http://vk.com/predestinednot
_________
7 глава:
http://www.proza.ru/2016/02/12/2119
_________
_________
Графа Восьмая. Будь Таинственным
_________
2002-2004, фрилансер.
Счёт рабочей эффективности: 0.
Для следующего уровня счёта требуется: 0.
_________
Девушка вгрызлась в предварительно неопрятно очищенное от коричневой кожуры яблоко. «Лесничий» поморщился, показательно делая вид, что не представляет, как такое можно есть.
Павел Валентинович, уже почти спустившийся на землю, продолжал, тем не менее, активно настаивать на всех ответах, хоть и догадывался, что вряд ли все ответы Артистам известны.
- Когда уже этот ваш перекур закончится!? Нужны ответы!
- А зачем? – Внезапно парировал Николай. – Мы итак уже в развязке. Всё, что могли, до этого сделали. Пусть, вон, главный герой заварухи и отвечает.
- Главный герой? – Павел Валентинович вяло повернул голову в сторону девушки, надеясь, хоть она его поддержит.
Девушка молчала, тем не менее, с хрустом догрызая яблоко. Издалека казалось, она не оставляла огрызка (впрочем, думал профессор, может, так и есть, особая привычка, например).
Николай щёлкнул пальцами, обращая на себя внимание.
- Главный герой, профессор. С помощью которого мы смогли зайти так далеко.........
- Но кто это? – Выдохнул, не выдержав затянувшейся паузы, Павел Валентинович. – Что за герой? Как в легендах?
- И мифах. И сказках… - Николай теребил свою модную бороду. – Мы не знаем, откуда он взялся… мы даже не думали, что существуем, до сих пор… но он связался с нами. Показалось, он не понял этого. Но уже того, что он связался, наш герой, было достаточно, чтобы мы снова почувствовали себя настоящими. И погрузились в дело…
Девушка выплюнула яблочные косточки. Одна из них отскочила от пола и угнездилась в ладони Павла Валентиновича. Заметив, он на мгновение задумался, как много семян человечество впустую выплёвывает.
- То есть как… - вернулся к мысли профессор, - Вы не знаете этого самого героя? Но помогаете ему…
- Не помогаем. – Девушка резко поднялась со стула, тем самым объявляя – перекур закончен. – Нам как бы делать больше нечего!
Николай тоже поднялся, чуть медленнее. Он рассеянно кивал, щипая подбородок.
- Так да… идеология фриланса… мы не помним ничего до настоящего момента, словно консервами были, да и то не первой свежести…
- Куриные потроха грёбаные!
- Куриные потроха грёбаные… - согласился с девушкой «лесничий», - В общем, явился этот герой. Технически, теперь он наш работодатель.
- Работодатель? – удивился Павел Валентинович, - Постойте, а какие гарантии?
- Стародум! – Харкнула девушка, заглатывая остатки бренди.
- Эх, вы, профессор. Мы на перспективу же работаем. Но дело даже не в этом. – развлекательно улыбался Николай, хоть глаза отражали встревоженность, - Мы так же, как и он, хотим разобраться с Zистемой. Да и делать нам действительно теперь больше нечего…
- Грёбаные куриные потроха! – Подытожила девушка, кивая Николаю в сторону компьютера, мол, пора включать экран.
- Куриные потроха грёбаные… - Почему-то монотонно повторил Павел Валентинович, к стыду своему (в сложившейся серьёзности обстановки) замечтавшись о деревенском пироге из потрошков, как мама готовила.
__________
Двадцать лет назад произошёл первый (и неоспоримый в дальнейшем) запуск Zистемы. Мир успел несколько раз перевернуться. Причём, даже те, кто не существовал в России (ныне Расколотой Нации), думали похоже: потому что проживали жизнь, следя за новостями о самой опасной стране мира, добившейся тотального контроля над населением, постепенно обмъердевавшей Америку – от такой можно ждать чего угодно. Поэтому многие государства (в первую очередь, граничащие с РН) в срочном порядке «задружились» с ОПРФ, публично признавая принципы и меры сего правления, заявляя о готовности внедрения Zистемы в своих ареалах. Среди наиболее ярых союзников РН стали Казахстан, Грузия, Южная Корея, Эстония, Великобритания (несмотря на некоторую отдалённость, тем не менее вдохновлённая принципом островного деления) и Украина. Последняя, согласно одному из репортажей с берегов США, не сразу прощупала благодатную почву, но ОПРФ познакомили её с мъердой, после чего некоторое время по всем экранам РН напрямую со спутника показывалась анимированная картинка: лицо мъерды Америки, как жаба, вытягивает язык в сторону Украины: и тут же получает очередной порцией щелочной мъерды по языку, – медленно тянется обратно, кисля морду. Показ прошёл на ура. Население запомнило день, и теперь каждый год по всей РН (куда в итоге вошли новоявленные союзники) отмечался красный календарный «Мъердан» (на первый слог ударение).
Двадцать лет назад… однако двадцать один год назад всё было совсем иначе. РН (тогдашняя РФ) не обладала подобными ресурсами и властью, Zистема – только в умах фантастов и художников, мир – в постоянном предчувствии войны и холокоста, без явного лидера. По крайней мере, на Земле.
Тогда, двадцать один год назад, что «кижится» невероятным, и начались события, описанные выше. Ровно с того момента, когда к трём артистам присовокупился четвёртый весьма любопытный персонаж.
_________
;
Монолитное здание, яркий оплот механического конструктивизма, гигантским роботом – ойкуменой трагики всего утопического – взгромоздилось над потоком геометрии машин, то туда, то сюда изменяющих объём и угол зрения «парето» человечества. Уравнивая кредит с дебетом, подхлёстывая повышать значения, финансовую значимость, вводя в рутину социальные привороты, коверкая этические принципы – вчера и сегодня государство только повышало нагрузку, настаивая на приближенных к выживанию условиях эксперимента. «Ноев Ковчег» замедленного действия. В подобных зданиях, врезающихся в небо, словно храмы, тянущие на себя энергию, решается твоя судьба. Так утверждают. И ты веришь. Ты из тех, кто не заметил разницы. До Zистемы ты жил так же, как сейчас.
