Ночной налет
Уснула Вилетта быстро, и не только потому что относилась к достаточно редкой породе девушек, которых после секса не тянет поговорить по душам, а скорее потому что успела действительно морально вымотаться за день. Да и присутствие Лютера действовало на нее расслабляюще, даже несмотря на его вечные подколы и шуточки, за часть из которых хотелось убить, за другую - расцеловать.
Озеро. Ей снилось то самое озеро, по которой она плыла в лодке, медленно плывя к новым испытаниям. Плеск воды, шелест ветра, чувств одиночества и заброшенности.
Потом раздались крики. Пронизывающие душу, громкие до боли в ушах. Пальцы вытягивались из воды, хватались за древко, тянулись вверх, а после из воды показывались белоснежные лица с распахнутыми бледными глазами…
Она проснулась в поту. Но крики были и в реальности.
Девушка резко села, задыхаясь от страха, и обхватила себя руками. Ее колотило.
Дверь в комнату была распахнута. Одеяло со стороны француза скомкано и отброшено в сторону, а из коридора лился неприятный желтый свет.
Кричали внизу, на первом этаже.
Вилетта вскочила на ноги, на бегу схватила и надела халат, сунула ноги в тапки и помчалась на крик, на всякий случай прихватив кусунгобу с прикроватной тумбочки. В коридоре горел свет и двери соседних комнат точно так же открывались и из-за углов выглядывали сонные лица студентов.
Ветта неслась, как угорелая: промчалась по коридору, слетела с лестницы, прыгая через две ступени, и остановилась только внизу, пытаясь понять, откуда именно идет звук.
На круговой лестнице царил беспорядок – обломки камня, бетона, стекла и куски разодранных картин вперемешку спускались вниз, а в самом холле царило то, что ей уже однажды пришлось видеть – ожившие картины, вырвавшиеся со своих полотен ползли, если у них не было ног, шли, если те у них были, перемешались по стенам и потолку, но вместо беззащитных людей в галерее, здесь были те, кто способен за себя постоять.
Огненный хлыст пролетел в нескольких сантиметрах от плеча девушки. Пиромант старших курсов только что спас ей жизнь, надвое разделив оживший холст, идущий со спины.
- Вернуться в свои комнаты! – крикнул он остальным любопытным, собравшимся в коридоре, - немедленно!
Стоун тоже был здесь и только что пригвоздил одну из тварей к стене металлическим шипом, появившимся из воздуха в его руке. Отвлечься на студентов у него времени не было. Мастер клинка – Доджон Джонс орудовал мечом быстрее, чем это успевал заметить глаз.
Но существ было все равно много. Они выползали из темных углов, ломали деревянную обшивку стен острыми когтями и выползали наружу.
Девушка на миг оцепенела, глядя на происходящее вокруг. Этого не может быть. Не должно! Девушка обнажила клинок и стала медленно пятиться обратно к лестнице.
Огненный хлыст вновь обвил руку юноши и он спрыгнул вниз, присоединяясь к обороняющимся.
Стекло входных дверей взорвалось, будто бы не было закаленным и усиленным тектитом.
Дверь последовала за ним, отлетев на пару метров с одного сильного удара и внутрь вошел Он.
Вилетта прижалась спиной к стене, не сводя взгляда с обладателя проклятого клетчатого шарфа. Он рискнул явиться в Академию, где людей с особыми способностями достаточно, чтобы осуществить государственный переворот в маленьком европейском государстве. Почему? Почему именно сейчас?
Сон об ином мире. То, что Адсардос передал Ветте, должно быть достаточно важным, чтобы пойти на такой риск.
Она не видела его глаз, но могла поклясться, куда именно он смотрит сейчас, подняв голову.
Края шарфа расходились в стороны за его спиной, волнообразно двигаясь, словно на ветру. Он шел, а путь его защищали монстры и вдруг, за один шаг он умудрился исчезнуть и появиться в нескольких метрах перед Веттой.
Что-то отдаленно похожее на речь послышалось из-под вечной маски. А в следующее мгновение длиннопалые руки метнулись к ней.
Прозвучал легкий хлопок, и удар в бедро толкнул ее в сторону. Промелькнула темно-рыжая шевелюра, сверкнули васильковые глаза и в следующее мгновение Клодель, схватив существо за руку, рассеяв вокруг себя ударную волну, оттолкнувшую всех назад, набрал достаточно энергии и едва не пулей вырвался через окно на улицу.
Девушка поднялась с пола и метнулась к декану.
- Мистер Стоун! Картинами управляет тварь в шарфе!
