«Я не имел в виду ничего кроме чепухи».
Льюис Кэрролл.
Дело первое. «Эти аппетитные кусочки!»
Глава 1. Йоня.
- Энтерит! Паротит! Лептоспироз! Чума болотная!
Йоня была вне себя от бешенства. Нет, не от того, которое rabbies или la rage, и которым бывает болеют эти несносные создания (тьфу-тьфу-тьфу – будь ты не ладна! И чур меня, чур, само собой!). А от того, вполне натурального человеческого бешенства, в которое эти несносные создания, гордо именуемые «братья наши меньшие», так ловко и так часто вгоняют своих, вроде как, хозяев, или покровителей, а правильнее сказать, несчастных рабов, добровольно облекших себя на вечное рабство.
- Ну, посмотри же, кисонька! Какие ароматные сочные кусочки в… О, матка Боска! – Йоня постучала себя кулаком по лбу, стараясь вспомнить, что такое плел по поводу подливки к этим кусочкам рекламщик известной фирмы с елейным голоском арабского евнуха. О-о-о! С каким блаженством она постучала бы по этой пушистой, идеально причесанной маленькой головке! Но, увы…
Виновница всех этих Йониных страданий – жутко дорогущая и нечеловечески породистая голубая персидская кошка по имени (вот ведь даже язык не поворачивается сказать «по кличке»!) Клотильда небрежно взирала на нее с высоты своей лежанки, почти под самым потолком, над ее личным котиным домиком. Туда она, разумеется, забралась только для того, чтобы продемонстрировать Йоне свое превосходство. Обычно она возлежала на своем шикарном диване обитом бархатом и искусственным мехом.
Вместе с этим диваном, домиком, лежанкой на высокой когтеточке, кошачьим туалетом, с пластмассовой переноской и сумкой «через плечо», а также сумкой-холодильником и большим пакетом особого наполнителя для кошачьего туалета предстала перед ней однажды ранним утром… (Ну, честное слово, Йоне вообще показалось, что она только-только прикрыла глаза, проводив очередных заграничных родственников, которые, как обычно, свалились ей, как снег на голову!) Итак, со всем выше перечисленным ранним утром предстала перед ней ее давняя приятельница Агнешка.
- Что у тебя с телефоном? – едва отдышавшись, спросила она, вешая ей на шею сумку-переноску и вручая переноску из пластмассы, кошачий туалет, домик, диван, лежанку на высокой когтеточке, а также огромный пакет особого наполнителя для кошачьего туалета.
- А что у меня с телефоном? – в свою очередь поинтересовалась все еще окончательно не проснувшаяся Йоня, пытаясь прижать коленом сползающую вниз лежанку и высвободить свой нос из искусственного меха дивана.
- Вот и я спрашиваю: что? – еще раз сурово повторила Агнешка и после эффектной паузы, во время которой Йоня старательно пыталась вспомнить, что же такого она могла сотворить со своим телефоном, еще более сурово провозгласила:
- Он молчит!
Йоня перевела дух, ибо как раз вспомнила, что племянник пана Жевтовского, который приходился Йоне ни то троюродным, ни то четвероюродным дядей со стороны родственников жены маминого кузена, совершенно случайно спустил одну из трубок в мусоропровод.
Дворника, заведующего ключами от мусоросборников, а, вернее, целых трех дворников, после долгих поисков удалось найти на чьем-то дне рождения. Во всяком случае, один из них бодро опрокидывал в свой рот стопку за стопкой, не забывая сказать: «За здоровье дорого именинника!», а двое других уже активно выясняли, кто из них кого больше уважает. Так что узнать, у кого из них находятся ключи, а тем более получить их, уже не представлялось никакой возможности.
Чета Животовских, тем не менее, горела желанием загладить вину своего племянника, а, вероятнее всего, жалела денег, потраченных на такой дорогой и оказавшийся таким недолговечным подарок – ведь это именно они, желая загладить неудобства, вызванные своим неожиданным визитом, привезли Йоне новый мобильный телефон. Повинуясь их горячему порыву, на следующее утро Йоне пришлось чуть свет вместе с ними ожидать прихода первого мусоросборника. Однако, открывшаяся взорам гора мусора несколько остудила их боевой дух, а когда от смердящего запаха у пани Животовской неожиданно закружилась голова, Йоня поняла, что этой трубой придется пожертвовать.
