ехать со мной на Колыму.
Приехал туда, встретила она, да и ее родители меня весьма прохладно. А, когда я сказал о том, что завербовался на Колыму, то она наотрез отказалась ехать со мной, говоря:
- Ну и езжай! Между нами все теперь кончено, я никуда с тобой не поеду!
После этих слов, я уехал обратно в Омск. Но мне теперь не было грустно, и я уже давно не страдал по ее любви, а также и ее близости, просто по привычке, что – то казалось, можно было исправить, но не получилось.
Я снова в Омске, пришел на квартиру к Берингову и на этот раз он оказался дома.
Предъявил ему письмо из Москвы, он прочитал, сказал добро и начал оформлять мои документы на получение пропуска на Дальний Восток.
Получение его тянулось целый месяц. Одновременно со мной оформлялись и еще человек 12 - 14 людей.
Тут я познакомился с Марченко, имя его я уже не помню, но он был меня моложе года на два и оформлялся масленщиком, на пароход и еще с одним, тот проходил как третий помощник механика.
В те далекие года, без пропуска можно было доехать только до Иркутска, а там дальше без пропуска уже не попадешь.
Сейчас этот путь продлен до Хабаровска, а дальше тоже нужен пропуск, правда, для его получения не нужно ждать месяц, а только 7 - 10 дней.
Наступил день, когда пропуски наши были получены. За это время я хорошо познакомился с Беринговым и он меня назначил старшим, как бы нашей команды, из 13 человек.
Выдал всем деньги на проезд с расчетом приобретения билетов и суточных.
Одним словом каждому по 2 - 3 тысячи рублей, а мне дал как старшему еще 3 тысячи рублей, чтобы я если, кто пропьется, по дороге, то дал бы ему на билет, конечно под личную расписку.
Передал со мной он и пакет с документами на всю команду, чтобы его я сдал в отделе кадров Пароходства, когда приедем туда.
Пароходство, как он мне сказал находиться в поселке Новая Зырянка на Колыме в районе города Верхне - Колымска.
Все сборы окончены, билеты взяты и я с вышесказанными парнями, выезжаю во Владивосток.
Но все же я еще раз решил заехать в Татарск, сказать, что я уезжаю, я не шучу в этом вопросе.
Все трое мы сделали остановку в Татарске. Поезд пришел туда, что - то в 5-6 утра. Я, конечно, пошел со своими спутниками, туда, где жила Н. К.
Несколько раз постучав в дверь, мне, наконец, открыл дверь ее папа, Иван Петрович впустил меня в дом, конечно, еще все спали.
Я подошел к кровати где спала Н.К. и стал ей говорить, что ну вот ты не верила, что я уезжаю, так вот я действительно туда еду.
Ну, езжай, мне какое дело, между нами все кончено - был ее ответ.
Ну, раз ты так решила, значит теперь все, прощай и я ушел на улицу, где меня поджидали мои двое попутчиков.
Время было еще ранее. Мы знали, что следующий поезд пойдет, где то в 7-8 часов вечера, поэтому пошли устраиваться в дом Колхозника, что - то наподобие гостиницы.
Отвели нам три койки в одной комнате, и мы завалились там спать.
Выспались, пошли где – то в столовой поели и на вокзал компостировать билеты, время было где – то часов 5 - 6 вечера.
Стоим около кассы, ждем ее открытия, скоро должен подойти поезд Москва - Владивосток, то - есть то, что нам и нужно и вдруг ко мне подходит И. П и говорит:
- Вы долго, над нами издеваться будете?
- Какое издевательство? В чем дело?- спросил я.
- Ты вот побыл утром и ушел, а она нам покою не дает.
- А я тут причем? Ведь, она прямо сказала, что все кончено, уходи, вот я и ушел.
- Ушел, ушел, да вот она сама идет.
Смотрю, да идет Н.К, подошла и говорит:
- Ты долго надо мной будешь издеваться?
- Какое издевательство, что ты говоришь, ты ведь сама утром мне заявила, чтобы я убирался от тебя? Так, что еще надо было?
