Несколько дней Себастьян приходил на базар задолго до открытия, с нетерпением дожидаясь Виолетты. Как только она появлялась, он бросался к ней на встречу, и помогал дотащить мешки и расставить нехитрый прилавок. Спросить, где она живёт он стеснялся, а Виолетта не хотела приглашать к себе. Возможно, что она сама стеснялась показать ему своё жилище. До первых покупателей у них было много времени, они садились на ящики, и каждый понемножку рассказывал о своей жизни, приключениях, не всегда смешных и удачных. Себастьян развлекал её своими похождениями, как он мотался по всей европе, почему пришлось ему бежать из России, как он работал в портах, в различных мастерских, даже с бурлаками ходил по Волге. Ей всё это было очень интересно. Парнишка был неплохим рассказчиком, язык у него хорошо подвешен, и слушать его было приятно. Частенько он настолько увлекался рассказом, что даже имитировал голоса тех, о ком говорил. Это у него получалось особенно здорово, было такое ощущение, что слушаешь не просто чьи-то похождения, а настоящую театральную постановку, с действующими персонажами, и порой забываешь, что рассказчик то - один! Виолетта понимала, что между ними что то происходит, что эти их взаимоотношения уже выходят за рамки обычных приятельских. И она это же самое читала в его глазах. Нет, это не было простой увлечённостью, это больше походило на настоящее чувство. Потому, как нет хвастовства, показухи, и оба они вели себя абсолютно естественно, словно были знакомы не один десяток лет, оставались такими, какие они есть на самом деле. Они оба торопились как можно больше рассказать о себе, будто если они чего то не договорят, недопоймут - и оборвётся та единственная ниточка, которая сейчас пытается их связать на всю жизнь. Виолетта чувствовала сердцем, что этот парнишка настоящий, нет в нём той фальши, которую она постоянно наблюдала в людях, особенно тех, кто пытался за ней ухаживать. Там всё было просто и понятно - за красивыми словами не очень то скрывался расчёт, а то и обыкновенная похоть. Но здесь не было даже намёка на скрытый смысл, она прекрасно видела, что ему от неё, кроме её души, ничего больше не нужно. Во многом их судьбы оказались похожи, они оба много повидали, много бед и страданий вынесли на своих плечах, их обоих жизнь не жаловала. Виолетта и хотела поверить своим чувствам, и боялась. Боялась спугнуть свои грёзы, так идеально прорисовывающиеся в живом человеке, что сейчас сидел рядом с ней, боялась обмануться. Для того, чтобы полностью поверить своему счастью, необходимо время, они совсем мало знакомы, и пока первые впечатления подавали надежды. Себастьян тоже ощущал похожее в своей душе, ему так же хотелось поверить, что не всю жизнь будут одни обиды и неудачи, что и на его пути должно быть счастье, просто не может не быть! Он в это верил. На его пути уже попадались похожие обаятельные барышни, и он понимал, что только время всё покажет.
Это было у них на душе, а на деле им обоим просто очень нравилось находиться вместе, нравилось общение друг с другом, эта моральная поддержка, когда понимаешь, что ты не один на этом свете. За последние дни они всё чаше стали видеться, всё больше свободного времени уделять друг другу. Вот и сегодня, несмотря на давно уже начавшийся день, набежавший люд и бойкую торговлю, они не спешили расставаться.
Но счастливые беззаботные минуты обычно кончаются неприятностями. Ещё до полудня к ним прибежал мальчик, слуга из дома Анжелы. На словах он передал, что госпожа хочет его видеть послезавтра у себя в особняке. Она просила не опаздывать, гости ждать не любят. Передав послание, он поинтересовался:
- Синьор знает, где живёт госпожа?
- Если не знаю - добрые люди всегда подскажут. Передай своей госпоже, что я обязательно приду, пусть не волнуется.
Мальчик - слуга поклонился и побежал прочь.
"Наверное у самого дьявола тоже такие же невинные красивые слуги" - подумалось бедняге.
