- Давай, мать, ставь ужин на стол, есть хочу! - Скомандовал Дубра, вытирая вымытые руки.
- Сейчас, отец, сейчас, картошка уже сварилась, в самый раз будет, - ответила жена, полная невысокая женщина с круглым добрым лицом. Дубра неторопливо жевал, поглядывал через окно на садившееся красное солнце, на неподвижные берёзы, росшие недалеко от хлева. Он думал о завтрашнем дне, прикидывал, как лучше расставить людей, какие работы необходимо выполнить в первую очередь. Послышался лай собаки. Дубра привык, что к ним часто заходят и почти не обратил внимания на это. В дверь постучали.
- Входите! - Отозвался Дубра. Дверь широко распахнулась и в избу вошли четверо.
- Принимайте, хозяева, дорогих гостей! - Осклабился Меченый и привычно потёр шрам на щеке, потом пристально всмотрелся в лица хозяев, бледные от неожиданности и страха.
- Да вы, я вижу, и не рады совсем, а? Нехорошо! Гости в дом - радость для хозяев, правда? Соскучились мы по тебе, Дубра, давненько не виделись, дай, думаем, приятное сделаем для хозяев, придём в гости! Ты уж, поди, решил, что нас и на свете белом больше нет, а? Нет, нас не так-то легко сцапать, столько времени "ястребков" за нос водим, и ещё поводим! Лес - то, он большой, а нас мало, шмыг за кустик, и пропал! Растворился! Нетути!.. Ну, а тут, как узнали, что тебя председателем выбрали, что большим человеком ты стал, Дубра, такая тоска по тебе взяла, захотелось проведать... Вот и пришли... Ну, что ж ты, Дубра, что-то радости на твоём лице не вижу... Али не рад?
Дубра молча пожал плечами, не зная, что ответить на этот поток язвительных слов.
- Давай, хозяйка, всё, что есть самого вкусного, на стол! - Не унимался Меченый. - И самогонки побольше! Гулять будем!
- Я сейчас, в погреб сбегаю, принесу, - метнула быстрый взгляд на мужа Франя.
- Я её провожу, - сказал высокий, худой бандит.
- Не надо, усмехнулся Меченый. - Ты, вот что, стерва, не считай нас за дураков. Не вздумай бежать за помощью. Даю тебе пять минут на погреб. Не успеешь, я ему, твоему ненаглядному, три дырки на лбу из этой штуки сделаю, - погладил он рукой автомат.
Франя принесла бутыль с самогонкой, сало, вытащила из печки чугунок с картошкой, порезала хлеб.
С каждой выпитой порцией самогонки всё больше краснели лица у "лесных братьев", и всё сильнее развязывались языки. "Хоть бы они быстрее напились и заснули, может, Мара придёт попозже, - думала с замирающим сердцем Франя, - хорошо,что она к подружке ушла, может, и ночевать там останется... А, вдруг, она уже идёт? - Острая тревога всё сильнее охватывала её. - Пойду, посмотрю, может, успею перехватить", - решилась она и направилась к двери.
- Ты куда? - окрикнул её Меченый.
- Луку нарву и огурцов свежих, - запинаясь, ответила Франя.
- Помни, дорогая моя хозяюшка, пять минут у тебя, не больше! Опоздаешь - он расплатится! - Кивнул Меченый на молча сидящего Арнольда Дубру. Франя тоскливыми глазами посмотрела на мужа и вышла... Всё больше темнело, постепенно поднимался на лугу туман. Мать до рези в глазах всматривалась в ту сторону, где был хутор Ванагов, но дочь всё не шла...
Франя тяжело вздохнула, сорвала несколько огурцов, вырвала с корнем лук и бегом побежала к дому.
- Что-то ты долго, - подозрительно посмотрел на неё Меченый.
- Так, ведь, стемнело уже, - ответила Франя, - а у меня глаза уже слабые стали.