К таким, как ты, молодого мужчину двадцати пяти лет, входящего в одно из наслоений кирпичей и блоков (романтизированное героями Айн Рэнд), отнести не получится. До Zистемы он был абсолютно другим. Из тех, кто может жить рывками разных жизней. Из тех, кто разбивает жизнь на части, каждую из которых стремительно впитывает. Каждая часть – как новая жизнь. Неслучайно он верит в реинкарнацию. Уже в одной человеческой жизни по крайней мере несколько таковых пе-ре-жил.
Одетый просто, джинсы индиго, рубашка матовая чёрная, потёртый укороченный пиджак, старые «мартинсы», очки с поляризованным стеклом, одна перчатка без пальцев – он, взлохмачивая недавно постриженные до плеч тёмно-горклые волосы, докуривает мини-сигариллу и влетает внутрь бизнес-центра, ошпаривая душным клубом дыма встретившуюся на пути классическую офисную секретаршу (или бухгалтершу, они часто похожи), внешне в рабочем виде не сильно отличающуюся от вида вечернего. Он поднимается на самый верхний этаж – Компания, что пригласила (а скорее, как они все считают, удостоила чести) его на собеседование, занимает мансарду монолитного здания, достаточно вместительную, чтобы выделить пространство под масштабный гольф. Компания эта, изучил он заранее, спонсируется государством: прикрываясь под видом рекламного и Интернет агентства здешние мастера иллюзий создают креативные кампании для качественного улучшения паблисити особо важных политических персон, пишут речи Президенту, готовят специальные «горячие» подставные новостные блоки – в общем, занимаются тем, чем впоследствии с б;льшим успехом и эффективностью займётся Zистема. Но тогда, в нынешний момент повествования, за двадцать один год до основного времени дистопии произведения, никто ещё и слухом не слыхивал о грядущих не только российских, но глобальных переменах.
Три управляющих основных департаментов Компании вяло приветствовали очередного кандидата, провожая в пятиугольную стеклянную переговорную. По всей видимости, их не очень занимали собеседования, да и со стороны мансардный зал и без того выглядел достаточно людным. «Рабочий план выполняют…», он сразу просёк.
Разместившись за столом, троица переглянулась, как бы спрашивая друг у друга, кто начнёт (было видно, перспектива открывать рот первым никого не радовала). Они даже толком на кандидата не смотрели, словно не существовало оного. Наконец, зевнув, лениво обратилась девушка, развалившаяся на стуле так, чтобы удобно было, в крайнем скучном случае, плевать в пятый потолочный угол.
- Ну, так… зачем вы к нам?
- Вы нанимаете, вроде как. Я откликнулся, меня позвали.
- Я… меня… - казалось, девушка уже готова плюнуть, - Вообще не понимаю, зачем эту Вакансию открыли? Который это за сегодня?
- Пятый.
- А за неделю?
- Пятнадцатый.
- А день сегодня?
- Пятница. – Поставил точку в вопросах тучный мужчина в обтягивающем тёмно-синем свитере и пирамидальных (книзу) компьютерных очках.
- О! – воспряла девушка, чуть не уронив себя вместе со стулом на пол. – Хоть что-то хорошее! Давайте тогда поживее с этим разберёмся… и за пенным смотаемся! – Чуть смутившись, она, наконец, обратила внимание на кандидата, безразлично извиняясь, - Вы простите, неделя тяжёлая.
Он кивал, выжидая момент. Поначалу сам почувствовавший разочарование, он теперь понимал, что явился «куда доктор прописал».
- Вадим Владович Решин, значит… - процедил средний из троицы, рыжеватый с характерной «лесной» бородой.
- Без отчества, пожалуйста. – Не выдержал кандидат.
- Почему без отчества? – Приподнял бровь тучный в очках.
- Вы знаете игру в слова? Ну, когда в одном слове находишь другие…
- Такой олдскууул! – наигранно протянула девушка.
- Так отчество причём? – Наклонился вперёд тучный в очках, всматриваясь в кандидата.
- Так вот, слишком много слов неприятных из него образуется. Поэтому, предпочёл бы в дальнейшем только по имени. Имя, фамилия – на крайний случай.
- Неприятных… - задумчиво прикидывал рыжий.
- Да понятно всё! – громко вернула стул в исходное положение девушка. – ВИЧ, ад…
- Лав… - продолжил кандидат.
- А с этим что не так? – нахмурился рыжий.
- А с этим всё не так. И ВИЧ, и ад.
Девушка захохотала. Скучное интервью становилось весьма интересным.
- Так… - хмыкнул бородач, - Вы, значит, Вадим Решин… - Вадим благодарно кивнул, мол, спасибо, что отчество изъяли из беседы, - собеседуетесь на Вакансию.
- На какую вакансию, кстати? – Задал он терзавший его вопрос.
- Что значит, на какую? – удивился тучный в очках.
- На Вакансию, Вадим! – смеялась девушка.
- Да, Вадим. На Вакансию. – утвердительно кивал «лесничий».
Стоит отметить, что именно в этот момент, когда Вадим окончательно привлёк внимание всей экстравагантной троицы, каждый их них увидел в нём нечто знакомое, словно бы встречался раньше.
Тучный в очках заметил в голосе Вадима сходство с юзером, недавно вклинившимся в его скайп-конференцию. Несмотря на прямолинейность высказываний, его советы оказались дельными, и Валентин (так звали тучного) в итоге внёс несколько существенных исправлений в своё приложение, теперь активно набирающее популярность.
