В начало http://www.proza.ru/2014/09/24/57
«Сегодня в своем собственном доме был арестован один из самых опасных преступников в мире – венесуэльский оружейный барон Хуан Бароха. Операция была проведена в ходе совместной работы венесуэльских и американских спецслужб. Две недели назад за Барохой была установлена слежка, что позволило произвести его задержание без единого выстрела и без жертв. В ходе операции были арестованы пятьдесят три человека из службы безопасности оружейного барона…»
- Какой бред… - не выдержала я и закрыла новостную сводку в смартфоне.
Майкл вернулся спустя два часа, и сразу был отправлен в лазарет. Сейчас он мирно спал под действием снотворного и обезболивающего, а я сидела рядом с койкой. Терпение было на грани. Мне хотелось обо всем его расспросить, развеять страшные догадки. Даже Милтон, и та предпочла оставить поток моих вопросов без ответа.
Понимая, что Майкл проспит еще долго, направилась в соседнюю палату. Что потянуло меня к Кристофу? Похоже, желание убедиться, что не зря спасала. Медсестра предупредила о его стабильно тяжелом состоянии, но намекнула, что он в сознании.
Стоило мне присесть на стул, как он открыл глаза. Его взгляд остался холодным, но в нем не было прежней злости или насмешки.
- Спасибо… - тихо выдавил он.
- Все в порядке, - ответила я. – Не говорите ничего, отдыхайте. Я рада, что вам уже лучше.
В знак согласия он моргнул.
- Бароху задержали, - внезапно сказала я. – Майкл ранен и лежит в соседней палате. Но в целом операция прошла успешно.
- Была бы ты… моей… ученицей, - произнес он, с трудом извлекая слова. – Я бы… гордился… тобой…
Слава богу, я все-таки не ваша ученица. Не хотелось ворошить прошлое и вспоминать, при каких условиях моим наставником стал именно Майкл. Я поднялась со стула, давая понять, что визит окончен, и, пожелав Кристофу скорейшего выздоровления, покинула палату.
Не зная, чем себя занять, перекусила в столовой. Затем собрала поднос для Майкла. Тот еще спал, поэтому я нехотя поплелась на улицу дышать свежим декабрьским воздухом. Задание длилось всего полдня, а сил отнялось, как за неделю. Надеюсь, «Умник» догадается, что мне необходим хотя бы один выходной для отдыха.
- «Умник», где мои друзья? – устало буркнула в коммуникатор.
Оказалось, что Саша был на работе, Сумико и Джек – на заданиях. Огорченно вздохнув, начала раздумывать, что делать дальше. Спать не хотелось, а отдыхать, любуясь потолком, тем более. Сил стрелять не было, поэтому оставалось лишь сидеть у койки Майкла в ожидании, когда он проснется. И тут в голову пришла совершенно безумная мысль – а не связаться ли по скайпу с родителями?
Я покинула территорию замка и оказалась на заснеженных альпийских лугах. Предусмотрительные люди и здесь умудрились поставить несколько скамеек. То, что надо, подумала я, смахнув снег с деревянного настила. Зайдя в Скайп в режиме «Невидимый», убедилась, что родители в сети. И сделав глубокий вдох, позвонила.
Слушая длинные мелодичные гудки, усердно растирала вспотевшие ладони. Где же они? Бегут к компьютеру из другой комнаты или сидят в шоке от неожиданного звонка?..
Гудки прекратились, и я с замиранием сердца ждала загрузки видео. И вот появилась картинка, и я увидела наш зал, заставленный старой советской мебелью. Потом камера опустилась, и передо мной появилась половина папиного лица.
- Еще пониже, - посоветовала я, улыбнувшись.
Он опустил камеру вниз, и теперь я видела не только его растерянный взгляд, но и ряд сверкающих золотых зубов. Папа впопыхах надел очки, и глаза заблестели от радости.
- Наташа! – крикнул он, да так громко, что я вздрогнула. – Наташа, иди сюда скорее! Маша звонит! Что значит, какая Маша?! Дочь наша!
Из другой комнаты прибежала мама, спешно вытирая мокрые волосы полотенцем.
- Дай же скорей очки! – нетерпеливо проворчала она и уселась на стул рядом с папой.
- Привет, мам, привет, пап! – Я одарила их радостной улыбкой.
- Святые угодники! – воскликнула мама, разглядывая мое лицо. – Это точно ты?
Я испугалась, что забыла снять линзы и парик, но потом поняла, что мама просто шутит.
