Его назвали шотландским именем «Алек» - защитник людей. Он и вырос таким: благородным романтиком, словно гены сыграли шутку и у вполне современных рациональных американских родителей появился отпрыск самого короля Дональда.
Родители Алека были довольно состоятельными людьми. Отец посвятил себя пластической хирургии, мать работала в правительстве. Они всегда думали, что оставят сыну неплохое состояние, но судьба поспешила всё сделать за них.
Шотландцы славятся своей рациональность и скупостью. Видимо, и то и другое сыграло свою роль, многие представители клана Макалистеров сколотили в Америке неплохое состояние. Неожиданно для всех, Алек получил по завещанию дальних родственников приличное состояние и к двадцати двум годам стал миллионером.
Клан Макалистеров вообще возлагал на Алека большие надежды. Кроме его отличной учебы и спортивных достижений, он был высок, симпатичен и учился на юридическом факультете Гарварда.
Окончив Гарвард, он обосновался в Портленде и стал преуспевающим адвокатом. Карьера складывалась удачно. Кроме адвокатской практики, он занимался благотворительностью. А вот личная жизнь как-то не задалась.
В школе его считали «чудиком» и «ботаном». Какой девчонке будет интересен тот, кого называют «флюгером» за лопоухость и высокую нескладную фигуру? В Университете Алек поначалу тоже был обделен женским вниманием: его соседом был Стэнли Мортимер – «сердцеед» и «ходок». А уж по сравнению с ним, любой парень был вторым сортом.
Ближе к четвертому курсу, Алека «разглядели» и девушки начали облеплять его, как мошкара, но Алек уже не доверял им. Интерес девушек к его персоне как раз совпал с получением огромного наследства, и теперь Алеку казалось, что любят не его, а миллионы на его банковском счету.
И только одну девушку, случайно вошедшую в его жизнь, не волновали его миллионы. Её вообще мало занимали социальные статусы, мода, престиж, брэнды и дорогие машины. Когда её спрашивали, какой у неё автомобиль, она пожимала плечами и растерянно говорила:
- Красный.
Казалось, что это девушка не только вне социума, но и вне времени.
И звали её древним и глубоким именем София.
Она казалась сказкой, чем-то неуловимым и неосязаемым, вроде цветочной пыльцы или шороха волн. И счастье Алека было очень недолгим. Вернее сказать, оно даже не успело начаться.
Что остается от рассказанной сказки? Какая-то тонкая субстанция, вроде звука, что постепенно затухает и остается лишь воспоминанием.
Но не в этот раз. Послевкусие душевных переживаний осталось с ним надолго. Даже чересчур надолго, по мнению психоаналитика. И с этим ничего нельзя было поделать. Он просыпался с этой болью, шел на работу, занимался в спортзале и засыпал вместе с ней. Вокруг него кружили девушки, но ни с одной из них Алек не мог избавиться от тонкой, ноющей в груди боли. И тогда, как маньяк, он снова и снова шарил по сети в поисках новостей, фотографий и статей.
Сознание твердило: «Не будь идиотом! Зачем тебе это всё? Всё кончено, она замужем!», но рука сама нажимала «поиск» и вот уже новые фото выгружались на страницу.
«Здесь она слишком бледна. Или ей не идет желтый цвет. Как она похудела! Он не кормит её? Почему у неё такой испуганный взгляд?»
С тех пор, как Софи стала моделью, фотографии попадались в сети всё чаще. Алек жадно вглядывался в каждый новый снимок, искал, где и кем он был снят. Выискивал по крупицам свежую информацию.
И новый удар – коллекция нижнего белья от какой-то Аргентинской корпорации. Это было для него похлеще самой жесткой порнухи: белоснежные кружева на таком знакомом, до судорог знакомом теле. Ведь он знал каждый сантиметр этого чудного тела. Упругость груди и нежность бедер. Невозможность прикоснуться к ним снова, сводила его с ума.
Психотерапия помогала, но ненадолго. После сеансов Алек словно выныривал из вязкого болота, вдыхал чистого воздуха, но, отдышавшись, лишь снова увязал в своих воспоминаниях.
Его психоаналитик, доктор Флитвуд был очень хорошим специалистом. Алек знал его уже почти 15 лет. До него психологи менялись так часто, что Алек теперь с трудом мог вспомнить их последовательность и методы. Миссис Макалистер очень беспокоилась о сыне, ей казалось, что он развивается как-то не так. Пока остальные психологи копались в ребенке, и он становился ещё более дерганным, доктор Флитвуд сумел убедить мать, что те проблемы, что есть у Алека, решаемы и не стоит так беспокоиться. Карусель психотерапии прекратилась, и Алек был очень благодарен за это доктору Флитвуду. Тем более, что именно он убедил мистера Макалистера все-таки сделать операцию Алеку.
