18+
В настоящее время проблема жестокого обращения с детьми стала распространённым явлением в современном обществе. Но методы воспитания, передаваемые из поколения в поколение, зачастую оказываются сильнее. По данным ЮНИСЕФ, жертвами бытового насилия являются 275 млн. детей планеты, исследование также показало, что уже 28% детей считают физическое насилие в качестве меры наказания и воспитания – нормой. Причем и мальчики, и девочки..
В предыдущих главах рассказывалось, как Томас, сорокалетний вдовец, женился на Сандре, одинокой женщине, имеющей в качестве приданного только Алису, девушку тринадцати лет.
Томас решил стать любящим мужем и строгим отцом.
Даже в свадебный круиз он взял падчерицу с собой, решив, что девушку надо приручить к ежовым рукавицам.
http://www.proza.ru/2013/03/19/1850
http://www.proza.ru/2013/03/19/1888
Новый дом и новая семья
"Как говорится, в одной русской пословице, не было у мужика забот – завел себе семейство! – рассуждал Томас, знакомя Сандру с Алисой с коттеджем, их новым домом. – Прав был классик русской литературы Грибоедов: «Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!» И ведь сам выбрал свою судьбу!"
В дизайнерские споры с Сандрой Томас не лез. Его интересовал конечный результат: маме и дочке должно понравиться жить в новом доме.
После совместного круиза Сандра была в восторге от переезда за город, и воспитания дочери Алисы по новым правилам, – но с условием: целесообразность наказания, и его строгость будет решаться на семейном совете! И на нем же будет приниматься решение о наказании и других общих делах.
Так после семейного совета полы застелили ковролином: раз девушке нравится ходить босиком – пусть ходит. А чтобы не ленилась, был куплен моющий пылесос и теперь уход за полами стал обязанностью Алисы.
– Утро в новом доме! – Алису разбудил солнечный свет, бивший через щель между оконными шторами прямо в лицо. – Отдельная комната, и туалет! Как у принцессы, только воспитывать меня будут не как принцессу. Хорошо бы, чтобы не как Золушку! Других детей ни у Томаса ни у мамы нет! Сегодня мне должны смонтировать душевую кабину!
Она приоткрыла один глаз, и взглянула на часы, стоявшие на тумбочке у кровати.
– Восемь часов! – Алиса сладко потянулась. – Проспала все на свете!
– Дочка, пора завтракать! – Позвала Сандра.
«Декорации почти подготовлены, сценарий одобрен. Осталось немного подождать!» – Рассуждал Томас за завтраком, глядя на жену и падчерицу.
Довольная Алиса обживала свою комнату и не догадывалась о некоторых приготовлениях.
Она всю сознательную жизнь мечтала об отдельной комнате, и тут мечта сбылась, да еще своя туалетная комната с унитазом и душем. Однако она прекрасно знала, что замужество матери может дорого обойтись ее попе, но надеялась, что до этого не дойдет.
«Не хочу и не буду применять для воспитания грубую силу, девушка сама должна согласиться со всем, что ее ожидает! – так размышлял Томас и выдергивал металлическим крючком сосновые и еловые корни, на лесной вырубке. Алиса уже знает, что ремень ждет в случае неповиновения! Розги это сюрприз! Но и пряников ей тоже перепадет, ибо, как говорил великий Песталоцци доброту надо обязательно сочетать со строгостью! Кстати, душ ей и гигиенический тоже поставлю!»
«Замечательная вещь – розги из корней!" – Томас не торопился, и к изготовлению розог подошел со всей тщательностью.
Тут пришлось повозиться: снять с них кору, вымочить и высушить. Такие ровные и гибкие розги сохраняют очень долго свои воспитательные свойства. Они спокойно дошли до кондиции, вися на чердаке с подвешенным грузом: одним концом розги подвешивалась к балке, а другим – к гире.
В результате прутья получились длинные, ровные с великолепными механическими свойствами!
Дополнила комплект обшитая дерматином подушечка.
«Скоро, очень скоро девушку ждет маленький сюрприз, думал мужчина, проверяя качество розог, сохнущих на чердаке, но пока пусть повисят, а Алиса путь пообвыкнет и ко мне привыкнет!»
***
Девушка серьезно нарвалась после совместного похода за мебелью: среди покупок Алисе не очень понравилась складная скамейка, которую выбрал Томас.
Сердце подсказало ей, что эта деталь интерьера имеет двойное назначение.
