От автора: 18+.
Несовершеннолетним просьба покинуть эту страницу.
Ремарка автора: Тема, которую я поднимаю, явно не из приятных, но это не первый раз когда я не получаю удовольствия от ее развития. Просто есть вещи, о которых нужно говорить. К сожалению, рассказ основан на реальных событиях.
В предыдущих частях Томас, сорокалетний бизнесмен, потерявший свою семью, решил жениться на вдове с девушкой–подростком в качестве приданного.
Отношения в новой семье складывались очень непросто.
Тем более, что Томас оказался редкостной сволочью, эротоманом и садистом, искусно маскирующимся под порядочного человека.
Начало:
http://www.proza.ru/2013/03/19/1850
http://www.proza.ru/2011/11/25/535
"По крайней мере, я больше не чувствую себя несчастной дурой. Впрочем, счастливой дурой я себя тоже не чувствую. Так, серединка на половинку".
Макс Фрай, "Жалобная книга"
***
Пока мамы нет дома
Уютный коттедж недалеко от моря осваивала маленькая семья: Томас, его жена Сандра и падчерица Алиса.
После свадебного круиза не теплоходе началась счастливая жизнь. Сандра оказалась не только замечательной во всех отношениях женщиной, но и прекрасной хозяйкой!
Розги из сосновых корней, заботливо приготовленные Томасом для юной падчерицы, были давно готовы, но повода достать их не было.
Ремень тоже остался почти без дела – поддерживал увеличившийся от домашней еды живот главы семьи.
– Мне кажется, моя дочь Алиса сделала правильный вывод! – решила Сандра в объятиях Томаса, нового мужа. – Для Алисы несколько неприятных минут лучше, чем жизнь бедной во всех отношениях затворницы неделю, а то и больше! Но, дорогой, не надо этим злоупотреблять! После твоего ремня она три дня успокоиться не могла.
– Согласен! Девушке нужна и любовь и ласка и узда! – соглашался Томас, лаская супругу. – Что заслужит, то и поучит! Заслужит награду – получит награду. Я сам против несправедливости в воспитании.
"А узду я на нее еще надену! – думал он, обнимая жену.– Никуда не денется!"
Первая реальная возможность для Алисы испытать "подарки" отчима настала после того, как мать уехала по делам о наследстве к дальним родственникам, оставив Томаса вдвоем с дочкой.
– Все будет в порядке! – Томас поцеловал Сандру на прощание.
– А я и не сомневаюсь! – Сандра улыбнулась так, как это делает тигра, в предвкушении добычи. – Помни, если что…
То, что любимая жена может разобраться и без полиции Томас никогда и не забывал, но и не воспользоваться таким моментом было бы грехом.
Вернувшись домой, Томас понял, что девушка моется в душе, но не стал мешать.
«Купайся, купайся моя хорошая! Ты еще не знаешь, какие сюрпризы новый папа приготовил на вечер! А повод... повод обязательно найдется!»
Часы "под старину" отсчитывали время. Им было все равно, что произойдет в доме. Честно и четко они делали свою работу.
***
«Итак, пришла пора окончательно надеть узду на норовистую лошадку! – пока Алиса купалась, Томас открыл школьный дневник и стал обдумывать план действий. – Ага, вот и реальный повод! Тут есть, от чего прийти в ужас добропорядочному эстонцу: тройки, замечания красными чернилами и даже две двойки! Наглядное доказательство лености и явного недостатка усилий, что вкладывает девушка в учебу!»
Теперь он стал не столько змеем-искусителем, и укротителем юных сноровистых кобылиц, сколько кровожадным пауком.
"В мою паутину запуталась красивая бабочка! Конечно, свадебное путешествие затянулось, а потом переезд, и девушке надо наверстывать упущенное в колледже время, но не в этом дело! Плохое поведение на уроках плюс замечания – повод для сурового наказания реальный! Остается только подтянуть путы!"
– Алиса, как думаешь, радуют меня твои школьные успехи? Да уж, постаралась! – Томас пошел в гостиную, где отмытая девушка сидела, пялясь в MTV и бросил на стол школьный дневник.