Вторую трубку, ту, что была от домашнего беспроводного телефона, сама Йоня постирала в стиральной машине вместе с постельным бельем, любезно собранным пани Животовской перед своим отъездом, и вместе со всеми вытекающими отсюда последствиями.
О третьей трубке Йоня, как раз, размышляла, отправляясь в постель после бесконечного прощания с дорогими родственниками и планировала, проснувшись поутру, поразмыслить над тем, где бы достать денег на ее покупку, чтобы не наделать лишних дыр в ее итак предательски трещащем по всем швам бюджете.
Йоня тяжко вздохнула, и кошачий диван, освободив от своего противного меха Йонин нос, начал активно заваливаться на бок. В последнюю секунду Агнешка ловко подхватила его и сунула себе под мышку.
- Ну, и что же ты молчишь? – она укоризненно посмотрела на подругу.
Йоня, как смогла, пожала плечами и только успела сказать:
- А что говорить? Собственно звонить-то нечему…
Как домик опасно накренился, и она едва успела прижать его подбородком к груди.
- Но нечто подобное я и ожидала! – понимающе прищурилась Агнешка.
Йоне хотелось поведать Агнешке о печальной судьбе телефонных трубок, но, прижимая к груди, так и норовящий сбежать домик, она смогла лишь печально улыбнуться (насколько позволил домик, конечно).
– А где твои щедрые заграничные родственнички? Свалили? Очень кстати!
Агнешка по-хозяйски окинула взглядом Йонину комнату и только тут, как будто, только что заметив нагруженную своими вещами Йоню, удивленно добавила:
- А зачем ты все это держишь?
Она решительно направилась к журнальному столику.
- Так, тут что? Цветы, фотки, книжки, орешки… Цветы переставим на тумбу к телеку и на окно…
- А хаха халихать? – подала голос Йоня. Она, конечно, хотела сказать: «А как же поливать?», но очень мешал домик.
Агнешка строго посмотрела на нее.
- На окне цветам самое место! А когда будешь поливать те, что у телека, ставь их на пол, а то опасно! Мало ли что! И не разговаривай с набитым ртом! Кстати, могла бы и подругу угостить!
Она отправила себе в рот горсть засахаренных орешков из вазочки. Саму вазочку сунула в сервант, безжалостно распихав по углам Йонин богемский хрусталь.
- Во! Здесь ей самое место! – гордо прокомментировала она.
Йоня ничего не сказала. Во-первых, ей было, в общем-то, все равно. А во-вторых, шею оттягивала переноска, под тяжестью другой отваливалась правая рука, на левой весела сумка-холодильник, на одно плечо давила когтеточка с лежанкой, на другое особый наполнитель, а проклятый домик так и норовил улететь. Пресекая его мечты о полетах, Йоня что есть сил прижимала его подбородком к груди, что не очень-то располагало к беседе. Она промычала нечто совершенно нечленораздельное, что было воспринято Агнешкой, если и не как восхищение, то уж точно как одобрение.
- А фотографии сейчас вообще не модно ставить на журнальный столик, - сообщила Агнешка. – Я их пока уберу на шкаф вместе с книгами. Ты потом сама решишь, куда их деть.
Она продолжала беззаботно щебетать, попутно наводя свой собственный порядок в Йониной гостиной.
- Ой, а это кто? Неужели Владек? Твой второй муж? Или третий?.. Нет, кажется, четвертый. Он здесь очень похож на моего Ежку! Только вот чуть-чуть выше… и толще… и зубы у него здесь какие-то кривые… Ой! А куда это он тут смотрит?.. Йоня! Он что действительно так сильно косил? Ужас какой-то! Совсем не похож на моего Ежика! А это кто? А! Это же мы с тобой в Гданьске! Счастливое было время!
Агнешка запихала фотографии и книги на шкаф и поволокла столик в дальний угол.
- Надо переставить подальше от окна, - сообщила она. - Нам очень вреден сквозняк!
Примостив столик между диваном и книжной полкой, Агнешка удовлетворенно хмыкнула:
- Ну, вот! Как тут и родился! Давай скорее сюда домик!