Мужчина рыкнул в ответ - и верно, ему было чем заняться. Практикуя высший пилотаж прямо в процессе – рисуя знаки в воздухе, он еще не получил ни одного ранения, но пот крупными бисеринами стекал по лицу.
- Джонс, слышал, что сказала? Прорывайся, задержу!
Мастер меча, не оглянувшись, кивнул.
Клинок засвистел пуще прежнего, разрезая плоть, а его хозяин, словно юла, метался то в одну сторону, то в другую, чудом уходя от когтей, клыков, шипов и прочей дряни.
Вилетта увернулась от особо шустрой безногой твари, полоснула другую, отдаленно смахивающую на вурдалака, и пулей метнулась к лестнице. Бежать через холл - самоубийство, а вот пожарная лестница на втором этаже...
И нужно предупредить студентов.
Битва продолжала кипеть и без нее. Из стен лезли все новые и новые порции существ. Маленькие темные точки, похожие на многолапых пауков, пробежали над ней по потолку, углубляясь в здание.
Прежде, чем она добралась до второго этажа, оттуда уже послышались первые крики.
И вдруг все стихло. Абсолютная тишина. Казалось, воздух заледенел и сложно было даже вздохнуть. По коже прошла волна, волоски встали дыбом и чувство щекотки пробежалось по телу. Снаружи послышался взрыв и звуки снова вернулись.
Оказавшись на втором этаже, девушка побежала по коридору общежития, крича:
- На Академию напали! Не покидайте своих комнат, не подходите к картинам и зеркалам!
Словно дурацкое радио, девушка надрывала глотку снова и снова, не сбавляя хода. Студенты вываливались из комнат. Одни были просто шокированы, другие удивлены, а у третьих была кровь, ругань, возгласы, мат неслись отовсюду.
Еще одна порция жучков побежала по потолку, вызвав визг, но, не пройдя и половины расстояния, маленькие существа замерли, будто удивленные, и темный прахом опали вниз.
- Вернитесь в комнаты и не подходите к картинам и зеркалам! - в который раз проорала девушка уже в самом конце коридора. Вот и пожарная лестница. Хоть бы дверь была открыта...
К счастью, о котором говорить пока не приходилось, ей повезло, но лишь потому, что замок был сорван. Ветта распахнула дверь настежь и, выскочив на площадку, огляделась, пытаясь понять, что произошло.
Освещения не было, но не из-за проблем с электричеством, а потому что большая часть земли на улице представляла собой глубокую, в несколько метров, воронку. Тишина стояла почти гробовая. Даже из холла не слышалось больше звуков битвы.
Вилетта стала торопливо спускаться. Оказавшись внизу, она побежала к воронке.
- Лютер!
На дереве каркнула одинокая ворона. Еще одна ответила ей откуда-то издалека, а после присоединилась и третья и вот уже над головой девушки пролетела целая стая, удалившись на север.
Воронка была пуста.
Девушка остановилась на краю, глядя вслед удаляющимся птицам, со стойким ощущением дежавю. Разве что на этот раз она не была при смерти, да и место действия отличалось, но суть - одна.
***
Несколько часов спустя она во второй раз в жизни сидела в кабинете Стоуна. С полок на нее пустыми глазницами смотрели все те же черепа, множество книг тяготили стеллажи, а сам декан, уставший и вспотевший, сидел в своем кресле за столом тяжело массируя виски и периодически отвлекаясь на то, чтобы подлить скотч в стакан.
Сейчас их было двое. Десять минут назад приходил ректор и его взгляд не обещал ничего хорошего никому из присутствующих. Однако, не смотря на грозный вид, тона он не повышал.
«Девушке нужен в первую очередь отдых. Завтра днем я, вы и она встретимся в моем кабинете».
Декан молчал после его ухода, не проронив ни слова, лишь наполняя и опустошая стакан.
- Налейте себе чаю, если хотите.
- Нет, спасибо.
Забавно. Если вспомнить, в прошлый раз она тоже отказалась.
- Кто-нибудь погиб?
- Шестнадцать человек ранены, среди них тринадцать – студенты, остальные – преподаватели и обслуживающий персонал. Обошлось без жертв, к счастью. Еще Джонс не сможет вести занятия пару недель, но это не смертельно.
Покачав головой, Освальд вылил остатки алкоголя в стакан и почти буквально растекся в кресле.
- Здесь был Лютер, - это не было вопросом.
Вилетта отвела взгляд в сторону.
- Да. Я обнаружила его у себя в комнате в новогоднюю ночь. Он не хотел показываться никому на глаза пару дней, а я не стала настаивать.