"Бабочка не представляет, что паутина уже сплетена!"
– Да выключи ты звук! – отчим старался изобразить строгость, – разговор у нас серьезный!
Девушка только что приняла душ и выглядела бодрой и отмытой. Непослушные рыжие волосы она собрала прическу «конский хвост», которая удивительно ей шла.
Прядки непослушных волос, собранных в пучок на затылке, выбивались из–под резинки, делали ее образ чуть–чуть комичным и более детским.
Алиса еще не предполагала, чем закончится семейный вечер, хотя перспектива сурового наказания, стала уже совсем не призрачной да "бабочки".
– Ну, погоди, – девушка тряхнула мокрыми волосами, – там же Элтон Джон поет!
– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – Томас дал ей дневник.
– Ну, я исправлюсь! – сидя в пижаме, она одарила отчима сверкающей белоснежной улыбкой. – Давай не будем ссориться, пока мамы нет! Приедет мама – разберемся!
По привычке, девушка не стала обуваться.
– Ссориться я и не собираюсь! – мужчина выключил телевизор. – Но, девушка моя босоногая, ты сама понимаешь, – мне придется выполнить очень неприятные родительские обязанности!
"Сейчас, бабочка, ты у меня сама выбор сделаешь! – от предвкушения скорой победы губы Томаса пересохли. – Добровольно! А милая падчерица еще не поняла окончательно, что будет в самом ближайшем будущем! А пока махай-махай крылышками!"
– Алиса, посмотри сюда! Это – твои успехи? – Томас протянул ей дневник. – И за что я плачу столько денег на твое образование?
– Я вместе с Вами путешествовала… – голос Алисы дрогнул. – И переезд…
– И что из этого? Надо плохо учиться? Или издеваться над учителями?
– Нет! – Алиса насупила брови, почувствовав приближение очень серьезных неприятностей. – Я обязательно исправлюсь! Я наверстаю!
– Как ты наверстываешь, я прекрасно вижу! Сколько времени прошло после нашего возвращения? А что ты сейчас делаешь? Уроки учишь? Не вижу! Вижу MTV с утра до вечера. Счета за мобильную связь тоже вижу!
Крыть Алисе было нечем. Усидчивостью за уроками она никогда не отличалась.
– Я сожалею! Я действительно плохо училась! – она поднялась и встала перед Томасом, сцепив руки за спиной и склонив голову. – Но я исправлюсь, обязательно исправлюсь! Только давай не будем сейчас выяснить отношения! Подождем, пока мама вернется!
– Да, твои оценки обязательно станут лучше, – согласился Томас, – не откладывая дел на потом, придам тебе хорошую мотивацию для учебы! Впрочем, ты права: мамы нет, чтобы устроить семейный совет. Поэтому поступим по-другому: лишение всей техники и домашний арест до ее возвращения как альтернатива! Поверь, я пальцем тебя не трону, пока мама не приедет. Помнится, завтра я тебе должен выдать деньги на карманные расходы? Пополнение счета на твой телефон тоже можно отложить! Выбор за тобой: как ты знаешь, возможен и второй вариант…
«Вот и накинута сеть! Первый этап обработки прошел успешно, и бабочка стала запутываться! Остаться без денег, благ цивилизации в ее возрасте страшнее, чем лечь под розги! Кроме того, подружки засмеют, увидев доисторическую "Нокию" в руках крутой Алисы!»
Томас увидел, как девушка закусила нижнюю губу и потерла одну ногу об другую, эта милая привычка обозначала мыслительный процесс.
«Нервничает малышка! – понял он, – ну, ничего, это полезно! Бабочке предстоит трудный выбор! И ты его сама сделаешь! И моя паутинка затягивается!»
– Ты что, собираешься меня выпороть? – голос Алисы дрогнул, – а как же мамино согласие?
– Вот возьми мой телефон, на твоем денег все равно нет, и позвони маме, объясни ситуацию и спроси, что она тебе на это скажет, – Томас протянул телефон, – заодно расскажешь о поведении в школе, и об оценках. Думаю, твой разговор закончится десятком-другим дополнительных ударов розгой, которые ты получишь сразу, как она вернется! Пока их сорок! Пожалуйста, звони!
