Миниатюра из повести "Ветер времени" http://www.proza.ru/2012/11/22/1804
Прошло несколько весенних недель, и мистерия была окончательно утверждена. В сокращенном варианте проходила отдельной программой на танцевальных вечерах в «Отдыхе». Через час после начала, когда публика уже достаточно разогрелась, на сцену выходили артисты. Феерию урезали до трех номеров, где очевидным апогеем являлась пространственная инсталляция с Клеопатрой.
Молодежь радовалась чрезвычайно. Торжествующие крики, свист, гром аплодисментов провожали участников. Девушки по-прежнему блистали на сцене, упиваясь лучами восхищения. Затем вечер продолжался, и разгоряченные посетители веселилась до самого закрытия.
А вся труппа собиралась за накрытым столом. Эфиопам за выход платили пятьдесят рублей каждому. Остальные актеры получали намного больше, это была их работа.
Малыш безрезультатно ухаживал за костюмершами. Эдик по уши влюбился в Марину и совсем потерял голову. Смотрел на нее преданными глазами, безнадежно вздыхал. Екатерина Карловна больше не вспоминала ту ночь, Витя также помалкивал, не рассказывая об этом никому.
Однажды за столом он увидел симпатичную незнакомку. Светлые волосы подчеркивали матовый загар, голубые глаза таинственно мерцали в приглушенном свете. Девушка о чем-то шутила с прекрасными баядерками, они весело смеялись и ни на кого не обращали внимания.
«Красивая!» – подумал Виктор. Все молодые и интересные женщины здесь были недоступны, сколько ни пытались друзья завести с ними более близкое знакомство. К танцовщицам подсела Катерина и долго слушала разговор, временами бросая взгляд в его сторону. Потом стала о чем-то шептать на ухо незнакомке, и спустя несколько мгновений Витя увидел, как они направляются к нему. Глаза тревожно забегали, он поднялся из-за стола, чувствуя легкую оторопь.
– Знакомься, это Виктор, – режиссер запросто представила его девушке.
– Ирина, – улыбнулась она.
Витя стоял в смущении, не зная, что сказать.
– Ира моя младшая сестра и я давно хотела, чтобы вы встретились, – Катерина с лукавой улыбкой взглянула на него. – Пообщайтесь, потанцуйте, – сделала шаг в сторону и незаметно растворилась во мраке гримерной комнаты.
Девушка присела рядом. Витя осязал запах ее духов, и у него сладко кружилась голова. Собравшись с мыслями и пока не ведая, на какую тему можно говорить, предложил бокал вина. Выпили молча.
– Может быть, спустимся вниз, потанцуем? – Ирина с иронией глядела в его побледневшее лицо.
На первом этаже громыхала дискотека. Но объявили белый танец и девушка, положив руки на плечи растерявшегося кавалера, повела легко и свободно. Она прекрасно танцевала, и он боялся сбиться с ритма, чересчур крепко прижимая ее к себе.
– Сильный мужчина, – Ира улыбнулась уголками губ и Витя, застеснявшись, ослабил хватку.
Медленная музыка несла на мягких волнах, темный зал отодвинулся, громкий звук вибрировал, то приближаясь, то удаляясь. Сияние софитов напоминало волшебную иллюзию, близость красивой женщины волновала сердце. Снизу начали вырываться струи тумана, который, клубясь и оседая, легкими облаками укрывал вальсирующие пары. Зрители аплодировали, и постепенно ритм стал ускоряться.
Они опустились на низкий диван и пытались, перекрикивая музыку, сказать что-то друг другу. Но ничего не было слышно. Тогда поднялись на второй этаж и, заказав шампанского, сели за свободный столик. Долго говорили, глядя в глаза, не замечая бегущего времени. Когда музыка стихла, и вся публика разошлась, поднялись и они. Одевшись, вышли на вечерние улицы.
Шли, держась за руки, по сверкающему огнями городу. Майский бриз приносил ощущение праздника. Тускло освещенные аллеи таинственно молчали, давно отряхнувшиеся от зимней спячки и вот-вот готовые одеться девственно бирюзовым нарядом. Аромат распустившихся почек кружил в сумеречном воздухе, проникал в открытые окна, накрывал дворы и отражался в лицах прохожих. Плыл над ночными проспектами, а сразу за городом сливался с благоуханием лиственных и сосновых лесов, зеленеющих луговых трав.