Мужчина тяжело вздохнул, снова отдавая предпочтение вискам. Чтобы выказать открытое недовольство, у него не хватало сил, зато на тихое неодобрение их и не требовалось. Освальд покачал головой.
- Ваш друг поставил под угрозу весь слаженный механизм нашего учреждения. А ваша пассивность ему в этом помогла. Вы… черт, да все вы сами понимаете!
- Понимаю, - еще тише ответила Ветта. - Может даже немного больше, чем вы, ведь дело не только в Лютере. Мне пора собирать вещи?
- Вещи? При чем здесь ваши вещи?
- Мое присутствие подвергает опасности других студентов. Выставить за порог одного, чтобы спасти многих, - вполне логичный ход. Тем более, что меня изначально здесь не должно было быть.
Слова давались Вилетте с заметным трудом.
Мужчина лишь нервно отмахнулся от них, словно от надоедливой мухи:
- Хотели бы выгнать, не постеснялись бы сделать этого ночью, так что хватит вам придумывать для себя внеочередные наказания. - Он вздохнул. - Водку будешь?
- Нет, спасибо, - повторила девушка. И в самом деле, пить с деканом, возможно, перед разговором с ректором... слишком сюрреалистично. И можно выболтать то, чего говорить не стоит.
Стоун помялся, обратно принимая нормальное положение в кресле, что далось ему с заметным трудом.
- Что же нам с тобой делать, а? Понимаю, юношеская влюбленность, но, черт подери! Сколько вы собирались скрываться в комнатушке?
- День-два, пока все не просохнут после праздников.
- А после?
- Пойти к вам или к декану. Лютер подумывал начать преподавать французский и историю.
- Очень мило с его стороны предложить свои услуги Академии. Если бы, конечно, еще не погром на пару миллионов, было бы вообще чудесно. Что нам говорить родителям учащихся? Мы, черт побери, можем защитить их от ядерной войны, но не смогли уследить за всеми своими студентами?! - Декан рывком поднялся и прошел в навесному шкафу, - если бы не Клодель, эти твари никогда бы не смогли пробраться через нашу защиту. Стоило только сказать. Хоть кому-нибудь!
Вытащив наружу початую бутылку скотча, он упал в объятия мягкой кожи, - с вами не было проблем. Все хвалили ваши усердия. Ну и что, что Ярл жаловался. Он вечно на всех жалуется, но нет. Как он оказался в вашей комнате? Кто его провел? Как?
- Я не знаю, мистер Стоун. Он оказался там, сам, и был не меньше моего удивлен этому факту. Я не знаю, где он был до этого, но могу предположить, что в Городе.
- Сейчас мне абсолютно все равно, где он был, Яснржевская. - Бутылку мужчина по прежнему держал в руках. - Вопросами Города мы не занимаемся. Мы занимаемся обеспечением вашей, между прочим, безопасности и стараемся сделать из студентов что-то пригодное для жизни, вложить знания, навыки, способствующие выживанию. Отсутствие жертв, впрочем, радует. Значит не все так плохо.
Вилетта не ответила, хотя ее так и подмывало спросить, кто же тогда занимается вопросами Города.
Все же поставив бутылку на стол, он обхватил голову руками.
- Вас не отчислят, не отправят слоняться по свету, даже не позвонят вашим родителям, как это было бы в любом другом случае, однако наказание будет. Но не от меня. Ректор решит вашу судьбу. Я же могу только настоять на том, чтобы на ваше тело были нанесены защитные знаки, раз уж вы так привлекаете нечисть.
Ветта пожала плечами.
- Я не противник татуировок, особенно если они будут действовать.
Освальд несколько раз кивнул. Один раз ей, а после уже, видимо, соглашаясь с собственными мыслями. Наступила тишина.
Минута. Две. Три. Пять.
- Идите, - наконец произнес он, - идите и, ради всех Богов, не учините что-нибудь вроде побега. Нам с избытком хватит работы на следующие месяцы и так.
- Если я захочу покончить жизнь самоубийством, я выберу более легкий и приятный способ, - тихо сказала Ветта, поднявшись с дивана и направившись к выходу из кабинета декана.
Что ж, в этот раз пронесло. Осталось только дождаться вердикта ректора... и злосчастной книги.
Оставшись один, Освальд еще долгое время сидел, оставаясь без движения и тупо уставившись на янтарный напиток.
- Новый год определенно удался. Куда ж, без фейерверка.
