начало http://www.proza.ru/2013/05/15/75
Глава 3
Я не умерла, но моя жизнь остановилась. Напоминаю: мне тогда было пятнадцать лет. Только что закончила восьмой класс. Леонид следил за тем, чтобы я не очень отставала в учёбе. Ради него я старалась как могла. Сейчас всё стало ненужным.
Мама по-знакомству впихнула меня в медучилище и устроила в студенческое общежитие. Там я познакомилась с Леной.
Эта неугомонная девчонка, кружившая головы всем парням, попадавшим в её поле зрения, почему-то взяла надо мной шефство. Она потом объяснила мне это так:
– Смотрю, красивая девушка, а в глазах пустота. Как я могла тебя не поддержать?
Мы сто раз на дню с ней ссорились и даже ругались, но и жить друг без дружки не могли.
Вот ей, единственной на всём белом свете, я рассказала о Леониде. Она сначала решила, что всё это выдумки и я сочинила историю для того, чтобы произвести впечатление. Конечно, никаких доказательств у меня не было. Как и не было желания никому, даже ей, доказывать, что это правда. Вот это её и убедило. Моё безразличие, верит она или нет. И когда я, душась слезами, рассказывала о нас с Лёнечкой, она сидела, широко раскрыв глаза, потом обнимала меня и шептала на ушко:
– Счастливая ты, Ритка!
Сама она тоже в четырнадцать лет попробовала запретный плод. Но тут всё было как обычно. Подростковая вечеринка, прыщавый юнец на год её старше…
– Кончил, только дотронувшись! – невесело хохотнула Лена. – Правда, восстановился быстро, ткнул грубо, я заорала, он со страха чуть не обделался. Потом мы вместе с чужого дивана мою кровь отмывали. Романтика!
Наверно, поэтому парней она меняла чуть ли не каждую неделю.
– Послушай, Ритка! – как-то решилась она задать мне давно мучающий её вопрос. – Правда, что тебе было так приятно, как ты рассказываешь, или сочиняешь понта ради?
– Правда! – обнимала я обиженно надувшуюся подружку. – Правда, Ленусик! Так хорошо, что и словами не передать.
Она вздыхала у меня на груди.
А я всё расцветала и расцветала! Лёнечка! Любый мой! Ну как же так?!
Конечно, мужчины обращали на меня внимание, но все их попытки со мной познакомиться наталкивались на моё холодное безразличие.
Володя в моей жизни появился благодаря… луже! Вот ведь судьба: все мои мужчины так или иначе связаны с водой!
Сначала на моём пути появилась громаднющая лужа, а потом в мою жизнь вошёл Володя. Если уж совсем точно, он меня внёс в другую жизнь. На руках. Через ту злополучную лужу.
Я стояла в полной растерянности. Лужу ни пройти, ни обойти было нельзя. Только что закончился дождь, а тут низкое место и сточная канализация забилась. Не лужа – озеро. А я тороплюсь.
– Перенести, девушка? – слышу позади себя мужской голос.
Пока я стояла и любовалась водным препятствием, Володя стоял и любовался мной.
Сама не знаю, почему я вдруг спросила:
– А сможете?
– Я-то смогу! – усмехнулся он. – Главное, чтобы вы согласились.
Когда он нёс меня на руках, я уже знала, что соглашусь на всё. Мне тогда было семнадцать. После Леонида ни один мужчина до меня и пальцем не дотронулся. А тело рвалось! Я тайком он Лены запиралась в ванной и тискала себя за напряжённые соски, тёрла горевшую от желания кисулю… а потом ночью ревела в подушку и шептала на все лады имя любимого.
А тут сильный и хороший парень. На руках носит. Ленка без разговора свалила к знакомым (мы жили вдвоём в одной комнате).
Я Володю ночью чуть на куски не разорвала. И потом было ещё несколько безумных ночей. Всё, что я умела, по чему скучала, Володя получил. Предохраняться мы не умели, и я залетела.
Ну всё, думаю, это судьба.
Володе тогда было двадцать шесть лет, моей беременности он обрадовался, познакомил со своей мамой, Татьяной Андреевной, и, казалось, чёрная полоса в моей жизни закончилась. Володина мама нам комнату освободила и сказала, что слышать не хочет, чтобы её внучка вынашивали в общаге!
Но оказалось, что Володя трезвый и Володя пьяный – это два разных человека.