– Я не хочу, чтобы эта уродина была у нас дома! – заявила она на весь магазин и устроила жуткий скандал.
Настроение у Томаса и у Сандры было безнадежно испорчено: Алиса обиделась и дулась на взрослых всю обратную дорогу.
Грузовик с новой мебелью для коттеджа приехал с чисто эстонским опозданием: поздно ночью. Утром дом преобразился. Рабочие собирали мебель и расставляли под командованием Сандры.
"Сегодня обновить скамью не получится. Слишком поздно и слишком много домашней работы!" – Томас разыгрывал из себя любящего супруга и отца, а сам думал о том, хороша ли будет складная скамейка в работе.
Достаточно длинная и широкая, железные ножки легко и удобно складывались и раскладывались, делая скамейку компактной и удобной для хранения. Три доски с узкими щелями между ними делали скамейку не только удобной для сидения: несколько ремешков, продетых в щели, могли легко и быстро притянуть тело Алисы к деревянным доскам так, как это максимально удобно для наказания.
Скамейка, о назначении которой совершенно правильно догадалась Алиса, недолго пришлось спокойно пылиться в кладовке.
"Никогда у меня не было столько новых вещей сразу!" – Девушка вертелась перед огромным новым зеркалом.
Но вскоре ей стало не до любования отражением: надо разбирать вещи по новым шкафам в своей комнате, а потом Сандра, мама Алисы, приготовила восхитительный ужин. Жизнь казалась счастливой и безоблачной.
Девушка успела, забыть о недавнем инциденте, но уже на следующий день Сандра проверила дневник Алисы и пришла в ужас!
Тут же на семейном совете взрослые решили, что Алиса получит тридцать ремней от Томаса и двадцать от мамы.
Этим же вечером приговор был приведен в исполнение.
– Я не ошиблась! – голос девушки дрожал. – Для порки скамью прикупили! Как говорится, вот тебе, Алиса и новый дом и новая мебель!
– Ты сегодня по-настоящему поймешь, что лучше вести себя хорошо на новом месте и не нарываться, Алиса! – строго сказал Томас. – Я хочу, чтобы ты узнала и запомнила, какова будет воспитательная процедура в дальнейшем! И не надо нарываться по мелочам! Впрочем, ты можешь согласиться на домашний арест! Две недели!
– Я не хочу ареста! И порки не хочу!
– Тогда большинством голов будет наказание поркой! – Сандра дала понять дочери, что согласна с новым мужем, – а при наказании на тебе не должно быть никакой одежды, кроме узких трусиков!
– А как же лифчик?
– А лифчика не будет, чтобы спорить неповадно было! – уточнил Томас. – За полное подчинение и исполнение приказов будут бонусы в виде облегчения участи, за сопротивление наказанию, споры, скандалы, пререкания и медлительность наказание может существенно увеличиться. Тебе понятно?
– И это, доченька, правильно! – подтвердила Сандра, помогая мужу ставить скамью на середину комнаты.
– Ну что, извращенец, добился своего? – Алисе очень не хотелось ложиться на скамью. – В вашем кругу принято воспитывать детей таким жестоким образом?
– В моем кругу принято прилично себя вести! – Томас вынул из брюк ремень и посмотрел на жену. – И получать образование!
На глаза девушки, прикрывающей груди ладонями, навернулись слезы, а голос слегка дрожал.
– Алиса, прекрати скандалить, если не хочешь добавки! – мама на этот раз не спасала дочь, а наоборот, поощряла мужа. – Мы ждем!
«Этот удар, пожалуй, серьезнее боли физической: девушка поняла, что теперь мама за нее не заступится! – подумал Томас, любуясь раскрасневшейся падчерицей. – Итак, ей придется попробовать папиного воспитания! Впервые! Этот урок ей еще ох, как пригодится!»
– Разденешься сама? – спросила мама. – Или помочь?
– Да! – ответила девушка, выполняя приказ, но оставляя узкие трусы.
«Томас с мамой загнали меня в ловушку! А я сама в нее залезла, как дура!» – пронеслось в голове девушки.
В этот момент в ее взгляде было что-то от взрослой женщины.
Теперь каждое движение давалось очень странно: команды на «раздевайся» и «ложись» ее тело воспринимало с задержкой.
Алиса была хорошо сложена для своего возраста. У нее были крепкие округлые плечи, острые лопатки, суживающаяся книзу спина, переходящая в довольно пухлую, пока еще попочку с узким белым, не загоревшим под купальником треугольником.