Йоня облегченно вздохнула, но Агнешка, забрав у нее домик, тут же сунула ей диван, который вновь начал щекотать ее нос своими ворсинками. Агнешка поставила домик, несколько секунд полюбовалась на него, затем снова взяла его в руки.
- А где же наша подстилочка?
Она в задумчивости оглядела комнату, как будто именно где-то здесь коварная Йоня спрятала эту таинственную «подстилочку». Узрев в дверях Йоню вместе со всеми нагруженными на нее предметами, Агнешка хлопнула себя по лбу.
- Ну, конечно, в сумочке!
Йоня уже предвкушала освобождение от ненавистной сумочки, которая порядком натерла ей шею, но Агнешка лишь расстегнула молнию, немного покопалась в ней и вытащила кусок бархата – родного брата отделки дивана. Постелила его на столик и сладким голосом проворковала:
- Во-о-отеньки! Чтобы наши маленькие лапочки не скользили!
«Да, что вы говорите! – подумала Йоня. – А я уж было подумала, чтоб чьи-то острые коготки не царапали мой полированный столик! Но лапочки! Чтоб не скользили! Ну, это важнее, конечно! Простите!» Она уже давно поняла, что сулили ей данные приготовления, и с хорошо скрываемым злорадством ждала момента, когда все будет готово. Тогда уж она категорически откажется! И никто никогда не заставит ее оставаться с этой Клотильдой! Этой коровой, весящей, наверное, целую тонну! Да что это она, собственно, все еще держит на себе весь этот хлам?! Бросить все немедленно к едрене-фене! И переноску эту туда же! Но к моменту, когда сия благостная освободительная идея созрела у нее в голове, Агнешка уже управилась, и вся кошачья мебель была расставлена по Йониной гостиной. Последнее, что держала Йоня, была переноска – Агнешка с благоговением взяла ее на руки и поставила посреди комнаты на ковер. Йоня в изнеможении грохнулась на диван (на свой собственный! Не кошачий). Рука автоматически потянулась к книжной полке за сигаретами, но наткнулась лишь на сумку «через плечо» и сумку холодильник.
- Матка боска! – Йоня вскочила на ноги, но Агнешка яростно зашипела на нее, и прижав указательный палец к губам.
- Йоня! Тилли не любит резких звуков! Особенно теперь, здесь! Здесь все новое: обстановка, запахи…
Агнешка сама подозрительно повела носом из стороны в сторону, как будто, проверяя, годятся ли эти новые запахи для ее драгоценной Тилли.
- Вообще-то, Агнесса, я все время хотела тебе сказать, - начала шепотом Йоня, но тут Агнешка открыла дверцу переноски.
Сначала Йоня увидела два огромных голубых глаза, уставившихся на нее из темнты. Потом показалась маленькая пушистая лапа, осторожно ступившая на ковер. И вот уже по Йониной гостиной не слышно шествует невесомое, воздушное бело-голубое облако. Оно неспешно проплыло к журнальному столику, вспорхнуло на верх, на пару секунд спряталось в домике, появилось вновь, взмыло по когтеточке к лежанке, внезапно приняло вид обыкновенной кошки: выгнуло спинку, подняло трубой хвост, и вот снова, едва слышно скользнув вниз, направилось к дивану. Йоня сидела, не дыша и, как загипнотизированная, не могла отвести глаз от этого чуда природы. Она много слышала об Агнешкиной кошке, но все никак не могла найти времени, чтобы взглянуть на нее, и вот…
Кошка, очевидно, осталась довольна обустройством своего нового жилища и неспешно направилась к Йоне. У «облака» было круглое курносое, прям, совсем человеческое личико и огромные голубые глаза. Что-то мягкое и нежное, практически, невесомое коснулось Йониной ноги, откуда-то издалека донесся Агнешкин голос:
- …ну, я ей и говорю: «А Вы хоть помните, когда Вам делали последнюю прививку? Это Вас, скорее, надо бояться, а не мою кошечку!» Да, что с ней говорить – бюрократка несчастная! Вряд ли вся ее косметика и парфюмерия стоят дороже одного Тилличкиного шампуня! Но я так рада, что мы с тобой договорились! Ты меня так выручила! Значит, вычесывать два раза: утром и вечером, сначала пуходеркой, потом расческой с котиком, а потом черненькой с крупными зубьями, шерстку в пакетик. Он там, в сумке, вместе с расческами… Ой, какой мы тебе потом платочек свяжем! Да, моя кисонька, свяжем тете Йоне платочек? Или варежки?.. Ну, там видно будет! Наш любимый корм в сумке-холодильнике. Давай разные пакетики. Если закончится, деньги в сумочке. Там, где мисочки и расчесочки. Ой, с меня причитается! Бегу-бегу! Ежик, наверное, уже рвет и мечет! Исчезаю, исчезаю, исчезаю!