– Сорок розог? – девушка отдернула руку от телефона.
Она оказалась окруженной со всех сторон: куда ни кинь, а подчиниться придется!
– Да я на первой половине помру!
"Сеть стала потихоньку затягиваться! Но пусть пока трепыхается!"
– Алиса, повторяю: выбор за тобой! Обещаю, что ни один волосок не упадет с твоей головы. Вот как сама решишь – так и будет! – Томас видел, что все ее тело выражает протест: не так просто согласиться с необходимостью порки, да еще и добровольно!
Большая стрелка на часах сдвинулась на три минуты, а Алиса не решалась.
«Доченька, я не буду прилагать никаких физических усилий! – Томас спокойно ждал решения Алисы. – Ты сама на все согласишься, разденешься, и отдашь свое тело в полную мою власть!»
– Нет… нет! Не хочу! – из глаз девушки потекли слезы. – Не хочу!
– Понятно, что хочешь. Но я обязан честно предоставить тебе право выбора! Вот тебе мешок и десять минут на размышление! Я не хочу из-за тебя пропускать футбол!
– А мешок зачем?
– Туда положишь все сетевые шнуры, плеер, мобильник и проигрыватель. Все принесешь сюда, отдашь мне, и пойдешь учить уроки! С этой минуты начинается домашний арест вплоть до маминого возвращения. Если решишься на наказание, откроешь встроенный шкаф, что на лесенке рядом твоей комнатой, отодвинешь шмотки и внимательно посмотришь на заднюю стенку. Там найдешь три прута и сама выберешь, какой из них послужит твоему воспитанию! Уложишься вовремя – предоставлю бонус! Не уложишься – придется увеличивать строгость порки или удлинять время домашнего ареста! Решишься на порку – пижаму оставишь в своей комнате. Она тебе не понадобится! Еще вопросы есть? Ну что, время пошло!
На этот раз Алиса не стала препираться, и пошла наверх.
"Искушение для девушки похлеще райского яблока: несколько очень неприятных минут или долговременное существование, мало напоминающее веселую жизнь!" – Мужчина услышал, как хлопнула дверь.
Искусителю осталось ждать: искушение выбором сильнее, чем просто наказание.
Девушка успела вовремя. Она вышла из своей комнаты и предстала в откровенном ярко-красном купальнике, подарке Томаса для круиза по морю с прутом в руках.
– Ты прав! – Алиса, глядя в пол, с трудом выдавливала из себя слова. – Я заслужила наказание!
Девушка подняла на Томаса глаза, полные слез. Этой фразы он и добивался.
Первый тайм остался за ним, и девушка запуталась в сети почти окончательно.
«Алиса сама признала необходимость воспитания по моим правилам! – Ликовал он. – Однако до окончательной победы еще далеко!»
Мужчина собирался полностью и окончательно подчинить Алису своей воле, чтобы не иметь проблем в дальнейшем.
– Томас, я очень боюсь! Прутья в шкафу такие страшные. – Коленки девушки ощутимо подрагивали. – Ты очень сильно будешь меня хлестать? А может, хоть просто ремнем? За то, что я сама согласилась?
«Девушка должна понять, – Томас выдержал многозначительную паузу, – что отныне ее судьба полностью в моих руках!»
– Да, моя Алисочка, мало тебе не покажется! Это тебе не мыльный массаж в турецкой бане! Впрочем, от порки еще никто не умирал! А моя суровость будет зависеть и от тебя!
– Я же сама пришла! – несчастная Алиса шмыгнула носом, и отвела взгляд в сторону.
– Да! И со временем уложилась! – он принял прут из дрожащих рук и показал на часы. – А купальник зачем? Мы не на пляж собрались! Долой!
– Ты будешь бить меня совсем голой? – Голос Алисы дрогнул, а из глаз покатились новые слезы, можно, я хоть трусы оставлю?