Просыпающаяся природа дарила ощущение близкого счастья, чувства неизведанной новизны. Этот опьяняющий поток вливался в самую душу, переполняя сердце глубокой восторженностью. Куда-то спешащие автомобили обгоняли друг друга, ревущими тенями отражаясь в стеклах витрин.
Ирина шла, слегка прижавшись к его руке, и он явственно ощущал жар ее тела. Она только вернулась из отпуска, от раскаленных жарких степей, бескрайних водных далей. Была вся пропитана солнечным светом, криком чаек, морскими зефирами, дыханием горных вершин. Он с радостным упоением слушал ее журчащий как хрустальные родники голос. Долго гуляли, наслаждаясь вечерней прохладой, пока не подошли к ее дому.
Обменялись телефонами, и Ирина поднялась на свой этаж. С сожалением простившись, он будто на крыльях летел домой. Ему казалось, что наконец-то удалось встретить девушку своей мечты. Не хотелось расставаться ни на минуту. Созванивались каждый день, часами разговаривая по телефону, часто встречались в клубе. Ирину невероятным образом забавлял танец Клеопатры. Особенно ее веселили чумазые рабы-эфиопы, перед выходом гримирующие себя чем-то похожим на сапожный крем.
Малыш, как только увидел Ирину, начал возмущенно роптать и клянчить для себя такую же эффектную амазонку. Он измучил Екатерину Карловну глупыми вопросами: нет ли у нее еще сестры, может быть двоюродной? Или какой-нибудь еще симпатичной родственницы? Катя только улыбалась в ответ и умоляла его быть осторожнее с костюмершами, ибо девушки они горячие и очень ревнивые. Но тот храбрился, отвечая, что будто легкокрылый мотылек готов погибнуть в пламени страсти. Все смеялись и никто ему не верил.
С появлением Ирины жизнь Виктора наполнилась новыми красками. Никак не удавалось остаться наедине, но он не торопился, полагая, что время для более тесных отношений еще наступит. Катерина бросала на него долгие взгляды, но Витя делал вид, что не понимает их значения. Ей предложили перспективную работу в Москве. Осенью она планировала перебраться туда и взять с собой ведущих артисток.
Задумала потрясающий по динамике и смыслу спектакль, надеясь провести премьеру на новом месте. А пока готовила труппу к празднику Дня города, где актерам клуба отводилась главная роль.
Однажды после выступлений, Марина предложила Ирине, захватив с собой Эдика и Виктора, закатиться к ней в гости на всю ночь. Когда Ира сказала ему об этом, у него замерло сердце. Он боялся, что она передумает, но девушка безо всякого сомнения приняла приглашение. Взяли в баре шампанского, вина и вчетвером отправились продолжать банкет. По пути Эдик дурачился, говорил разные глупости и рассмешил всех. Он счастливо улыбался и нес Марину на руках, совсем не уставая. Та заливисто смеялась, иногда останавливая на лице гуляки выразительный взгляд. Витя мысленно вспоминал, о чем ему рассказывала Катерина…
Марина с маленькой дочерью жила в уютной квартире. Ребенок все лето гостил у бабушки. Гости расположились за столом в просторной кухне. Поднимали бокалы, шутили и весело смеялись. Настроение было отличным, хозяйка сидела у Эдика на коленях и поила плейбоя вином, нежно обнимая его крепкую шею. Тот слегка захлебывался, но продолжал радостно улыбаться.
Витя не сводил с Ирины глаз и не верил, что сегодня они будут вместе. У него в жизни на самом деле было совсем немного женщин. Обычно доставались подруги Серегиных пассий, малоприятные и весьма строптивые. Общение с ними обычно ничем не заканчивалось, но Витя шел на эти жертвы ради друга, ни на чем не настаивая. Сидел, слушал музыку и потягивал через соломинку сладкий ликер. Тенденциозные девицы смотрели на него с подозрением и затаенной неприязнью, делая вид, что они недоступны и находятся с ним лишь по воле случая, пока подруга в спальне развлекается с сатиром. Иногда попадались довольно симпатичные девушки, и за интересными разговорами пролетала вся ночь.
Но такой как Ира он еще не встречал. В ней было все: и красота, и интеллект, и чувство юмора. Она была многогранна и загадочна. Была в ней недосказанность, какая-то тайна, может быть, она тоже была ведьмой. «Какие, оказывается, ведьмы привлекательные!» – он вспомнил Катерину. Внешне Ирина была не похожа на сестру, хотя общие черты, конечно, присутствовали.
Время давно перевалило за полночь, когда Эдик забеспокоился:
– А где мы будем спать?
