Сашу Боброва я встретил на пляже у юго-восточного мыса острова Зеленый. Издали заметил что-то блестящее на отливе и направился туда по берегу. Когда подошел ближе, Саша уже стоял возле красивого графина. Волны выбросили его на базальтовую «мостовую» - ровную площадку, поверхность которой состояла из почти правильных пяти- и шестигранников. Впервые на Зеленом я встретил выход коренной породы, скального фундамента острова. При застывании базальтовая лава иногда растрескивается в виде длинных брусков. На Кунашире есть знаменитый мыс Столбчатый, сложенный из таких «карандашей». Здесь этот твердый камень был стерт почти до уровня отлива. Стеклянный графин уцелел благодаря прикрепившейся к нему морской лилии, она смягчила удар. Лилию удалось аккуратно отделить и выпустить в океан.
Дальше мы гуляли вместе. Саша оказался интересным собеседником. Он приехал сюда впервые, у него накопилось множество впечатлений, но ещё больше вопросов. Впоследствии мы несколько раз бродили вместе по острову. Мне было интересно узнать из первых рук о промысле морской капусты, о быте рыбаков, их радостях и горестях. В его рассказах я изменил имена и фамилии, всё остальное передано почти дословно.
* * *
…«Встал сегодня утром, побрел в столовую, поел пюре из сушеной картошки. Тоска меня заела, решил, раз работы нет, пойду куда подальше. На отливе всегда найдешь что-нибудь интересное. Однажды попался мне пакет, точно как почтовый. Обрадовался, решил, что там доллары, а оказалась пластиковая ветровка, я её потом жене с оказией передал. Бутылки красивые часто выбрасывает. Кому невмоготу, собирают их, сливают остатки и пьют. Я здесь тоже раз выпил, больше не хочу. Сейчас смешно вспоминать, а тогда думал: все, конец мне… Это друг мой Миша сагитировал: «Давай поедем на Зеленый. С начальником участка я предварительно договорился, на полгода нас отпускают. В прошлом году там Володя из второй бригады работал, очень доволен. Условия хорошие, кормили отлично, даже ночью можно было прийти покушать, если захочется. Пирожки им какие-то особенные пекли, до сих пор вспоминает. За шесть месяцев заработал на «Жигули». Мы здесь за год не всегда столько получаем. Поехали, хорошие деньги загребем». Насчет денег всё правильно, больше нас на Шикотане круглый год только Дрынчику платят…»
Упоминание о единственном и незаменимом поселковом ассенизаторе вернуло Саше веселое настроение. Дрынчик действительно был в Малокурильске личностью, известной довольно странными поступками и своим внешним видом (он не брился неделями и круглый год надевал только длинный резиновый плащ и болотные сапоги). Жил он в хибаре за поселком в обществе нескольких собак. Больше с ним никто не дружил. Когда он появлялся в центре рядом с телегой, на которой был поставлен знаменитый бак и рядом лежал не менее известный ведерный ковш, все встречные старались уступить дорогу. Однажды Дрынчику срезали зарплату, поскольку на рыбокомбинате шла очередная компания по созданию «экономной экономики». Не проникшись важностью государственной проблемы, уникальный специалист пришел к дверям отдела труда и зарплаты и положил на пол свой ковш. Обескураженным сотрудникам он пояснил, что они могут сами на его рабочем месте определить необходимые трудозатраты, повернулся и отбыл в хибару вместе с лошадью и собаками. С тех пор Дрынчик регулярно получал свою тысячу рублей а месяц.
Мы посмеялись над эффективным решением проблемы. Саша посетовал: «Очень жаль, что метод Дрынчика уникален, а хотелось бы использовать. Нужно хотя бы один день поработать на капусте, чтобы оценить этот труд. Но начну всё по порядку. Мы с Мишкой друзья, работаем докерами в ПРУ – погрузочно-разгрузочном участке Заработки там нормальные, меньше шестисот не получали. Когда к Коробову подошли насчет места на сезон, он предупредил: нагрузка будет большая. Одно дело ящики с помощью крана грузить, другое - капусту от дна отрывать и на борт тащить, все врукопашную. Но мы – парни крепкие. Я раньше спортом занимался, тяжелой работой не запугаешь.
Начали мы к поездке готовиться. Все старые канзы оказались поломанными. Это меня немного насторожило. Представляешь, дюймовая труба согнута и местами сплющена, как соломина, «рога» из арматурной стали вместо буквы S похожи на фантазию абстракциониста. Пробовали выправлять, бесполезно. К счастью, нас надоумили делать новые канзы не из стальных труб, а твердых дюралевых. Они в три раза легче получились и длиннее.
На Зеленый пришли в конце апреля. Недели две ремонтом занимались, потом заштормило. Определили нас с другом на второй мотобот. Капитаном на нем был Коля из Крабозаводска, мотористом Гога тоже оттуда. Старшина на боте Костя Носков, в обиходе Носок, всю жизнь на капусте проработал. Остальные трое по второму году, а мы, значит, салаги и должны прописаться. Это было еще на Шикотане оговорено. Выставили мы по две бутылки спирта и закуску. Я собрался воды принести, а Носок и говорит: «На флоте спирт не разводят и не запивают!» К трем ночи выпивку «уговорили», мало показалось. Достали из заначки еще две бутылки. Спать я лег в пять утра, а в шесть будит нас начальник базы: «Выходим в море на разведку капусты».
