Iron Man
Первая часть. Plan
1 глава.
Деф Леппард сидел на стуле, положив ноги на письменный стол. Он курил и думал о том, что сперва была ночь, потом курица, а затем уж и дикари поназаселяли Землю.
А за окном действительно была ночь, только она была светлой, и времени-то было шесть вечера, и в общем, никакой ночи-то и не было, а был самый настоящий день.
— Ну вот, — вздохнув, сказал сам себе Деф и встал, собираясь идти домой и полагая, что он честно отработал очередной рабочий день.
Уже потянувшись к ручке двери, Деф с досадой понял, что не затушил сигарету и поэтому вернулся к столу. Если бы он вдруг не вспомнил об этом, то его пришиб бы дверью вошедший Константин Кристианович Линейный, и тогда у Дефа произошло бы сотрясение мозга, его отвезли бы в грязную больницу, где он умер бы от неожиданно схваченного гриппа на коленях у пьяной медсестры.
Но этого не произошло, так как он вернулся к столу затушить сигарету. Вошедший Константин Линейный был, надо сказать, под стать своей фамилии – он всем своим стоеросовым видом напоминал линейный корабль, бороздящий Средиземное море. А вообще, Константин Кристианович был лучшим другом Дефа и просто мошенником. Хотя, надо возразить, он был не просто мошенником, а очень хитрым и коварным махинатором, облапошившим однажды в магазине некоего Григория, а затем ещё и Андрея. И прибыль его была приличной – целый полтинничек!
Так вот, Константин Кристианович открыл дверь и вошёл, гаркнув:
— Пришло письмо от самогo директора, представляешь, до самого до нас…
Деф развернулся, прищурился, а потом спросил:
— Уж не станешь ли ты томить меня ожиданием такого очень важного послания?
— Что ж, мог бы и посмаковать прелестные секунды ожидания, кажущиеся вечностью, — сказал Константин Кристианович, разворачивая неопрятного вида бумажку, а, развернув, зачитал следующее:
«Дорогая Люсия Андреевна, не соизволите ли Вы отужинать со мной в 8 часов вечера в «Монтано-Ресторано»? Я страдаю без Вас как без своей левой руки, которую чуть не отрезало этим… ну… ну не важно чем. Молю Вас на коленях!..
Ваш Иосий»
— Так… кажется… — начал было Константин Кристианович, но его перебил Деф, забрав у него из рук письмо и швырнув его в окно.
— Оставим это, — сказал он, — Ведь мы точно знаем, что директора не зовут Иосием, и уж тем более у него нет знакомой Люсии.
— Честно говоря, мы этого не знаем, — сказал Константин Кристианович и, взяв Дефа за руку, притянул его к себе:
— Никто не знает, как зовут директора, — шепнул Константин Дефу, и они отправились на улицу.
Выйдя на улицу, Константин Кристианович взглянул на часы.
— Может, по кружечке пива? – предложил он.
— Извини, я обещал себе, что приду домой до того, как кого-нибудь собьёт машина, — ответил Деф и, пожав руку друга, отправился домой.
Раздался дикий крик и прямо перед глазами Дефа огромный грузовик сбил какого-то гражданина. Нисколько не испугавшись, Деф посмотрел в сторону Константина Кристиановича, но тот, не слыша диких воплей свидетелей преступления и пьяного водителя грузовика, шёл дальше.
— Ну ё-моё! – сокрушённо сказал Деф и достал блокнот, чтобы отметить в нём, что уже седьмой раз за неделю он не успевает дойти до дома, пока кого-нибудь не собьёт машина.
И кстати, пойди Деф в бар с Константином Кристиановичем, он ввязался бы в драку и умер бы от предательского удара по голове бутылкой виски. Но этого не произошло, и наш герой, сморкнувшись в сторону, отправился домой.
Около подъезда валялся местный нищий Агнец Панов.
— Дай копеечку! – сказал Панов.