Гости встревоженно переглянулись.
– Мальчики будут спать отдельно, девочки отдельно, – Марина шутливо, но крепко схватила его за ухо.
– Пойдешь со мной, мой верный раб.
Эдик, дурачась, на четвереньках пополз за ней.
– Спокойной ночи, – Марина со значением взглянула на Виктора и, покачивая бедрами, удалилась в спальню.
Они посидели еще немного, выпили шампанского, со смехом вспоминая, как забавлялся Эдик, притворяясь невольником. Потом возникла неловкая пауза, оба замолчали, чего-то ожидая. Витя попытался вспомнить, как в таких случаях поступает Малыш. Он уже встал на одно колено и хотел поцеловать ей руку…
Ира с удивлением смотрела на него. Потом закатилась в звонком смехе, не обращая внимания на смущенно кусавшего губы ловеласа. Стало как-то обидно, и Витя не знал, как ему быть, позабыв встать с колен. Она все никак не могла успокоиться и, скрывая иронию, улыбнулась:
– Лучше не делай так. У тебя не получается.
Витя расстроенный ушел в комнату, прилег на диван. Ее долго не было, но он слышал, как в ванной журчит вода и это вселяло определенную надежду.
Она появилась внезапно, и он различил в темноте ее силуэт. Сильно забилось сердце. Девушка подошла и присела рядом, ласково касаясь его руки. У него заискрилось в глазах, по телу пробежала мелкая дрожь, дыхание участилось. Рядом находилась женщина, его идеал, которую он ждал всю свою жизнь. Близкий жар ее тела, чистый запах кожи, мерцание открытых глаз, предчувствие чего-то небывалого пьянило и дурманило голову, возносило из глубин потаенные инстинкты. Энергия страсти проникала в сознание, эмоции раскаленной лавой взрывались внутри, распаляя помутившийся рассудок. Все казалось нереальным. Он как будто увидел ее и себя со стороны. Казалось, что-то подняло его в воздух. С неистовой жадностью бросился целовать лицо, губы, грудь. Она не разжимала твердых губ, но чувствовалось, как в ней клокочет сдерживаемое пламя. Лишь однажды разомкнула она уста, и Виктор унесся в небеса, позабыв обо всем на свете. Не помня себя, опустил руки…
– Нет! – она неожиданно сильно оттолкнула его.
Он ошеломленно смотрел на нее, ничего не понимая.
– Но почему нет? – он не хотел верить. – Почему?
– Пойми, я так не могу. Пусть это случится, только не сегодня, потом… – Ирина с трудом переводила дыхание.
Витя расстроился. В нем кипели неостывшие эмоции. Хотел, как делает Малыш, – опустить голову, отвернуться, прикрыть ладонью лицо и смахнуть набежавшую слезу. Но не получилось, его сильно лихорадило от обиды:
– Почему не можешь? Наверное, тоже Его ждешь? – спросил с противной ехидцей.
– Кого это Его? – Ира взглянула удивленно, не понимая сути дурацкого вопроса. – Ах, Его? – до нее начал доходить смысл Витиных слов. – Витя, ты что? Я же не Катя, ко мне ночью никто не приходит! – она весело рассмеялась.
Виктор, осознав, что сделал одну глупость за другой, отбросил одеяло, резко поднялся и ушел в кухню. Дрожащими руками наполнил бокал, опрокинул залпом, закурил сигарету. Сидел один, размышляя…
Вдруг крик пронзительный боли раздался из-за дверей спальни. Через мгновение раздетый Эдик с окровавленным ртом и обезумевшими глазами бросился к раковине. Витя вздрогнул от неожиданности, вскочил на ноги.
– Что случилось? – он с тревогой и жалостью смотрел, как незадачливый повеса пытается остановить кровь холодной водой. Умывшись и чуть успокоившись, Эдик со слезами на глазах и обидой в голосе рассказал что случилось.
Когда они вошли в спальню и потушили свет, Марина заставила его снять одежду и улечься в постель. Он лежал, расслабившись, а она скользящими движениями пальцев массажировала его спину. Ему очень нравилось и он, исполненный сладостного томления, предавался мечтательным грезам, уплывая мыслями в сады вечного блаженства. Незаметно нажим становился все сильнее. Воздыхатель чувствовал, как острые коготки нежно впиваются в его кожу. Ощущения были необыкновенно приятными, и Эдик постанывал от бесконечного удовольствия. С каждой минутой движения становились резче, ногти раскаленными шипами врезались в его плоть. Он мучительно долго терпел, полагая, что это так надо. Но боль становилась невыносимой, и Марина будто почувствовав предел, прекратила столь своеобразное вступление.