- Мы уже хотели объявить тебя пропавшей без вести и осаждать студию «Жди меня»! – продолжала она. - Ты где сейчас? Почему так долго не звонила? Почему так мало писала? Почему не высылаешь фотографии? Зачем ты вообще уехала в эту Германию? И с какой стати…
Маму было невозможно остановить. Она с таким беспокойством обрушила на меня все, что накипело за время моего отсутствия, что мне пришлось лишь виновато улыбаться и пожимать плечами. Конечно, большинство вопросов совершенно не ждали ответов, и я постаралась выделить наиболее важные.
- Работы много. Даже очень. Совещания, презентации, командировки… Последнее время в постоянных разъездах. Так что тут времени не только на Скайп, но и на поспать иногда не хватает.
С одной стороны, я делала все, чтобы оправдаться, с другой – понимала, что ответами лишь сильнее встревожила маму.
- Не нравится мне твоя работа! Ты что, конь на привязи? Была б ты помоложе, я бы тебе сразу сказала: «Маша, немедленно возвращайся домой!» Хотя… Я бы вообще тебя не отпустила! – мама еще несколько минут доказывала, что в России мне было бы намного спокойнее, но папа, видимо, незаметно ткнул ее в бок, и она остановила словесный поток. – Так где ты, говоришь, сейчас находишься?
- Сейчас я снова в Германии, на экскурсии, решила сделать себе выходной, - с усталой улыбкой ответила я. – Вон позади меня замок с нашего календаря. Нойшванштайн называется. Видите? Один в один!
Я поводила камерой, чтобы показать, насколько огромен и красив замок, и мама прищурилась, пытаясь его разглядеть.
- Да, что-то общее есть. На фотообои не похоже, даже снег настоящий… Ну ладно, по крайней мере ты точно в Германии, а не в плену у бедуинов…
- Ты изменилась, - встрял отец. – Похорошела, порозовела. Только вид у тебя какой-то уставший…
- Ох, пап, просто мы столько добирались до этого замка, что я сто тысяч раз пожалела, что согласилась. Лучше расскажите, как вы сами.
Папа открыл было рот, но мама его опередила, кратко сказав, что у них все по-старому, после чего ударилась в новости о наших соседях, друзьях, губернаторе и наконец президенте. С жалобным видом я слушала, у кого сколько родилось детей, кто развелся, кто купил дачу, а кто превратился в кракозябную чучундру, и папе вновь пришлось вмешаться. Когда мама переходит к любимой теме – детальному описанию кракозябных чучундр – даже папиному терпению приходит конец.
- Наташа! Ты думаешь, нашей дочери, которая не видела нас почти год, интересно слушать, какого размера Люся Иванова накачала себе губы?! – строго спросил он.
- Ну, конечно, она же с ней училась… - начала она.
- Наташа! – еще более строго повторил отец.
- Ну ладно, ладно, все равно у нее такой же кривой нос, как и раньше… Ну что?! Ладно-ладно, замолкаю! Расскажи тогда, с кем ты там познакомилась? А то нам с отцом, может, уже пора костюмы на твою свадьбу выбирать?
- Ох… - обреченно вздохнул папа, ударив себя по лицу ладонью.
Он был прав. Лучше бы она продолжала обсуждать своих кракозябр… Я не знала, куда деться от смущения, и одно лишь напоминание о Майкле вызвало у меня загадочную улыбку. В течение следующих десяти минут мне пришлось уклоняться от маминых вопросов, которая разгадала в моей улыбке ответ: «Да, я встретила мужчину своей мечты, и мы скоро поженимся, потому что ждем ребенка».
Я поняла, что разговор придется заканчивать и, вежливо объяснив, что гид уже машет рукой, пообещала позвонить хотя бы еще раз. Я была в полной абстракции и невольно представляла, как отец объясняет маме, что из-за ее бестактности дочь, возможно, и письма писать перестанет. Но все же я была рада такой короткой виртуальной встрече, да и на душе стало сразу тепло и спокойно.
Майкл уже проснулся и, слегка приподнявшись на кровати, уплетал остывший ужин. Я ласково улыбнулась и присела рядом. Нежно взяла его за руку.
- Ну как ты, мой герой?
Он не ответил, а лишь отставил поднос в сторону и сжал меня в охапку. Жадно поцеловал.
- Вкусный салатик, - улыбнулась я, задумчиво пережевывая крохотный капустный кусочек. – Я бы еще от яблочка не отказалась.
- А я бы не отказался от душа, зубной щетки и теплой двуспальной кровати.
- Ммм, как романтично, - я тщетно пыталась унять легкую дрожь, задумавшись о последнем пункте. – Но для начала давай не будем отказываться от уколов и антибиотиков. Иначе мне придется каждую ночь на двуспальной кровати лечить твою пахнущую мылом руку.