- Тьфу, чёрт, как же это я сразу не догадался? - Хлопнул себя ладонью по лбу Меченый. - Она ж, за дочку трясётся! - Заржал он, довольный своею прозорливостью. - Где же ваша красавица, а? - Рявкнул он, внезапно свирепея.
- Нет её... Она... уехала, - пробормотала Франя, белая, как мел.
- Ты мне мозги не крути! Я таких хитрых в гробу видал! Понятно?
В эту минуту в избу вбежала запыхавшаяся Мара и остановилась, как вкопанная, стали бледными только что полыхавшие румянцем щёки.
- Ого-го! - Восхищённо уставился на неё Меченый. - И впрямь, красавица стала! - Он вожделенно обвёл глазами её высокую грудь, тонкую талию, босые загорелые ноги. Дубра, не спускавший с него глаз, встал и униженно попросил:
- Братья, что хотите, со мной делайте, только дочку отпустите!
- Братья! - Передразнил его Меченый. - Ишь ты! Брат нашёлся! Волки тамбовские тебе братья! - Остальные заржали, довольные остроумием своего главаря. Меченый встал и рявкнул:
- В угол! Сиди и не рыпайся! - Потом повернулся к Маре, неожиданно схватил её за косу, приблизил её лицо к своему: - Хороша! - И впился губами в её губы. Мара упёрлась руками ему в грудь, вырываясь изо всех сил.
- Не трогай дочь, гадина! - Закричал, не выдержав, Арнольд и бросился на него. Его тут же схватили за руки и оттащили от дочери и Меченого. Не помня себя от ярости, Дубра вырвался и, с размаха, ударил высокого бандита по зубам, разбив ему губы. Тот взревел от боли и схватился за автомат.
- Стой, дурак! - Предостерегающе рявкнул Меченый. - Это слишком лёгкая смерть для него! Он ещё помучается вволю! Свяжите их обоих! - Распорядился он.
- Врёшь, сволочь! - Закричал Дубра, отбиваясь, - не так-то просто! - И тут же рухнул на пол, получив сильный удар автоматом по шее. Их связали по рукам и ногам, всунули в рот кляп и оттащили в угол.
- Ну, вот, теперь порядок! - Довольный, проговорил Меченый. - Орать они не будут, а видеть и слышать, будут всё! Даю тебе возможность, Дубра, пожалеть о том, что согласился стать председателем... Смотри! - Он схватился за вырез платья Мары и резко рванул вниз. Затрещала материя, обнажая девичью грудь, пронзительно закричала Мара.
- Какой сладкий крик! - Пробормотал Меченый, схватил Мару на руки и понёс её на ближайшую кровать. Дубра замычал, закатывая от бешенства глаза, силясь разорвать верёвки и встать.
- Папа! Папочка! Спаси! - кричала Мара, отбиваясь руками и ногами, пытаясь укусить Меченого за нос. - Держите её за руки! - Прохрипел тот, начиная уставать...
- Аааааа -тонко закричала Мара, задыхаясь от смрадного запаха изо рта Меченого... Франя потеряла сознание...
...Меченый подошёл к Дубре, развернул его в сторону дочери.
- Смотри, председатель, смотри, как мы твою дочь... Это не каждому родителю дано... Богатыря ей сотворим, такой "лесной брат" получится, будь здоров!.. Дубра замычал, затряс головой, багровея, глаза налились кровью, смотрели на бандита с лютой ненавистью.
- Ишь, а глаза, как у волка, - засмеялся Меченый, довольный собой. - Ничего, председатель, ночь длинная, торопиться нам некуда... Вволюшку насладимся твоей дочкой... Знойная она баба... А ты - помучайся, помучайся, оно - полезно... Будешь знать, как хорошо быть председателем. Думал, не вернёмся? Ушли? Сгинули? Нет, мы - возвращаемся... И плюём на ваших "ястребков"... Им бы баб по сараям ловить, а не таких парней, как мы... К утру мы уйдём, может, шлёпнем тебя... А, может, нет... Тебе, ведь, жизнь после этого - хуже смерти будет, а? - Меченый наклонился и похлопал Дубру по щеке. Тот отдёрнул голову и опять замычал от бешенства, раздувая ноздри.
