В начало http://www.proza.ru/2014/09/24/57
- Майкл, солнышко! – я радостно подскочила с кровати, толкая наставника в бок.
- Как ласково… Солнышко… Я польщен, - сонно пробормотал он.
- Тьфу ты! Очи открой, лучезарный! Солнце! На улице солнце!
Майкл распахнул глаза и одарил окно сияющей улыбкой. Все-таки случилось чудо.
Первым делом мы позавтракали и направились по маршруту Майкла. Наслаждаясь прекрасной старинной архитектурой Лондона, дошли до делового центра Сити, где помахали рукой своей знакомой ракете-сосульке, и вскоре оказались у Тауэра. Вот оно какое все… Большое, красивое… Совсем как на картинках, только реалистичнее.
Потом посетили Сент-Джеймсский парк, покормив банду наглых белок и уток, после чего отправились на каток. По дороге встретили всех, кто так или иначе хотел поделиться праздничным настроением. Это были и рождественские хоры, и комедианты, и целые группы уличных музыкантов. Санта-Клаусы пели, олени играли на гитарах и танцевали, а дружелюбные эльфы всех обнимали и желали счастливого Рождества.
И вот он – заполненный веселыми людьми долгожданный лед. Мы выписывали невообразимые пируэты, падая и снова поднимаясь, и хохотали вместе с остальными фигуристами. В общем, дурачились как дети, под старую добрую «Jingle Bells». Я погрузилась в атмосферу непередаваемого счастья, чувствуя, что мечты сбываются. Лицо Майкла сияло, и в порыве нежности я не переставала его целовать.
Мы рухнули на ближайшую лавочку и прижались друг к другу, улыбаясь и подшучивая. Так как остаток дня обещал быть не менее насыщенным, пришлось восстановить силы как можно скорее. Небо то и дело заволакивали тучи, но в целом погода благоприятствовала для дальнейших прогулок. Ветра не было, а дождь так и не осмелился начаться.
- Ну что, есть предложение перекусить, а потом прогуляться по главным торговым улицам Лондона, - произнес Майкл, потягиваясь. – Я знаю один очень уютный греческий ресторанчик с прекрасным видом на набережную…
- Больше никаких ресторанов, прошу тебя! Просто кафе, Майкл, обычное и уютное. Там, где могут навести чай и сделать по паре сэндвичей.
Он нехотя согласился, но переубедить меня было невозможно.
- Шопинг или просто полюбоваться? – Майкл доел последний сэндвич и вернулся к теме торговых улиц.
- О нет! Шопинг – это последнее, что меня интересует в этой жизни! Хочу посмотреть, как у вас тут оформляют магазины к Рождеству.
- Тогда нам лучше дождаться темноты. План такой: Оксфорд-стрит, Риджент-стрит, Карнаби-стрит, Пикадилли, ну, может, еще Бонд-стрит, после чего посетим Harrods. Сейчас здесь темнеет около четырех, так что нам осталось всего-навсего… - он посмотрел на часы, - сорок минут.
Эти сорок минут тянулись так медленно, что мне пришлось заказать еще один сэндвич, но Майкл беспощадно его распотрошил, оставив лишь кусок мяса и лист салата. Ладно-ладно, живодер, припомню.
И вот наступил момент икс, когда Майкл разрешил телепортироваться. Как же правильно мы поступили, дождавшись вечера. Город в огнях был поистине прекрасен. Казалось, здесь не осталось ни одного здания или дерева, которое бы не было украшено гирляндами или оригинальным декором. Сверкало повсюду – слева, справа, сверху. Магазины так и зазывали зайти, и не только из-за манящих красных наклеек «Sale» или «50%», но и из-за потрясающе красивых витрин. Я не могла оторвать взгляда, поражаясь таланту оформителей. Стильно, празднично, завлекающе! В прошлой жизни я занималась оформлением витрин, и это было скорее хобби, чем подработкой. В Рождественском Лондоне я могла без зазрения совести черпать идеи.
А потом мы телепортировались прямо напротив Harrods. От увиденной красоты перехватило дыхание, и я буквально летела к универмагу, чтобы рассмотреть его поближе. В первой витрине разместился паровой локомотив, а все остальные витрины представляли собой вагоны в разрезе. Все было оформлено в винтажном стиле и даже с эффектом движения. Потрясающе красивые манекены выглядели как застывшие во времени представители лондонской богемы начала двадцатого века. Я рассматривала каждую деталь одежды, каждый предмет интерьера, все больше и больше удивляясь фантазии оформителей. Не витрины, а настоящее произведение искусства!