Девушка с ленивыми ресницами и тянущимися фразами сквозь явную сонливость начала угадывать в чертах Вадима молодого человека, с которым познакомилась в караоке-баре, и даже вроде как дала ему свой телефон.
Рыжий бородач с модно завитыми «под штопор» усами припоминал, что человек с похожим недостаточно трендовым стилем и разящими за милю странностями присутствовал на выставке, где Николай (так звали рыжего) представлял свой авторский объект. Вадим остро критиковал усложнённость конструкции, что вывело Николая из себя. Они даже подрались в туалете. Однако это никак не повлияло на творческий подход Николая: к следующей выставке он подготовил новый арт-объект с такой же сложной конструкцией, в итоге недалеко продвинувшись в приобретении рукоплесканий аудитории, но оставшись при своих несокрушимых принципах.
- Ты! – троица выдохнула в голос.
- Я? – Рассеянно улыбнулся Вадим.
Они провели так весь рабочий день – перекидываясь фразами в пятиугольной стеклянной переговорке. Выходя, они собирались вместе в ближайший паб, отмечать четвёртого члена загнанных в модернистскую каморку (размером с дендрарий) артистов. Заражённые идеями свободной работы и возможности больше никогда не пресмыкаться перед начальством, они выходили с целью: сегодня напиться, а уже завтра приняться за проект, который полностью перевернёт и погрузит в хаос систему работодателей и государства.
- Предназначение, говорили они! – Опрокидывал пятую пинту Вадим. – Раньше это слово ещё как-то было с человеком связано, с его деяниями. А теперь – всё к тому, что сиди, не рыпайся, такова уж судьба твоя! Так и сиди лет 40 или 60. И радуйся, если пораньше сдохнешь. Вот что я вам, артисты, скажу. И тебе, и тебе, и тебе! – столкнулся бокалом с каждым из приобретённых соратников, - Ты был назначен не предназначением!
- А если мы и вовсе не были назначены? – девушка наклонила голову набок, катая на языке самбуку.
- У нас есть назначение. – на время протрезвел Вадим. – У каждого из нас есть назначение. Которое невозможно предназначить – это не лекарство…
- А переназначить? – Приподнял очки Валентин.
- Это уже будут не такие мы. – Промямлил, сползая под стол, бородач.
За день до того, как в офис Компании войдёт представитель ОПРФ, прознавший о разработке портала для фрилансеров, Валентин обратит внимание, что Вадим, закрывшись в пятиугольной стеклянной переговорной, что-то активно чертит, пишет. Он постучит. Один, второй раз, третий. Вадим услышит позже. Подойдёт.
- Ты что малюешь?
- Так… один элемент для нашего портала.
- Поделиться не хочешь?
- Нет. Пока нет.
- Ну, смотри. Давай через часик соберёмся все, прогресс обсудим.
- Хорошо.
И снова он сидел, чертил, писал.
На следующий день он сказался больным. В офисе появился на другой неделе. Сияя, сразу побежал делиться разработкой. Но… троица сидела, понурив головы, каждый чем-то озабочен. Вадим решил не торопиться. Обратился, мол, что за угрюмость. Тогда и узнал о том, что навещал Компанию представитель ОПРФ, по сути, поставив перед ультиматумом: либо новоявленный портал будет работать на государство и, наоборот, в корне уничтожит труд фрилансеров, отыскав и подписав (или назначив) их на рабочие места, имеющие пользу для страны и её руководства; либо Компания переформируется, нынешние главы департаментов увольняются без возможности восстановления где-либо выше черновых работ, а любая их свободная деятельность преследуется и прекращается. Фактически, необходимо было либо умереть за идею, либо окончательно стать рабом продажного про-российского общества.
На решение была отведена неделя. Шесть дней из которой Вадим не был в курсе происходящего. Николай принципиально считал себя нонконформистом, поэтому ни на какие сговоры с государством соглашаться не собирался. Девушка по большей части времени была слишком обдолбана, чтобы самостоятельно принимать решение (то ли так она играла, то ли ей просто было наплевать на любое стечение обстоятельств; она лишь говорила, что чем веселее, тем лучше). Валентин, обладавший техническим складом ума, уже давно просчитал для себя единственный вариант развития событий. Однако он не учёл позиции Вадима, вложившегося в проект слишком сильно, чтобы теперь отступать. Тем не менее, никто пока не был готов огласить своё решение. Вадим, предчувствуя предательство, заранее подготовил резервные копии проекта: на случай, если кто-нибудь решит пригреть себе исходники.
На следующее утро он вернулся в пустой офис. Посреди разодранных планов и разбитых компьютерных блоков сидел рыжий «лесничий» и девушка, усердно вгрызающаяся в ногти.
- Валентин? – На всякий случай уточнил Вадим.
- Валентин. – Беспомощно развёл руками Николай.
- Вставайте! – откомандовал Вадим. – У нас осталось очень мало времени.
_________
Олимпийские звери уже давно заняли одиночные позиции: кто по углам стола, кто на полу, в траншеях проводов – словно прячась от настойчивой бомбёжки клавиш и всё более частых кофейных цунами, вызванных землетрясениями ожесточённого массивного кулака. УСП-Z уже с трудом успевал контролировать Zистему. Были задействованы все автоматические программы-корректоры, и только ручные манипуляции хоть как-то поддерживали стабильность. Но чуть ли не каждую минуту Zистема становилась похожа на маленького ребёнка, который по любому поводу спрашивает «почему?»: программа самоанализа Zистемы успешно ускользнула из поля зрения пирамидальных очков взмокшего от перенапряжения программиста, но он больше не искал её – он знал, куда всё движется. К сердцу Zистемы, к Эталонному Резюме. Поэтому УСП-Z направил все свои возможности на защиту подступов к Эталонному Резюме.
- Адмирал!