Девушка стояла на двух крепких, чуть расставленных мускулистых ногах, но коленки ее слегка подрагивали.
– Хорошо, – Томас показал на скамью, – только сегодня мы с твоей мамой ее разложили! В другой раз эта обязанность будет на тебе! А сейчас, ложись-ка животом на скамейку! Трусики почти ничего не прикрывают!
Девушка, прикрывая руками груди, с надеждой посмотрела на маму.
– Нет, Алиса! Мамино терпение кончилось! – Сандра, сама помогла ей улечься стащила с Алисы трусики до колен и положила под живот небольшую подушку. Это тебе довесок за неповиновение! Вот теперь можно начинать!
– Руки убери от попы! – Томас чувствовал, как падчерица вздрагивает в ожидании ремешка. – Если не знаешь, куда их деть, можешь взяться руками за ножки скамьи! Будешь брыкаться – привяжу, а наказание удвою!
"Вот тебе и новый дом!" – Окончательно поняв, что шутки кончились, и расправы на этот раз не избежать, девушка перестала дергаться и успокоилась. Никаких слов о пощаде, о прощении взрослые не услышали.
«А теперь, чтобы не встать раньше времени! – Томас пристегнул багажным брезентовым ремнем Алису за поясницу к скамье и не торопясь, рассматривал появившуюся на оголенном теле гусиную кожу. – Сейчас она у меня покраснеет! »
– Одним движением мужчина поднял брючный сложенный вдвое ремень и с треском опустил вздрагивающий зад.
«Это не мамина рука!» – Он решил сразу лишить девушку иллюзий о милосердии.
Девушка вздрогнула, согнула ноги в коленках, но не издала, ни звука.
– Это тебе за скандал в магазине! – объявила Сандра, захватив дочь за лодыжки и придавив к скамье. – Будешь еще скандалить с родителями?
Девушка рванулась, но ответом маму не удостоила. Томас ждал, пока Алиса успокоится, считая, что торопиться не надо.
«Решила строить из себя Сцеволу!» – мужчина избрал шведскую тактику порки: ко второму удару проступила темно-красная полоса поперек ягодиц, которая показывала направление удара как дорожная разметка.
«Это не мамин способ с головой между ног! Это скамья! Торопиться вообще нельзя: Алиса должна прочувствовать весь вкус от «поцелуя» ремня: от первой вспышки боли до зуда, прежде чем настанет черед следующего удара!»
Томас прицелился, и ремень обрушился на цель. Девушка дернулось вновь, но опять ни звука. Теперь на попе было две симметричных полосы.
Медленно, методично и очень сильно, он хлестал, припоминая Алисе все грехи.
Сандра смотрела, девушка вздрагивает, и глаза ее блестели.
– Так ее! – командовала она. – Будет знать, как вести себя в магазине и плохо учиться!
Девушка молча переносила наказание, но надолго ее не хватило.
«Это сравнительно умеренная порка, – подумал мужчина, – Алисе будет куда тяжелее в следующий раз, когда розги поспеют! Ничего, пусть привыкает! Полезно!»
Техника медленных ударов и не таких упрямиц ломала.
Пару раз он прекращал порку, чтобы потискать покрасневший и разогретый зад.
– Такой шведский «массаж» – объяснял Томас Алисе и Сандре – уменьшает синяки, усиливает боль и мучительные переживания, а ремень вокруг поясницы не позволяет встать.
Шлеп! Шлеп! Шлеп! – Пришлось объяснить Алисе, как надо себя вести, пустив очередной удар точно между двух половинок.
Это оказалось последней каплей. Девушка взвыла и запросила прощения.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
– Ай! – Несчастная жалобно выла и никак не могла успокоиться!
Теперь каждый удар сопровождался жалобным воем и мольбами о прощении. На тридцатом, Томас остановился.
– Отдохни, – объявил он, – у тебя есть минутная передышка, а потом тобой займется мама!
Теперь попа Алисы напоминала цветом помидор из теплицы.
– Ой! – девушка схватилась обеими руками за пылающий зад. – Мама, не надо меня больше бить! Хватит!
«Вот и первый результат! Из глаз Алисы текут слезы. Ничего, кобылка должна знать, что у жокея не только сахар, но и кнут. – Томас мягко потер и потискал попку, чтобы обеспечить прилив крови к перегруженным нервным окончаниям. – Опыт полезный, пригодится в недалеком будущем!»
