В начало http://www.proza.ru/2014/09/24/57
Поднявшись в спальню, дала волю слезам. Наверное, Майкл думает, что я самонадеянная выскочка, наглая и бестактная девица. Краснеть из-за меня будет. А то и вообще разорвет отношения, чтобы не ссориться с родителями.
Первое желание – долбануть картиной о стену, разорвать ее, исколоть ножом, сжечь, только бы больше не видеть. С трудом нашла силы затолкать ее в шкаф. В стену же полетела подушка.
В спешке начала собирать вещи. Ноги моей здесь больше не будет. Телепортируюсь в замок, запрусь в келье и когда-нибудь забуду про испорченное Рождество.
В шаге от портала притормозила. Майкл поймет, но как объяснить пропажу остальным?.. Пойдут искать меня под проливным дождем. В полной темноте. Спасателей еще вызовут.
Грустно бросила дорожную сумку на пол. Открыла окно, подняв гильотинную створку, и подставила красное от слез лицо рождественскому ливню.
Заболею и умру. Если этот старый стеклопакет не отрубит голову раньше.
Окно предательски скрипнуло, и я захлопнула мокрую створку.
Решительно направилась к запасной лестнице. Мои друзья о чем-то весело разговаривали на кухне. При моем появлении они резко подскочили, но тут же опустились под мой небрежный взмах рукой. Я ж не учитель, чтоб меня приветствовать стоя. И уж тем более не хозяйка поместья.
- Чай, мэм? – спросил Арнетт, подходя к чайнику.
- Не откажусь, мистер Арнетт, спасибо. - Я аккуратно подсела к миссис Белл. – Ну что, как вы тут?
- Как видите, расколотили еще не все тарелки, мэм, - грустно рассмеялась миссис Белл и подставила тарелку с пирожками. – Оставили для вас пару фарфоровых. Знали, что вы придете.
- Жаль, что я уже выместила всю злость на подушке, - вздохнула я, потянувшись за пирожком. – Надо иметь крепкие нервы, чтобы общаться с этой женщиной.
- Мы не виним леди Энн, мэм, - ответила мисс Коллинз, - она хозяйка, а мы просто слуги. Такие вольности, как сидеть с хозяевами за одним столом, недопустимы. А уж тем более праздновать с ними Рождество.
- Но она уже давно не ваша хозяйка, - возразила я. – Я удивлена, что Майкл не осек ее сразу.
- Джентльмен никогда не унизит мать прилюдно, мэм, - сказал Арнетт, наполняя мою чашку ароматным «Эрл Грей». – И тем более перед слугами.
- Ладно, забудем, - решила перевести тему, понимая, что обсуждать хозяев им неловко.
- Мэм, хочу выразить большую благодарность за ваш подарок, - тут же сказала миссис Белл. – Я никогда не видела такой красоты, и уж точно не смогу сделать что-то подобное! Даже если буду сидеть месяцами.
Я подарила миссис Белл павловопосадский платок, решив, что это будет не только актуально в холодное время года, но и интересно для такой любительницы кройки и шитья. И оказалась права. Она долго рассказывала о волшебных узорах и широте русской души, которую сразу прочувствовала, взяв платок в руки. Друг за другом меня начали благодарить остальные: их восторг был настолько искренним, что я растрогалась.
- А вот я еще не успела открыть ваши подарки, - с сожалением произнесла я. – Они остались в большой гостиной... Надеюсь, там не было ничего скоропортящегося? Кажется, я туда нескоро попаду…
Все дружно рассмеялись, и в этот момент в доме загорелся свет. Нашей радости не было предела! Мистер Арнетт и миссис Белл побежали зажигать иллюминацию, а мисс Коллинз тут же включила радио и сделала звук громче. Дом наполнился грустным и проникновенным голосом Фрэнка Синатры.
I'll be home for Christmas
You can plan on me
Please have snow and mistletoe
And presents on the tree… (1)
(1) Я буду дома к Рождеству, Вы можете на меня рассчитывать, Пожалуйста, пусть у вас будет снег и омела, И подарки под елкой… (англ.)