- Да, ваше…
- Некогда! Срочно организовать весь подряд Находки вокруг Чистой Комнаты.
- Слушаюсь! – Адмирал ждал возможности, когда уже сможет нажать на заветную кнопку и выключить этот экран навсегда, но чувство долга пока что его останавливало.
- Изнутри Чистой Комнаты!
- То есть как, изнутри?
- Опасность изнутри Zистемы!
- Но там же… оттуда же никто…
- Это прямой приказ! У меня есть все полномочия Президента и ОПРФ отдавать вам команды без объяснений! От вас зависит будущее Расколотой Нации! Адмирал!
С трудом воспринимая серьёзность ситуации из слов некоего экранного гибрида нескольких олимпийских зверей, мутировавшего, по всей видимости, в результате нервного срыва, при этом сохранив подобие человеческого лица посередине, Адмирал, вздохнув, отдал честь, отбив паркет кирзовым каблуком, и удалился выполнять приказ. Про себя, впрочем, утвердившись, что это последний раз, когда он подчиняется экранным «монстрам», и то не ради Президента и ОПРФ, а ради той сохранившейся памяти и возможности видеть свою семью, которую ему предоставили на правах командира оперативного подразделения Zистемы.
Пятеро во главе с Адмиралом (среди них двое высоких и широких близнецов, наиболее опытных, но недалёких бойцов Находки) исчезли за дверьми пятиугольной Чистой Комнаты. Буквально через минуту Zистема задала программисту Валентину слишком много «почему?», и он, не в силах больше успокаивать неугомонного «ребёнка», откинулся на спинку кресла, приготовившись к финальной битве. То тут, то там в Zистеме проявлялись пробоины, но Валентина это уже не волновало. Не волновал его и разрывающийся телефон. Пробоины в коде Zистемы означали пробоины (больше – проколы) в мире РН, в экранах, в назначениях.
По-своему амбициозный программист, Валентин считал себя если не богом, то его справедливой рукой, исполнительской. Сама идея Zистемы изначально воспринималась им иначе; он верил, что сможет её контролировать, а научившись контролировать – обманывать. Но двадцать лет он только успевал поддерживать её стабильность: в связи с секретностью проекта ОПРФ больше никого не подпускало к Zистеме, да и не дураки они там были – понимали, что у единоличного УСП-Z не должно быть свободного времени. Нет свободного времени – нет времени для осуществления хитрых идей. А хитрые идеи, знали наверху, приходят каждому.
Сдавив разодранное горло телефонной трубки, Валентин хрипло, больше походя на верблюжий плевок сквозь рык тигра, гаркнул:
- У меня обеденный перерыв. А вы, товарищ Президент, – идите нахрен.
_________
_________
Графа Девятая. Прощупывай почву
_________
- Началось! – Обрадовался, показалось, непонятно чему рыжебородый.
Запустился проектор. Девушка, ещё минуту назад едва стоявшая на ногах, тотчас протрезвела, преобразилась, даже несколько раз нетерпеливо хлопнула ладошками.
На экране было пусто. Белым-бело. Но и девушка, и Николай смотрели на него таким взглядом, словно произошло откровение.
Павел Валентинович не выдержал.
- Что началось-то?
- Это!
Закатив глаза, Павел Валентинович решил, «всё-таки обкурились», но тоже решил повернуться к экрану, периодически то приближая по линии носа, то отдаляя очки, ехидно и напоказ ища ракурс, при котором увидит нечто столь же важное и удивительное, что узрели артисты.
Несмотря на весь скепсис, через какое-то время залипания на экран, сквозь белое ничто проступила объёмная фраза. Профессор даже поперхнулся накопившейся от недостатка выпивки слюной, от неожиданности.
- Ты был назначен не предназначением?! Что это за канал такой?
Девушка улыбалась, словно вспомнила что-то.
- Это не канал. Это проект.
- Проект?
- Долгосрочный проект эвакуации Zистемы.
Рыжий бородач смеялся.
- Это он! Он сделал это!
- Не совсем. Он близко. Мы должны обеспечить всю возможную поддержку! – Девушка из томного ленивца стремительно превращалась в энергичную пантеру в сезон спаривания.
- Кто он… то?.. – удручённо мямлил Павел Валентинович.
- Автор проекта! Оригинал Эталонного Резюме.
_________
Лара Кальтко бродила вверх и вниз по побережью, всё глубже загребая ногами ракушки и мокрый песок. Продолжай она ещё сутки, вырыла бы траншею. Волны едва касались мизинца, стараясь не мешать ей в окопо-творении. После того как невиданная сила буквально на её глазах «отклеила» всю мъерду, вернув Флориде (как она надеялась) хоть некое очарование, она уже не была уверена в своей действительности.
Все эти воспоминания про работу биохимиком, про ненависть к мужчинам, про отдых под солнцем той же Флориды – могло ли что-либо быть настоящим, если она не могла просто взять и уйти с этого надоевшего побережья. Если слева и справа, и сзади она вновь и вновь упиралась в незримый экран. А спереди… море… уплыть за буйки, повстречаться с акулами? Единственное, что ей оставалось. Так она, Лара Кальтко, неуверенная в своей биографии и существовании в целом, бороздила побережье вверх-вниз, готовясь к заплыву. «А сгину, и fuck с ним!», решила она. Хоть и «fuck fucking fuck» колебалась.
- Тебе нужно плыть. – подкинул очевидную идею безразличный мужской голос сверху. Только сейчас Лара заметила, что он может принадлежать транссексуалу, или женщине, сменившей пол.
«Добро пожаловать в мою damn очевидность!», выругалась она про себя, не желая больше вслух связываться с этим кем бы он ни был. Выругавшись снова (уже на жжение холодной воды), Лара нырнула и усердно заработала брассом, пристально наблюдая за приближавшимися буйками, нет ли злосчастных акул.