- Да не бойся ты, не будем мы тебя бить, мы же, парни тихие, - засмеялся Меченый и посмотрел на кровать.
- Смотри, председатель, как он старается, а? Вот это - мужик! Вот это - сила! Ты бы так не смог...
Бутыль самогонки совсем опустела. Бандиты клевали носом, сидя за столом.
- Что с ними будем делать? - Кивнул на связанных молодой бандит в расстёгнутой до пупа рубахе и поскоблил заросшую светлыми волосами грудь. - Что-то мне не хочется спать вместе с ними... Меченый посмотрел на него совсем осоловелыми глазами, секунду подумал и ухмыльнулся от пришедшей в голову мысли:
- Молодец! Правильно говоришь! Мы их сейчас вынесем на улицу, уложим рядышком, дочку в середину, пускай её родители с бочков греют, пусть помычат ей в уши... гы, гы, гы... - осклабился он.
- А ты, раз ты такой умный, покараулишь их... Чтоб б они не баловались... Вот и не придётся тебе с ними спать! Понятно?
- Ты что, Меченый, с ума сошёл? - Оскорбился молодой. - Пошёл ты!
- Что? Что ты сказал? А ну, делай, что велено! - Побагровел Меченый. - Ишь, каждый сопляк будет гонор свой показывать!
...Дубра прислушивался к неподвижно лежащей, будто мёртвой, дочери, чувствуя, как от ненависти, затопившей грудь, мутится в голове. Хотелось выть волком, биться головой о камень. Он последними остатками воли искал выход. "Должен быть выход! Должен!" - Твердил он себе. Над ними опрокинулось огромное чёрное небо, блестели звёзды и серп месяца, стрекотали кузнечики. Молодой бандит притащил из сарая охапку сена, разровнял её возле стены, завалился на него, бубня:
- Меченый, гад, такой же стал, как Медведь,хозяином себя чувствует... Караулить ещё эту падаль, хлопнуть их всех, что ли? А... пусть живут... А дочка-то, хи, хи...- Пробормотал он и захрапел, самогонка взяла своё. "Неужели, и в правду, заснул? - Подумал Дубра, не веря своим ушам. - Как освободиться от верёвок? как?" - Он перебрал в памяти все острые предметы, об которые можно было бы перерезать верёвки: - "Коса высоко висит, топор в сарае, дверь не открыть... Господи, как же освободиться? Стоп!"- Ему вспомнилась острая грань углового камня в фундаменте дома. Ещё несколько минут он лежал не шевелясь, весь обратившись в слух, чувствуя, как сердце бешено бьётся в груди от предчувствия удачи. Бандит уже беззаботно храпел вовсю, привольно разбросав ноги.
Дубра осторожно пошевелился, развернулся и, кое-как, покатился в сторону угла дома. Он потерял ощущение времени. Ему казалось, что он катится так целую вечность. Временами он замирал, прислушиваясь к храпу караульного, потом катился дальше.
Вот и нужный угол! Добрый десяток минут понадобился ему, чтобы привалиться спиной к углу, приладить связанные руки верёвками к острой грани... Потом он принялся перетирать верёвки, обдирая кожу с рук от торопливости. "Только бы он не проснулся! " - думал он. Мучительно долго елозил он верёвками, казалось, конца этому не будет...
Наконец, он почувствовал, что верёвка слабеет... Остановился, напрягся изо всех сил... Всё! Руки свободны! Ура! Непослушными пальцами он вырвал кляп изо рта, несколько минут сидел, жадно хватая ртом свежий ночной воздух, потом принялся развязывать верёвку на ногах. Узел был тугим, долго не поддавался, и всё же, Арнольд развязал его! "Господи! Благослови! Всю жизнь буду благодарить Тебя!" - Прошептал он и заковылял к сараю. "Только бы воротина не заскрипела!" - Подумал он, осторожно вытащил щепку из скобы, стал тихонько раскрывать воротину... Скользнул внутрь, на ощупь пробрался к колоде, выдернул топор. Сердце больно билось об рёбра, руки налились звериной силой от сладкого предчувствия мести. Дубра, на секунду, остановился у лежащих на земле женщин. "Потом!" - решил. На цыпочках подошёл к развалившемуся на сене бандиту.