Майкл рассмеялся и снова накрыл колени подносом.
- Давай принесу горячее. - Я встала, но он резко схватил меня за руку.
- Пожалуйста, останься. Иначе я плюну на постельный режим и побегу за тобой.
Опустившись на кровать, с грустью взглянула на перебинтованную руку.
- Майкл, а был ли смысл? То, что мы рисковали своими жизнями, ранили охранников… Это действительно поможет предотвратить гражданскую войну?
Майкл нахмурился, отложив приборы в сторону, и неожиданно произнес:
- Смысл был. Поимка такого человека, как Бароха, - это невиданный успех. Ведь он являлся крупным поставщиком нелегального оружия по всему миру. Но, боюсь, что люди и без него устроят государственный переворот. Ситуация в стране сейчас очень нестабильная, а преступность чрезвычайно высока. Борьба между социальными классами не просто набирает обороты, а уже в самом разгаре. Люди потеряли всякую надежду на перемены к лучшему. Если Чавес еще как-то пытался бороться с неравенством и преступностью в стране, то теперь там творится полный беспредел. Днем еще ничего, особенно в многолюдных местах, но с наступлением темноты… В шесть часов вечера начинается полная анархия, поэтому люди по возможности стараются не выходить из дома или ездить на машине. Только в маленьких городках и деревушках относительно спокойно.
- Получается, жители настолько напуганы, что закрывают окна ставнями и решетками?
- И даже в многоэтажках ты не увидишь ни одного незащищенного окна. А те, кто владеет частным домом, может отгородиться высоким забором и пустить вдоль него провод с высоким напряжением. Так что ситуация действительно плачевная. В Венесуэле даже закон есть, запрещающий свободную реализацию оружия, но это мало кого волнует. Кому нужно, тот все равно найдет способ его достать.
- А за Барохой действительно была установлена слежка? – решила вернуться к первоначальной теме.
- Причина вопроса? – подозрительно спросил Майкл.
- В новостях прочитала. Там в красках расхваливали группу захвата, а все события, произошедшие в процессе штурма, представили как сладкий мед. Я в недоумении. Откуда там появился спецназ?
Майкл молчал, прожигая меня стальным взглядом. Я съежилась и отвела глаза.
Черт. Как же так. Неужели он?..
В голове крутилась тысяча совершенно безумных мыслей. Я понимала – лучше промолчать и перевести тему… И неожиданно выпалила:
- Ты работаешь на американскую разведку, да? Ты шпион?
Я прикрыла рот рукой. Куда я лезу! Черт, черт, черт!
На его лице не дрогнул ни один мускул. Но он все же ответил. С нажимом.
- Думаю, вопросов на сегодня хватит.
Пронзающий ледяной взгляд говорил лишь об одном – молчи. Пожалуйста, больше ни слова.
Но, к моему ужасу, с губ соскользнул вопрос, который не ожидал услышать даже сам Майкл:
- Но почему не на британскую?!
На мгновение он опешил, после чего стал мрачнее зимнего неба.
- Остановись. Это приказ. Ты и так узнала больше, чем нужно. Думаю, вопрос исчерпан.
Гробовой тон заставил сжаться и ощутить себя полным ничтожеством. Я вскочила с кровати, жалобно проскулив «Извини», и стремглав выбежала из палаты.
Я заперлась в комнате, будто хотела отгородиться от всего мира, и забралась с головой под одеяло. Сегодняшний день был настоящей катастрофой, хотя другой на моем месте почувствовал бы себя Суворовым, перешедшим Рубикон.
И пусть этот опыт бесценен, я испытывала полную опустошенность с ощущением зря прожитого дня.
Я думала о людях, в которых пришлось стрелять. Живы ли они, оказали ли им медицинскую помощь или сразу заковали в наручники и отвезли в тюрьму? Я думала о венесуэльских детях, которые растут в такой неблагоприятной обстановке, но при этом улыбаются и безмятежно играют. Я боялась подумать, сколько еще секретов хранит Майкл, и понимала, что наше доверие друг к другу уступает обязательствам, которые он должен выполнять.
Теперь я ни на йоту не сомневалась, что Рудо и маркиза Милтон в курсе. Они знают, что он тайный агент, а я, близкий человек, заслужила лишь того, чтобы строить предположения.
Я размышляла, размышляла, размышляла. И в итоге все мои мысли свелись к тому, что жизнь – ужасно несправедливая штука. Думая о героическом штурме группы захвата, описанном в новостях, хотелось выть от обиды и досады. Мы сделали всю грязную работу, отдали им Бароху на блюдечке, целым и невредимым, а теперь получается, что не мы герои, а американский спецназ. А нас как будто и не было…
Скорее всего, Майкл сообщил им время штурма, и они затаились в ожидании команды. Например, в лесу на границе с Колумбией. А потом дал отмашку, что Бароха взят. Они для вида покидали гранаты, постреляли из автоматов и теперь вошли в историю за выполнение одной из самых успешных операций.