Отчалили быстро. Идем вдоль берега, остановки делаем, капусту ловим на пробу. Солнце поднялось, жарко стало, пить хочется – спасу нет. Кинулись кухтыль* искать, мы в нем воду держали, а его нигде нет, на берегу остался. Стали капустой пожар внутри заедать. Наелся я этой водоросли на всю оставшуюся жизнь. Когда на базу вернулись, я воды напился, захмелел окончательно. Остальные – не лучше. С тех пор в рот не беру. Да и взять водки негде – магазинов нет, просить, чтобы с Шикотана привезли, не хочу. А насчет того случая с кухтылем думаю, что начальник специально его спрятал. Он мужик тертый, все видел, все пробовал. Сейчас не пьет ни сам, ни с комиссиями. Тут время от времени то фишинспекшн нагрянет, то замдиректора по добыче нарисуется. А что им тут делать? Только квасить на халяву. Если бы мы тогда сразу к воде приложились, вряд ли смогли до берега добраться. Конечно, Коробов сам мог мотоботом управлять, дошел бы до базы. Такие дела. Научился я пить спирт, не разводя и не запивая, но больше не хочу. Одним словом, погуляли.
В мае подошли два рефрижератора с машинами для шинковки морской капусты и морозильными камерами. Начали мы работать. Дело вроде бы простое. Выходим к своему участку, становимся на якорь и начинаем по ветру и течению понемногу стравливать конец и водоросли канзами на борт тащить; капитан с мотористом их в трюме утаптывают, чтобы больше вошло. На «рога» слоевищ накручивается приблизительно одинаковое количество. А дальше – как повезет. Ламинария эта корнями к скалам или валунам прикрепляется. Вот и тянем камни наверх. Иной раз вшестером еле к борту потащим, потом корни (их ризоидами называют) вместе с камнем обрубим, на мотобот капусту поднимем, ножом вдоль канзы обрежем и в трюм спустим. Можно дух перевести.
Раньше я штангой занимался. Там всё просто: на грудь взял, жмешь или толкаешь. Вышло – молодец, не дотянул – можно на помост бросить. На мотоботе сбросить нельзя, да и палуба – не помост, запросто за борт сыграешь. От этой «тренировки» у меня теперь сила в руках дикая. Если забудусь, могу при рукопожатии человека покалечить. Надо еще попробовать пальцами монеты гнуть, должно получиться.
Здесь на промысле я быстро понял, почему стальные трубы погнулись. Ведь иной раз до трехсот килограмм приходится наверх поднимать. В воде, конечно, весу меньше, но когда через борт переваливаем, металл не выдерживает. Если человек не привык к большим нагрузкам, здесь он быстро скисает. Был одно время у меня напарник Сема Маркин, его жена завскладом работает, симпатичная такая, стройная. Ну, знаешь её. Этот Сема до обеда канзу покрутит и утухнет, после обеда мне его вместе с канзой приходилось крутить. А хорохорился: «Да я сюда отдохнуть приехал!» И еще у нас на боте моторист сачком оказался. С утра потопчет капусту, и к себе в будку, завалится спать. Мы его: «Гога! Гога! На работу!», а он буркнет: «Уже иду», и дрыхнет дальше. Однажды мы его шкертиком за ногу к дизелю привязали да как заорем: «Полундра!» Он спросонья чуть двигатель с фундамента не сорвал.
Теперь расскажу, как мы себе на голову приключения находили. На мотоботе два трюма, в каждый по четыре тонны входит, но мы еще сверху две тонны укладывали. Может ли волной захлестнуть? Конечно, ещё как может! Погода ведь непредсказуемая, по нескольку раз на день меняется. Такой случай был. Погнули мы винт, тут подводных камней полно, особенно у берегов. Пришлось мотобот на буксире в Крабозаводск отправлять. А там, пока винт меняли, кто-то из компаса весь спирт выпил, а перед самым выходом сюда украли радиостанцию. Притащили бот, погода стояла курортная: штиль, солнце. Носок и говорит: «Пошли деньги зарабатывать!» Отчалили, полные трюмы нагрузили, сверху две тонны добавили, к рефрижератору идем.
Десять минут не дошли, когда туман потянул, ветер поднялся. За какую-то минуту оказались в сплошном молоке. Коля говорит: «Мы скоро должны к борту подойти, глядите в оба, чтобы не проскочить мимо». Идем дальше, глядим во все стороны. Времени много прошло, стало нас сильно на волне качать, чуть не перевернуло. Это значит, что за остров в океан вышли. Две сверхплановые тонны за борт выбросили, назад повернули. И каждому мерещится, что он силуэт судна видит. В конце концов, капитан приказал всем замолчать. А мы идем и идем, а куда – неизвестно.