– Нет, я не собираюсь тебя жалеть! Хорошая порка по голому телу прибавит ума! В другой раз ты крепко задумаешься, чем и как тебе заниматься!
Жалобно всхлипывая, Алиса дрожащими руками развязала лифчик. Стараясь не смотреть на отчима, она развязала веревочку на трусиках. Теперь купальник, собранный их четырех треугольников ткани на веревочках, лежал на полу. Несчастная Алиса стояла, прикрывая руками грудь и низ живота. Золотистый загар еще не успел сойти с нежной кожи, белые треугольники на маленьких грудях придавали девушке дополнительное очарование.
"Вот девушка и разделась! Так и надевается уздечка на сноровистых кобылок!"
– Ну, ты прямо Венера Милосская из собрания Эрмитажа! – Томасу ничто не мешало любоваться юным телом падчерицы. – А теперь неси скамью из кладовки!
Ляжки Алисы мелко вздрагивали.
«Ничего, такой нежной попке недолго беленькой оставаться!» – Подумал Томас, чувствуя, как в предвкушении потеют ладони.
Он понимал, как ей сейчас тяжело. По своему собственному опыту знал: ожидание порки гораздо хуже самой порки.
«Час икс для девушки все ближе и ближе! – Томас помог расставить скамью. – Сейчас Алиса сможет убедиться на собственной шкурке в эффективности проверенных веками мер воспитательного воздействия! И получить урок полного подчинения. Конечно, очень стыдно для девушки демонстрировать мужчине себя в неглиже, но стыд такая же немаловажная часть наказания, как и боль! И мамы рядом нет, не заступится!»
– Повернись ко мне лицом! – Приказал Томас, упиваясь полнотой власти над девушкой. – Руки на затылок!
Теперь падчерица стояла перед скамейкой, а он смог рассмотреть блестящие от слез глаза, длинную тонкую шею, небольшие груди, увенчанные красными сосочками, плоский живот, и выбритый под купальник до гладкости лобок.
– Занимай место! – улыбнулся он, поднял купальник с пола и кинул его на стул.
Алиса немедленно подчинилась, и паук засуетился, затягивая паутинку: под живот подушку, чтобы воспитательное место поднялось вверх, закрепить руки и ноги ремешками. Подумав, он прихватил ремешком и поясницу, чтобы попа не вертелась во время экзекуции.
– Нет! Не хочу! Пожалуйста, не надо! – тихо говорила она, глядя на Томаса, как подстреленный олененок на охотника.
"Вот и все! Бабочка спутана! Теперь девушка была полностью психически сломлена и подавлена. Осталась самая приятная часть воспитательной процедуры!"
Выпрямившись, Томас критически, с видом художника оценил натюрморт: обнаженная красавица с выставленным вверх задом, вытянутыми руками и ногами, как стрелка компаса покорно ждала печальной участи.
Тело приговоренной мелко вздрагивало, осознавая, что произойдет в самое ближайшее время. Быть привязанной, выставленной напоказ в униженной и покорной позе – отличное начало для строгого воспитания нерадивой падчерицы!
– Ты молодец, что не стала спорить, и сразу сделала все, что я приказал! А теперь от меня первый обещанный бонус: за хорошее поведение порка прутом сокращается вдвое! Но количество ударов останется прежним!
– Это как? – Алиса повернула к мучителю хорошенькое личико.
– Остальное получишь знакомым ремешком!
– Понятно! – Девушка отвернула голову в сторону, чтобы не смотреть на Томаса.
Несколько раз ради эффекта Томас щелкнул прутом по стулу и отложил его в сторону.
– Ты сама сделала выбор! – он мягко положил руку на зад Алисы и принялся втирать в него вазелиновый крем. – Это второй бонус!
"Теперь даже от не очень сильных ударов ремнем небо Алисе покажется с овчинку, а щадить девушку не собираюсь! Отцовский ремень должен быть крепче маминого!"
Кроме того, он не отказал себе в удовольствии чувствовать, как сжимаются от прикосновений маленькие половинки.
