Продолжение. Предыдущая часть http://www.proza.ru/2015/10/03/808
Ми-минорное трезвучие
- После завтрака я ухожу, - объявил Сергей и развернул схему, - по тропе отсюда до станции километров семь. На гитаре из вас никто не играет, придется тащить с собой.
Димка что-то соображал, с интересом рассматривая инструмент с шестью струнами и железными поперечными планочками на грифе.
- Сереж, на какие ноты настраиваются струны, - робко спросил он.
Сергей оторвался от укладывания вещей и удивленно взглянул на Димку:
- Ми-си-соль-ре-ля-ми, - сказал он скороговоркой, но потом помедлил и внимательно посмотрел на него, - это начиная с самой тоненькой, первой.
Димка сразу вспомнил виденный во сне фа-диез после скрипичного ключа на галстуках хора мальчиков – четыре из шести нот, названных Сергеем, укладывались в ми-минорное трезвучие:
- А между ладами?
- Полутон. Так ты в музыке понимаешь? Тогда, если хочешь, я гитару оставлю, - он подумал немного и махнул рукой, - насовсем. У меня для концертов дома большая и дорогая есть, через пять дней выступать, вот я и ухожу. А то бы остался.
Витька вызвался проводить Сергея до станции:
- Заодно хлеба принесу, - он бодро надел рюкзак и вопросительно посмотрел на Женку: денег, мол, дай.
- Я тоже с вами, - Женька принял строгий вид ответственного держателя общей кассы, - а то купишь там, чего попало.
Димке, как никогда, хотелось остаться одному – в голове уже проигрывались комбинации из ладов, пальцев и струн. Но у всех на виду он не решался брать в руки гитару. А Женька продолжил, обращаясь к нему:
- А тебе задание: вымыть посуду, сварить обед, набрать черники для компота.
Димке осталось только проводить взглядом постепенно исчезающие в тумане спины друзей.
Сидя на корточках в березняке, Димка не меньше часа боролся с назойливыми и злыми комарами: поджигал листву, отпугивая их дымом, мазался диметилфталатом. Черные ягоды постепенно наполняли миску, от желтых Димка боязливо отстранялся – вдруг, ядовитые. С воспаленными глазами, искусанными кистями рук и лицом, он принес к тлеющему костру мисочку с ягодами, раздул угли, подбросил веток и достал из палатки гитару.
Дома у Димки был тяжеленный магнитофон «Астра». Ему приходилось ездить с ним через всю Москву к старым друзьям, чтобы добыть записи песен Окуджавы, Городницкого, Кукина. Тексты многих песен Димка знал наизусть, незамысловатые гармонии определял легко и проверял на пианино или баяне. Теперь здесь, на Южном берегу Белого моря соединялись два необходимых инструмента – его голос и неосвоенная пока гитара.
Окутанный туманом и дымом костра Димка соображал, какие струны и какими пальцами надо зажимать, как ставить левую руку. Он сначала мычал мелодию, проводя пальцами правой руки по струнам. Потом тихонько и с перерывами запел:
«Понимаешь, это странно, очень…
странно, но…
Такой уж я законченный…
чудак».
Через пару часов упорной тренировки песенка уже получалась без пауз. Но надо было готовить обед, чтобы успеть к приходу Витьки с Женькой.
Витка появился один:
- Женька пошел на биостанцию. Придет к ужину, скорее всего.
Супчик из пакетиков, сваренный Димкой, они ели с ароматным свежим хлебом, принесенным Витькой. Вместо обычного чая пили заваренную в котелке чернику. Димке не терпелось показать свое достижение – спеть выученную песенку, но Витька вдруг заволновался:
- Пойдем, посмотрим лодку! А вдруг ее украли?
Странно как-то, с момента высадки на берег прошло три дня, и никому не приходило в голову наведаться, убедиться хотя бы, что их средство передвижения там, где было оставлено. Шли быстро, будто именно за эти выигранные минуты может произойти кража. Лес, озеро, карьер, крутые ступеньки и…
Обрыв метра три, которого раньше не было! Нос лодки отвернулся в сторону выхода из бухты, до кормы метров десять.
- Приливы, отливы, коротко привязали, - бурчал себе под нос Витька, раздеваясь, - носовой конец оторваться не мог, отвязался, наверно.
- А весла не унесло? – Димка шмыгнул в кусты и обрадовано крикнул, - здесь!
Витка уже, подплыв, ухватился за носовой конец и направлялся к берегу. Лодка поворачивалась вокруг якорного камня. Витька греб к расположенной чуть в стороне пологой площадке, выбрался на нее, передал веревку Димке, и поспешил к одежде, сдерживая дрожь напряжением мышц замерзшего тела. На сей раз привязали самый конец веревки за большую сосну и прежде, чем уйти несколько раз подергали вверх, вниз, влево, вправо – удержится!
