Начало здесь
http://www.proza.ru/2013/02/05/2127
http://www.proza.ru/2013/02/06/1878
http://www.proza.ru/2013/02/06/2129
Резвый одесский трамвайчик довёз до порта.
Долго ждали посадки.
Попутчики были очень разнообразны. Туристы с красивыми чемоданами и сумками
держались особняком, косо поглядывая на женщин в платочках,
которые смиренно расположились прямо на полу.
Возле них был странный багаж в холщовых мешках.
Несколько детей с визгом носились, лавируя между чемоданами и людьми.
На втором этаже, облокотясь на перила, стояли такие же бородатые, как
Данила , мужчины в черной одежде. Несколько из них были в черных шапочках,
на груди у них висели священнические кресты.
Они смотрели на Данилу. Он будто почувствовал это,
повернув голову в сторону священников:
- Говори, рассказывай, что видишь, -
-На тебя смотрят сразу несколько попов. Наверное, им очень нравится
твоя борода. За своего принимают, вот только по одежде ты им не очень подходишь.
- Ну, а к кому подхожу?
- Да, пожалуй, ни к кому. Слишком выделяешься из всех тусовок.
В этот момент один из бегающих мальчишек с силой врезался в Ларису.
Она инстинктивно схватилась за Данилу чтобы не упасть и почувствовала его
сильные накачанные мышцы. Он притянул её к себе оберегая от чего-то страшного,
но это длилось секунды. Опасности не было, и Лариса поспешно отстранилась.
Но в этой защите было что-то такое небычное для неё, что она ещё и ещё раз
вызывала у себя в памяти этот эпизод, пытаясь понять, что же в нём было такого.
И когда они шли на посадку, когда стояли за посадочными талонами у рецепешн,
когда он нёс чемоданы по длинному коридору, когда входили в каюту –
она смотрела на этого слепого парня уже не как отдельно данное существо,
которое надо опекать. Они были вместе.
Каюта на двоих.
Туалет и душ в маленькой каморке. Иллюминатора нет. Кровати в два этажа и
довольно широкие. Места почти совсем нет.
Данила стоял у входа в каюту и будто боялся шагнуть вперёд.
- Говори, что видишь, и как это тебя радует.
- Да всё нормально. Только тесно. Туалет направо, там же душ.
Спальные места в этажерке. Тебе, наверное, лучше внизу. Морских красот
отсюда не видно.
- Не беда, когда совсем не видно. Можно и мозгами видеть.
Он всё ещё стоял у дверей.
-Ну ладно, тогда включай свои мозги. Справа душ.
- Ты меня оставь на минут десять. Мне надо освоиться.
Девушка вышла в узкий коридор и тут же была едва не сбита двумя мальчишками
лет по восемь.
Вдоль коридора были поручни на которых часто висели черные
пластиковые мешочки.
Одесса провожала дождём. Но с палубы никто не уходил. Лариса хотела сходить
за Данилой, но он сам вышел на палубу и стал чуть поотдаль.
Он стоял против ветра, подставив ветру лицо так, что волосы и борода
развевались. Рядом облокотилсы на перила молодой толстяк в коричневом подряснике.
- Вы с какого места,- обратился он к Даниле
- Из Минска мы.
-Не был ни разу, хотя в Жировицы ездил. А где там служите?
- Мы мирские. Едем на лечение.
-Ну, помогай вам Господь! Я тоже еду лечиться. Сахарный диабет у меня.
-А в какую клинику? – спросил Данила.
- На Гроб Господен плыву. Вот моя клиника. Там и полечусь.
С нами в группе старец Василий плывёт. Подойдите к нему за благословением.
Он молитвенник хороший, помолится о вас.
- Непременно сейчас же пойдём – довольно резко ответил Данила.
- Да, любое дело надо начинать с благословения.
- А то что же?
- Неполезно оно для вас будет, даже если свершится.
-А вы благословение у него просили?
-Просил и не один раз-
- Ну, так что же? Не помогает?
- На всё надо время для свершения.
* * *
Однажды Лариса пыталась ему рассказать, что видит: море, жемчужный след за
кораблём, спины дельфинов, чаек, которые садились на палубу. Он остановил её.
Тогда Лариса стала оставлять его одного на палубе.
Работа у неё была несложная. Она скучала. Данила не поддерживал
разговора, старался быть один.
Она видела, как он отжимается от пола, делает какие-то сложные упражнения на растяжку. Места в каюте было мало - и она уходила, чтобы не мешать ему.
Ещё провожала его в зал-ресторан, накладывала в тарелку еду.
Водила за руку по лестнице. Иногда пыталась его причесать, тогда он перехватывал
её руку. Было даже больно. Выкладывала каждый день свежее бельё , но он упорно
одевал одну и туже противнозелёную майку.
Было жарко и душно.
Однажды утром он вышел из душа совершенно голым. Будто был совершенно один.
Пошёл к чемодану, нащупал махровое полотенце и не спеша обернулся им.
- Слушай, ты всегда так хорошо чувствуешь, где находится человек,
поворачиваешься туда, куда надо, имея свои какие-то ориентиры, а сейчас,
что ты делаешь? Демонстрируешь, что меня нет? Или просто демонстрируешь свой
зад и попутно всё остальное? С тобой в каюте едет девушка. И ты что, специально
её смущаешь. Или оскорбляешь. А может ты соблазнить меня таким образом хочешь?
Если ты это ещё раз так сделаешь – я уйду.
- Аки посуху…
Ты ещё и издеваешься.
Он вдруг как-то странно застыл. Потом подошёл к Ларисе, будто вглядываясь
в её лицо, спросил :
-Ты плачешь?
- Я не плачу, сказала она, вытирая слёзы,- Я ненавижу тебя.
- Это за что же?
-За твою нестиранную вонючую майку, за твою всклокоченную в крошках и
макаронах бороду, за твою лохматую голову. Ты, как Маугли – не говоришь, не
общаешься и демонстрируешь, что тебе на всех насрать. Мне надоело видеть
недоумённые взгляды пассажиров, когда я тебя веду в ресторан, я вижу, как переглядываются официантки, когда ты ешь. И ещё я знаю точно, что ты это
делаешь специально.
-Специально?
-Да, специально. Нормальный цивилизованный человек не может не знать,
как себя
вести. Мне стыдно быть рядом с тобою, и я с ужасом думаю, что мне придётся идти
по улицам чужого города с таким вот…
- А я не хочу ничьей заботы. Я не люблю, чтобы кто-то вламывался в мою жизнь.
Я не нуждаюсь ни в чьей жалости и никого ни о чём не прошу.
- A ты попробуй, попроси и просящему у тебя дай, и поблагодари
потом.
- Да, я знаю таких, которые стоят в переходах с шапочкой. Просят и
ланяются.
- Я совсем не об этом. Помощь может быть другая- поддержка моральная,
психологическая.
- Поддержка? Где же её искать? Страна нас бросила, предала. Я сижу на шее
у сестры. Я не могу заработать на себя. Она собирала эти деньги три года на
работе.
А надо было ехать раньше. Сейчас, возможно, мне ничего не поможет. И сказать
не могу ей об этом – всё-таки надежда. А мне уже пофиг.
- Вот всё, что ты делаешь, наполнено пофигизмом.
-Ладно, кончай мозги промывать. Что ты хочешь? Постричь меня? Валяй, может
не так жарко будет.
- Знаешь, мне твоих отдолжений не надо. И стричь я тебя не собираюсь.
Здесь есть парикмахерская.
продолжение следует http://www.proza.ru/2013/02/23/2099