- Ну что, пойдем приобщаться к жизни настоящих аристократов? – подмигнул Майкл, утягивая в сторону Harrods.
- Майкл, пощади... Шопингу – нет! Ни за что! Тем более в таком дорогом магазине.
- А насладиться интерьерами?
Мне показалось, в его взгляде промелькнула лукавая улыбка. Нет, он явно задумал что-то недоброе.
Я не смогла устоять перед желанием походить по знаменитому универмагу (с познавательной целью, конечно), но, к своему ужасу и удивлению, вышла из нескольких бутиков с какими-то пакетами и свертками. Майкл только улыбался, оплачивал и отбирал мои покупки. И, кстати, он тоже не смог устоять перед соблазном и накупил целый пакет подарков для своих служащих. Как хорошо, что мы успели приобрести все что нужно, потому что около пяти часов всех начали разгонять – универмаг закрывался.
Длительное хождение по магазинам напомнило об ужине, и Майкл вновь предложил посетить «очень уютный греческий ресторанчик с прекрасным видом на набережную». Я решительно заявила, что хочу прочувствовать дух Англии в каком-нибудь полуподвальном пабе. Сложно сказать, у кого больше округлились глаза: у него от просьбы или у меня, когда увидела, что ближайший паб был до треска заполнен людьми.
В итоге, прибегнув к помощи «Умника», мы обнаружили довольно милый паб на окраине города. Там было немноголюдно, поэтому даже нашим пакетам досталось целых три стула. Решив не объедаться, я заказала чашку кофе и всего один кусок знаменитого шоколадного пирога. Когда мне принесли тот самый Chocolate Fudge Cake, я поняла, что Майкл в целях контроля моего веса отрежет от него как минимум половину. На огромной-огромной тарелке лежал огромный-огромный кусок темно-коричневого пирога с шариком сливочного мороженого, политого черным шоколадом. Ёшки-матрешки, о таком вкусном десерте можно слагать романсы.
О моем обжорстве Майкл деликатно решил умолчать.
Посидев еще пару часиков в пабе, мы решили избавиться от пакетов. Оставив покупки в гостинице, вернулись в город и гуляли до самой темноты. Количество людей заметно сократилось. Майкл сказал, что остались, скорее всего, туристы, так как англичане уже либо разъехались по домам, либо еще в пути. Ведь сегодня Сочельник, и все готовятся к встрече Рождества. Вот как бывает, столица без англичан, как сапожник без сапог.
От нечего делать мы послонялись по городу наряду с другими неприкаянными туристами, любуясь вечерним Лондоном. Но ближе к десяти часам все магазины закрылись, а улицы опустели, что означало только одно. Скоро начнется Рождественская служба. Очереди в соборы обещали быть огромными, но «Умник» нашел уютную церковь, в которой мы смогли занять свободные места и посмотреть мессу.
Вот, оказывается, где можно встретить настоящих англичан! Потому что только англичане могут выйти на улицу в ноль градусов без колготок, в футболке и легких сандалиях и совершенно не понимать, что значит «утепляться». Да и зачем. И не мерзнут почему-то. Загадочная нация.
Когда началась месса, я затаила дыхание. Не нужно знать языка, чтобы понимать, о чем идет речь. Богослужение, как и положено, было торжественным. Но больше всего я прониклась музыкой. Божественные звуки органа и голоса церковного хора тронули до глубины души, и именно здесь, именно в этот момент, я погрузилась в удивительную атмосферу праздника и почувствовала себя частью этого доброжелательного и радостного общества. Через полтора часа, радостные и умиротворенные, мы перенеслись в гостиницу и уснули в ожидании завтрашней встречи.
Утро выдалось хмурым, но без дождя. Но шокировало не это. Выглянув в окно, я не увидела ни одного человека, ни одного автомобиля, ни одного двухэтажного автобуса, спешащего к месту назначения. Создавалось впечатление, что ночью налетели инопланетяне и случайно устроили армагеддец. Но все оказалось банальным. Британцы – тоже люди. Поэтому магазины и кафе закрыты, а настоящие англичане сидят дома в ожидании Рождественского ужина и вручения подарков. Изредка можно увидеть лондонцев, спешащих куда-то на велосипедах, но чаще всего ты обнаруживаешь те же толпы неприкаянных туристов, слоняющихся без дела по пустому Лондону.