- Ну, вот, пришёл твой час, падла! Ты будешь первым! - Прошептал Арнольд, до рези в глазах вглядываясь в лицо бандита и, боясь промахнуться в слабом свете месяца, высоко взметнул над головой топор и с бешеной силой ахнул им прямо в раскрытый рот... Что-то булькнуло, храп оборвался...
Дубра бросился к жене и дочери, вырвал у них тряпки изо рта, перерезал острым плотницким топором верёвки.
- Тихо! Ради Бога! Только тихо! - Шептал он им, помогая подняться, почти волоком оттащил их за хлев.
- Доченька, родная моя! - Жарко шептал он ей в ухо, - ты только выдержи, умоляю тебя! Не сгуби себя! А я за тебя отомщу! Одного уже... Я их всех убью! Всех! Ты только стерпи, слышишь? Если ты умрёшь, тогда и мы с мамой умрём, мы не сможем жить без тебя! Знай это!
- Мать, веди её к Ванагам, скажи всем, пусть глаз с неё не спускают... Сообщите "ястребкам"... Всё, идите! - Он постоял несколько секунд, взглядом провожая их, и пошёл к избе.
"Может, вернуться, взять автомат? - Подумал он. - Нет, вряд ли они спят все вместе... Загублю только себя... А мне умирать нельзя... Я их должен убить! Всех!"- Дубра осторожно потянул дверь на себя, прислушался, замерев, потом прошмыгнул в избу. В нос ударил спёртый воздух от грязных портянок и перегара. В разнобой храпели бандиты. В окно проникали слабые лучи месяца.
Дубра на цыпочках подошёл к кровати, на которой лежали двое бандитов. Арнольд долго всматривался в их лица. Нет, Меченого здесь не было. "Значит, он на Мариной кровати", - подумал он, потому что из её комнаты доносился густой храп. Дубра откинул край занавески, служившей вместо двери, и вошёл, сжимая до боли топорище. Страха не было, ничуть, ни капельки! Арнольд подошёл к кровати, всматривался несколько мгновений в разбросанные, белеющие на тёмном одеяле и воняющие пОтом ноги Меченого, на его ненавистное лицо. Мелькнула мысль о том, что он сейчас видит в темноте, как кошка, так хотелось крикнуть: - Встань, гад, взгляни в лицо смерти! - Но, нельзя было, там двое других, их очередь ещё не пришла.
Дубра только прошептал эти слова, набрал полную грудь воздуха и рубанул изо всех сил по выпирающему на горле кадыку Меченого. Дёрнулись несколько раз ноги Меченого, послышался слабый хрип... Всё стихло, только по одеялу быстро растекалось пятно крови. Дубра бросил на грудь Меченого топор, взял прислонённый в углу автомат, проверил рожок с патронами, поставил предохранитель в боевое положение...
"Теперь ваша очередь, падлы!" -Подумал он, скрипнув зубами, уже не боясь, что бандиты проснутся, пошёл к кровати, на которой два десятка лет спали они с Франей. Оглушительно загремела длинная очередь.
- Получайте! Жрите! Сдохните! - Орал во всё горло Дубра, в упор всаживая в ненавистные морды бандитов все пули, которые были в рожке автомата... Потом отшвырнул его, чувствуя, что ноги не держат его, сел прямо на пол и заплакал, размазывая грязными кулаками слёзы по лицу, чувствуя, как тает в груди мучительная боль, сжимавшая сердце...
Продолжение:
http://www.proza.ru/2011/12/05/1079