- Пусть учится жить с теми ушами, что дал ему Бог! - ворчал отец Алека. - Пластическая хирургия - не лучшее решение проблем. Это затягивает. Нет, я не жалуюсь, мои пациенты возвращаются ко мне снова и снова, но своему сыну я не хочу после ушей исправлять остальные части тела.
Всё-таки отец сдался и сделал операцию. Лопоухость Алека, от которой он страдал шестнадцать лет, прекратилась.
Обычно, Алек встречался с доктором Флитвудом, раз в месяц и этого было вполне достаточно. Был период, когда встречи были вовсе не нужны и Алек только консультировался у доктора по телефону. Это было то счастливое время, когда Алек был с Софи. Он прочитал множество книг по психологии и психиатрии, чтобы понимать, что с ней происходит, как помочь ей выбраться из глубин собственного сознания. Всё получилось. Софи выздоровела и... оставила его. И теперь сам Алек словно бы подхватил её недуг.
Миссис Макалистер настаивала, чтобы Алека положили в клинику неврозов, опасаясь попытки суицида. Но как не было Алеку плохо, он прекрасно осознавал, что самоубийство не выход. Пострадали бы не только его родственники, друзья и клиенты, но и благотворительный фонд, в котором он был учредителем. А значит десятки семей не получили бы помощь.
"Убивать себя глупо. Как она этого не понимает?" - думал Алек о матери. - "Зачем она всё время вмешивается в мою жизнь?"
Отец его не донимал. Он был уравновешенным, прагматичным скептиком и только посмеивался, когда Алек делился с ним своими планами. Но надо отдать ему должное, он никогда не мешал Алеку. Он считал, что «Великая Депрессия» Алека пройдет, как только он «замутит» с какой-нибудь новой девушкой. Он оказался неправ.
Спустя два года ничего не изменилось. Пока мозг Алека был загружен работой, наступало некоторое душевное оцепенение, но как только он одерживал очередную победу в суде, и можно было перевести дух – возвращалась боль от потери и он, запершись в своём офисе, выл, сжав голову руками.
Мистер Спилет, компаньон Алека, был недоволен таким состоянием партнера.
-Ты после каждого дела в ауте, а на меня – двойная нагрузка.
- Возьми помощника, - отмахивался Алек.
- За твой счет, партнер.
- Согласен, только оставь меня в покое.
В конце концов, в их офисе появился помощник. Это была красивая блондинка с высокой грудью, безупречной фигурой и дипломом Гарварда.
- Посмотри, как хороша! – Восхищался Спилет. – И к этому всему ещё и мозги имеются!
- Мозги – это хорошо. Надеюсь, она стоит тех денег, что мы ей платим, - рассеянно кивал Алек.
Их новую сотрудницу звали Стелла.
Девушка оказалась трудолюбива. Она приходила раньше всех, уходила последней и была незаменима во всем. Почти во всем.
- Мистер Макалистер, я сварила вам кофе, - ворковала она, ставя перед Алеком чашку и наклоняясь так, что почти вываливалась из выреза блузки.
- Спасибо, Стелла, - неизменно отвечал Алек.
- Что-нибудь ещё?
- Почту разобрали?
- Почтой занимается секретарь, - мягко напоминала Стелла, - а я готовлю документы для суда.
Однажды в офис заглянул Стэн, давний приятель Алека. От лицезрения Стеллы он потерял дар речи.
- Это штучная модель? Под заказ? Дружище, да тебе можно только позавидовать!
- Отстань, Стэн, это всего лишь сотрудник. Хороший юрист, между прочим.
- Не знаю, какой она юрист, но буфера знатные! Знаешь, Алек, если бы я не был так непоправимо женат…
- Ты что, женился?
- Ну вот, хотя бы вытащил тебя из ступора. Ещё нет, но всё идет к тому.
Тут Алек впервые заинтересовался. За два года они виделись лишь урывками, а новость, что Стэн подумывает жениться, была как растаявшие снега Килиманджаро. Что-то глобальное.
- Кто она? Познакомишь?
Тут Стэн удивил ещё больше.
- Да вы знакомы.
Алек досадливо поморщился.
- Будто я помню всех твоих баб!
- Не… - довольно потянул Стэн, - эту забыть нельзя. Вспомни, при нашей первой встрече она приняла нас за геев!
Тут Алек засмеялся и припомнил черноволосую маленькую медсестру из больницы, куда доставили Стэна после их дуэли.
- Потрогаешь? – спросил её Стэн и взглянул так откровенно, что любая другая девушка на её месте вспыхнула и сгорела бы от стыда. Но маленькая сестричка только усмехнулась.
- Обязательно, если буду ассистировать на ампутации твоего отростка.
Стэн сглотнул, но тут же нашелся.
