Опять размышления, но не у картины, а при чтении великолепного рассказа Тамары Петровны Москалёвой «Тётя Катя». Я возвращаюсь и возвращаюсь к нему. Он будит мои собственные мысли и воспоминания. И одновременно – это «мастер – класс»!
Я настоятельно советую нашим читателям обязательно прочесть этот пронзительный рассказ. Здесь я не буду разбирать его литературные достоинства – они очевидны. Я писал об этом в рецензии. Мне захотелось здесь написать о своих чувствах и мыслях при прочтении этого великолепного рассказа. Я намеренно не писал «ахи» и «охи», а просто привёл куски текста по сюжету рассказа со своими комментариями. Думаю, что прочитав эти строчки, читатель наверняка прочтёт «Тётю Катю»
«Трамвай повёз Надю в центр. Уральский город, когда-то большой и красивый, помрачнел, стал меньше, ниже»...
Как это верно! Точно! У меня были такие же ощущения, когда я приехал в родные пенаты. Всё съёжилось, стало каким-то малюсеньким, деревенским, неприглядным, а когда-то казалось, чуть ли не центром мира! Столицей! Обыкновенная деревенская окраина провинциального города. Точные, скупые слова рассказа – а как много в них сказано!
- «Ну это надо же, а?! Тут людям исть нечего, а ты пенсию кошкам скармливашь»! И это знакомо. Видимо такое в жизни встречается часто! У меня в детстве была такая история, но в рассказе она выписана опять скупо, но обнажено. Словно присутствуешь при этом!
«Те же старинные двери, красивая ручка. Позвонила... Молчание. Постучала... Никто не отвечает». Словно Вы, Тамара, «подсмотрели» это из моей жизни! Те же чувства или, как сейчас выражаются «один в один» ! Я это испытывал дважды: первый раз мы с мамой и тётей поехали смотреть квартиру, из которой все они уезжали на фронт и в эвакуацию. Когда-то красивейший профессорский корпус, построенный в стиле Петровского барокко. Широкие мраморные лестницы с ограждениями из литого чугуна, бронзовые ручки… И разруха! Перестроенные после войны квартиры. Клетушки, где ютятся неказистые люди. Осыпанная штукатурка, обвалившаяся лепнина. Вышли в загаженный и заросший двор, тётя заплакала.
А второй раз я из Ростова приехал в командировку в Воронеж и пошёл по родным местам детства. Те же чувства. Нашу коммуналку сделали одной квартирой преуспевающего "дяди", всё перестроили и я ничего не узнал, один туалет остался на месте – но он никаких воспоминаний не вызвал!
А в дом, построенный моими дедами – его фото в последней части моей «Лесное Бабушка», меня новые хозяева не вообще не пустили… Только собака облаяла!
А затем Баба Катя! Какое описание! Видишь её, как живую. Тут и характер, и судьба… Гадания хитрой соседки! Здорово! Вот как надо видеть и писать!
« Варили картофельные кожурки, выброшенные каким-то богачом, сдабривали рыбьим жиром. Надя и сейчас помнит вкус той шелухи».
Опять один в один! Картофельные очистки у нас называли «лушпайками» - почему не знаю. Этимология не ясна. Суп из лушпаек запомнил, его вкус и цвет! А рыбий жир – какая гадость! Почему-то он был, когда ничего не было! Продавался в аптеке.
«разливала суп, где колом стояло картофельное пюре вперемешку с макаронами, манной кашей, рисом, капустой... Там же плавали кусочки котлетки, облитые сладким киселём. М-м-м... Царская еда»!
И это знакомо до жути, но так-же со стороны: тётка из подвала – мы жили на втором этаже, а подвал был поделён фанерными перегородками на два десятка убогих комнаток, где и жила наша «тётя Катя» с двумя сорванцами Васькой и Ванькой. Только звали её Ефросиньей и работала она не в офицерской столовой, а в студенческой. Там намного «пожиже», однако они всегда были сыты. И ели как раз то, что Вы так лихо описали. А у нас в «моде» были корешки лопухов, грибы липовые почки, черёмуха, скорода ну, вообщем что лесу и в речке было – то и твоё!