И она действительно исчезла. С тех пор в доме у Йони воцарилось это пушистое бело-голубое облако по имени Клотильда. И все, в принципе шло хорошо, пока не кончился припасенный Агнешкой любимый кошачий корм.
Едва отведав порцию «аппетитных кусочков», приобретенных Йоней в ближайшем зоомагазине, Клотильда устроила настоящий скандал: перевернула миску, расплескала воду и ушла в свой домик, обиженно задрав хвост. С тех пор она категорически отказывалась от еды, не желая даже смотреть на любые предлагаемые Йоней лакомства. Она предпочитала худеть, терять драгоценные килограммы, и Йоня уже предвидела, какая гроза разразиться над ее головой, если к приезду Агнешки кошка потеряет свой выставочный вид и лоск, а еще – не дай Бог, конечно, - откинет копыта! Или, вернее, драгоценные пушистые лапки.
- Ну, кисонька! Ну, лапонька! Да, посмотри же ты, паразитка несчастная! Посмотри, как тетя Йоня любит эти ароматные кусочки! – с видом величайшего блаженства Йоня поднесла миску к собственному носу – кошка заинтересованно наклонила голову. – Ах, нет-нет! Тете Йоне нельзя этого лакомства! Это для Тиллички! Ну-ка, девочка!..
Кошка разочарованно отвернулась, потеряв всякий интерес к представлению.
- У, гепатит ни А ни В! – рассвирепела Йоня.- Ну, погоди у меня!
Двумя пальцами она выхватила из миски этот сочный аппетитный кусочек невесть чего и громко почавкав для привлечения кошкиного внимания, запихнула его в рот. Инстинктивно зажмурилась, немного пожевала, перекатила языком справа-налево, затем слева-направо… Ощущения были самыми обыкновенными: немного похоже на сою, скорее всего, это она и есть, чуть-чуть бы еще специй и соли и… вполне ничего! Есть можно! Йоня открыла глаза и выловила еще один кусочек этой псевдо ароматной псевдо говядины или… Что там у них? Йоня посмотрела на упаковку: «Уточка с печенью». Весьма оригинальное название! Вслед за вторым в рот отправился третий кусочек, потом еще и еще… Кошка начала проявлять явные признаки беспокойства. Она сидела с несколько растерянным видом и взглядом провожала каждый кусочек, исчезающий во рту у Йони. Но, когда, воспользовавшись ситуацией, Йоня ловко подсунула один из кусочков Клотильде, кошка взяла его, несколько секунд подержала во рту и выплюнула с таким недоуменным видом, что Йоня, продолжавшая жевать, даже поперхнулась от неожиданности.
- Ну, знаешь, милая! – возмутилась Йоня, ставя почти опустевшую миску на пол. – Я ем, а ей, видите ли не нравится!
Кошка снова свернулась на своей лежанке в клубок. Может, она заболела? Йоня потрогала кошкин нос – холодный и мокрый – кошка должна быть в порядке. Чего же ей, заразе, надо? Йоня, конечно, не пробовала корм, который запасла для Клотильды Агнешка, и который та поедала любо-дорого поглядеть – хоть сейчас в рекламу! – но дело было явно в этих проклятых «аппетитных кусочках»! Будь они не ладны! Чего-то кошке в них точно не хватало… Может, ей продали не тот корм? Ну, погодите! Йоня решительно оделась, собрала упаковки из-под старого корма, которые аккуратно складывала в сумку, чтобы отчитаться перед Агнешкой, прихватила упаковку от только что съеденного ею самою корма и отправилась в зоомагазин.
продолжение http://www.proza.ru/2014/06/24/1698