Вода становилась плотнее. Лара старалась не задумываться о том, что сейчас вполне может рассекать руками гущу погибших во время шторма медуз. Тем более она отбрасывала мысли, что помимо медуз в её заплыве надежды участвует и другая недавняя живность. Уже не плывя, а карабкаясь сквозь плотный зельц морских даров и удобрений с характерным привлекательным для кошек запахом, Лара сжалась от страха: впереди на небольшом участке казалось бы свободной от зельца воды, курсировал чёрный (будто грифельный) плавник. «Акула!», было развернулась Лара, но трансгендерный буддист сверху безразлично успокаивал.
- Плыви. Хватайся за плавник.
«Хватайся за плавник…», поражалась такому спокойствию Лара, почему-то наизусть помнившая фильм «Челюсти». Но проскребалась дальше, чувствуя как то ли когти, то ли клюв застывшей чайки, царапает ей бок, бедро, ступню.
Сдерживая очередной приступ неотъемлемой для подобного заплыва тошноты, Лара Кальтко из последних сил оттолкнулась руками вперёд, вырываясь из плена протухшего зельца, едва хватаясь за кончик опасного плавника. «Будь что будет, и fuck с ним!», рассудила она, но кончик обломился, словно карандашный грифель.
Она закрыла глаза, полагая, сейчас кто-то снизу разозлится и раскусит её тело. Но послушалась ещё раз голос сверху.
- Весь плавник хватай. И держись крепко.
«Крепко…». Лара ухватилась, и теперь уж точно будь что будет. Плавник тут же исчез под водой. Вместе с ней. Еле успела воздуха глотнуть, с удивлением заметив, что ныряет в нечто чёрное, текстурное, навязчиво бумажное. В направлении к чему-то крайне белому… липкому.
_________
- Интересный выбор наряда для верховой езды. – уже не потомственный и не слишком то ассенизатор Вадим Решин, наконец чувствовавший своё тело, а не набросок уличного рисовальщика, заговорщически подмигнул скакавшей рядом с ним девушке в ретро-купальнике, подранном посередине. – Почти что с корабля на бал, как говорили классики!
- Кто? – Лара вцепилась в гриву коня, изо всех сил стараясь удержаться в седле.
- Классики! Помните, например, «Мёртвые Души»?
Лара отчаянно качала головой.
- Нет! Но я близка к тому, чтобы стать одной из них! На каком языке вы говорите?
- Что? – Её акцент показался Вадиму знакомым.
- На каком языке!? – Почему-то вокруг было очень шумно, даже ветрено. Ветер завывал в ушах, упорно отбивая перепонки, поэтому приходилось кричать; так, что горло щемило.
- На Zистемном!
- Системном?!
- ЗИ-стемном!
Несмотря на то, что конь под ногами казался живым, вокруг было белым бело, непонятно, откуда вовсе этот дикий ветер взялся. Скакуна, впрочем, нисколько не смущало, что он пёр вперёд, но двигался на месте. Как не смущало и мужчину лет сорока пяти, державшегося в седле поблизости. Постепенно, ветер утихал.
- Почти прорвались! – Радостно кричал Вадим, пришпоривая коня ногой, замотанной чем-то, похожим на изоленту.
- Откуда этот ветер?! – Ссадила горлом Лара, отчасти благодаря невесть кого за то, что больше нет того злосчастного побережья.
- Воронка сверх-анализа! Держись крепче! Приближаемся к центру Zистемы!
«Что за ЗИ-стема, fucking ъть!», ругалась про себя Лара Кальтко, давая горлу передышку. «И почему мы на damn bullshit лошадях!»
- Держись! – предупредил Вадим, и тут же всё белое исчезло: вместо него открылся другой мир…
Жжёные прерии без видимых границ – наследство атомных шипов и водородных лилий. Угольные ящерицы, распадающиеся в пепел, перебегая от одного жёлтого кактуса к другому. Безголовые грифы, ржавыми несгибаемыми крыльями вспахивающие плавкое, бурлящее, маслянистое фондю канцерогенного неба. Перекати-поле, скомкавшее ссохшиеся жилы и кишки варанов, согнанных с насеста – вдоль дороги.
- Это что, и есть сердце ЗИ-стемы? – Сплюнула на кипящий от красного солнца песок Лара Кальтко.
- Не совсем. – Уклоняясь от чего-то, похожего на кусок вентиляционной решётки, ответил Вадим. – Это модуль погони.
Сзади веером приближались четверо наездников. Один – спереди.
- Они хотят сбить нас с дороги… За мной! – скомандовал, сворачивая в сторону утёса в виде буквы «Т», Вадим.
Ларе показалось: конь послушался команды раньше, чем она сообразила.
_________
Под музыку «Неуловимых Мстителей» на белом экране с уже чётко проявившейся объёмной надписью «Ты был назначен НЕ предназначением» перемещалось две белые и пять песочно-ядовитых точек, оставляя за собой более блеклые, но той же гаммы линии. Две из точек огибали букву «Т». Пятеро их преследовали.
- Это что, видеоигра? – Мало понимал в происходящем Павел Валентинович.
- Почти. Эта надпись – дорога. И две белые точки должны достичь её последней буквы…
- М?
- Да, М. – девушка злобно посмотрела на профессора: не любила, когда её перебивают. – Мы видим траектории движения преследующих точек; значит – можем помочь.
Павел Валентинович поднял руку, но девушка продолжила, отвечая на очевидный вопрос.
- Я не могу проникнуть в модуль погони, но Николай уверен, что получится синхронизировать мой голос с голосом программы, которую наш герой призвал себе на помощь.
- Это всё слишком сложно… - почти плакал Павел Валентинович.
- Не расслабляйтесь, профессор. Ваша помощь ещё пригодится. – Девушка проигнорировала изумлённое лицо профессора, обращаясь к Николаю, - Визуализация готова?
