Наши кухни теперь заполнены тефлоновой посудой. Смотрю порой на них и чувствую себя очень взрослой, оттого что помню чугунные сковородки, пользовалась ими. Тяжёлые они были, в руке держишь, и чувствуешь вещь. В таких сковородках готовить было одно удовольствие. Накалялись медленнее, держали температуру ровнее, не так пригорала в них пища. Каждая хозяйка имела набор, словно рядок матрёшек выстраивались эти сковороды в ряд. Со временем, естественно, закоптятся, нагорит снаружи, и становятся чёрными.
Опытные хозяйки время от времени выжигали такие сковороды огнём. Обгорит всё снаружи, потом осыплется пеплом, и сковорода сияет, словно новая. Делали эту процедуру либо в печи, либо на костре.
Помню, в детстве был такой случай. Мы были маленькими, и иногда нас присматривала одна старушка. Она не была нашей бабушкой, просто была одинокой, и её приглашали, когда родителям нужно было отлучиться на большее время. Бабушка Галя с удовольствием приезжала и оставалась на день-другой.
Видимо, так она чувствовала себя в семье. Эта женщина побыла замужем всего неделю перед началом войны, потом мужа призвали, а на войне он погиб. Замуж она больше не вышла и коротала жизнь одна. Нас она звала «мои вы жалкенькие» и гладила по головам, иногда мы замечали слезу. Спрашивали, мол, бабушка, а почему ты плачешь, и отчего мы «жалкенькие». Мы себя не чувствовали несчастными, и не понимали, за что она нас жалеет. Позднее я поняла, что это как в песне: «В сёлах Рязанщины, в сёлах Смоленщины, слово «люблю» не привычно для женщины. Там бесконечно и нежно любя, женщина скажет: «Жалею тебя».
Когда приезжала хозяйничать бабушка Галя, то через день дом начинал сиять, тапки стояли по росту, братья в наглаженных рубахах должны были мыть руки с мылом, и постоянно их показывать. Старушка была любительница не просто порядка, а сияющей чистоты. Моей маме, которая работала и имела троих сорванцов, этого достичь никогда не удавалось. Бабушка же неумолимо наступала по всем фронтам на пыль и паутину, наводила порядки во дворе и на кухне.
О кухне будет отдельный разговор. Это же было 45 лет назад, время чугунных сковородок. Бабушка привыкла выжигать сковороды в печи до сияющего блеска. Алюминиевой посуды она ещё не видала, разве что кружки. Поэтому все сковороды сложила в печь, а вместе с ней и алюминиевую. Эту новомодную вещь отец привёз из Краснодара и вручил матери, как подарок. Чугунные сковороды обгорели в печи, и стали лучше новых, а алюминиевая превратилась в кусок металла – расплавилась вся.
Бабушка открыла печь, увидела такое дело и начала причитать. Прижала меня к себе, гладит по голове, и приговаривает:
-Моя ж ты жалкенькая, моя ж ты любенькая, я ж тебя больше не увижу, я ж тебя больше не приголублю. И плачет навзрыд.
-Бабушка, да почему же? Что такое случилось? Ты разве умрёшь скоро?
Старушка заплакала ещё сильнее. Тут уж я с ней начала хлюпать носом. Братья предпочли сбежать от этой сырости.
Кое-как она мне объяснила, что причиной её слёз была сгоревшая новомодная сковорода и теперь мои родители её больше не позовут. Я как могла её успокаивала, говорила, что сковород у нас много, а бабушка такая одна. И тоже гладила её по голове. Постепенно всемирный плачь перешёл в игру в парикмахера. Я расчёсывала и заплетала волосы моей няньки, когда приехали родители.
Наши заплаканные глаза и припухшие носы вызвали вопрос, и мы чистосердечно признались в том, что произошло. Отец только хмыкнул: подумаешь, событие. Мама же всплеснула руками, похвалила блестящие чугунные сковородки, а на ушко нам сказала, что всё даже к лучшему. Потому, что хоть это и подарок, а всё в ней пригорало, и была эта сковорода нелюбимой.
Вот так закончилась эта история со сгоревшей сковородой.
Подобное http://www.proza.ru/2012/10/08/1112