***
В кабинете ректора Вилетте бывать еще не доводилось. О святая святых Академии ходило множество слухов и легенд, но с первого взгляда определить, что из них более-менее соответствует правде, а что является выдумкой от начала до конца, не представлялось возможным.
Да и не ставила Вилетта перед собой такой цели.
Разувшись у входа и подойдя к столу, девушка замерла чуть ли не по стойке "смирно".
Чернокожий мужчина сидел, сложив руки домиком и глядя из-за его верхушки на студентку. Во взгляде карих глаз не читалось никакого определенного вердикта, даже чувства таились где-то внутри зрачков, не выходя наружу.
Лампадки, подвешенные к потолку, мерно наполняли комнату приятным ароматом цитруса и кориандра.
Кроме ректора в кабинете находились еще двое людей – мастер меча, оплетенный, словно паутиной, бинтами, и Освальд Стон, сидящий на ближайшем стуле у вытянутого стола, делающего из двух отдельных – ректорского и гостевого, букву «Т».
- Садитесь, вы не на расстреле.
Девушка даже не села, а странно подломилась в суставах ног и опустилась в гостевое кресло.
- Освальд… мистер Стоун ввел меня в курс дела, - без предисловия начал он, - перед тем, как я решу, что с вами делать, я хочу лично услышать ответ: вы понимаете, что ваши действия были неразумны?
- Да, сэр.
- В таком случае, вы понимаете всю ответственность, лежащую на вас. - Ректор не моргая смотрел на девушку. - Первое – через несколько дней, когда мы разберем весь этот бардак, состоится собрание родителей учеников, на котором мы и вы, в том числе, принесете им свои извинения за случившиеся и лично пообещаете, что подобного не повторится. Второе – вам запрещено покидать территорию Академии вне сопровождения старших преподавателей. Третье – вы будете записаны на факультативы по математике. Если вам хватает времени на такие глупости, должно хватить и на повышение общего балла. Четвертое – вы, вместе с обслугой, будете участвовать в уборке. Пятое – вы будете еженедельно отчитываться небольшим рапортом о том, как провели пять учебных дней. И, наконец, шестое – вам назначены сеансы с психотерапевтом. Остальное я оставляю на усмотрение вашего декана.
Вилетта чуть не взвыла. Интересно, если бы она начала оправдываться, помогло бы?
Вряд ли.
- Хорошо, сэр. Я могу идти?
- Да, но не уходите далеко. Мистер Стоун обговорит с вами кое-что после того, как мы побеседуем.
- Хорошо, сэр, - повторила девушка, поднимаясь с кресла. - Я буду ждать снаружи у кабинета.
Сколько нервов было изъедено за этими стенами у ожидающих, скольким из них повезло, после такого, выйти из этих дверей и остаться студентами?
Плохие мысли. Да и место.
Заседание длилось не менее часа, за которые она успела изучить все мельчайшие детали в приемной, начиная от обивки кресел, заканчивая количеством отверстий в вентиляционной решетке над потолком, но рано или поздно любое ожидание подходит к концу. Первым вышел мистер Джонсон. Не смотря на свое плачевное состояние, он шел достаточно бодро, почти не опираясь на костыль, следом за ним, задержавшись на пару минут, последовал и Освальд, лицо которого приобрело землистый оттенок, а полные губы превратились в почти что нити.
- Идем, - коротко бросил декан, направившись широким шагом прочь из приемной.
На лифте они спустились на первый этаж и, когда двери открылись, сложно было при свете дня принять это место за то, что привыкла видеть Ветта каждый день своей учебы – стекла еще не успели убрать и блестящие осколки лежали на полу, словно мозаика, деревянное покрытие стен оставалось целым лишь в некоторых незначительных местах, которые и то ободрать придется, чтобы все поставить заново, перила круговой лестнице были напрочь сломаны, ступени выщерблены ударами, потолок покрылся сетью трещин, но Стоун привел ее не смотреть на разрушения, направившись прямо к выходу.
- Ты еще успеешь поучаствовать в восстановительных работах, - пообещал он, - так что можешь не разглядывать.
Они вышли на улицу, где по-прежнему оставалась голая воронка, правда обнесенная со всех сторон деревянными заграждениями, но, тем не менее, являясь одним из самых больших последствий ночного побоища.
Подойдя почти к краю, мужчина остановился и тяжело вздохнул. Все еще не полностью восстановившись, он выглядел усталым даже когда казался злым.
- Влюбилась, да? – прозвучал вопрос, но голос Освальда не казался натянутым, скорее даже наоборот, в его бесцветном тоне слышались, пусть и где-то глубоко, грустные нотки.
- Наверное да.