- Да, макеты загружены.
- Тогда поехали. Врубай синхронизацию. – она откашлялась, будто готовилась к важнейшей в своей жизни презентации.
Николай громко стукнул по клавише. Enter.
_________
Разломив на части телефонный аппарат, тучный программист в пирамидальных (острием книзу) очках, пил кофе с коньяком, медитативно расставляя на подиуме олимпийских зверушек. Все экраны (кроме одного) – отключены. Или разбиты. На оставшемся: белый шипящий фон, движущиеся точки, надпись «Ты был назначен НЕ предназначением».
«Так вот ты какова, моя мигрень…», усмехался Валентин. В его голове гнездилось тысячи хэштегов. Но в этой битве победить мог лишь один.
________
Двадцать лет спустя ввода Zистемы, в настоящее время представленного произведения, ровно в 10:19 минут по российскому часо-стечению вместо привычных утренних программ про здоровую нацию и стили скромности и недовыражения, на экранах населения РН негостеприимно завис белый экран, всматриваясь в который половина жителей смогла различить надпись: что-то про предназначение. Другая половина, оторвавшись от экранов, вывалила из квартир, как толпа в новогоднюю ночь, и принялась на шкуре ощущать действительность. Как-то всё тут же поменялось без экранов. Да и назначенные рабочие места вдруг показались недостаточно значительными. Значение, правда, и значимость, никто не мог определить. Поэтому пока первые, что у экранов зависли, обдумывали, что бы эта фраза значила, другие не нашли ничего лучшего, как бойкотировать ранжирование, потребляя всё что можно в беспрепятственных количествах. Препятствовать было некому: Zистема, по всей видимости, занялась чем-то более существенным. Глобально тоже начался переполох: как-то качество связи ухудшилось, и уже было не различить, то ли действительно РН на островах, и вся Америка в мъерде; то ли только карта, склеенная скотчем, да пятно – из шариковой ручки.
Президент пытался быть краток, но с трудом пробивался в эфир.
- Последний выброс мъерды оказался слишком токсичен. На некоторое время мы вынуждены прекратить вещание. Очень скоро РН снова вернётся в ваш дом, и вы сможете лицезреть жизнь идеальной, существующей во благо государства нации! Не переключайтесь с Zистемы. Не переключайтесь!
Страны союзники слышали примерно так.
«Выброс мъерды токсичен. Вынуждены прекратить вещание. РН в ваш дом, зреть идеальной нации. Переключайтесь с Zистемы. Переключайтесь!»
В это время множество других рабочих спутников, пробиваясь сквозь защиту Zистемы, транслировали беспорядки в городах РН. Расторопные британцы тут же подняли журналистов озвучивать происходящее. Теории (в шекспировских сонетах и ситкомах) о том, что происходит, в несколько часов заполонили мир.
Больше всего внезапным репортажам и фантазиям на тему, а точнее их контексту, удивились в США. По их реакции казалось: они впервые слышат об омъердевании Америки.
_________
- Хэштег… - Лара заметила, что шевелит губами.
- Что? – Уворачивался от очередной летящей в него решётки Вадим.
- Кто-то наблюдает за нами…
- Конечно! Весь мир сейчас наблюдает за нами! – Рядом с центром Zистемы Вадим уже точно понимал, что происходит. – Не противься ничему, особенно себе самой!
«Себе самой…», задумалась Лара.
«Себе самой...», дрогнула девушка перед экраном.
- Хэштег. Визуализация. On!
В одно мгновение Лара Кальтко потеряла все воспоминания. Она больше не считала себя американским биохимиком и не сильно-то переживала, если Флорида погрязла в мъерде. Более того, она была твёрдо убеждена, что знает русский (не только ругательный с той конференции), хоть и не собиралась избавляться от акцента – ей казалось, он кому-то нравится. Кому-то очень важному.
В это же мгновение настоящая Лара вспомнила все события двадцатилетней давности и хитрый план, задуманный Вадимом. Повеселев сильнее, чем обычно (в редкие промежутки между девичьей вальяжностью), Лара хрипела в микрофон. Со стороны казалось (только профессору, впрочем): бессмысленные буквосодержащие конструкции.
#ТБННПм
Вадим вдруг чётко понял, как не потерять дорогу, тут же сориентировавшись на ближайший бархан, напоминавший букву «Б».
В ответ летела новая решётка, теперь уже с посланием.
#НаходкаВсех
Двое из преследующих уже дышали в спины.
Лара, окончательно освоившаяся в своей программной визуализации, срочно парировала.
#ОвесНаХод
Пара ближайших скакунов резко сдала, роняя своих наездников, не в силах пропустить огромные копны овса, вставшие у них на пути.
- Есть! Двое выбыли!
- Но трое опытных осталось. – подытожил Вадим, огибая заброшенную заправку Neste в направлении второй потенциальной буквы «Н» – тоннеля, больше походившего на железнодорожную нору. – Вон, где заваруха будет!
- Разберёмся, Решин! Разберёмся!
«Погоня, погоня, погоня, погоня – в горячей крови!» Надрывались динамики старого «пентиума».
#ДевушкуЗавалить
Сзади приближался один из братьев «квадратов», лучших солдат Адмирала.
- Давай вперёд! Я увернусь, если что.
Лара послушалась Вадима, несмотря на неуверенность.
Втроём они влетели в тоннель, или нору, множество лампочек то и дело лопались при их приближении. Казалось, в стороны разлетались не только осколки, но и обморочные светлячки.
#СветТебеВЗад
Обморочные светлячки озверели и обильной дробью всыпали в крупы коней; Вадим и Лара понеслись вперёд, едва держась в седле. Скакуны дышали тяжело и с таким темпом могли не довезти до точки назначения. Вдобавок, конец тоннеля приближался. Навстречу им гарцевал второй брат, очевидно, посланный на перехват.