Вид у несчастной девушки был жалкий и немного комичный: дрыгая ногами, и хватаясь за попку руками, она напоминала детсадовского ребенка, а не повзрослевшую девушку на заре юности.
– Хватит плясать! Время вышло! – Сандра явно не собиралась облегчать участь дочери. – Томас, держи ей ноги!
Алиса лишилась последних иллюзий. Мама не защитит!
– Ну-с, доченька, продолжим! – Сейчас твоя попа получит то, что заслуживает! Для начала отшлепаю за неповиновение!
"И мама против меня!" – Сердце Алисы, замерло, а потом забилось как птичка в клетке.
Так Томас увидел, как происходит материнское наказание. Алиса уже не сдерживалась: каждый шлепок сопровождался жалобным воплем и мольбами о прощении.
– Я же предупреждала тебя! – Ремень обрушился на ярко-красный зад. – В твоем возрасте девушки уже умеют себя вести! Слушая жалобные всхлипы дочери, Сандра напоминала Алисе, в чем та была не права, дополняя нотации звучными ударами.
– Мама и папа лучше знают, что тебе нужно! И запомни, что ждет тебя в случае неповиновения! – Нарываться не советую!
Впрочем, Алисе и этого хватило!
– Подожди, не спускай ее со скамьи! – попросил Томас Сандру, когда наказание подошло к концу.
– А что ты хочешь сделать? – не поняла жена.
– Немного христианского милосердия! – Томас достал из бара льдинку и начал раскатывать ее по надранному совместными усилиями местечку.
Алиса не знала, как реагировать: ее нагло касался мужчина, но боль от прикосновения уходила! Еще один урок на сегодня: папа может и давать боль и забирать ее назад.
– Молодец Алиса! – Он погладил девушку по растрепавшимся волосам. – Как говорят в России, держись казак, атаманом будешь! Подтяни трусы и вставай!
– Неужели надо бить так больно? – Девушка потрогала попу, убедилась, что она цела и подтянула трусы.
– Не обязательно! Но на этот раз – заслужила! В другой раз у тебя будет вполне осознанный выбор: порка или домашний арест на недельку другую! – объявил Томас. – Об условиях мы договорились на пароходе: никакой бытовой техники, старая «нокия» для связи с нами и минимум карманных денег! Выбор будет за тобой! Теперь можно встать!
Льдинка полностью растаяла, а попа потеряла малиновый цвет, сменившись более спокойным оттенком.
– А теперь посмотри на часы, – Томас показал Алисе, стыдливо прикрывающей руками груди, на стену, где висели модные под старину ходики. – На все про все ушло десять минут, включая льдинку! Больно, да, стыдно – конечно! Но очень недолго. А вот домашний арест будет долгим наказанием, зато абсолютно безболезненным! Выбор за тобой!
В своей комнатке Алиса упала ничком на кровать и дала волю слезам.
Ей казалось, что тело после пережитых мучений кто-то набил ватой. В комнате было почти темно, но по множеству неуловимых примет, от «домашних» запахов до этих смутных, но знакомых очертаний окружающих предметов в полумраке, поняла, что лежит сейчас в собственной постели, в спальне, в том самом доме.
«Мама меня предала! – После пережитой расправы ее бросало то в жар, то в холод. – Ей муж важнее дочери!»
Час спустя боль практически ушла, но ушли и силы, взамен пришел голод.
Тело реагировало вяло, и даже как-то вовсе двусмысленно. Алиса проплакалась, наскоро приняла душ в новой кабине, и села с вместе со взрослыми ужинать.
Примирение случилось за ужином: уплетая форель, зажаренную на гриле, Алиса сказала, что справедливая порка все же лучше долгих маминых нотаций, домашнего ареста, потери большей части карманных денег, права выходить из дому, работать на компьютере и пользоваться навороченным мобильным телефоном.
Время от времени Алиса елозила на стуле, так как не могла найти нужное положение для наказанного местечка.
«Кобылка почувствовала узду! – думал Томас, подкладывай девушке в тарелку форель. – Сегодня она впервые отведала от меня ремня! На скамейке и с маминым участием. Никаких угроз похода в полицию с жалобой на жестокое обращение или ухода из дома Алиса не предпринимала! А между тем у нее впереди много интересного!
Второй этап приручения, как посчитал Томас, начался без особых проблем, но первый урок требовал закрепления.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/05/06/1721