- Вы знаете, сколько лет Клоделю? Ну, хотя бы примерную цифру.
- Больше девятисот, если я правильно помню.
- Даже об этом рассказал? – Освальд облокотился на заграждение, тяжело вздохнул и с вымученным видом достал из кармана вельветового пиджака пачку Pall Mall.
Когда он закурил, лицо немного расслабилось, - жив или мертв?
- Жив, - не задумываясь, ответила Ветта. - Пока не доказано обратное по крайней мере.
Декан покачал головой:
- В юности чувства самые сильные, бурные. Но и самые запоминающиеся. Мы не можем искать его, но это дело уже передано по ветке инстанций, так что если я узнаю что-либо о судьбе француза, то сообщу. Однако, вам я советую сейчас озаботиться выступлением перед родителями. Боязнь сцены есть? Появится.
- Я не знаю, что им сказать. Я ведь даже не знаю, за кем именно из нас он явился на этот раз.
- Мы будем исходить из принципа несчастного случая и стечения обстоятельств, - пожал плечами Стоун, - однако, на кого-то же нужно свалить хоть часть вины, чтобы администрации не достались все шишки? Роль такого буфера ты и примешь. Не самое приятное, но и не самое ужасное, что могло бы быть.
- И что произошло по официальной версии?
- Вспышка потусторонней активности, вследствие возвращения Клоделя из… ну, откуда он вернулся, мы утверждать не можем. В общем, причиной будет назван он. Ты же его прикрыла. В общем, все по стандартному сценария прикрытия задниц.
Экзорцист вздохнул, бросая в котлован недокуренную сигарету.
– После каникул договоритесь с Ярлом, когда вам удобнее будет проводить индивидуальные занятия.
- В наказание меня решили сделать общественным деятелем и отличницей, - попыталась отшутиться Вилетта и, зябко поведя плечами, обернулась на Академию. - Я могу идти?
- Солнце светит, но не греет, - пробормотал он, кивнув Ветте, - еще простудитесь.
Девушка вздрогнула. Уж больно эта фраза была похожа на сказанное Интересующимися в Темном Мире, в доме у перевала. Не попрощавшись, она поспешила к себе в комнату.
Лифт был занят рабочими, вывозившими с верхних этажей, поэтому пришлось подниматься по лестнице. Разруха на этажах была меньшей, чем в холле, но все же некоторые комнаты были закрыты на ремонт, потолки пришлось чистить и шпатлевать снова, большинство ковров были безвозвратно испорчены.
Поднявшись по полуразрушенной лестнице, пройдясь по крайне плачевно выглядящему коридору и встретив пару знакомых и не очень студентов, Вилетта добралась-таки до комнаты номе восемь и, ввалившись внутрь, закрыла за собой дверь на все замки. Дрожала она не только от холода.
- Хотел бы пожелать доброго утра, но не выйдет, - в темноте коридора она сразу и не заметила, что дверь в комнату Кристофера была открыта, а сам юноша стоял, прислонившись плечом к откосу и скрестив руки на груди.
Ветта вздрогнула и повернулась на голос.
- А, это ты... тоже попал под раздачу?
- Нет. Вернулся минут двадцать назад, пропустив все светопреставление, - Крис оторвался от косяка и подошел к ней, остановившись на расстоянии меньшем, чем позволяли приличия, - все студенты о тебе жужжат, как пчелы, обвиняют тебя чуть ли не во всех смертных грехах, да простит меня Господь.
- Не так уж они далеки от истины, - Вилетта поджала губы. - Эта тварь пришла из-за меня и человека, которого я прятала у себя. Чертова дура.
Юноша промолчал, неотрывно смотря ей в глаза. Тяжелый, испытующий взгляд и лицо, выражающее недовольство и напряжение. В будущем Кристофер станет хорошим инквизитором.
- Люди могли погибнуть. Доджонс ранен, а ректор, наверное, взбешен. Тебя не отчислили?
Ветта отвела взгляд.
- Сама удивляюсь, но нет. Вместо этого мне нужно будет выступить перед родителями студентов, принимать участие в тотальной уборке, безвылазно сидеть в Академии и брать дополнительные уроки математики. Кажется, все.
Ноздри юноши слегка расширились, губы сжались, потеряв весь цвет, казалось, что взрыв неизбежен, но вот он отступил, направившись к себе в комнату. И так же, не говоря ни слова, закрыл за собою дверь.
А Вилетта опустилась на пол и, уткнувшись лицом в колени, беззвучно заплакала.
http://www.proza.ru/2012/12/26/1197 - Глава 2.