Только Себастьян собрался вновь поудобнее устроиться и подремать, как показавшиеся жандармы, медленно ехавшие вдоль рядов и что то внимательно рассматривающие, заставили его спешно покинуть уютный ящик возле лотка Виолетты. Неизвестно, кого или чего высматривали эти стражи порядка, но ему не очень хотелось попадаться им на глаза. Для людей его рода занятий не всегда такая встреча заканчивалась мирно. Тут всё зависело от настроения жандармов. Могут схватить и утащить к себе в участок, показывая тем самым начальству, что они заняты делом, а не просто прогуливаются по городу. А могут и просто садануть плёткой, опять же для того, чтобы не зевал. Тем более, что на него у жандармов зуб имеется. То ли из-за этой стервочки, дочки городского судьи, то ли из-за передразнивания одного из них недавно на этой же площади, да так, что смеялась вся округа.
Проходя вдоль рядов и высматривая зазевавшихся ротозеев, Себастьян в который раз ощутил этот сладковатый запах. Он, всякий раз проходя мимо торговца пряностями, не мог удержаться от этих манящих ароматов, постоянно напоминавших ему о тех далёких местах, где ему пришлось побывать. Он обязательно останавливался, делая вид, что чем-нибудь заинтересовался, и стоял, заворожённо вдыхая воспоминания. Только сейчас он поймал себя на мысли, что он даже не думал купить или украсть немножко этих пряностей. Он не знал, что с большинством из этих трав, корешков и помолов делать, а просто нюхать их можно и здесь, не обязательно таскать их с собой.
Его размышления прервал хрипловатый простуженный голос торговца:
-Эй, парень! Да, я тебе говорю! Вижу, что ты уже не в первый раз здесь. Тебе чего-нибудь надо?
Продавец пряностей был весьма грузным пожилым человеком с восточными чертами лица. Кусок тряпки на голове, имитирующий тюрбан, выглядел почти ровесником своему хозяину. Остальная одежда была чуть новее, но уже далеко не похожая на восточную. Себастьяну не раз приходилось видеть индусов, османцев, персов, но их родная одежда сильно отличалась от той, в какую был облачён этот южанин. Он решил не юлить, и сказал правду:
- Это вы, синьор, верно заметили - не в первый. Я сюда люблю приходить, потому как ваши пряности, их запахи, мне сильно напоминают те далёкие страны, где я побывал. И с каждым запахом у меня есть свои сильные воспоминания. Вот только названия большинства из них не знаю, а спросить не решаюсь.
Торговец, услышав такую заинтересованность, даже воспрянул духом, повеселел заметно. Он, казалось, ощутил некую гордость, что его товар нравится людям. Не только как приправа, а нечто большее. Он жестом поманил к себе Себастьяна:
-А ну, подойди сюда! И не надо стесняться, я тебе про любую траву или корешок могу такую легенду рассказать! Покажи мне, какая трава тебя заинтересовала. Ты сам то, что - из моряков будешь?
-Нет, просто пришлось много где побывать. Хотя моряком тоже был, но давненько, и недолго.
-Что же, и в Индии был?
-Нет, до Индии сдьба не довела, а в азии... Персию, Россию, Османскую империю, Македонию повидал. Был в Фергане, Самарканде, Ярославле, Угличе, Новгороде, много где ещё, всего не упомнить.
- И как там люди живут?
- По-разному. Богатым везде хорошо, а таким как я, простым людям везде одинаково тяжело. Постоянной работы, да ещё с хорошей оплатой нигде не найти. Хорошо ещё, если похлёбка какая-нибудь за день будет, а то и на голодный желудок спать ложишься. Но вот кухня везде разная, разные запахи в кабаках, тавернях, корчмах... Где больше рыбу едят, где мясо, где птицу предпочитают.
- А где же вкуснее готовят? Ты, я вижу, всё успел попробовать.
- Вкуснее еда там, где совести у повара больше.
В ответ на эту реплику торговец засмеялся в голос. По нему было видно, что не часто ему выпадает такое простое человеческое общение. Чаще слышит "Эй! Подай ка вот это..." или в лучшем случае "любезный, покажи ка мне во-он ту штуковину..." Да и самому Себастьяну этот разговор по душе пришёлся, тем более, что торговец тоже решил своими знаниями блеснуть и стал рассказывать про все свои приправы, где выращены, как правильно собрать да приготовить...