Когда он заявился пьяный, я не очень огорчилась вначале. Ну выпил, кто сейчас не пьёт. Порхала вокруг него. А сама на седьмом месяце. Живот, как говорят, на нос лезет.
Володя бурчит что-то, а я смеюсь! Ужином накормила. Спать уложила. А сама на диванчике примащиваюсь со своим животярой.
Только как-то пристроилась и придремала, зовёт:
– Ритка! Ну-ка сюда быстро!
Я послушно сползла с дивана и подошла к нему. Лежит голый и свой вздыбленный член подрачивает.
Говорю:
– Володечка, милый! Нельзя мне сейчас! Для маленького опасно!
А он:
– Соси давай!
Ну что с пьяным спорить, я становлюсь на колени и беру в ротик его член…
И в ту же секунду получаю жестокую оплеуху.
– Что! – орёт Володя. – Что, вафлёрка? Скольким ты пересосала, а? И ещё вопрос, от кого ребёнок…
Слава Богу, в комнату буквально ворвалась его мать. Она меня собой закрыла. Он здоровый, покалечил бы запросто. И ребёнка могла лишиться. Но на мать даже пьяный руку не поднял. Ох она ему и дала! Лупит чем попало и кричит:
– Скотина! Не трогай девочку! Она моего внука носит! Знать тебя не хочу! Вон отсюда!
Он послушался как миленький. Но назавтра я ушла к Леночке в общагу. Комната всё ещё наша была. Татьяна Андреевна на коленях просила остаться. Я обняла её, сказала, что она мне как мама, но лучше я сейчас уйду. Потом видно будет.
Но я уже точно знала, что никогда не прощу. За что? За что он со мной так?
Володя, конечно, приходил в общежитие, просил прощения, умолял вернуться. Я его ни словом не упрекнула. Но по моим глазам он всё пронял. Правильно понял. Больше унижаться не стал.
Сынулю я родила в срок, здоровенького. Татьяна Андреевна в нас души не чаяла. Она мне и правда как мама. А Володя уехал на Север. На заработки. Женился там. Звонит по телефону, и мы весьма мило общаемся.
Наверно, не надо даже и говорить, как я назвала сынулю. И теперь могла, не скрываясь, ласково называть имя моего первого мужчины.
А с моей маман отношения у меня так и не улучшились. Внуку она порадовалась. Похоже, даже искренне, но никакой помощи ждать от неё не приходилось. Через год после смерти Леонида она сошлась с мичманом. На складе в порту службу нёс. Больше с плавсоставом она решила дела не иметь. Пусть мичман, зато всегда под бочком. Кстати, я её понимаю.
С Олежиком я встретилась случайно. Всё получилось благодаря Лене. Именно она заставила меня тогда пойти в ресторан. Хотела познакомить с другом своего очередного ухажёра. Только вышло не совсем так, как она планировала.
Глава 4
А предлог пойти в ресторан действительно был. Причём весьма необычный. Я получила наследство… от Леонида! Оказывается, он завещал мне квартиру. Даже маман не знала о самом существовании этой квартиры. Почему Леонид это скрывал, уже не узнать. А завещание написал. Мне, наверное, не сказал про него, чтобы не пугать. Да и вряд ли он придавал завещанию большое значение. Наверно, видел его просто как проявление своей любви ко мне.
В наследство я могла вступить по достижении восемнадцати лет. Когда меня вызвали в нотариальную контору и зачитали завещание, у меня была истерика. Я ведь понимала, что в этой квартире мы должны были жить с Лёнечкой семьёй, и сынуля мой должен был быть от него.
Нотариус отпаивал меня водой и вслух удивлялся, что радость по поводу получения наследства, причём такого завидного, у меня проявляется столь необычно!
А я в эту квартиру боялась зайти. Мне казалось, что это грех – жить там без моего Лёнечки.
Но Леночку мои возражения не убедили. Назвав меня дурой психованной, она и потащила меня в ресторан. Отмечать наследство и заодно познакомить меня с приятелем своего очередного кавалера.
Этот приятель, высокий парень с наглыми глазами, мне сразу не понравился. Он явно хотел того, чего втайне желала я. Потрахаться. При виде меня его глаза загорелись и стали ещё более неприятными.
Да! Я хочу. Очень хочу. Но хочу секс с мужчиной, который не будет видеть во мне только красивую куклу с дырками в нужных местах. Извините. Но портить вечер не хотелось, и я старательно делала вид, что мне весело и приятно. А сама думала, как я этого типа потом отошью, чтобы это было просто, понятно и желательно без необходимости визжать и царапать ему физию.