— Иди к чёрту, — сказал Деф и хотел было пнуть Панова, но передумал и дал Панову рубль.
Если бы Деф не дал ему рубля, то наверняка Панов укусил бы его за ногу, и Деф заразился бы опасным вирусом и стал бы инвалидом, но Деф дал рубль Панову.
А если бы Деф пнул Панова, то с нищего перескочила бы блоха на штанину Дефу, а затем, будьте покойны, укусила бы его, и от укуса Деф заболел бы чумой и умер. Но, слава Богу, этого не случилось.
Деф поднялся по лестнице и позвонил в звонок своей квартиры. Дверь открыла жена Дефа, которую звали Ольга. Это была красивая женщина с выразительными глазами.
Удивительно, но Деф никогда не встретился бы с ней, если бы её фамилия была Форш, а не Шварц, так как людей с фамилией Форш в 1986 году не пускали в Москву и Рязань, а ведь именно в 1986 году Ольга Шварц повстречалась с Дефом Леппардом, который тогда носил запущенную бороду, в Рязани, куда приехала учиться на медика.
Так вот, дверь открыла Ольга и сразу же строго сказала:
— Ты опоздал!
— Всего на две минуты четырнадцать секунд, — вытягивая шею, чтобы увидеть часы, висящие в зале, пытался оправдаться Деф, но Ольга была непреклонна, и в наказание Дефу было поручено вынести мусор.
Если бы Деф не пошёл выносить мусор, то ему на голову бы упало чучело совы, висящее над входной дверью, и тогда у Дефа болела бы голова весь день; а упала сова потому, что Деф сильно хлопнул дверью.
Но этого не произошло, и Деф, выбросив мусор, выслушал нотацию жены по поводу чучела совы, которое в итоге водрузили на кухонный стол.
Пока всё это происходило, подошло время ужина.
Дети Дефа (а их у него было трое) явились ровно в 19:00, ведь все знали про ненормальную пунктуальность Ольги.
Все явились вовремя, и очень хорошо, иначе бы младший сын Дефа Джими попал бы под машину, так как он, забыв про ужин, катался на велосипеде с дамбы, которая выходила прямо к очень опасной дороге, но по счастью, домой от реки шёл старший сын Дефа по имени Григорий, и он отвёл Джими домой.
И вот семья Леппард сидела за большим деревянным столом и ужинала.
Надо заметить, что и дочь Дефа была очень красивой, но был у неё минус – они почти ничего не ела. Она вообще не любила есть и долго ковырялась вилкой в еде, но ничего не ела. Ольга очень сердилась на неё, но Деф прощал всё своей дочери, объясняя это тем, что сыновья вышли какими-то придурковатыми.
Так и в этот раз, дочь Дефа по имени Света как обычно ничего не ела, и когда Ольга собиралась сделать ей замечание, Деф вдруг сказал, одновременно поглощая курицу:
— У мемя оофилась иея.
— Что ты сказал, дорогой? – спросила Ольга.
Деф предпочёл прожевать курицу, и очень хорошо, иначе, если бы он продолжил говорить с набитым ртом, он непременно бы поперхнулся, и уж совершенно точно бы умер, но этого не произошло, ибо Деф прожевал курицу, но, поглотив её, тут же набил рот макаронами, а когда уже и их он съел, он выпил чай, и собирался наконец заявить о том, что у него появилась идея, он обнаружил, что все уже поели и занимались каждый своим делом.
— Они ещё не готовы к этому, — решил Деф.
Тут вдруг маленький Джими сказал:
— Папа, а я хочу стать почтальоном!
— Выкинь эту дурь из головы сейчас же, — закричал Деф.
— Да, стань бездельником, как твой папа, — сказала Ольга, тыча утюгом, который не выпустила из рук ни разу за время глажки, в сторону Дефа.
А Джими тем временем поднёс руку к голове, сделал вид, что что-то взял из неё, а затем «выбросил» это что-то на пол.