Получив в награду за общение несколько маленьких кульков ароматных приправ, Себастьян покинул торговца и направился к мечети спрятать свою добычу. День клонился к вечеру, а добычи как таковой за день почти не было. Поэтому надо как можно скорее спрятать подарки и заняться своим промыслом, пока последние покупатели не сбежали с рынка по своим делам. К сумеркам парочку зевак ему всё же удалось обобрать, так что на ужин монета имелась. Пора была возвращаться на рынок, забрать Виолетту, успеть прикупить чего-нибудь съестного и отправляться в мечеть. Но тут ему навстречу, со стороны площади выскочили три оборванных бродяги, быстро пронеслись мимо и скрылись за ближайшими домами. Это явно была погоня, и оставаться сейчас одному на улице, да ещё с монетами в кармане крайне опасно. Если схватят жандармы, то никому не докажешь, что эти деньги ты заработал, а не украл. Эти сатрапы обберут до нитки да ещё и плёткой отлупят. А ежели это погоня - то попадёшь под горячую руку. Схватят, скрутят и уволокут к себе в участок. А там - один бог ведает, чем всё закончится. Себастьян, не тратя времени, тоже быстро огляделся, и заметив достаточную щель под забором через дорогу, так же быстро подбежал и нырнул в неё. И вовремя! Едва он очутился по ту сторону забора, как услышал топот копыт. Всадников было не менее трёх. Он их не видел, но понял, что они не просто гонятся за кем то, но и внимательно осматривают окрестности, на возможность любого укрытия. Он только сейчас сообразил, что окажись у хозяина собака, и он обязательно попался бы. На его счастье пока было тихо. Он лежал не шевелясь, в надежде, что если и есть собака, то она пока его не заметила.
Жандармы быстро ускакали, но Себастьян не решался вылезать. Он хотел убедиться, что они действительно ускакали и больше не вернутся. Сколько он ни прислушивался, но на улице даже прохожих не было слышно. Тогда он потихонечку высунул голову в щель и оглядел часть улицы, насколько позволяла эта поза. Там действительно никого не было. Тогда, выбравшись из укрытия, Себастьян быстро направился к рынку, боясь, что Виолетта его не дождалась и ушла. Он только сегодня ей сказал, что хочет показать где он живёт, и она с радостью согласилась отправиться к нему.Свернув ещё пару раз в переулки, он оказался у крайних рядов, где торгуют тканями. Это было на другом конце от того места, где располагался лоток Виолетты. Он прибавил шагу, всматриваясь в силуэты фигур, маячившие далеко впереди. Но ни один из тёмных контуров не напоминал фигуру его Виолетты. Сумерки заканчивались, уступая место весенней ночи, и им теперь придётся добираться до мечети почти вслепую. Но это его не пугало, его пугало то, что ежели Виолетта его не дождалась и отправилась одна к нему навстречу, то они наверняка пройдут мимо друг друга, даже не заметив. А вдруг эти жандармы её схватят? Им всё-равно кого забирать, главное - сцапать. На душе становилось тревожно.
Не случайно у Себастьяна на душе стало неспокойно. Подойдя к тому месту, где обычно они сидели каждое утро, он никого не обнаружил. Ящики были аккуратно сложены у стенки лачуги, но ни мешков ни самой Виолетты не было. Парнишка остановился как вкопанный. Этого он боялся больше всего. Он стал судорожно соображать, как поведёт себя Виолетта, в какую сторону она направится. Он её немножко рассказал где сейчас живёт, что за мечеть и где, в какой стороне она находится. Вариантов не оставалось - надо идти в ту сторону, в сторону восточных ворот, к мечети. Он почти побежал, мысленно прикидывая вероятный маршрут, каким бы пошла Виолетта. На улице становилось всё темнее, прохожих всё меньше, а огромные лужи, постоянно попадающиеся на дороге сильно сбивали темп.