Мы собрали сумки и, переглянувшись в предвкушении праздника, телепортировались в поместье. Едва мы открыли дверь, чтобы выйти на заднем дворе, то попали под такой сильный ливень, что, плюнув на этикет, забежали в дом через запасной выход. Мисс Коллинз, стоявшая у плиты, охнула, заметив нас, и спешно вытерла руки о передник:
- Милорд! Мэм! С Рождеством!
- С Рождеством, мисс Коллинз, - улыбнулись мы. – Что там у вас на улице творится?
- Ох, этот ужас уже несколько дней не прекращается…
- С кем вы тут разговариваете, мисс Коллинз? – полустрого-полулюбезно спросил Арнетт, зашедший на кухню. – Ох, милорд, - он склонил голову в знак приветствия. – Мэм, - уголки его рта слегка приподнялись. – С Рождеством!
- С Рождеством, мистер Арнетт!
Арнетт был слегка ошарашен, что никак не вязалось с его отношением к жизни, и хотел что-то сказать, но тут же взял себя в руки.
- Могу я предложить вам горячий чай с дороги, милорд?
- Да, Арнетт, спасибо, мы спустимся через десять минут в малую гостиную.
Выйдя в холл, я еле сдержалась, чтобы не присвистнуть от восторга, – дом был украшен, как в классических рождественских фильмах. Все стены, двери, лестничные перила были декорированы мишурой, гирляндами, венками из хвойных веток и остролистом. На полочках появились игрушки и рождественские статуэтки, в дверных проемах – ветки омелы, перевязанные красными ленточками. Преобладали, конечно, красный и зеленый цвета, и в целом все элементы декора смотрелись очень гармонично и по-рождественски.
В холле появились запыхавшиеся миссис Белл и две рыжеволосые мисс Пейдж. Они весело пожелали нам счастливого Рождества, но при этом выглядели не менее озадаченно, чем Арнетт. Надо будет обязательно выяснить, чем мы их так встревожили.
Дворецкий уже отнес вещи наверх и теперь вышагивал на кухню за чайным набором. Мы прошли в малую гостиную, поцеловавшись под пучком омелы. Оформление этой комнаты не уступало холлу. Камин украшен гирляндой, а над ним расположился целый ряд красных чулочков. На диванах разложены подушки, расшитые на рождественскую тему, а в нише стояла небольшая искусственная елочка. Удивляло лишь одно – из-за непогоды в доме было мрачно, но ни свет, ни иллюминация не горели. На наш вопрос Арнетт с грустью сообщил, что света нет со вчерашнего дня. Похоже, Рождество мы будем встречать по старинке, с зажженными свечами. Ну что ж, весьма романтично.
Рождественский ужин планировался в большой гостиной. Здесь уже стоял накрытый скатертью длинный стол, видимо, перенесенный из столовой, и на нем были расставлены свечи и приборы. В середине стола лежал Advent Wreath – можжевеловый венок с четырьмя высокими свечами, установленными по окружности, и одной, широкой белой, - в центре. В углу комнаты расположилась большая елка-красавица, украшенная гирляндой, игрушками, бантами и куклами. А на подоконниках появились какие-то новые, но до боли знакомые, цветы в горшках.
- Майкл, что это за цветок? – шепнула я. – Я видела такой в Венесуэле. На елке.
- Пуансеттия, - ответил он. – Или Рождественская звезда. В Венесуэле есть своя особенность – украшать ели свежими цветами пуансеттии. Здесь же они выставляются в горшках. Говорят, счастье приносят.
До праздничного ужина, который начинался сразу после обеда, оставалось всего ничего, и мы поднялись наверх, чтобы переодеться и подготовить подарки. Пока Майкл принимал душ, я успела телепортироваться в питерский магазин за багетом, а потом и в свою келью – за холстом. Оформив и упаковав картину, я надела красивое платье, каблуки и навертела на голове незамысловатую прическу.
И вот около часа дня мы собрались в большой гостиной, обнаружив на тарелках разноцветные хлопушки. Как оказалось, праздничный ужин предваряет небольшое развлечение под названием Сhristmas cracker (1). После того, как меня ознакомили с правилами игры, мы с Майклом ухватились за кончики хлопушки и дернули изо всех сил под дружный отсчет наших друзей: «Раз! Два! ТРИ!». Победителем был объявлен Майкл, так как хлопушка осталась в его руках, а мне достался всего лишь скромный кусок фантика. На колени посыпались конфетти, серпантин и какие-то мелкие сувенирчики типа брелоков и магнитиков. Майкл, обнаружив среди всего этого удовольствия бумажную корону, тут же водрузил ее себе на голову с гордым видом, а я развернула крохотную записку, на которой с чисто сантаклаусовским заголовком «Hohoho!» была написана рождественская шутка.