Песня, написанная в годы второй мировой войны, потрясала. Это было письмо солдата своей семье о том, как сильно ему хочется оказаться рядом со своими близкими в дни светлого праздника. Грустное желание без сильной надежды на то, что доживет…
I'll be home for Christmas
If only in my dreams… (2)
(2) Я буду дома к Рождеству, Если только в моих мечтах… (англ.)
Мы слушали песню в полной тишине, и каждый думал о чем-то своем. Захотелось вдруг обнять Майкла и никогда-никогда его больше не отпускать. И я решительно направилась его искать.
Обнаружила его в холле беседующим с Арнеттом. Дворецкий почтенно удалился, и Майкл виновато скосил взгляд. Молча переплел пальцы с моими и потянул в библиотеку. Закрыв дверь, извинился. За картину, за поведение матери, за испорченный праздник.
Выслушав мое ярое желание сбежать в Кастлфилд, лишь покачал головой – телепортация исключена. По крайней мере, до отъезда родителей, а они ждут-не дождутся хорошей погоды.
В общем, мы застряли. Майкл предупредил Рудо, поэтому «Умник» не тревожил нас заданиями. Вернее, тревожил, но не меня. И весьма необычным способом.
Я давно замечала странности в поведении Майкла. Например, во время беседы он мог на мгновение задуматься и уйти в себя, после чего возвращался к разговору как ни в чем не бывало. Сегодня мне пришлось повторить вопрос дважды, и Майкл ответил с той же непринужденной улыбкой. Через минуту. Тут уж ему пришлось сдаться.
Как оказалось, коммуникатор лишь выдавал задания, а сам «Умник» мог мысленно связаться с любым членом гильдии. Кроме меня – из-за самозащиты мозга. Так он передавал секретную информацию, оповещал о чем-то срочном или консультировался с наставниками.
Майкл оказывался в курсе всех заданий, выдаваемых его ученикам. Как такое возможно, думала я. А выходило так, что сначала мегамозг запрашивал разрешение у наставника, после чего отсылал задание на коммуникатор. Зная слабые стороны своих учеников, Майкл мог отказать «Умнику», посоветовав выбрать кого-то другого. Лишь изредка он проглядывал коммуникатор, отслеживая выполнение заданий. Таким образом, его голова работала целыми сутками, и при этом он оставался спокойным и веселым.
Радовало лишь одно – наставники присматривают за своими учениками только первый год. Ученики обязаны жить в Кастлфилд, беспрекословно слушаться наставника и делиться с ним проблемами. В целях безопасности они всегда на связи с Майклом, и с их стороны не допускается никакая самодеятельность. По окончании так называемой стажировки они уже становятся полноправными членами гильдии, и их дальнейшая судьба зависит только от них самих – от их знаний, опыта и поведения. Но я, кажется, обречена на вечный бдительный надзор своего наставника.
Дождь лил всю ночь и половину следующего дня. Мне не удавалось избежать общества леди Энн по причине совместных завтраков, обедов и ужинов, но, кажется, ее это не сильно беспокоило. Она предпочитала молча за мной наблюдать и вслушиваться в наши разговоры с сэром Робером. Майкл сразу рассказал, что отца я очаровала. Это было заметно так же сильно, как и то, что мне так и не удалось растопить холодное сердце его матери.
Майкл, увидевший родителей впервые за последние семь лет, уделял им много внимания, а я с удовольствием проводила все свободное время со своими друзьями. Когда дождь закончился, я смогла наконец полюбоваться вечерним фасадом особняка. Дом переливался всеми цветами радуги, и от него исходило так много света, что я могла безошибочно найти дорогу в Мэддингтон-хаус, если б заблудилась.
Иллюминация была прекрасной, но территория поместья в ее свете выглядела весьма печально. Недолго думая, решили заняться уборкой. Майкл с отцом и Арнеттом распилили на дрова поваленное дерево и отремонтировали упавшую садовую ограду, а я с сестрами Пейдж расчистила некогда прекрасный сад. Ураган не пощадил ничего, и мы с болью складывали сломанные розы и оторванные бутоны рододендронов в мусорный пакет. Очищая пруд от веток, я почувствовала чей-то взгляд и тут же посмотрела наверх. Леди Энн, заметив, что ее рассекретили, опешила, но прятаться не стала. Посверлив меня секунд пять взглядом снежной королевы, она резко зашторила окно.