- Твою черть! – выругалась Лара у экрана, замечая, что к музыке из «Неуловимых Мстителей» примешивается что-то из «Die Krupps». Тут же сосредоточилась и вернулась в седло.
#НораНаоборот
То ли некий ехидный джин руководил хэштегами, то ли Лара изначально имела в виду нечто иное, но тоннель (или нора) так и перевернулся наоборот, и всех вместе с ним. Впрочем, это Вадима устраивало.
- А ну-ка, переднего уложи!
Они выезжали втроём: первый брат спереди, Вадим сзади, Лара – за ним. Второй брат вовсе проскакал в другом направлении, столкнувшись с тотчас потерявшим терпение Адмиралом. Лара, кивнув, мол, поняла, плела хэштег:
#ПереднийУложи
Вдруг все зависли. Можно было различить, что вся ядерная прерия состояла из множества экранов, копировавших друг друга – между ними сияли белые полосы.
- Что случилось? – Лара у экрана испуганно искала ответа у Николая.
Тот, не понаслышке знакомый со стилистами, логично предположил.
- Может, необходимо указать, что укладывать?
- Кирпич! – Важно влез Павел Валентинович. – Кирпич необходимо очень тщательно укладывать!
- Накладывать! – захохотала Лара, тут же вскочив в седло.
#ПереднийНаложиКирпич
- По сторонам! – скомандовал Вадим, едва успевая увернуться от несметного потока кирпичей, достаточного, чтобы начать строить Флойдовскую Стену. – Откуда они вылезли?
- Не знаю… - пожимала плечами Лара, а глаза слезились, - Но кого-то точно прорвало!
Приближаясь к каньону в виде буквы «П», Вадим оценил обстановку.
- Двое сзади. Один на лошади наоборот. Другой – главный.
- Откуда ты знаешь? – Поддержала беседу во время погони Лара.
- У него адмиральская шапка на голове.
- Наполеоновская? – Попробовала присмотреться Лара.
- Она похожа на питона, съевшего слона?
- Немного, да…
- Значит, она.
#КонецПитон
Каньон вдруг оживился, превратившись в огромного питона, и укусил себя за хвост, да так, что хрустнуло.
- Песочная диета. – пошутил Вадим. – А ведь нам надо проникнуть внутрь!
- Знаю, да!
#ПитонЮнец
Огромный песочный питон в момент уменьшился до размеров, которые без труда перескочит любая лошадь (да что лошадь, даже жеребец).
- А теперь что?! – кричал Вадим с перепрыгивающего препятствие скакуна.
#ЛюдиМиниПони
С точностью до секунды Вадим и Лара уменьшились прямиком в арку каньона «П», уже кубарем по отвесному склону скатываясь к xрустальной сфере с литерой «М». За ней, Вадим знал, вход в «святыню» Zистемы.
Второй брат-квадрат впился в стену каньона, с другой стороны. Адмирал же успел – #МиниПегас – и теперь стоял перед Вадимом и Ларой, полагая, что будет разумнее прежде отдышаться, затем вступать в конфронтацию.
Вадим, впрочем, ждать не собирался (и без того двадцать лет жил в неосознанном предвкушении происходящего).
- Лара. Протяни руку к шару.
- Подождите. – кашлял Адмирал, - У меня семья…
- Семь Я. – Отчеканил Вадим. – А вы никогда не задумывались, почему не существует Два Я, Пять Я, Двадцать Я?
- О чём вы? – Адмирал активно шевелил глазами.
- Zистема не знает слово семья. Точнее, не воспринимает его целиком. Для неё семь – это число.
- А я… - он поправлял питона, проглотившего слона.
- Это вы.
- Но…
- Адмирал, правильно понимаю? – Вадим отдал честь. Он не был уверен, но в его голове отложилось, что «языком» он всё-таки в неком подобии войны участвовал. – Есть что-нибудь, чего вы долгое время желали, но так и не позволили себе сделать?
- В смысле… даже если так, я должен вас остановить!
- Повторюсь, зачем?
Адмирал шаркал ножкой.
- Вы Адмирал или кто, чёрт возьми! – Настаивал Вадим. – Если есть что-то, чего вы не сделали, но хотели, делайте прямо сейчас! Потому что после того, как я прикоснусь к этой хрустальной сфере, у вас больше не будет возможности.
- Не будет? – Адмирал подвил ассиметричные усы.
- Нет. – Вадим выдержал паузу. – И вас, может, тоже не будет.
Адмирал недоумённо смотрел на человека в форме потомственного ассенизатора, прикидывая, насколько вообще можно к нему прислушиваться. С другой стороны, он выиграл в погоне, и даже если Адмирал рискнёт лишиться жизни в схватке, каковы гарантии, что всё не зря?
Семья. Семь Я. До настоящего момента Адмирал ни в чём не сомневался. Разве только в том, доколе ещё прислуживать олимпийскому зверью с экрана. Но уж точно не в своей семье. Адмирал твёрдо верил, что у него есть дочь и сын, хоть и не помнил их по именам. Если его спросить, сколько им лет, он скажет 5 и 9. Если его спросить ещё раз, он ответит: 9 и 14. Ещё раз: 14 и 23. Он даже не смутится, отвечая снова: 23 и 37 – несмотря на то, что при таких данных (если предполагать, что Адмирал вступил в половую связь в своё законное, по российским стандартам, совершеннолетие) ему должно быть 56 лет. Однако паспорт Адмирала утверждал – 52. Естественно, никто не спрашивал его четыре раза подряд о том, сколько лет его детям. За двадцать лет оперирования Zистемы мало кто вовсе задавал кому-либо подобные вопросы. В основном ими пользовались только высшие инстанции, как ОПРФ, с целью управления человеческими эмоциями.
