http://www.youtube.com/watch?v=Z3THl8vZMFY - Мельница (Хелависа) - Королевна
Кубок с грохотом врезался в спинку моего стула, а после зазвенел по полу. Капли пролитого вина расплывались по скатерти словно пятна крови. Словно дурное предзнаменование. Сосуд, пролетевший порядка пяти метров и чуть не проломивший мне череп, благо я уже привык к подобным эксцессам и успел увернуться, был довольно тяжёлым. В таком состоянии Амелия становилась невероятно сильной … и меткой.
-Я знаю, ты меня не любишь! Почему!? Чем я так плоха?! Зачем ты вообще женился на мне?!
-Дорогая, ты же знаешь, что наш брак был заключён исходя из политических мотивов. Голый расчёт. Я даю тебе всё, что только могу: уважение, заботу, верность, внимание. Но, прости, я не могу подарить тебе любовь.
-Лгун! Ты ненавидишь меня! Я знаю. Ты жаждешь моей смерти, чтобы получить свободу. Все восхищаются моей красотой, но только не ты. Меня все любят! Но только не ты!
-Я тоже восхищаюсь твоей красотой, поверь. Насчёт всеобщей любви я бы не был так уверен. Я не желаю твоей смерти, но в случае таковой, возможно, я буду единственным, кто прольёт по тебе искренние слёзы.
-Как же меня раздражает твоё спокойствие! – в меня полетел поднос, во избежание встречи с которым мне пришлось покинуть своё место.
-Прошу прощения, я сыт. Приятного тебе вечера.
Когда я выходил из зала, меня сверлили её зелёные кошачьи глаза. Львица. Амелия была олицетворением герба своего дома. Гордая, необыкновенно красивая … и свирепая в гневе. Череда близкородственных браков подточила здоровье её семейства. Нет-нет, как бы ни пытались, вы не смогли бы увидеть следы недуга в идеальных чертах её лица или фигуры. Он затронул, прежде всего, её ментальное здоровье. Амелии были свойственны вспышки беспричинного гнева, которые, со временем, стали происходить всё чаще. А месяц назад у неё случился третий выкидыш, который она очень тяжело перенесла. Это окончательно расшатало её душевное спокойствие, вспышки гнева участились и что ещё хуже, начались припадки. Её трясло, и она теряла сознание. Лекари пытались справиться с этим при помощи кровопускания. Я не доверял подобным методам, но не мог ничего сделать. Не мог помочь. Мне оставалось только смотреть.
Последний месяц напоминал ад. Амелия думала, что я отдаляюсь от неё и ненавижу из-за того, что она не может родить ребёнка. Когда мы были вместе, то в каждом взгляде, в каждом слове она видела невысказанное обвинение в свой адрес. Когда меня не было с ней рядом, то начинались приступы ревности. Если я пытался ей возразить, либо давал волю эмоциям, это провоцировало очередной припадок. Если был терпелив и спокоен, она становилась подавленной, считая, что безразлична мне и, быть может, это вредило ей даже больше приступов. Боль подтачивала её изнутри.
Прихватив шпагу, я отправился в дворцовый парк, где попытался сбросить внутреннее напряжение с помощью физических упражнений. По пути я поймал пару сочувствующих взглядов прислуги. Они не любили свою хозяйку, даже ненавидели. Они не знали настоящую Амелию. Не знали её такой, какой знал я. Амелия была хорошим, добрым, чутким человеком. Как и её брат-близнец, который погиб ещё до нашей свадьбы. Недуг проявился в нём ещё сильнее чем в сестре. Как-то раз он залез в клетку ко льву, чтобы побороть его голыми руками и совершить свой первый подвиг, Эдрик считал себя воплощением легендарных героев. К сожалению, лев считал иначе и был сильнее. Однако все её душевные качества меркли для окружения на фоне её приступов гнева, а так же того, как она держалась на людях. Она всегда казалась излишне высокомерной, пытаясь подражать своему отцу, которого безответно любила, и тем самым заслужить его расположение. Он считал, что правитель должен подчёркивать своё положение и указывать людям на их место одним своим видом. Амелия впитала это с детства. Как же она хотела, чтобы отец был ей доволен. Всего один одобрительный взгляд. Всего одно доброе слово. Но всё было напрасно. Её мать умерла во время своих первых родов. Атаульф, жизни не чаявший в своей жене, приходившейся ему кузиной, винил во всём близнецов. Поразительное сходство Амелии и матери ещё больше усугубляло ситуацию. Взрослея в такой обстановке, Амелия испытывала сильную нехватку любви. Смерть брата отобрала у неё единственного по-настоящему близкого человека. А брак по расчёту лишил её возможности быть любимой мужем. Чувства, которые я к ней испытывал, сложно было назвать любовью, и она это чувствовала. Её сердце было не обмануть, и со временем я оставил эти попытки.