На следующее утро, которое выдалось умеренно солнечным, родители приняли решение покинуть Мэддингтон-хаус. Я получила крепкое рукопожатие, натянутую улыбку и холодный взгляд от леди Энн, и тепло попрощалась с сэром Робером, смущенно приняв приглашение в гости. Весьма неожиданное для его супруги. А после их отъезда нас ждала телепортация из домика лесника.
В Кастлфилд было так же многолюдно, как и неделю назад, и теперь там царило всеобщее веселье по поводу предстоящего Нового года. Праздничное настроение еще не ушло, но после встречи Рождества в Англии Новый год уже не казался столь долгожданным. Но это не помешало выбрать подарки для Саши и Сумико. Думая о язвительности своей японской подруги, еле сдержалась, чтобы не купить ей рулон скотча или бутыль успокоительного. Но, вспомнив о ее ранимости и обидчивости, решила не провоцировать и выбрала красивые чехлы для топориков и кожаные митенки.
С Сашей было сложнее. Несмотря на тесное общение, я его не знала. Он был добрым и честным человеком и надежным другом, но я даже не догадывалась о его привычках, хобби, целях и планах на будущее. При этом я понимала, что он обрадуется любому подарку, пусть даже это будет простая открытка с красивым пожеланием. Но этот вариант меня совсем не устраивал, и я обратилась за помощью к Джеку.
После часовой беседы на тему Саши я наконец смогла выяснить кое-что интересное. Он увлекался музыкой, играл на гитаре и просто боготворил Мика Джаггера. В его плеере постоянно звучали песни Rolling Stones, и мечтой было хоть раз в жизни попасть на их концерт. Долго решать не пришлось: изучив расписание гастролей в интернете, я успела ухватить два билета на февральский концерт в Абу-Даби, с которого знаменитая группа и начнет мировое турне в новом году.
В Новогоднюю ночь замок был переполнен. Столы ломились от вкусностей, а в коридорах можно было развернуться, лишь втянув живот и задержав дыхание. Поэтому, как только закончился праздник чревоугодия, наступил праздник глаз. Под мелодичный звон главных королевских часов мы с Майклом выбежали на улицу целоваться и любоваться фейерверком. Толпа из замка постепенно перемещалась на свежий воздух, и нам вновь пришлось сбежать, чтобы побыть наедине друг с другом и отдохнуть от новогодней суеты.
Мы удалялись, оставляя позади шумное веселье, и вскоре оказались на заснеженных альпийских лугах. Весело смеясь, упали в сугроб, но быстро замерзли и перенесли тела на лавочку. Я положила голову Майклу на колени и залюбовалась небом.
- Майкл, падающая звезда!
- Загадывай желание!
- Я загадала. Теперь твоя очередь.
- Я тоже загадал, - усмехнулся он.
- А что ты загадал? – с интересом спросила я.
- Так я тебе и сказал! А вдруг не сбудется?
- И ты в это веришь? – фыркнула я. – Ну ладно, не хочешь, тогда я тебе тоже не скажу.
- А я уже все услышал, - засмеялся Майкл, и я возмущенно ахнула.
- Знаешь что, дорогой, если ты сейчас же не попросишь у меня прощения, я буду вынуждена выпытать твое желание. Мозговым штурмом. Не зря же ты меня этому учил!
- Ну ладно, - игриво произнес Майкл, приподнимая мою голову и опуская ее на лавочку. Он присел на корточки и подарил мне нежный и чувственный поцелуй. - Сейчас я хочу только одного. Быть с тобой.
- А я – никогда с тобой не расставаться…
***
На следующее утро Майкл отлучился по делам. Ну что за дела могут быть на рассвете первого января?! Как только щелкнул дверной замок, я открыла полтора глаза и подскочила на кровати. Точно. Майкла нет. Мне не приснилось. Я хотела с ним связаться, но голова как намагниченная упала обратно – на мягкую и сладкую подушку.
