Убирая вьющиеся локоны возлюбленной от её лица, Вантала любовался нежными чертами, когда они снова проснулись в постели капитанской каюты. Только взгляд Элизы был полон тоски...
– Грегор, – шёпотом начала говорить она. – Скажи, что любишь.
– Не называй меня так здесь.
– Мы столько уже вместе, я молю тебя, – опиралась она на его грудь руками. – Скажи, что любишь, я так давно об этом молю!
– Неужели ты и так не понимаешь? – подмигнул он игриво, опасаясь вымолвить подобное признание, хотя оно и являлось правдой.
– Нет, женщинам надо слышать, иначе любовь увядает, – смотрела жалостливо она и села на краю постели, укрываясь плотнее одеялом.
– Вот как?... Увядает, – хихикнул тихо Вантала, начав покрывать поцелуями её голые плечи. – Иди сюда, – вновь забрал он её в плен ласк, но так и не ответил на мучающий вопрос.
Они вновь расстались в новый день продолжившегося морского путешествия. Корабль отплывал от французских берегов, унося моряков вдаль от прощающихся дорогих людей. Паруса вновь распрямились на незатихающем ветру, чем была довольна вся команда...
«Ветер — удача любого моряка. Море — дом моряка. Куда бросить якорь — на сушу, или в море?» – свобода решения царила и для Ванталы, и для всей его команды. Вантала стал сильнее беспокоиться, что не желает отпускать от себя возлюбленную, но кто он там, на суше?
Этот вопрос останавливал его мечты всё время. Вантала прекрасно понимал, что у него там нет ничего. Его дом – море, а Элиза – женщина из богатого мира, который заблудился в своих утончённых и извращённых правилах. И именно тот мир заберёт её от него всё равно, а море никогда её не примет.
Остановив размышления на этом и не углубляясь далее в причинение себе боли, Вантала собрался к новому дню, где любимая вновь была под прикрытием мальчишки в компании с такой же подругой на камбузе. Вантала знал, где она. Он увлекался своими делами, но мысли и ожидание вновь её увидеть не покидали, и он их больше не прогонял.
Вновь ужин наступил, разместив всю команду по кругу в принятии вкусно приготовленной пищи, которой они могут наслаждаться лишь в начале своего плавания, пока продукты и запасы ещё в хорошем состоянии. Мельком переглядываясь с Ванталой, подруги тихонько кушали в отдалении от него и молчали. Их полные тоски взоры показывали лишь усталость от всего плавания, а не только от прошедшего дня.
Горесть взгляда Элизы блуждала прочь от ищущих внимания глаз Ванталы, и он почувствовал, что она не желает смотреть в ответ, только не понимал — почему. Приняв гитару от своей развеселившейся после ужина команды, он стал радовать их весёлыми песнями, на что те, пританцовывая и распивая вино, расслаблялись.
Напоследок Вантала запел в нежности голоса печаль из души, что была близка и понятна лишь ему и тем, кто знал... А кто не знал, слушал и плакал в грусти о тех, по кому скучал...
Берега опять из вида исчезают.
Солёный пот вкушаем вновь и вновь.
Моря — нам колыбели — это знаем,
А служба учит жить средь волн.
Мы верим и в победу, и в удачу.
Мы наши вина пьём всегда до дна.
Не будем мы скрывать, что значит
Любить и верить, и страдать без сна.
Не буду обещать любить до гроба,
Не буду сладких писем тебе слать.
К тебе приду я просто снова
И покажу, как вновь моею стать.
Там, за окном, опять шумели волны,
Во сне услышал шум прибоя я.
А там,... опять ты будешь ждать, и долго,
Когда пройдёт разлука, ведь она — беда.
И с испытаниями где-то в море,
И в задаче нашей новой, боевой,
Не скрою, что горю к тебе любовью,
Такой, как и твоя, — на вечные веков.
Нет времени на скуку или плакать.
Меня зовут дела и служба вновь.
Будут шторма и штили, будет страшно,
Коль ветер паруса всё же порвёт.
Но наш попутный ветер мы поймаем,
А курс нас не сведёт с ума.
Пусть перекаты будут и стремнины,
Да пусть даже сомнений бьёт рука.
Там, после шума океанской бури,
Вновь заблестит спокойная волна.
И ты же тоже верь, что и мы будем
Друг друга помнить и к любви бежать...
После, нервно прохаживаясь в своей каюте, Вантала то потирал ладони, то смахивал с лица порой мешающиеся кудри. Он пытался вызвать воспитанное в себе ожидание, но ничего не получалось.
И безрассудным он считал то, что торопит время, пока ждёт, но это самое жестокое время никак не приводило ту, которую хотел вновь видеть у себя,... чувствовать и ласкать... Эти минуты промелькнувшего дня были тягостны. Вантала прождал до ночи, но Элиза так и не приходила.
Не выдерживая более и зовя время подарить встречу, Вантала отправился на поиски. Спустившись в камбуз, проверив кубрик, он никак не находил дорогую сердцу особу...
– Эй, Виктор, – стал он трясти спящего на одной из постелей кубрика своего боцмана. – Очнись!
– Вантала? – открыл тот глаза, от ещё не захватившего его сна и приподнялся, осматривая, что остальные вокруг спят. – В чём дело?
– Где они? – волновался Вантала.
– Кто? - взглянул он и смолк в понимании своего глупого вопроса. – В трюме,... на мешках.
– Боже, как я не догадался, – вскочив в ту же секунду, Вантала умчался прочь, и боцман, качая головой в сочувствии, лёг обратно, но спать уже было тяжело.
Ванталу же сейчас волновало лишь одно: почему Элиза не пришла, почему смотрела странно, почему, почему, почему. И он, встряхнув её ото сна с мешков возле её подруги, разбудив тем самым и ту, поднял за руку перед собой.
– Ты не пришла сегодня ко мне, – прошептал он в беспокойстве, глядя в раскрывшиеся глаза Элизы.
– И ты думаешь, я буду бегать за тобой постоянно? – с горечью усмехнулась она, будто ножом ударив в его сердце.
– Господи, ангел мой, ты с ума сведёшь и в могилу, если я раньше сам не выброшусь за борт, – проговорил он, крепко сжимая за плечи.
– Скажи, что любишь, – погладила Элиза его колючие щёки и обласкала любящим взглядом.
– Люблю, безумно и навечно, как в песне, что пел для тебя сегодня! – выдал он.
– Тише, вы! – приподнялась наблюдавшая за ними Инес. – Мы уже не на берегу, и нас могут застать!
– Да, да, – вернувшись в реальность, кивал вдруг Вантала и в решительности повёл возлюбленную за собой.
Они вновь укрылись в каюте и вновь предавались любви, сдерживая крики блаженства быть вместе... Райские дни с той ночи поплыли с несущими их волнами, напевая в унисон песни чистых чувств...
«Как ни упейся, как ни обкурись, вылечи себя, или убей, любовь всегда будет там и здесь. И уйдёт она с нами в смерть, и там будет с нами. И останется она и после нас здесь, для оставшихся. Жизнь без любви невозможна... Жизнь — это и есть любовь... Зачем её придумали и кто — нашему неразвитому до конца уму не понять никогда, как и не осознать высшего сознания, кто нас создал да выпустил под небеса крутиться во времени, рождаться и умирать... Всё, что бы кто ни спрашивал, уже всё равно влюблённым», – гонял Вантала свои размышления и любовался возлюбленной, как и она им, лёжа в обнажённых, утомлённых объятиях друг друга.
И их не волновало, что время, которое неумолимо бежит вперёд без наличия тормозов, всё равно... разлучит...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/05/25/1131