Забота тёти Кати о трутне – муже, никчёмном человеке, да ещё неверном и не ценящий жену, самоотверженно тянущую всю семью – реальный факт. Как это женщины способны на такое – в голову не приходит, однако такие есть. Что ими движет – для меня, человека прагматичного – загадка за семью замками. Но пару раз в жизни видел такое. Просто Варвара великомученица! Любопытно то, что она не просто «тянет лямку» - она считает это своим долгом! Поразительный образ, мастерски преподнесённый и такой яркий, выпуклый! Сколько чувств он вызывает! А сказки Кати – просто прелесть!
«Трудно сичас, о-ох как трудно...- она смахнула крошки в блюдце, вздохнула. - Да... Жалованья людям годами не дают. Вон у меня сын со снохой на заводе работают, так им часть жалованья продуктами отпускают. Остальные деньги - дёржут. Ну да хоть так - и то ладно. А каково одиноким-то старикам? Пенсии не плотют - они по помойкам и роются».
Это просто позор России и её правителям. Звучит в рассказе, как приговор. Как скупо, буквально двумя-тремя фразами, а такой беспросвет… Выть хочется, хотя... Кто-то касками стучит на мосту! До сих пор! Можно об этом времени роман написать… А тут два предложения и всё… «Картина маслом»!
Ну, а сама встреча и обстоятельства – это не какая-нибудь жалостливая история – это трагедия, от которой не только сжимается сердце и наворачиваются слёзы, это шекспировские страсти. Они ещё более пронзительные от того даны просто, обнажённо, по бытовому, обыденно, не выжимая слезу и от этого становятся ещё более страшными. Тут всё: и самодовольный эгоизм хозяйки кафе – столовой, беспредельное хамство новоявленной хозяйки жизни. Жадность, презрение к бедности, ни капли сочувствия, сострадания! Типичная сволочь! Тёте Кате там не подадут и объедков! Эта плеяда вновь народившихся людей, повылазившие со всех щелей воры, спекулянты, хапуги и прочая шушера – теперь они хозяева жизни!
- «Оно бы всё - ничё, да вот пензию власти дёржут. Уж сколь время не отдают».
Мало того, что обокрали народ – так лишили даже возможности выжить власти эти, за которые мы с энтузиазмом голосовали!
Вспомнилось мне недавнее советское прошлое, которым мы были недовольны. На кухнях обсуждали, как всё прогнило. Застой!
Однажды, работая руководителем предприятия, мне пришлось отвлечь на строительство важнейшего объекта города большие денежные средства. Выплату зарплаты работающим я задержал на три дня. Что тут поднялось! И областной комитет профсоюзов, и городской комитет партии… ОБКОМ, персональное дело… Страсти да и только! Чуть партийного билета и работы не лишился!
А тут не платят по году зарплату, пенсии. Старичьё роется на помойках! Что за государство и власть? Африка?
В рассказе понята ещё одна важнейшая проблема: благодарность и ответственность детей, которых холили, пестовали, не доедали, жертвовали собой. А в итоге чёрная неблагодарность. Почему потеряна совесть? А может её и не было? Кто виноват?
- «Надюшка, родная... спасибо... - старушка прослезилась, покачала головой, тихо причитая. - Вот ведь какой подарочек-от мне Господь послал»...
Тёмная ты, тётя Катя, не бог тебе Надю послал… По идее бог, если бы был – то не допустил бы такого беспредела, а так… Добрые у нас люди в России. Они не разучились сострадать и души у них несмотря на то в них плюют остались чистыми. Деньги, вон постоянно собирают деткам на лечение – государство их вылечить не может…
Прочтите рассказ, – не пожалеете: http://www.proza.ru/2005/08/04-71