«Mum, can I please have a cat for Christmas?
No. You’ll have turkey the same the rest of us» (2)
(1) Рождественская хлопушка (англ.)
(2) Мама, пожалуйста, могу я получить кота на Рождество? Нет. Ты получишь индейку, так же, как и все остальные из нас (англ.)
Сначала я пробежала глазами, пытаясь понять смысл, а потом уже рыдала под столом, читая шутку вслух. Ох уж этот английский юмор!
Затем настал черед взрывать хлопушки двум мисс Пейдж, а также миссис Белл и Арнетту. Так как у мисс Коллинз не оказалось пары, я с радостью согласилась помочь с ее хлопушкой. Вскоре мы все сидели в бумажных коронах и смеялись над шутками, которые явно обросли такой же белой бородой, как и у самого Санта-Клауса. Но это было так весело и трогательно, что приходилось постоянно вытирать слезы – то ли от смеха, то ли от умиления.
И вот пришло время Рождественского ужина. Мисс Коллинз с двумя мисс Пейдж, универсальными помощницами по хозяйству, организовала такой стол, что мне пришлось схватить Майкла за руку, чтобы успокоиться. Мимо нас проплывали и плавно опускались на белоснежную скатерть переполненные блюда и тарелки из старинного родового сервиза.
Сочная индейка, ростбиф с овощами, йоркширская ветчина, бифштекс с грибным соусом, утиный паштет, жаркое из барашка, сырная нарезка и как минимум пять соусников. На гарнир – брюссельская капуста с сыром, беконом и яйцом и запеченные овощи: картофель, морковь, пастернак. Затем появились горячий салат из краснокочанной капусты с яблоком, пирожки с курицей, овсяные лепешки и pigs in a blanket (3), которые оказались обычными сосисками в тесте.
(3) Свинки в одеяле (англ.)
Майклу, как хозяину, выпала честь разрезать индейку и разложить ее по тарелкам. Он делал это нарочито медленно, растягивая удовольствие, будто ждал, когда все захлебнутся слюной.
Когда мой желудок, наконец, получил все что жаждал и даже больше, настало время десерта. И вот мисс Коллинз с торжественным видом внесла в гостиную Рождественский Пудинг, политый то ли ромом, то ли бренди. На наших глазах Арнетт поджег пудинг, который тут же загорелся синим пламенем. После этого на столе появились фруктовые кексы, жареные каштаны, пряничные человечки, имбирное печенье, запеченные яблоки и целое блюдо карамельных тростей.
«Не увлекайся и ешь очень аккуратно», - шепнул Майкл, опуская в тарелку кусок пудинга. Не понимая, в чем подвох, проследила за остальными – они тщательно пережевывали пудинг.
- Ну что, видимо, в этом году я разбогатею и отправлюсь в кругосветное путешествие! – воскликнула мисс Коллинз, выкладывая в тарелку небольшую монетку.
- Бросьте, мисс Коллинз, вы не сможете обречь нас на голодную смерть, – с серьезным видом фыркнул Арнетт.
- А вот я, кажется, останусь без зарплаты… На целый год… - со вздохом произнесла миссис Белл, крутя в руках пуговицу.
- Не останетесь, - усмехнулся Майкл, отправляя в рот кусочек пудинга.
- А что же у вас, милорд? – ехидно спросил Арнетт, выкладывая на салфетку наперсток.
- А мне, если верить этому зерну боба, следующий год принесет большое счастье, - улыбнулся он и обнял меня за плечи.
- Ох, как романтично! – прощебетала Дороти Пейдж и показала сестре какую-то блестящую фигурку, обнаруженную в пудинге. На что Глория покрутила у нее перед носом игрушечной подковкой, по-детски высунув язык.
- Мисс Пейдж, обе, - строго произнесла миссис Белл. – Где ваше воспитание?
- Простите, милорд, - залилась краской Глория.
- Покорнейше просим нас извинить, милорд! – залились краской Дороти, но тут же в нетерпении повернулась ко мне: - А что же у вас, мэм?
Миссис Белл обреченно закатила глаза, а Майкл еле заметно улыбнулся.