На всё воля Божья. И часто то, что мы воспринимаем как наказание Его, лишь предтеча счастья.
В том же ресторане гуляли кавказцы. Я не очень разбираюсь, кто именно, да это и не важно. И вот один из них решил пригласить меня на танец. Первый раз я пошла, хоть и без особой охоты. Мои опасения подтвердились. Весь танец мне пришлось следить не за музыкой, а за руками своего партнёра. Вот ему, как видно, было охота!
Когда он подошёл пригласить меня на второй танец, по его глазам было видно, что он готов изнасиловать меня прямо во время танца. Я вежливо отказала. Честное слово: вежливо, но решительно. А ему, наверно, моё согласие было не принципиально. Схватил меня за руку и тянет. Ленка вскочила – и мне на помощь, а кавалеры наши долбаные сидят и лыбятся как дешёвки – ведь компания кавказцев за соседними столиками.
И тут к нам подходит парень. Среднего роста, чернявый, но не кавказского типа. Вежливо просит нахала отпустить девушку. Но сегодня вежливость не канала! Не её сегодня день был!
Кавказец довольно грубо послал заступника куда подальше. Он же тоже про свою группу поддержки не забывал.
Но она, группа эта, ему не очень-то и пригодилась. Во всяком случае, пока всё там в ресторане не закончилось, в сознание он не приходил.
Мой неожиданный защитник наклонился и вдруг выпрямился как пружина. Я такое только в кино видела! Никогда бы не подумала, что далеко не богатырского вида парень может одним ударом буквально подбросить в воздух здоровенного детину. Только ботинки мелькнули.
Что тут началось! Вся компания кавказцев как сигнала ждала! А их больше десятка. Но и у парня был здесь друг. Правда, только один. Я ничего хорошего уже не ожидала. И мысленно жалела: ну пошла бы с тем придурком, ну отмазалась бы как-нибудь, а теперь что?
Но на деле всё оказалось не так очевидно, как можно было предположить по раскладу «десять против двоих». Друг парня в драке себя показал! Такой силищи в человеке я и представить не могла. Мой первый защитник двигался, как в танце, уклонялся от ударов и сам бил редко, но точно. Его друг от ударов даже не защищался. Но они на него, казалось, совсем не действуют. Сам замахивался долго и без затей. И после его вот этих незатейливых ударов противник отлетал на несколько метров, сметая по дороге всё подряд, и в дальнейших событиях участие уже не принимал. Терял к ним интерес. Вместе с сознанием. Ободрённая увиденным, решаю тоже принять посильное участие в драке, причиной которой была. С индейским визгом я вцепилась в рожу одного из кавказцев. Насчёт того, что женщину бить некультурно, он, наверно, был не в курсе. Но парень, первым пришедший мне на помощь, и тут успел вовремя.
Это рассказывать долго, а продолжалось всё не больше минуты. Набежали работники ресторана и, не приближаясь к полю боя, начали верещать, в смысле: «А кто за всё погромленное платить будет?»
– Ребята! – кричу. – Уходите! А то вас виноватыми сделают!
– Шурик! – орёт мой защитник. – Валим отсюда!
Хватает меня за руку и тащит за собой. Я получилась как трофей!
Здоровяк Шурик веером швыряет несколько купюр, хватает со стола кавказцев бутылку коньяка – и за нами. Тоже с трофеем!
Мы отбежали подальше от ресторана, и в каком-то скверике парни рассмотрели свои трофеи получше.
Собственно, Шурик свой не рассматривал. Сорвал пробку, хлебнул из бутылки и протянул её мне:
– За знакомство, красавица! Олежик, ну и девчонку ты урвал! Махнём не глядя?
Я взяла бутылку, пригубила и вопросительно посмотрела на Олежика. Всё было ясно: сейчас решается, с кем я сегодня буду спать. Надеюсь, они не предложат мне шведский вариант.
Олежик забрал у меня коньяк, тоже хлебнул немного, вернул бутылку Шурику и разрешил вопрос так:
– Давай, Шурик, иди в гостиницу, а я девушку домой провожу.
У меня в сладком предчувствии заныло в низу живота. Я благодарно чмокнула Шурика в щёку и взяла Олежика под руку.
продолжение http://www.proza.ru/2013/05/16/1859