«Алиса даже не представляет себе, как приятно чувствовать под пальцами теплое юное тело! В состоянии приподнятом на подушке небольшая попка мягкая и пухлая! Сейчас начинается очередной этап приручения!»
– Ну–с, начнем! – Томас приложил ремнем поперек ягодиц, одновременно читая девушке нотацию о значении хорошей учебы.
"Вот и первый прилет! Тут главное четкость: полоски не должны перекрещиваться, а петля ремня должна попадать или в щель между ягодицами или на середину удаленной от меня половинки!"
Крем не подвел! Девушка была пробита на крик с первого удара.
Встречая кусачие "прилеты" ремня девушка билась на привязи и мотала головой.
Томас не торопился. Каждые пять ударов он переходил на другую сторону скамейки, позволяя девушке проораться и отдышаться, а за одно читал мораль о необходимости строгости в воспитании. Всего четыре перехода и на попе вспух темно-красный квадрат.
– Двадцать прилетов! Как говорил мой покойный отец о ремне! С ремнем закончено! Продолжим? – Спросил он и погладил девушку по голове. – Картина не хуже, чем у Малевича.
– Не надо! – выдавила из себя рыдающая девушка. – Пожалуйста, хватит!
– Хватит, говоришь? Ну что ж, бонус в виде перерыва и короткого отдыха ты заслужила! – Томас стал, не торопясь, водить кончиком розги по телу Алисы от пяток до шеи. Такие прикосновения, с одной стороны, давали передышку и отдых после суровой порки ремнем, а с другой – не позволяли расслабиться.
– Алиса, ты должна понимать, что я строг с тобой для твоей же пользы! – Он стал несильно постукивать прутом по ягодицам, позволяя девушке представить уже недалекое знакомство с розгой, а за одно полюбоваться, как она дрожит в предвкушении неизбежного.
– Как и обещано, – начал Томас, – ты получишь столько же ударов, сколько и ремнем. Сколько всего?
– Двадцать! – Услышал он в ответ.
Для пробы воспитатель рассек прутом воздух. Качественный звук.
– Правильно! И считать будешь сама! Если тебе понадобится внеплановая краткая передышка, проси разрешения, и я тебе позволю, но это будет стоить тебе одного дополнительного удара! Забудешь счет – удар не засчитывается! Понятно?
– Понятно! – донесся приглушенный ответ.
– Тогда лови первый удар. Знакомься, Алиса с розгой! – С этими словами воспитатель отступил назад, размахнулся прутом по кругу, и, используя одновременно силу плеча, локтя и запястья, опустил прут на середину зада так, чтобы кончик не просек кожу.
– Ай! – Девушка взвизгнула, и все тело вздрогнуло, но ремни удержали жертву на месте. – Раз!
– Розга – это Алиса! Алиса, это розга! – на красном фоне вспухла светлая полоса, которая сразу же начала темнеть.
«Молодец, Алиса! – подумал Томас. – Крепкий удар, а она приняла его достойно. Значит, выдержит наказание. Как положено! Он осмотрел прут. «Он великолепно справился с работой! Недаром я так долго над ним работал!»
– Конечно, это не ремень!
– Раз! – Алиса, повозившись на привязи, немного успокоилась, и сжала маленькие половинки, не догадываясь, что боль от этого только усилится.
"Вот она, безграничная власть паука над бабочкой!"
Ш– Ш– Ш– Ша! – Прут снова пропел песню, и полоска вспухла чуть выше, и реакция Алисы оказалась аналогичной. Он не без удовольствия заметил, как от каждого удара дрожание плоти прокатывалось по небольшим ягодицам, будто волны по тихому пруду взволнованному камнем. Вслед за этой дрожью накатывала другая волна, которая сотрясала ягодицы, заставляла их сжиматься в два мускулистых кулачка, подскакивать, трепетать.
– Больно! – девушка отчаянно мотала головой. – Два!
Несчастная вновь вздрагивала всем телом, сжимала разжимала ягодицы, пытаясь расслабить их, приготовиться к следующему удару.