Я как раз обнаружила в пудинге что-то твердое и выложила на тарелку, протерев салфеткой. Передо мной лежало колечко.
- Ох! – воскликнула Глория Пейдж, округляя глаза.
- Кажется, в следующем году кто-то станет миссис… - начала Дороти Пейдж.
- Так, прекратите обе! Как это невоспитанно! – цыкнула на них миссис Белл.
Они захихикали, и от стыда я была готова провалиться под землю. Я боялась даже взглянуть на Майкла или обернуть все в шутку. Когда я почувствовала прикосновение его руки к своей, практически перестала дышать. Арнетт понимающе перевел тему.
- Свет еще не дали, а уже без десяти три. Кажется, речь королевы в этот раз будет звучать не для нас.
- Не для нас... - расстроенно повторила мисс Коллинз, и все остальные тоже заметно погрустнели. Как трепетно они относятся к своей королеве.
И тогда Майкл включил коммуникатор, переведя видеоизображение в проекцию. Конечно, это было крайне рискованно, но нашим друзьям хватило объяснения «новое изобретение, тестовый режим».
Обращение королевы на этот раз несколько отличалось от предыдущих, так как в этом году в королевской семье произошло два знаковых события: шестидесятилетие коронации Елизаветы II и рождение правнука, принца Георга Кембриджского. Если я смотрела ролик с чисто туристическим интересом, то все остальные не могли оторвать от королевы глаз, как от некоего божества, символа Англии во плоти.
Когда речь закончилась, снова посыпались поздравления с Рождеством, которые перешли в задушевную беседу, и вскоре Майкл намекнул, что пришло время подарков. Мы вытянули жребий и в итоге все подарки, завернутые в красивую бумагу, вручали по очереди, торжественно и с добрыми пожеланиями. Как только церемония закончилась, все с интересом принялись изучать коробки, не решаясь их открыть. Возникло спонтанное желание переодеться в домашнее, и я была только за.
Я натянула джинсы и пуловер, надела шерстяные носки, а на голове соорудила конский хвост. И сразу как-то легче стало. Майкл последовал примеру, превратившись почти в моего близнеца.
Теперь можно было с легким настроением открывать подарки. К этому времени стемнело окончательно, поэтому количество свечей в доме увеличилось раза в два. И в этом приятном полумраке, под мерцание застенчивых огоньков, под треск поленьев в камине, под нежное пение «Silent Night» мисс Пейдж, которое тут же подхватили остальные, мир вокруг был таким прекрасным и волшебным, что, казалось, уже ничего не сможет разрушить эту иллюзию.
Пока англичане не завели свой любимый разговор о погоде.
- Милорд, могу я поинтересоваться, на чем вы доехали? – с тревогой спросил Арнетт. - Мы не ожидали вас как минимум еще несколько дней. Поезда не ходят, самолеты не летают, все подъездные дороги к Мэддингтон-хаус затоплены…
- Затоплены? – в ужасе переспросила я, бросившись к окну. Но дождь лил такой стеной, что не было видно даже сада.
- Да, мэм. Речушка разлилась так сильно, что жителей Гринстоун пришлось эвакуировать.
- Спасательные операции проводят? – спросил Майкл, мрачнея на глазах. Было видно, что он готов телепортироваться туда прямо сейчас.
- Да, милорд, берега укрепляют мешками с песком и, думаю, продолжают вывозить ценные вещи. Людей эвакуировали в соседнюю деревню, на холм. Церковь не затоплена.
- Ну слава богу, все живы… - прошептала я. Теперь понятно, почему наше появление повергло всех в шок.
«Я должен телепортироваться в деревню, я нужен там», - произнес Майкл.
«Тогда я с тобой!»
«Ну уж нет! - строго ответил он. – Ты мне нужна живой и здоровой!»
«Удивишься, но ты мне тоже!»
Наша мысленная дискуссия была прервана мелодичным напевом дверного колокольчика. Все одновременно повернулись в сторону выхода, пытаясь понять, что происходит. Спустя несколько секунд звук повторился, на этот раз довольно настойчиво, в дуэте с дверным молотком. Нацепив маску невозмутимости и выпрямив спину, Арнетт быстрым шагом направился в парадную. Спустя минуту он вновь оказался в гостиной. В его глазах плясали беспокойные огоньки. Остановив взгляд на Майкле, он прочистил горло и громким голосом объявил:
- Ваши родители, милорд. Сэр Робер и леди Энн ле Бланш.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/09/25/1668