Я не сомневалась, что Майкл стер все записи системы видеонаблюдения. Нет, я не стремилась удовлетворить тщеславие или разреветься из-за четырех миллионов, которые нам не достались, мне просто было обидно.
Выглянув из-под одеяла, поняла, что уже поздний вечер, и с таким агрессивным настроем я уснуть не смогу. Мне просто необходимо выплеснуть свою злость. Ну, например, побить кого-нибудь или разбить о стену вазу. Нет, вазу жалко.
Наскоро одевшись, я телепортировалась в тренировочный лагерь и зашла в шатер для обучения рукопашному бою. Никого. Без зазрения совести отдубасила огромную боксерскую грушу. Костяшки пальцев покраснели, но я била ее до тех пор, пока из глаз не брызнули слезы. Я обхватила грушу, обессиленно на ней повиснув, и в шатре появилась маркиза Милтон.
Она была прежней – с уложенными светлыми волосами и холодным взглядом из-под густых бровей. Лидия небрежно скинула куртку, оставшись в кожаных обтягивающих брюках и белой майке, подчеркивающей сильные руки с проступающими венами. Я отпустила грушу и в восхищении пробежалась по ее облику глазами. Она великолепна.
- Так-так, кажется, этой груше повезло, что ты решила расправиться с ней кулаками, а не стрелами, - улыбаясь, она погладила грушу. – Агрессия, ярость, состояние аффекта – если бы на месте груши оказался человек, ему бы точно не поздоровилось. Ты все-таки решила поговорить с Майклом?
Я кивнула и опустошенно опустилась на пол.
- Я знаю, что поступила глупо.
- Такие темы – не лучшие для разговора, особенно с близкими людьми. Пойми, Майкл не хочет подвергать тебя дополнительной опасности. Работа у наставников не такая уж и привлекательная. Нам приходится почти каждый день выполнять секретные задания, рискуя жизнью. И мы не имеем права рассказывать о них никому. Шпионаж – тема крайне опасная. Пятнадцать лет я была замужем за агентом британской разведки и даже не подозревала об этом. Когда я случайно обнаружила поддельный паспорт, непредусмотрительно оставленный в дорожной сумке, спросила в открытую. Супруг отрицать не стал. Но спустя несколько дней он исчез. Просто пропал, не оставив ни записки, ни звонка на автоответчике. Через неделю его тело нашли в Темзе. Версия следствия – самоубийство. Думаю, ты понимаешь, к чему я клоню. Сделай вид, будто ничего не произошло, и продолжай жить дальше.
Я была потрясена ее откровенностью. И при этом не понимала, почему они ликвидировали своего агента и оставили в живых его супругу. Наверное, у маркизы тоже есть свои секреты. Возможно, она и сама является агентом МИ-6, при этом более ценным, чем был при жизни ее муж. А, может, Рудо постарался замять это дело, вправив мозги кому надо. Что бы там ни было на самом деле, теперь я не сомневаюсь – с любопытством пора кончать.
Маркиза Милтон погладила меня по плечу и сказала:
- Если хочешь, я помогу тебе с рукопашным боем. А по метанию ножей обратись к Саше, он мой лучший ученик. Думаю, тебе он не откажет.
Она улыбнулась и сделала шаг к выходу, но потом повернулась и сказала:
- Успехом операции мы обязаны только тебе. Если бы ты не пришла на помощь, я бы уже с тобой не разговаривала.
- Это все ваза, - горько усмехнулась я. – Пока вы изображали Джеки Чана, мне ничего не оставалось, как подстраховать вас вазой.
- Хотя унитазом было бы надежнее, - рассмеялась она и покинула шатер.
Я проводила ее теплым взглядом, понимая, что почти прониклась этой сильной женщиной. Ее внешняя холодность и пренебрежительность были всего лишь защитной реакцией, но найти общий язык все же оказалось возможным.
Посидев еще немного под полумертвой грушей, я решила заглянуть к Майклу перед сном. Спустя несколько минут я была в палате. Он не спал, просто смотрел в потолок, подложив под голову здоровую руку. Заметив меня, он резко сдвинулся к краю кровати, приглашая прилечь рядом. Теплые пальцы нежно гладили передавленные париком волосы, а я думала о том, что жизнь, пусть и несправедливая штука, но зато незлопамятная.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/09/25/1293