– Похоже, розга тебе не по вкусу? Ничего, меньше желания будет ее вновь попробовать! Мне тоже не по вкусу твое поведение и успеваемость! Теперь две ярко– красных полоски пересекали зад.
Прицелившись, он хлестнул Алису снова, еще ниже – сосредоточив внимание на нижней, более чувствительной части попки.
– Продолжим?
– Да! – девушка заявила о готовности быстрее, чем Томас предполагал.
"Не так просто высечь по всем правилам!"
– Три! – Тело вздрогнуло, подпрыгнуло, на сколько позволяли ремешки и замерло.
Подождав, когда девушка успокоится и выровняет дыхание, он вновь сильно ударил, на этот раз, взметнув прут вверх с ускорением и врезав глубоко под закругление попки.
–И– и– и– я!!! – Алиса взвыла и заерзала животом на подушечке.
Пальчики на ногах сжимались и разжимались.
"В порке важно все: и стыд, и боль, и унижение, чтобы получить малым воздействием максимальный педагогический эффект!"
– Пять! Шесть! Ой! Не могу терпеть! – Пожаловалась девушка, вздрагивая всем телом.
«Алиса еще не знает, какой ее ждет главный бонус! – Рассуждал Томас. – Я не забыл обещания Сандры и сделаю так, что она будет помалкивать! Но об этом чуть позже!»
– Вот твой очередной бонус! – Томас развязал ремешок, стягивающий запястья, – минута отдыха без дополнительного удара, но помни: снова связывать рук не буду. Держишься ими сама за ножки скамьи! Попытаешься прикрыться руками – два удара сверху! Зато никакого домашнего ареста, никаких ограничений в карманных деньгах! Ибо со времен римского права за один проступок два раза не наказывают!
Пока можешь потереть попу!
– Ау! – плакала несчастная Алиса, хватаясь за свои пылающие ягодицы.
От пролитых слез личико девушки стало совсем мокрым.
Томас промокнул девушке слезы своим носовым платком. В детстве он сам был не раз порот и знал, как тяжело терпеть сосну на теле.
Воспользовавшись передышкой, Томас еще раз напомнил Алисе о том, почему она оказалась на этой скамейке.
– Конечно, жаль так строго наказывать, лучше розга сейчас, чем тюрьма потом! Наказание необходимо для твоей же пользы! Если бы не розги, – рассказывал воспитатель Алисе, – сидеть бы мне за решеткой. А с их помощью человеком стал! И тебе того же желаю!
Вряд ли слова Томаса дошли до ее сознания. Сейчас девушке явно не до педагогики. Бонусная минута истекала.
Подумав, он дал еще двадцать секунд, затем произнес:
– А теперь, Алиса, отдых кончился! Руками берись за ножки скамейки, как и обещал, привязывать снова не буду! Если руки без разрешения уберешь, с меня два удара сверху! Понятно?
"Еще один урок подчинения! Связанной лежать легче. Теперь девчонке придется контролировать руки, а это ох, как не просто, когда розга впивается в плоть!"
– Ты готова?
– Да! – девушка, вздрогнула и затихла, подставляя попку очередному удару.
Костяшки пальцев побелели, сжимая ножки скамейки.
Мужчина встал с другой стороны скамейки и посмотрел на с живописный этюд: шесть вспухших красных рубцов на фоне квадрата Малевича.
Томас вновь врезал прутом по нижней части ягодиц, используя ту же технику, что и раньше.
На сей раз, вместо счета раздался отчаянный визг, а потом возникла долгая пауза.
– Семь! – девушка удержалась в воспитательной позиции и даже не забыла про счет.
"Сейчас ей очень тяжело: развязанные руки дают иллюзию свободы, а впереди ударов больше, чем она получила!"
– Восемь! Девять! – Последний удар четко пришелся по складке между ногами и задом.
– Вау! И-и! – несчастная зажмурилась, но из глаз все равно текли слезы.
После десятого удара прошла почти минута, прежде чем рыдающая девушка смогла успокоиться.
– Десять! – Томас «приласкал» попку сильно, чуть ниже последнего удара, и, обходя скамейку еще раз, в качестве бонуса позволил плачущей девушке потереть попу без дополнительного наказания.
