«Все что автор хотел – это высадить в оранжерее своей фантазии семена, которые, без сомнения, таятся в каждой человеческой судьбе, и, ухаживая за ними по мере сил и способностей, наблюдать, как прорастает, крепнет и распускается бесплотное, умозрительное древо страстей и событий (то самое, из которого иногда добывают художественную целлюлозу) с тем, чтобы под его скромной сенью предложить блюдо, приготовленное из его горьковатых и жестковатых плодов, в подтверждение она ознакомила бы непрошенного мозговеда с кратким содержанием своего прошлого, иллюстрировав его веером фотографий, брошенных сыщиком-памятью на стол самоистязания».
Александр Солин
«Вернуть Онегина, гл. 1-5»
http://www.proza.ru/2012/03/15/719
«Он задушевно обратился к щиту:
- В тюрьме ты, конечно, никогда не был?
Маршак рассмеялся доброй улыбкой.
- Что я спрашиваю... Конечно, не был... А мне вот пришлось. Полтора года в вонючей камере, рассчитанной на двадцать человек. В лучшие времена нас там было до полусотни, в худшие – до восьмидесяти. Спали в три смены. Летом духота и вонь, зимой – холод и иней на стенах. Нет, тогда я никого не грабил и не убивал, меня просто-напросто задержали, когда покупал дозу. У айзера, которого потом отпустили. А меня нет. Почему? Да ты что, еще не понял? Я же наркоман. Когда перед отправкой в «Кресты» сказал, что хочу лечиться, и просил у цветных помочь мне, оперок сообщил, что я отправляюсь в самую лучшую клинику и там меня обязательно вылечат. Через полтора года вышел. Да-ссс.... И теперь общество – мой лучший…. Враг. Понимаешь?
Это доктор Маршак понимал. В лучшем виде».
Листраткин Виталий
"Убить Маршака"
http://proza.ru/2006/04/28-312
«И она обыденным голосом объясняет мне, непонятливой: эти женщины ждут раздачи хлеба по карточкам. Голос обыденный, но я чувствую, как трудно ей это выговорить.
– А зачем же здесь все эти дети?
И опять мне, недогадливой, она разъясняет, что детей надо «предъявить», потому что эти матери стремятся получить хлеб не только на живых, но и на умерших детей. Поэтому они должны предъявить всех, кто жив, им всем здесь нужно присутствовать.
– Ну почему же не придти утром, пусть пораньше, но всё-таки утром, чтобы дети могли поспать?
Печально глядя вниз, женщина мне сказала то, что ей было больно произнести:
– Так ведь на всех не хватит…»
El-Faust
"Злая правда"
http://proza.ru/2007/01/30-53
«Иосиф Сталин нанес вред России, соизмеримый с вселенской катастрофой, вроде столкновения земли с кометой. Несмотря на все грандиозные достижения, в плане морали он отбросил страну в средневековье. Он извёл цвет нации, заменив русскую аристократию, интеллигенцию, крепкое крестьянство и сознательный пролетариат новой разновидностью человека, создав гомо советикус, что означает человек прямоходящий, но озирающийся».
«И людям откроется такая полная и всеобъемлющая правда о нашей истории, о деяниях наших с вами предков, что от ужаса перед свершенным прародителями у них волосы на голове станут дыбом».
«И тогда люди снова запрячут правду туда, где ей положено находиться и откуда ее по недомыслию извлекли».
Вионор Меретуков
«Дважды войти в одну реку - мистический роман»
http://proza.ru/2009/05/11/284
«Впрочем, в здешних местах никогда и ничто не происходило быстро, - климат не тот; потому и события предчувствовались тягучие, неспешные, словно мексиканский сериал по мотивам картины Брюллова "Последний день Помпеи". Согласно сценарию, дома засыпало пеплом; но так медленно, что не верилось, будто засыплет совсем. Народ, как и положено, волновался; но не очень, и более всего за сохранность сараев и гаражей, да еще разбирала досада на то, что половина столь желанного "на северах" солнечного света пропадала в дымном мареве».
«Осколки августа»
Константин Дегтярев
http://www.proza.ru/2002/04/20-15
«И вот в этот самый момент, когда за вытяжным куполом вверх выстреливает основной, а сам вытяжной обессилено растягивается на его круглой и горбатой тугой спинке, и сам ты повисаешь в пространстве, то прямо физически ощущаешь, что «дырки» ни в ткани бытия, ни в памяти больше нет».
«А земля уже рядом, набегает в лицо по ветру, и вот он – момент приземления – удар подошв в сухую траву, и кувырок, и облачко пыли над полынью, в которую, медленно обмякая, ложится купол парашюта, а вот и тот самый рывок – одновременно происходящий и в реальности, и в подсознании – нижнюю стропу резко на себя - дёрг!
Погашенный купол опадает наземь, и словно шелковый бинт, заботливо пеленает место стяжки прошлого и настоящего. И разом перестает тянуть неприятная пустота на месте нескольких лет жизни, потому что ее, пустоты, больше нет – подкроено, вырезано, зашито».
«Парашют и философия»
Къелла
http://www.proza.ru/2012/07/21/495
«Парень хмыкнул.
- Вы, старое поколение, жить не умеете. Разве это жизнь? Войны, голодуха, никаких удовольствий.
- Понять жизнь другого поколения нельзя. У нас другой опыт, другой взгляд на жизнь. Но я рад, если вашему поколению удастся прожить лучше.
- Ну, вот скажите, ведь это ужас - жить одному, без света, без телека? Разве это можно назвать жизнью? Да и страшно жить одному.
Старик улыбнулся:
- Жить одному не страшно. Страшно одному умереть. Страшно, если тебя не похоронят. Вот это и вправду страшно».
«Что с нами случилось, о Господи»
Галина Романовская
http://www.proza.ru/2010/11/11/1350
«И будет Вам счастье..
И все повторится -
На Землю придут вновь
Счастливые лица,
С годами их счастье
Заменит усталость,
Улыбки сотрет
Беззастенчиво старость.
И кто-то на небе,
В одной Книге Судеб,
Напишет –
«Таких чудаков у нас
больше не будет».»
«И будет Вам счастье..»
Камикадзе
http://proza.ru/2011/11/26/1088
Иллюстрация "Жизнь и философия... Или философия жизни..."
Художник из Турции
Gurbuz Dogan Eksioglu
http://blogs.mail.ru/mail/missmishina/513ca60102374393.html