— Я выбросил эту дурь из головы, папа, — сказал Джими.
Деф разозлился от слов жены и язвительных выходок сына и поэтому ушёл в спальню и уставился там в телевизор. А по телевизору шла всякая белиберда, и Деф, не дожидаясь нервного срыва, выключил его и пошёл на кухню с целью выпить чего-нибудь. И правильно сделал! Если бы он остался у телевизора и увидел бы репортаж о скрещивании дерева с лампочкой, то жутко разозлился бы и накричал бы на жену, детей и заработал бы очень серьёзный порез кухонным ножом, вылетевшем бы у него из рук. А порез привёл бы к гангрене, а там и до смерти недалеко…
Но этого не произошло. Зайдя на кухню и увидев пустую банку из-под кофе, Деф включил чайник с целью заварить чай, а затем пошёл помыть руки, так как не помыв их, он занёс бы в организм ужасные бактерии, ведь он совсем недавно «общался» с местным бомжем об которого вытирали ноги.
Сев, наконец, на стул, закурив и заварив себе чаю, Деф стал размышлять.
— Бедный я, бедный… — думал он, втягивая в себя никотин, который возможно станет причиной его смерти, — Кроме этого у меня нет ничего.
Деф достал из-под стола какую-то книжку и положил на неё левую руку. А положи он правую, он бы об этом сильно пожалел – он бы уснул, раздумывая, и сигарета, находившаяся в правой руке, упала бы на книжку, которая в свою очередь загорелась бы и он обжёг бы себе руку, а, возможно, и сам бы сгорел.
Книжка, которую Деф достал из-под стола, была обёрнута газетой, поэтому мы не можем с точностью сказать, что там было.
— Где же вы, посланницы любви, мне ваших чар так не хватает… — думал Деф, куря и совершенно не пив чай, стоящий перед ним, — И от чего я такой печальный, мне и самому не понять, — поэтично продолжал он.
На самом же деле Деф прекрасно знал причину своей печали, но он скорей бы покончил жизнь самоубийством, нежели признался бы в этом самому себе, так как считал себя верным и преданным человеком, отцом, мужем и просто Дефом Леппардом. И причина печалиться у него была одна – любовь. Влюбился Деф в некую Настасью Фёдоровну, продавщицу из соседнего магазина, которая училась на одни пятёрки в школе, с блеском закончила университет, работала в Швеции, но по счастливой для Дефа и несчастной для её самой случайности, оказалась продавщицей в продуктовом магазине.
Деф очень любил свою семью, оберегал её и всячески старался улучшить условия для проживания. Деф также ценил свой труд, благодаря которому он был и сыт, и чист, и с женой, и с тремя детьми… Не хотел Деф всё портить мимолётным влечением (сам он говорил, что это всего лишь мимолетное увлечение, хотя мы-то знаем, что Дефу казалось, что это не просто влечение, что это и была любовь). Деф по своей натуре очень чувствительный человек (хорошо чувствует жизнь), обладающий хорошей интуицией, последнее время полагался лишь на логические умозаключения. И с его точки зрения всё выглядело так: если то, что он испытывает к Настасье – настоящая любовь, и она его судьба, то что же тогда то, что он тщательно строил все эти годы?
С нашей точки зрения – он выбрал неправильный путь, пошёл на поводу у общества, знакомых и всего такого прочего, но вот с этим согласиться он не мог и поэтому каждый вечер он садился на стул, курил и думал о том, что ему делать. А согласись он с этим – давно бы лежал в деревянном ящике под несколькими слоями земли с торчащим из неё куском камня. На это Деф пойти не мог, да и не хотел, поэтому и сидел на стуле на кухне, куря сигарету.
— Опять ты куришь в доме! – закричала жена, учуяв в зале дым сигарет.
— Форточка же открыта! – прокричал Деф, но всё же затушил сигарету и пошёл в ванную, дабы принять душ, а потом лечь спать.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/02/26/959