Проснувшись, поплелась в свою келью. На выходе заметила свою картину – Майкл повесил ее над столом и теперь мог любоваться каждый раз, как заходит в комнату. Я улыбнулась, и тут мое внимание привлекла записка на столе.
«День Собеседований. Только узнал. Ожидаем толпу. Буду поздно.
P.S: Не делай глупостей!!!
Целую! Твой М. л. Б.»
Вот тебе и раз. После новогодних застолий только и проводить собеседования. Странный подход к делу.
Вот и как тебя после этого назвать, мой М.л.Б.? Маленький лысый британец? Молодой лучезарный бегемот? Или ты хотел, чтобы я прочитала: мужественный ласковый благожелатель? Но, чем больше я думала о расшифровке, тем сильнее понимала, что проголодалась.
Мой любимый бифштекс
Мегазачетный легкий борщ
Манящий ломтик бутерброда…
Я спустилась в столовую и первые несколько минут в шоковом состоянии искала свободное место. Не нашла. Зато увидела Сумико, весело размахивавшую париком в знак приветствия. Подойдя к своей компании, обнаружила стул, видимо, прибереженный как раз для меня. Настроение у всех было преотличнейшее, только вид уставший. Еще бы, всю ночь гулять и пускать фейерверки!
Джек, сняв очки, тер сонные глаза, а Саша заряжался очередной чашкой кофе, чтобы взбодриться. При моем появлении он подскочил на стуле, опрокинув чашку на колени. Громко выругался, но тут же стыдливо извинился. Взяв льняную салфетку, начал тереть пятно, но, увидев, что я наблюдаю за процессом, смущенно отвернулся. Смутилась и я. Вот надо было мне туда пялиться, пусть и неосознанно. Утешив себя мыслью, что в тот момент я была не одинока, присела за стол и потянулась за пирожком.
Саша уходить не стал, просто накрылся салфеткой. Он все еще был красным, как рак, поэтому мы решили его не трогать. Вскоре тишину нарушила Сумико, с удовольствием рассказав о том, как прыгала вчера с тарзанки в пропасть. После чего вступил Джек, добавив, что ощущения были непередаваемыми. Мы с Сашей одновременно уставились на нашего тихого домоседа, ожидая от него чего-нибудь глубокомысленного вроде: «Само собой разумеется, что я пошутил. Я никогда бы не стал подвергать себя смертельному риску и уж тем более не позволил бы этого Сумико». Но вместо этого он откинулся на спинку стула и ответил:
- Ребят, это было круто. Советую.
И все. У нас языки отнялись от шока. Джек, вечно оберегающий Сумико от неприятностей и контролирующий ее нехорошее поведение, сделал, наверное, свой первый безрассудный поступок в этой жизни. И был счастлив.
- И как тебя только тарзанка выдержала… – озадаченно пробормотал Саша, и все резко переключились на него. Уж кто-кто, а Саша не был любителем подколок. Видимо, он и сам до конца не осознал, что произнес это вслух. Но друзья весело засмеялись, и нам с Сашей тоже пришлось улыбнуться.
- Кстати! – перевела тему Сумико. – У меня для вас есть подарки. Давайте встретимся в Каминной Зале через… - Она посмотрела на часы: - Пятнадцать минут!
Все дружно согласились, и вскоре мы сидели на медвежьей шкуре и вручали друг другу разноцветные коробочки. Особенно отличился Джек, который был одарен еще на Рождество, - все свои нераспакованные подарки он принес с собой.
Первой выступила организатор церемонии – Сумико. Для начала она оголила часть спины и показала новую татуировку. У меня отпала челюсть, когда я увидела, что там, рядом с именами Джека и Саши, появилось и мое. Сумико подмигнула и натянула майку обратно. Джек, не выпуская из рук рождественский носок, показал большой палец, а Саша одобрительно закивал. И когда она успела меня полюбить?..