Пробегая мимо очередного проулка, ему показалось, что он услышал какую то возню. Сначала он не придал этому значения, но спустя мгновение, уже позади, из этого же переулка он услышал женский крик, короткий такой, словно кричащей попытались закрыть рот ладошкой. Себастьян ни секунды не раздумывая, бросился в переулок, схватив по пути какую то палку, лежавшую возле огромного куста. Он ясно расслышал этот голос. Он узнал его. Это была Виолетта, и она была сейчас в опасности. Через несколько шагов он почти врезался в стену. Это была то ли стена, то ли высокий забор, в полной темноте разглядеть было невозможно, но шорох и возня были всего в метре от него слева. Он мгновенно повернулся, размахнулся и замер. Он боялся попасть по Виолетте. Его замешательством сразу же воспользовались насильники. Один по-прежнему удерживал Виолетту, а второй попытался нанести удар. Это было ошибкой. Кулак пролетел в дюйме от головы Себастьяна, обдав его ветерком, и дав понять позицию противника. Зато Себастьян оказался более точным - его палка попала в аккурат по башке бандиту, что было понятно по короткому всхлипу и падению бесчувственного тела. Послышался совершенно глупый вопрос:
- Кто здесь?
На что Себастьян сообразил ответить голосом одного из жандармов, услышанным сегодня на рынке:
- Смерть твоя, сучий потрох! А ну, брось девчонку! Живо! Сгною на каторге!
Как ни странно, но голос сработал посильнее удара дубиной. Этот малый как то неуклюже оттолкнув от себя женщину, или, вероятно, ею прикрываясь, рванул из проулка и быстро скрылся за углом. Себастьян наощупь схватил испуганную женщину за рукав, и молча потянул долой из этого опасного места на улицу. Виолетта пошла молча повинуясь. Только когда они отошли на безопасное расстояние, Себастьян остановился, повернулся к ней, прижал к себе и погладил её по голове.
- Всё в порядке, дорогая, всё уже кончилось, успокойся.
Только сейчас до Виолетты дошло, что это не жандарм, а её парень. После такого испуга, да ещё в полнейшей темноте, она его действительно приняла за жандарма - голос то очень знакомый! Но сейчас она совсем ничего не понимала, до неё с трудом доходило, что это никакой не жандарм, а Себастьян. Она забыла про его дар!!! Слёзы сами собой брызнули из глаз, силы покинули её и она опустилась на дорогу, в самую лужу. Что она сейчас видит в луже, мокрая, её не беспокоило. Главное, что она в безопасности, страх прошёл, рядом её любимый ЛЮБИМЫЙ!!!! Теперь она это понимала абсолютно точно! Такого, как Себастьян, она ещё не встречала, да и не встретит. Он - её! ЕЁ! Она вскочила, прижалась к нему всем телом и ей в это мгновение совершенно не хотелось даже думать о чём-нибудь другом. Она была счастлива! Она полюбила, полюбила по настоящему! Возможно впервые в жизни она поверила и не обманулась!
Себастьян, между прочим, был напуган не мненьше Виолетты. Но не за себя, он боялся за неё.Боялся, что пробеги мгновением раньше - и не услышал бы этого голоса, не смог бы ей помочь. Пробеги минутой позже - и не успел бы её спасти. Видно бог не хочет, чтобы их судьба разрушилась из-за такой нелепости!
Эта ночь была абсолютно безлунной, идти было крайне тяжело, но они сегодня даже не замечали этого. Разбитые коленки от частого падения и содранные ладошки их не беспокоили. Они были вместе, рядом, и весь мир на сегодня для них перестал существовать. В мечети уже почти все спали, лишь маленький Жак сидел возле догорающего костра и что то поджаривал на прутике. Заметив их, он вскочил, сделал реверанс и радостно улыбнулся. Себастьян протянул ему монету с виноватым видом:
- Простите, месье, но у нас сегодня случилось такое!! Мы всю еду растеряли по дороге, не соизволите ли чем-нибудь накормить усталых путников?
От того, что малыша назвали благородным званием "Месье", Жак гордо заулыбался, засуетился, нашёл две кружки, налил в них заварки из котелка и протянул им кусочек жаренной прицы, что коптил на прутике. То ли воробей, то ли ещё какая птаха, судя по размерам, всё же оказалась довольно вкусной. И похлёбка немножко ещё оставалась, да заварка из местных трав, тёплая, ароматная, была как нельзя кстати. Этот тихий спокойный уголок, сухая ночь, добрые соседи и сносный ужин отлично дополняли их сегодняшнее настроение.
***
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/03/23/1530