До настоящего момента Адмирал ни в чём не сомневался, но, к удивлению своему, желание нажать на ту заветную красную кнопку на пульте и выключить экран УСП-Z теперь перевешивало первобытный инстинкт сохранения рода. Раньше он никогда не был внутри Чистой Комнаты, поэтому никак не ожидал тут же оказаться в погоне и на коне (уже мини-пегасе). На его глазах за дверьми этой злосчастной комнаты исчезало множество людей, неугодных Zистеме, назначенных на Увольнение. Но что становилось с ними? Оказывались ли они на коне среди прерий… куда они все пропадали…
Вадим предвидел мысли Адмирала.
- Никто не пропадал.
Тот озадаченно посмотрел сначала на Вадима, потом на Лару, чуть задержавшись взглядом на её бикини.
- Zистема неспособна заставить человека исчезнуть. Всё, что она может сделать, это заставить одних забыть о других. Создать иллюзии нескольких жизней в одной человеческой.
- То есть?
- А то и есть. Zистема в нынешнем своём виде работает как глубоко проникшийся своим делом исследователь, готовый на всё, лишь бы каждый конкретный человек почувствовал себя на своём месте.
- Но… - попробовал взглянуть на всё с другой стороны Адмирал, - Что, например, происходило с беременными?
- Их культивировали.
- Zистема?
- Нет, правительство. Недостаточно посадить человека перед экраном, особенно если он стал напрямую ответственным за другого будущего человека. Новые люди, наученные разными старыми, невыгодны для страны. Где-то в мире сейчас существует целая армия подростков, запрограммированных на беспрекословное подчинение ОПРФ. Это будущее РН – Идеальная Нация.
Адмирал присел на пиксельный песок. Ему уже было неважно, что он делает, кому подчиняется. Лишь бы завершить всё это поскорей.
- Нажмите кнопку, Адмирал. Я вижу, как вам всё осточертело.
Тот кивал.
- Один вопрос… Вы-то какую роль в этом безумии играете?
- Прямую должностную. – улыбнулся на прощание Вадим. – Ассенизаторскую.
_________
Лара лежала без сознания. Николай убеждал Павла Валентиновича, что с ней всё в порядке, просто она сейчас в другом месте, но тот был слишком стар для того, чтобы не переживать.
Всё становилось на свои места. Николай вспоминал, Вадим сказал – «убей меня». Он загрузил себя в Zистему. Другая личность, фейковое резюме. Он мог, потому что сохранил исходники. На всех порталах, в социальных сетях появилась надпись: «Вадим Решин мёртв». Чуть позже, запущенная Валентином версия Zистемы поглотила Интернет и данные обо всём, в том числе о смерти Вадима Решина. Но человек остался.
Вадим понимал, к чему может привести запуск Zистемы (такой, как её заказывали в ОПРФ). Поэтому заранее подготовил свою команду к тому, что случится. Программе самоанализа, использовавшейся для исправления ошибок первой версии Zистемы, была прописана специальная враждебная (американская) характеристика и личность Лары. Сама Лара также была «убита» в сети, вместе с Николаем. Они были введены во временную кому, достаточную для поддержания жизни, при этом Zистема не могла их обнаружить и набросить экраны. Для поддержания жизни была записана программа «сталинская коммуналка», которая отчасти пересекалась с кодом Zистемы, потому не вызывала подозрений (воспринималась как часть глобального кода).
- Почему двадцать лет? – Тогда спрашивала Лара.
- Как мушкетёры. – Рассеянно смеялся Вадим.
- Ты, что ль, Д’Артаньян? – Важничал Николай.
- В контексте… кардинал скорее…
- Серый. – Усмехалась Лара.
_________
С момента внедрения Zистемы вся территория Российской Федерации стала одной огромной Чистой Комнатой. Каждый человек был привязан к своему экрану, от которого по собственному желанию отключиться не был в состоянии. На самом деле, экраны оказались в головах людей, не просто телевизоры. Человек приходил в гости к другому человеку и видел то, что показывают только ему. Где угодно на чём угодно, что имело экран, человек видел только свою информацию, специально для него скомпилированную. Более того, даже в глазах других людей он видел не людей, а свой экран. Каждый отдельный двуногий прямоходящий стал собственной «экранизацией».
Случилось, что в момент внедрения Zистемы произошёл блэкаут – отключилось всё электричество, люди застыли в темноте, холоде, без информации. Тогда и было запущено в действие новейшее биохимическое оружие: над страной ярчайшей сверхновой засиял огромный объект, похожий на изоленту. Люди кричали, то ангелы, или гнев Господень; старомодные где-то рядом припоминали пришельцев; немало ругали Америку. Так и заклеил слепящий феномен всем глаза. А как очнулись, уже вовсю орудовала Zистема, транслируя прямо на зрачки политическую и социальную пропаганду.
Подобного Вадим предусмотреть не мог, поэтому и сам поддался всеобщему безумию, превратившись в рабочего овоща. Повезло только, что в своём фейковом резюме, загруженном в Zистему до фактического её внедрения, он указал должность – ассенизатор (так мама шутила, мол, идеи идеями, а вон, говно грести – и то стабильнее). И в один из дней, как нельзя кстати, среди мъерды заметил поблескивающий рулон прозрачной изоленты. Тогда он просто положил её в карман, понятия не имея, что это было то, что осталось после глобального «экранирования» жителей Российской Федерации, с тех пор Расколотой Нации.
Не знал, пока не повесил на стену окно. Тогда очнулись Николай и Лара, и запустилась программа самоанализа Zистемы.
_________
Он лежал на холодном покрытии. Ещё не морг, но уже не операционная.
- Что с ним делать теперь?
- Сколько осталось изоленты?
- Вот.
- Заматываем.
- Целиком?
- Конечно. Так он ещё сможет нам помочь.
_________
_________
Завершение...
http://www.proza.ru/2016/02/14/2334