– Это тебе бонус за достойное поведение! – пояснил он.
Для Алисы бонусная минута истекла быстро.
– Одиннадцать! Двенадцать! Тринадцать! – Следующие удары он нанес, позволяя Алисе назвать их количество, выдерживая длинные паузы, растягивая себе удовольствие, как гурман, поедающий пирожное очень маленькой ложечкой. Однако руки девушка удержала на ножках скамейки.
Оставшиеся удары Алисы вынесла без замечаний.
Порка закончена: на красном квадрате двадцать параллельных полосок. Обошлось без кровавых просечек! Осталось только снять ремни. Но Томас не торопился: окончание порки не значит окончание наказания и окончания воспитания. "Надо дать возможность Алисе почувствовать полную от меня зависимость. Даже жаль, что все так быстро кончилось! А теперь пусть успокоится не вставая со скамейки!"
– Пить! – Прошептала измученная девушка.
– Это можно! – Томас протянул ей стакан минералки.
Она пила, и зубы стучали о стекло.
"Сейчас от меня будет еще один бонус! – Томас решил, что процесс приручения заслуживает продолжения. – В холодильнике давно исходит слезой бутылка русской водки, которую очищают с помощью молока, что я через Беларусь поставляю в Россию!"
Отвинтив колпачок бутылки, он полил ею ягодицы, стараясь, чтобы часть водки ушла между ног, а потом размазал по попе рукой. Такого сюрприза девушка явно не ожидала. Мгновенный холод сменился огнем, пожирающим кожу наподобие сковородки, забытой на плите.
Наградой был отчаянный визг, переходящий в жалобный стон. На этот раз Томас уже не стал ругать ее за руки, оторванные от ножек скамьи. Первую в жизни порку розгами девушка выдержала достойно, медицинскую обработку можно и простить.
Он встал и стал ждать продолжения водочного эффекта.
"Сейчас девушка себя не контролирует и мне будет, на что посмотреть!"
Томас не ошибся: Алиса притихла, замерла, а потом дернулась, как минога на сковородке, и снова затихла, а потом застонала, но не так, как стонут от боли. Водка, как и полагал Томас, протекла до самой потаенной девичьей горошинки и сделала свое дело. Выброс эндорфинов от оргазма уменьшил боль от наказания, а воспитателю доставил восхитительное и редкое по пикантности зрелище. Еще один бонус от нового папы.
– Это медицина, – пояснил он, профилактика!
Несчастная Алиса жалобно всхлипывала: вот уже в который раз за сегодня тело предало хозяйку. До ее сознания еще не дошло, все закончилось.
– А сейчас будет приз за мужество!
Настал черед льдинки из морозильника. Девушка уже знала, что это такое. Зуд, который успел сменить боль, стал постепенно уходить.
Попа утратила ярко-красный цвет, но полоски от прутьев четче проявились.
– Можешь вставать! – Великодушно позволил он, расстегивая ремни.
Освобожденная от ремешков девушка не сразу, но нашла в себе силы встать. Теперь она позабыла о своем стеснении, забыла о том, что на ней нет одежды.
Часы на стене отсчитали тридцать минут от начала расправы. Вот сейчас Томас пожалел, что Сандры нет дома. Она очень бы пригодилась! Остается ждать жену из командировки.
– Ну, Алиса, хоть ты и провинилась, но держалась молодцом! Неприятные полчасика, согласен! Теперь, собираясь сесть, ты вспомнишь свое приключение и подумаешь, стоит ли переживать его вновь! А что надо папе сказать?
Девушка молчала. Пустой взгляд и отсутствие всякого стеснения говорили о том, что Томас слегка перестарался.
Похоже, в Алиса сломалась как детская игрушка. Она стояла, мелко вздрагивая не пытаясь прикрыться. Такого эффекта он не ожидал, думал, что с уходом боли к ней постепенно возвращалось осознание того, что она голая и, ее очень сурово наказал приемный любящий отец. Должен был вернуться стыд, а он не вернулся.