Умолять тебя? Стоять перед тобой на коленях? Так что ли?
- Идем сейчас же к нам домой, понял?
- Я не могу, я не один со мной мои попутчики и мы сейчас должны ехать, скоро поезд.
- Ладно, забирай их и пошли - сказал И.П. поедите завтра.
Вот мы все идем, опять к их дому, по дороге зашли в магазин и купили две бутылки красного вина.
Пришли к ним, а говорить то, собственно говоря, и не о чем….
Она, конечно, пыталась все свалить на меня, якобы думала, что я ее разыгрываю с поездкой на Колыму.
Было видно, что мои слова она не принимала в серьез. Да и поздно что – либо было сделать, так как все было уже оформлено и билеты на руках у нас.
На следующий день, днем мы закомпостировали свои билеты на поезд Москва – Хабаровск и вот едим, едим, в далекое, неизвестное…
Никаких происшествий и интересных знакомств на этот раз в поезде не было, во всяком случае, мне ничего такого не запомнилось до самого Иркутска.
А, вот после него, где - то через 20 - 25 километров, на одной из станций в поезд вошли пограничники и стали проверять документы и пропуска на въезд в зону Дальнего Востока.
Прошли эту проверку и мы, да у нас и было все в порядке.
Но, вот железная дорога подошла к самому Байкалу, буквально у ног насыпи железной дороги, плещется чистая, прозрачная на несколько метров вода Байкала.
При свете солнечного дня она казалась голубой, голубой. Затем начались тоннели, пробитые в Прибайкальских скалах.
Вдруг кто – то в вагоне сказал:
- Смотрите, вот сейчас над въездом в тоннель будет выбит в скале бюст « отца родного».
Все, мы, конечно, прилипли к окнам вагона и вот в красноватом граните, метров 4 - 6 над отверстием в тоннель, виден как бы выступающий из скалы, наш незабвенный «Корифей наук», «отец родной» - как его величали тогда окружающая его свора подхалимов и блюдолизов.
Увы… простой народ, не видел в нем гения. А видел только самодержавного изверга, которому ничего не стоило уничтожить миллиончик, второй жителей России.
Почти целый день мы ехали берегом Байкала и тоннели мелькали один за другим, что – то около 13 штук, а мы все едим и едим, спокойно засыпаем под перестук вагонных колес.
Наконец - то мы прибыли в Хабаровск, так как наш поезд дальше во Владивосток будет только часов в 6 - 7 вечера
И мы решили, пройтись по городу, только прошли 3 - 4 квартала, как загудели гудки заводов, завыла, где - то установленная сирена, появилась милиция, какие - то санитары с носилками и стали людей загонять в подвалы зданий - бомбоубежища, а кто сопротивлялся, объявляли раненым и насильно укладывали на носилки.
Оказывается в городе, в этот день, проходила учеба по противоздушной обороне, и мы ели, ели успели, почти бегом , добраться до вокзала, а то бы и на поезд опоздали.
Да, к тому же и город мне, например не понравился, весь в буграх, да ямах, спусках да подъемах.
Кое - как пробились мы сквозь заслон санитаров и добровольцев, показывая железнодорожные билеты, что мы опаздываем к поезду.
Но вот, слава Богу мы в вагоне, а вскоре и в вагоне едим, едим дальше на Восток.
Наконец - то на 9 сутки мы прибыли во Владивосток, уже и спины у нас болели от лежания и задницы тоже от сидения.
Вышли мы все трое из вагона, слышим по вокзальной трансляции объявляют:
«Граждане, прибывшие по линии Дальстроя, просим пройти на привокзальную площадь, вас ожидают уполномоченные Дальстроя».
Это не нам, это Дальстрой, а где же наш уполномоченный? Стоим, озираемся на перроне, ждем своего, но вот кто – то громко говорит:
- Главсевморпуть, есть кто?
- Да! Да, мы Главсевморпуть.
Около нас остановился человек спрашивая:
- А еще кто с вами есть?