Пытаясь удовлетворить свою потребность быть любимой, Амелия создала в своём сознании мирок, в котором она является объектом любви и восхищения своего окружения, своих подданных, своей прислуги. Она принимала слова, сказанные в лицо, за чистую монету, так как сама никогда не обманывала … Так как хотела быть любимой. Окружающие охотно ей подыгрывали, исполняя свои роли, а впрочем, иное редко встречается при дворе. Но за её спиной лился яд. А она им верила. Но не могла обманываться в отношении самого близкого человека, в отношении своего мужа.
Это не может длиться вечно. Я должен что-то сделать. Попытаться поговорить с ней ещё раз.
***
Спустя час меня оторвал от упражнений и размышлений запыхавшийся слуга:
-Мессир, у госпожи приступ. Доктор просит Вас прийти поскорее.
Спеша по покоям замка я подметил, как встречные пытаются скрыть свои улыбки. Моё беспокойство начало перерастать в панику. На пороге её спальни шарлатан, называющий себя доктором, беспомощно покачал головой и сказал, что ничего не может сделать. Я же заявил, что в случае худшего исхода, его голова будет провожать похоронную процессию, наблюдая за происходящим с пики над замковой стеной. Давно следовало так поступить. Я знал о его неспособности помочь и отсутствии квалификации. Но Амелия считала, что его порошки и кровопускания помогают ей, а раз они не приносили вреда, то я закрывал на это глаза.
Когда я вбежал в опочивальню, то сразу поймал её печальный взгляд. Чёрные как смоль волосы размётались по белоснежным подушкам, лицо было бледнее обычного, а глаза … глаза больше не горели … они угасали.
Я схватил её ладонь. Моё сердце сжалось, готовое разорваться. Так сжимается пружина, прежде чем расправиться. Я почувствовал, как какую-то частичку меня вырывают с мясом:
-Прости меня, прости, что я ушёл. Всё будет хорошо. Это пройдёт, как проходило раньше. Мы справимся.
-Не в этот раз. Я ухожу. Время пришло. Наконец-то я встречусь с нашими детьми ... Я уже вижу их лица. Это девочка и два мальчика. Эржебет, Эйнар и Эдрик. Эйнар твоя копия, а Эдрик … он так похож на моего брата, ты ведь помнишь его в детстве. Эржебет … Она пошла в свою маму, - её голос слабел с каждым произнесённым словом.
-Прошу, не покидай меня. Я … Я люблю тебя, - слёзы струились по моему лицу.
Она улыбнулась, и на мгновение в её глазах загорелся прежний огонь, протянула к моему лицу руку, дотронулась пальцем до скатившейся слезы и провела им по своим губам:
-Я знаю … И я люблю … Ты был прав. Ты единственный, кто проливает по мне искренние слёзы.
-Нет, что ты. Я сказал это сгоряча. Без тебя земля погрузится в скорбь. Ты должна жить. Ты сильная. Борись!
-Я … больше … не могу ...
-Амелия!!!!
----------------
Продолжение можно прочитать тут: http://www.proza.ru/2012/02/29/1791