Томас был одним из предметов, на которые она посмотрела. Она остановилась, взглядом на часах, и казалось задумалась. В ее глазах была большая и глубокая пустота, что иногда бывает после суровой порки.
– Дух, не сломленный ударами, как говорил Высоцкий, тоже достоин уважения! – Он положил в руку девушки коробочку. – Это тебе гарнитур к часам.
– Не может быть! – ахнула девушка. – Они что, тоже золотые?
Слезы на глазах Алисы высохли.
– С натуральными изумрудами, под цвет твоих глаз! Это подарок в честь первой настоящей порки и твоего полного признания меня в качестве папы. Теперь ты понимаешь, что папа может быть и добрым и строгим, когда надо скупым, а когда надо и щедрым. Будем дружить?
И снова искушение для малышки было слишком велико. Томас видел, как хотелось ей швырнуть коробочку в угол, но золотые сережки были еще одним соблазном. Он сам вдел ей серьги в уши и подвел к зеркалу.
– Любуйся!
Она стояла и не знала, что делать.
Вид голой девушки с серьгами в ушах и надранной попой был очень мил и немного комичен. От нее исходил тонкий запах девичьего тела. На какой-то момент Томасу показалось, что молодость и красота разрешают ей делать все, что только возможно и невозможно.
– Спасибо, папа! – Алиса постепенно приходила в себя. – Скажи честно, а я тебе понравилась?
– А чем ты должна мне понравиться? Для первой встречи с розгами ты вела себя достойно! Ты не находишь, что тебе надо одеться? – Почему-то Томасу стало стыдно. Хотелось встать и уйти. Но что–то сдерживало. Какое-то тайное любопытство заставляло любоваться сломленной морально падчерицей. – Жду тебя внизу! Будем смотреть футбол, грызть орешки и пить лимонад!
«Между нами пробежала искра. – Томас вздрогнул. – Мы поняли друг друга! Но нет, этого не было!"
"Так закончилась первая настоящая порка Алисы, – рассуждал Томас,любуясь сломленной падчерицей, – подобно большинству подростков, она мужественно приняла наказание, найдя его справедливым, перенесла его, и вот– вот осознает, что все закончилось, и полное прощение".
– Ну что, Алиса, посмотри на часы! Не прошло и часа, как все кончилось! И теперь никакого домашнего ареста и поражения в правах! Можешь подняться к себе!
Она не удостоила его ответом и ушла в свою комнату.
"Все так просто, если не считать последней провокации с ее стороны. Я еще подумаю, заслуживает ли она наказания или нет за эту выходку! Теперь последний тест: выйдет попить со мной чаю или нет?"
Вышла она не в пижаме, а в халате. Единственным признаком того, что она пережила самое суровое наказание за всю свою жизнь, были слегка покрасневшие глаза и, конечно, то, как осторожно она усаживалась на стул. В ушах ее переливались зелеными огоньками золотые сережки.
Так закончилась первое знакомство Алисы розгами в отсутствие Сандры.
Все пошло по-прежнему. «Стопку водки я сегодня заслужил. Сандра, приехав домой, не узнает свою дочку! А мне без нее сегодня ночью будет тяжко!»
До возвращения мамы ничего особенного в маленькой семье не происходило.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/05/02/913
Послесловие:
Почти 45% жителей Эстонии знают кого-то, кто подвергался домашнему насилию. Однако, как показало исследование IKEA, подавляющее большинство жертв насилия не обращались за помощью, поскольку считали, что это внутреннее семейное дело. «В половине случаев (49%) люди узнают о случаях домашнего насилия в своем окружении спустя долгое время после инцидента и поэтому никак не реагируют. Большинство (63%) жертв насилия не обращались за помощью, т.е. большая часть случаев домашнего насилия остается в стенах дома.
(Материалы, GLOSS.ee, защищены эстонским законодательством об авторском и смежных правах, допустимо копирование первого абзаца с гипер-ссылкой на оригинальный материал. © Gloss.ee
Теги: эротика порка, ремень, розги, домашнее насилие