Самочувствие паршивое, мысли противные лезут. Ориентировку мы давно потеряли. Где берег – неизвестно, если к нему подойдем раньше времени, на камни наскочим. Тогда всем конец: вода холодная, долго не продержишься. Если в пролив выйдем, можем на другой остров напороться, их тут множество. Была бы рация, нас давно бы по локатору нашли и на правильный курс повернули. А новый компас мы на берегу оставили, для него плотник специальный ящик делал. Правду говорят: жадность дурака губит. А самое противное, что чувствуешь себя беспомощным и беззащитным. Вот сейчас раздастся треск, и… Лучше не думать. Слышим, вроде гудят морозильщики, мы туда – нет их. Через два часа они гудеть перестали, и тут мы чуть в борт одного из них не врезались, каких-нибудь пять метров оставалось. Коля, однако, сумел нормально пришвартоваться, обошлось…
Эту трехчасовую морскую прогулку до конца жизни помнить буду.
Не люблю об этом вспоминать, лучше расскажу, какой был смешной случай. Широколистную ламинарию ловят только до августа, затем у неё споры начинают созревать, она после этого вообще отмирает. Начинали мы у берега добывать узколистную капусту. Мотоботом не подойти из-за камней, лов ведется со шлюпок, в каждой два человека. Потом приходится капусту перегружать на мотобот. А жара стояла, как в Крыму. Стали мы спецодежду по сезону переделывать. В рыбацком прорезиненном костюме брюки есть, вернее, полукомбинезон на лямках. Чтобы по нужде долго не раздеваться, все себе ширинки прорезали. Капитан мотобота у нас был новый. Он где-то раздобыл спирта и забыл утром под брюки трусы надеть. В таком виде за румпель встал, весь пейзаж наружу. Подошли мы улов сдавать, а девчонки капитана увидели, вдоль борта выстроились, и давай восхищаться, в невесты напрашиваться, ценные советы давать. Известно, народ вербованный, тертый. Развеселил наш кэп население.
Кстати, с одеждой много хлопот было. Полукомбинезоны эти мы по колено обрезали, все равно в рыбацких сапогах работали, и ещё подшлемники носили. Все это солью покрывалось. Робу и обычную одежду мы в ручье стирали. На ночь привяжешь веревкой, утром повесишь на ветерок, к обеду высохнет. Очень хотелось выкупаться в океане, вода кристальная, но очень холодная. Проплывешь несколько метров и назад пулей выскакиваешь, зуб на зуб не попадает. Выручала нас баня, в то время её каждый день топили.
Еще хочу сказать о заработке. Обидно мне. Всякие работы видел, но с этой не сравнить. Труд ведь каторжный. Когда капусту тянешь, поджилки трещат. И работали не восемь часов, а световой день, и как работали! К рефрижератору подойдем, они стропы взвесят и нам сообщают: «Десять тонн». Носок обязательно переспросит: «Отвечаешь?» Старпом говорит: «Отвечаю, давай, ещё вези, шинковка простаивает!» Им ведь, офицерам, тоже копеечка от плана капает. Если погода нормальная, мы план за три недели выполняли. Оплата нам шла по накладным, за месяц где-то 650-700 рублей на брата прямого заработка. А зарплату начисляли на Шикотане, с восьмью надбавками и двойным коэффициентом получалось по 1200 рублей. Выходит, что вторую половину месяца мы работали как бы за полцены, без северных льгот. Честно скажу, никакого интереса вкалывать не было».
.
Саша был прав: льготы для работников Крайнего Севера начисляли только на 300 рублей, в итоге получалось 840 рублей в месяц. Заработок сверх 300 рублей плюсовался к этой сумме, как у нас говорили, в одинаре. Саша считал это ужасной несправедливостью. Несколько утешило его, что за три месяца путины он заработал столько же, сколько раньше на материке за два года. В принципе, мой собеседник не был жадным человеком. Я заметил ему, что в стране нет ни одного труженика, который не считал бы, что за работу ему платят слишком мало. Это его развеселило. Люблю людей с чувством юмора! Но по большому счету, он был совершенно прав. Государство не могло предложить своим гражданам достаточное количество товаров и услуг, а потому всячески ограничивало потребление. В любом учреждении или предприятии имелись две «священные коровы» - план выпуска продукции и фонд заработной платы. Перевыполнение плана всячески поощрялось, а за перерасход фонда снимали с работы.
Мне показалось, что настроение моему спутнику портят не только деньги. По натуре он был веселый и открытый парень, природа не обделила его ни физической силой, ни внешней привлекательностью. Он оставлял впечатление доброго и порядочного человека, поэтому несправедливость любого рода возмущала его до крайности. В последние дни нашего пребывания на острове Саша показался мне особенно расстроенным. Он ходил хмурый, ни с кем не разговаривал и вообще стремился уединиться, если была возможность. Похоже, существовала еще какая-то проблема, отравлявшая ему жизнь. Мы с Мишей вместе и порознь пытались отвлечь его от невеселых мыслей, но безрезультатно. Оставалось надеяться на лучшего лекаря в мире – время.
Кухтыль* - большой шарообразный поплавок
Фотография на промысле морской капусты в районе острова Зеленый сделана Александром Попковым.
Продолжение см. http://www.proza.ru/2014/02/21/533