Эдик видел, как она встала, потянувшись, словно дикая кошка и платье медленно опустилось на пол. У него зашлось дыхание от видения обнаженного тела недосягаемой богини. Но богиня наступила на него ногой и приказала лежать тихо. Он затаился в безмолвии, предвкушая никому не доступную, полную неописуемого блаженства усладу. И не ошибся.
Марина взяла хлыст и стала неторопливо водить по его мускулистому телу. Эдик с наслаждением закрыл глаза. Спину ожег резкий удар, потом еще один, еще и еще, без роздыха, без перерыва. Он катался по кровати пытаясь увернуться от разящих ударов, но она, как взбешённая укротительница доставала его всюду. Эдик умолял, заклиная остановиться, но это ее только распаляло. Глаза фосфоресцировали во мраке, улыбка блуждала на прекрасном лице, она была восхитительна в гневе. Эдик невольно любовался ею, претерпевая сильнейшую боль и закрываясь руками. Наконец не выдержал, кинулся к ней, выхватил хлыст и крепко вцепился, пытаясь своими губами поймать ее губы.
Как разъяренная тигрица вырывалась она на волю, неудержимая, жаркая, желанная до исступления. Все же ему удалось поймать ее обжигающие уста, и она с небывалой страстностью впивалась в его губы, не давая возможности перевести дух. Когда он уже готов был окончательно потерять сознание от буйного возбуждения, она милостиво позволяла глотнуть воздуха и, прижимая его голову к тугой груди, целовала вновь и вновь. Неистовая и желанная, вся искрящаяся рубиновыми звездами в этом дерзком безумном порыве.
Задыхающийся, находящийся в обморочном состоянии он больше не имел сил терпеть. С исступлением начал ласкать упругие раскаленные полусферы. В глазах помутилось, ноги задрожали, спальня озарилась яркими огнями, и острая режущая боль пронзила мозг, рот заполнился кипящей кровью. Марина, не простив вольности, отреагировала мгновенно, прокусив ему губу.
Витя слушал, веря и не веря. Стало жаль Эдика, и в то же время было в этом что-то комичное. Он вспомнил, как Катерина в ту ночь говорила, что Марина жутко разочарована в мужчинах.
Эдик сидел в кровоподтеках, с исцарапанной спиной, нижняя губа заметно опухала. Вошла Марина, закутанная в простыню, ее глаза искрились, настроение было отличным. Присела рядом, взяла бокал с игристым вином и, поглаживая парня по стриженой макушке, ласково утешала:
– Эх, бедняга, пострадал от своей несдержанности. А я тебе говорила: меня надо слушаться. Раскатал мальчик губу, вот ее и прокусили! – шутливо усмехнувшись, взглянула ему в глаза.
Он нахмурился, обиженно отвернулся. Замолчал.
– Ну что ты? Не огорчайся, все у тебя еще впереди.
– Правда? – он с доверчивой надеждой посмотрел на нее. – А ты не будешь больше кусаться?
Витя и Марина покатились от хохота. В дверном проеме появилась Ирина. Не зная, что случилось, тоже стала смеяться. Эдик насупился и ушел одеваться.
Хозяйка на стуле чуть не плакала от смеха:
– А вы-то как?
Витя с нескрываемым огорчением махнул рукой, и Марина вновь схватилась за живот. Никак не могла успокоиться, все не верила, что у них ничего не было.
– Ну чего же вы, ребята? Ведь меня об этом Катя попросила. Я и этого оболтуса лишь для компании взяла.
Посидели еще немного, с улыбкой вспоминая события прошедшей ночи. В окна начал пробиваться робкий рассвет. Девушки планировали хоть немного поспать.
Витя с Эдиком, попрощавшись, отправились домой. Шли пустынными сонными улицами, и огорченный Эдик все не мог успокоиться:
– Ну как же так? Зачем она это сделала?
Но Витя объяснил ему, что у чересчур темпераментных женщин есть такая игра, прелюдия. И если бы он не сопротивлялся, а потерпел, то все бы наверняка закончилось невероятным наслаждением.
– А у тебя было подобное? – недоверчиво спросил молодой повеса.
– Не было, – тяжело вздохнул Виктор.
Эдик зная, что Витя тоже потерпел фиаско, заявил, пытаясь подбодрить друга:
– Тебе хотя бы губу не прокусили…