Сумико мне вручила коробку с надписью «Осторожно! Опасно!». Я вздрогнула, осознав, что от нее можно ожидать чего угодно. Например, тарантула или просроченной колбасы. Я поднесла коробку к уху, чтобы убедиться, что она не тикает и не шипит, и лишь после этого решилась. Сняла обложку и увидела еще одну надпись «Ты хорошо подумала?». И так я разворачивала коробку раз десять, игнорируя страшные предостережения. Когда дошла до последней обертки с надписью «Ну что ж, я тебя предупреждала!», то увидела саму коробку. Судя по ее размерам, там вполне могла уместиться пара дохлых крыс. Едва я приоткрыла крышку, лишилась дара речи и резко захлопнула обратно.
- Ну, Сумико… - краснея, как помидор, произнесла я. – Вот такого я от тебя точно не ожидала. Хотя нет, твоя беспардонность способна и на такое… Но все равно… спасибо. Думаю… пригодится.
Джек и Саша удивленно переводили взгляд то на меня, то на Сумико. Значит, в коробку заглянуть не успели. Сумико расхохоталась и тут же вручила подарок Саше. Он извлек серебристый прибор с кнопочками, регуляторами и какими-то выпуклостями, похожими на педали.
- Черт побери! – изумленно воскликнул он, но тут же исправился: - Ох, прошу прощения. Боже мой! Я о нем мечтал! Спасибо!
- Саш, расскажи убогим, что это за радио с педалями? – поинтересовалась я, разглядывая странную штуковину.
- Это же мультиэффект-процессор для моей гитары! Ты даже не представляешь, какие звуки я теперь смогу из нее извлекать! Очуметь! Сумико – ты чудо!
Он положил коробку на пол и от души обнял свою японскую подругу. Сумико растроганно взъерошила его волосы, а Саша поцеловал ее прямо в лысую макушку. После порции всеобщего смеха Джек распаковал и свой подарок, но закрыл коробку так же быстро, как я, впившись в Сумико влюбленным взглядом. Японка подмигнула, ответив воздушным поцелуем.
Настала моя очередь дарить подарки. Сумико, увидев обновки, визжала от восторга. Она сразу натянула митенки и, высунув язык с блестящим шариком пирсинга, сделала из пальцев «козу».
- Вот теперь я крута! Спасибо, подруга! – она с энтузиазмом принялась упаковывать топорики в новые чехлы.
Джек обнаружил в своей коробке видеоинструкцию под названием «Каратэ-До Шотокан, или как контролировать свою силу», и в знак одобрения пожал мою руку одними пальцами.
И вот остался только Саша. Немного помедлив, я протянула небольшую коробочку. Как и предполагала, он уже был счастлив и смотрел с признательностью. Я застыла в нетерпении. Едва он открыл подарок, как побледнел. Он не видел никого и ничего. Только два билета на концерт Rolling Stones. Мы застыли, боясь нарушить столь трогательный момент.
Саша поднял благодарные глаза и подался в мою сторону, будто для рукопожатия, но вместо этого притянул к себе и крепко обнял. Я даже опешить не успела. Я похлопала его по спине, давая понять, что очень за него рада и меня уже можно отпустить, но он не отпускал. Его мускулы лишь сильнее напряглись. Ситуация назревала щекотливая, стало жарко и немного тревожно. Я уперлась в него кулаками, чтобы разорвать объятия, и он встрепенулся.
- Спасибо. – Горячее дыхание обожгло щеку, и во мне что-то надломилось.
Саша аккуратно отстранился, оставив меня в полной растерянности.
Глаза Сумико и Джека напоминали чайные блюдца в нашей столовой. Я же смущенно отвернулась, стараясь не смотреть в сторону Саши. Я воспринимала его как друга и рассчитывала на такое же отношение ко мне. Но сегодня я убедилась, что Майкл прав. У Саши ко мне совсем иные чувства.
Когда настал черед Саши вручать подарки, он все еще пребывал в некоторой прострации, поэтому дарил скорее машинально, нежели с чувством. Но мне он вручил коробку, глядя в глаза.
- Открой ее, когда будешь в своей комнате. Не здесь. Пожалуйста.
Я кивнула, но легче не стало. Вернувшись в келью, распечатала небольшой сверток.
Внутри лежал аккуратный метательный ножик с гравировкой «Самому дорогому человеку».
Продолжение http://www.proza.ru/2014/09/26/953