- И не жалко будет?
- Было бы, о чем горевать. Пусть дружок твой жалеет.
- Дружок?
Стэн и Алек переглянулись. Девушка пожала плечами.
- А вы разве не геи? Он так трогательно держал тебя за руку…
- А в мужскую дружбу ты не веришь? – хотел подколоть Стэн, но девушка вдруг вспыхнула, в глазах её блеснули слезы, губы сжались в одну линию, она упрямо тряхнула головой и вышла из палаты.
- Да что с ней такое? – недоумевал Стэн. – Всё время соскакивает. Я что-то не так сказал?
Алек пожал плечами, усмехнулся.
- Я вижу только, что ты поправляешься, Стэн. Этот женский ажиотаж по всей больнице…
- Узнай о ней всё, - перебил Стэн и вытащил из под одеяла голубой прямоугольный бейдж.
- Стащил?
- Фото красивое.
С фотографии смотрела жизнерадостная девушка с темными кудрями и смешливыми глазами. Алек тогда отметил, что в отличие от фото, сама девушка улыбалась мало, словно уже раздарила всю жизнерадостность. Тогда же Алек узнал, что миниатюрная девушка в свои двадцать три – вдова спасателя, погибшего на пожаре.
Кто же знал, что Стэнли Мортимер по прозвищу Хохмач, западет именно на неё? И как произошло, что этот баловень судьбы, балагур и повеса вдруг решил жениться?
- Точно, медсестра, –припомнил Алек. - Кажется, Анна? У неё ещё ребенок был.
- Всё верно, - кивнул Стэн. - Гарри уже пять и он классный парень! Я учу его буквам.
Алек опешил.
- Ты возишься с чужим ребенком?
- Это не просто ребенок, Алек. Это её ребенок.
- Эй! Во что ты ввязался, друг? Это тебе не виртуальный SimSity, где можно поиграть и бросить. Это реальные отношения. Да ещё с ребенком. Зачем тебе это?
- А зачем тебе была нужна художница из психушки? Вот только не заводись.
Но Алек и не думал «заводиться». Боль от потери всё ещё блуждала в его душе, но уже не сдавливала горло и не била в мозг острой иглой отчаянья.
- Кстати, Алек, та девушка, Софи. Ты что-нибудь о ней знаешь?
- Совсем немного. В Бразилии она вышла замуж за художника, который старше её в два раза, живет с ним в штате Нью-Мексика в 32 милях от Альбукерке, сменила имя, снимается для рекламы и является лицом аргентинской компании «Роса дель Бланко». Детей нет.
Стэн присвистнул.
- Ого! Номер её социального страхования тоже назовешь?
Алек поморщился.
- Это я и раньше знал.
- Да, дружище, ты влип. Но, по-моему, это сейчас лечится.
- У меня перешло в хроническую форму.
- Смени психоаналитика.
- Меня устраивает доктор Флитвуд.
- Слушай, а я думал это у меня проблемы.
Алек был рад сменить тему.
- Что-то серьезное, Стэн? В совете директоров?
- Там-то как раз порядок. Всё по плану. А вот с Анной…
Стэн вздохнул, покачал головой.
- Она не считает меня серьёзным, представляешь? И моя финансовая стабильность для неё не аргумент. Говорит, что у меня ветер в голове.
- Так оно и есть. Когда ты последний раз работал? – усмехнулся Алек.
- И ты туда же! Сам знаешь: четыре года после Гарварда.
- Тебе уже тридцать!
- Мне ещё тридцать! Ладно. Уже. За этим и пришел к тебе. Помоги.
- Взять тебя на работу?
- Да я своё дело открою, ты только познакомь меня с нужными людьми. У тебя же есть связи?
- Ты в Портленде открыть контору хочешь или в Вашингтоне?
- В Нью-Йорке. Анна туда переехала, ближе к родителям. У неё классные предки. Отец – военный, мать – медсестра.
-Ты уже со всей семьёй знаком?
- А что делать? Пускаю корни, - вздохнул Стэн.
- Вы живете вместе?
- Иногда. – Стэн почему-то смутился. - В смысле встречаемся. Когда Гарри у родителей.
- И что ты хочешь?
- Да жить я хочу вместе с ней! Семьёй. А не шарахаться от каждого шороха.
Стэн вспомнил ту неловкую ситуацию, когда среди ночи проснулся Гарри, и Анна выпихнула его, миллионера и владельца двух корпораций, полуголого из квартиры на лестницу.
- Не горячись. Я о том, с кем тебя познакомить.
Стэн вздохнул облегчено.
- Через две недели в Нью-Йорке конференция, съедутся юристы, ты многих знаешь. Представишь меня?
- Договорились. Поедем вместе.
- Только эту, грудастенькую, тоже возьми с собой.
