Самая красивая осень - осень моей любви!(не знаю почему, но не ставится тире!), а название должно быть именно таким.
Она гуляла на Тимирязевских полях с собакой.
Всегда одна. Всегда вдалеке от других собачников.
Он рисовал и невольно следил глазами за ней. Что-то знакомое было в ее силуэте. Он не мог понять что, и это его мучило. Это было как имя, которое не можешь вспомнить, как слова песни, которые крутятся в голове и в самый последний момент вдруг ускользают из твоей памяти. Он старался не пропускать время ее прогулок, но она вдруг перестала появляться на полях со своим псом. Он приходил раньше и уходил позже, но ее не было, и он загрустил. Хотел было плюнуть и не ходить, но это было сильнее его. Она стала наваждением для него. И он упрямо брал этюдник и опять шел рисовать и ждать ее.
Он уже начал терять надежду и вдруг они столкнулись на дорожке.
- Здравствуйте, вас давно не было видно… - поздоровался он.
- Здравствуйте! Да, я уезжала… - улыбнулась она.
- Я рад, что вы пришли! Приятно опять видеть вас.
- Да, мне тоже приятно… Я видела, как вы здесь рисуете…
- Хотите посмотреть? – предложил он.
- Конечно! Я ужасно любопытна…
- Вы погуляйте, а я пока распакуюсь…
Он поймал себя на том, что с волнением начал устанавливать этюдник, доставать планшет и папку.
Спустя какое-то время, она тихонько подошла и встала за ним:
- Можно смотреть?
- Вам – да!
Он продолжал накладывать мазок за мазком, а она стояла и восхищалась смелыми пятнами цвета, легкостью мазков, нежными прикосновениями кисти…
Ему так легко работалось рядом с ней. Он купался в радуге ее восхищения.
- Простите, я вас никогда не рисовал? – он смотрел на нее.
- Нет, ну что вы? Меня никто и никогда не рисовал! – засмеялась смущенно она.
- Странно… У меня такое чувство, что я вас рисовал…
- Нет, нет… Это вам показалось! Я слишком заурядна, я же такая как все.
- А у меня такое чувство, что вот так же была осень, вы... Вот, только собака была чуть поменьше. Просто дежавю какое-то…
- Да, так бывает! Особенно осенью.
Она позвала собаку, попрощалась и ушла.
Они стали встречаться на полях – он - рисуя, она - гуляя с собакой.
Чем больше, он смотрел на нее, тем больше убеждался в том, что он ее уже видел. Что-то смутное и неуловимо знакомое было в ее облике. Он даже помнил рядом с ней собаку – маленького белого шпица.
Он измучился - просмотрел все старые эскизы и наброски, пролистал все свои блокноты и альбомы с рисунками – ее не было нигде.
Поехал на дачу. На чердаке были сложены старые картины и наброски. Нет! Нет! Не то! Все не то! Где могли быть те рисунки? Он никогда не смог бы их выбросить!
Он помчался в мастерскую отца на Верхнюю Масловку, пересмотрел все, что только можно и в самом углу нашел бережно накрытые покрывалом несколько незаконченных своих работ. Это было то, что он так исступленно искал. Это были картины, которые писал, когда ему было двадцать лет! А вот и она…
Тоненькая фигурка, золотистые волосы, собака и солнечная осень его влюбленности в эту девочку-подростка. Это была ОНА! Ну, конечно, это была она.
Двадцать лет… Двадцать лет назад он так не смог подойти к ней. Да и что он мог сказать ей тогда? Маленькой, худенькой девочке-подростку с серыми мечтательными глазами. Она проходила мимо него, стараясь не смотреть, как он рисует. А ему так хотелось, чтобы она остановилась и, наконец-то, поняла, что это именно она, на незаконченной им картине.
Потом она пропала… Он приходил и ждал, искал, шагая по улицам города и вглядываясь в лица, но так больше никогда и не встретил ее.
«Я же знал!.. Знал, что рисовал тебя! Смотри, это – ты! Я докажу тебе, что рисовал тебя!»
Схватив так и незаконченные картины и наброски, отнес все в машину. На следующий день, он, волнуясь, пришел рисовать и ждать, когда появится она. Но она не пришла, ни в этот день, ни в последующие дни… Она вообще вдруг перестала приходить гулять со своей собакой.
Опять?! Опять!
- Не опять, а снова… – как сказал бы его друг Серега.
продолжение http://www.proza.ru/2014/12/02/1695