Мокрую Витькину повязку пришлось аккуратно снять с пальца. Рана слегка распухла, но не кровоточила. Димка наложил на нее синтомициновую мазь и забинтовал.
После ужина, Димка взял гитару, сел на бревнышко, провел по струнам и запел ту самую, пока единственную песенку в ми-миноре. Он не помнил ее автора, знал только, что она подходит к установившейся пасмурной августовской погоде. Витькино мужественное лицо озаряла улыбка. Он подпевал, иногда путая слова и поправляясь:
- Я гоняюсь за туманом, за туманом,
И с собою мне не справиться никак.
Люди связаны делами, люди едут за деньгами,
Убегают от забот и от тоски.
А я еду, а я еду за мечтами,
За туманом и за запахом тайги.
Женька пришел, когда короткую ночь уже сменил пасмурный дождливый рассвет.
- Там каша в котелке, компот тебе оставили, - приподнявшись на локтях, Витька тихонько басил из палатки загулявшему другу.
Но Женька уже сидел внутри, зашнуровывал вход. Прохлада подстеленного лапника, сырость шерстяных одеял и стенок палатки делали сон прерывистым, не глубоким.
Димка слышал шепот.
Витька: «Надо на Касьян уходить».
Женька: «Может, пару дней здесь побудем? Лида у завхоза для нас две банки тушенки выпросила».
Витка: «Целовались?»
Женька, выдержав паузу: «Не только. Она на третий курс перешла, в Москве, в общежитии живет, на Ломоносовском».
Под это перешептывание Дима незаметно погрузился в сон и проснулся, когда в костре потрескивали дрова, сквозь тонкие облака и подсыхающую крышу в палатку проникал солнечный свет.
- Сэр музыкант! Вам кофе в постель или…- неожиданно для Димки тон Женькиного обращения был не насмешливым, но теплым и доброжелательным, - иди, умывайся! Каша с тушенкой стынет.
Ближе к полудню Женька собрался на биостанцию:
- Завтра отчаливаем на Касьян, - и, как бы извиняясь, - приду или вечером или к утру.
- А я сегодня дежурный, - объявил Витька и вручил Димке гитару, - упражняйся, одной песни для похода маловато!
За день упорной работы Димка смог совместить пение с гитарными аккордами еще двух песен. Но как бить по струнам правой рукой не знал, и приходилось использовать или перебор, или дергать струны щепотью. Вечером у костра Витька подпевал:
«… А мне б дороги далекие и маршруты нелегкие,
Да и песня в дороге мне, словно воздух нужна…» - и песенку, специально приготовленную для влюбленного Женьки, -
«…перевесь подальше ключи, адрес поменяй, поменяй,
А теперь подольше молчи – это для меня…»
Они пришли к догорающему костру с рассветом, держась за руки, когда вещи были уже сложены. Лида показалось Димке настолько красивой, что он просто сел, не отрывая от нее восторженного взгляда. Витька демонстративно напялил на себя самый тяжелый рюкзак и отправился в бухту, к лодке. Невпопад щебетнул девичий голосок:
- Какое место красивое! – она искала взглядом Женькину поддержку.
- Нам пора, - только и смог выдавить из себя он, надевая рюкзак.
- Я провожу!
Димка шел последним и невольно любовался стройной хрупкой фигурой Лиды в брезентовой одежде защитного цвета. Он завидовал Женьке, который после того, как увидел девушку на берегу, сумел сделать шаг и так приблизиться к ней, что даже целуется теперь и «не только», вспомнил он ночное перешептывание в палатке. Димке нравилась Неля из седьмого «Б». Они гуляли вечерами по Москве, но ни разу даже не взялись за руки, не то, чтобы целоваться. Теперь, глядя с расстояния трех шагов на грациозно изгибающуюся талию двадцатилетней Лиды, в нем пробуждалось неведомое доселе юношеское влечение к еще не встреченной девушке.
Когда погрузили рюкзаки, Лида вдруг вытянула руку:
- Возьмите меня до мыса! Оттуда до биостанции всего двадцать минут идти.
Витка недовольно отвернулся, замкнулся, бормотал что-то себе под нос. Женька, приглашая на борт, галантно подал ей руку:
- Забирайся! Садись на нос!
Прощание, хоть и отложилось, зато было коротким – Лида просто спрыгнула с лодки на пологий берег мыса и помахала рукой.
Продолжение: http://www.proza.ru/2022/01/18/602