- Зачем?
- Это стратегический ход. Поверь мне, в её присутствии тебя захотят «вспомнить» гораздо больше нужных людей. Да и тонизирует она не хуже кофе.
Это была судьба. Стэн, сам того не понимая, вел его навстречу той, о ком Алек мечтал забыть и неизменно вспоминал с такой нежностью и болью. Ровно через две недели в Нью-Йорке должна была состояться персональная выставка художника Диего Гонсалеса. Алек знал об этом. Знал и то, что выставку будет представлять сам Гонсалес и его жена. Тонкая, хрупкая девочка с бездонными глазами.
«Я увижу её. Я увижу её» - билось в голове Алека, и он уже не мог думать ни о чем другом.
И, конечно, он не слышал телефонного разговора за стеной.
Это была Стелла, и она докладывала о проделанной работе.
- Ну! Что?- голос нанимательницы был требовательным и властным.
- Ничего.
- Может, ему нравятся… мужчины?
- Нет, мэм. Он, определенно, гетеросексуал, но, возможно, я не в его вкусе. Судя по фото, которые он просматривает…
- Сбрось мне их.
- Я уже это сделала, мэм.
- Что ещё?
- Через две недели он едет в Нью-Йорк, я уже заказала билеты и гостиницу.
- Хорошо. Вышли мне отчет письмом.
- Я уже сделала это, мэм. Я могу быть свободна?
- Он ещё в офисе?
- Да, мэм.
- Тогда нет. Сбрось мне смс, когда он пойдет домой. - Женщина повесила трубку, и устало откинулась в кресле.
«Ты сама виновата, что он вырос таким!»
Да, виновата. Слишком интенсивно была занята своей карьерой и, казалось, ещё будет время всё наверстать. Исправить. Проводить больше времени вместе. Ведь она работала не ради денег и славы – ради страны. На благо всего американского народа. И он знал это. И гордился своей мамой. А ведь надо было, чтобы просто любил…
Но ведь у него было всё самое лучшее: школа, учителя, поездки, тренер по фехтованию.
Она вздрогнула. Два года назад Алек и Стэн чуть не покалечили друг друга. И всё из-за девчонки. Чем она завлекла их? Ну, со Стэном всё понятно, он никогда ни одной юбки не пропускал, но Алек!
Может быть, не надо было создавать вокруг него такой идеальный мир, и он вырос бы обыкновенным парнем. Как его друг, Стэнли Мортимер.
При воспоминании о Мортимере миссис Макалистер поморщилась. Тоже не вполне нормален. Имея такое состояние и полную свободу, он хочет жениться на какой-то матери-одиночке! Хорошо, что родители Стэна не дожили до такого позора. А может и зря. Они бы и вправили ему мозги.
На минуту женщине подумалось, что если бы Алек теперь захотел жениться, она не была бы против. Только бы в его глазах снова появилось желание жить.
Миссис Макалистер проверила почту. Два последних письма содержали ссылки. Она не стала ходить по ним и без этого ясно, что там. Одна и та же полуголая модель. Та самая чокнутая художница, которую Алек выхаживал после клиники. Нашла себя. А ведь тогда за ужином она говорила: «Я никогда не буду выставлять свое тело на показ. Это не достойно». Маленькая лицемерка!
Женщина открыла отчет, пробежала его глазами, и тотчас сердце заныло от нехорошего предчувствия. Да Стелла молодец, сделала правильные выводы. Эта поездка нужна Алеку, чтобы встретится с ней. Нет, это невозможно!
Все её планы рушились. Она окружила Алека такими красивыми, правильными девушками, а он не смотрит ни на одну из них. Эта соплячка опять переиграла её!
После того нервного срыва, она молилась всем богам, чтобы Алек нашел успокоение. Она была готова сама отыскать эту мелкую пакостницу и привезти её Алеку. Когда пришло известие, что эта дрянь вышла замуж, миссис Макалистер казалось, что Алек не переживет, что будет новый кризис. Но оказалось, что это известие наоборот, отрезвило Алека, он вернулся к работе, стал вести прежний образ жизни, только вот в глазах его поселилась тоска.
Что будет, когда они встретятся? Как быть в курсе всех событий?
«Стыдно. Бог мой, как стыдно. Использовать своё служебное положение для слежки за собственным сыном! Нет, это невозможно! А если…»
Она перебирала в памяти всех, кому могла довериться, и кто бы мог ей помочь. Ведь она имеет рычаги влияния даже на ФБР. Точно. ФБР. Помнится, один из агентов Бюро кое-что ей должен. Долги пора возвращать. И, кстати говоря, этот парень будет молчать. Это её человек.
Она решительно придвинула к себе телефон и набрала номер.
2. Удар http://www.proza.ru/2013/05/30/46