Мы сказали, что мы не знаем. Но, подошло еще несколько человек, и нас собралось 8 - 10 особей мужского пола.
Вновь подошел наш уполномоченный и повел нас на трамвай, потом пехом, а потом на пригородном поезде на Вторую Речку, так назывался поселок, где располагались транзитные бараки, для людей, вербованных Дальстроя и Главсевморпути.
Бараки были двух типов: семейные, куда поселялись семьями и женщины, и холостяки мужчины.
Были это самые настоящие бараки - сараи, со сплошными нарами из досок, посредине барака длинный стол, да деревянные лавки.
В этих, скотских – бараках мы будем жить, до посадки в очередной корабль, идущий из Владивостока в Магадан.
В этих бараках нас будущих работников Севморпути собралось человек 25 -30 с разных мест нашей страны, были здесь из Поволжья - Горьковские, были и Сибиряки.
Все ехали не ради славы и романтики, все ехали прямо сказать за «длинным рублем», так как платили там больше, да и надбавки к зарплате были так, что нечего зря, трепаться - первопроходцы, романтики, энтузиасты строек и так далее.
Основная цель – деньги и еще раз деньги и малая доля, посмотреть, свет повидать, новые места.
А вообще - то, это люди смелые, тащившиеся с женами, детьми, на Север.
Бог знает куда, со словами в душе «авось, не пропаду, Бог не выдаст, свинья не съест».
И уж никак не романтика влекла за собой тысячи людей с пеленками и горшками туда, куда «Макар и телят не гонял».
А, что влекло меня? Я бы сказал две стороны: первое - это конечно возможность, побольше заработать, одеться и поесть вдоволь, что хочется.
Второе – это жажда перемен в своей жизни, так как я не много авантюрист, всегда мне нужно было, что - то увидать и испытать новое.
Вот это и послужило моему выезду на Колыму.
Вот однажды, что - то дней через пять к нам в барак - гостиницу прибыл наш уполномоченный Севморпути.
Собрал нас всех вместе и объявил, что нужно для получения билетов на пароход.
Всем нам сдать ему паспорта, пропуска и деньги на билет. Вот тут мне пришлось одному из нашей Омской бригады, добавить на билет и жилье, что – то рублей 500 - 600, а это сейчас 50 - 60 рублей, как видно мужичок пропился, а может быть и другая была причина.
Я, его не расспрашивал, взял только от него расписку в получение денег, да и все.
Итак, нас собралось около 40 человек, были здесь и те, кто вторично едет на Колыму, они возвращались из полугодовалого отпуска, как по условиям договора, а мы такой заключали с Главсевморпуть.
Мы должны там, куда прибудем отработать 28 месяцев это обязательно, а потом можем уезжать совсем или перезаключать договор и ехать в отпуск на шесть месяцев, плюс два месяца на дорогу в отпуск и обратно.
Тут же я познакомился с выпускником Одесского морского института, Борисом Корасенко.
Он тоже, как и я в этом 1940 году, весной окончил институт и ехал по направлению вместе с семьей, то есть женой Валей и сыном четырех лет тоже Борисом.
Был он меня старше на один год, так не заметно, слово за словом, я с ними подружился.
Одним словом мы нашли общий язык, по поводу многих житейских проблем.
В сам город, Владивосток я не ездил, не было к нему тогда у меня интересу.
Ходили мы купаться в бухту на Второй Речке, где под каждым камнем, подымешь его, а там сидит маленький краб и сразу удирает.
Посетил я и Японское кладбище, оно было не далеко от наших транзитных бараков.
Осмотрел там кладбищенские крематории, где они сжигали своих родственников и знакомых, а потом останки костей, пепла, хоронили.
Этот крематорий - как большая русская печь т.е. напоминает ее, только дрова кладут, как бы в поддувало, а где сама печь, туда сжигаемого человека, так он бедняга и вылетает виде дыма в печную трубу………
Продолжение следует -
http://www.proza.ru/2016/03/02/1328