СВ. МАРИЯ МАГДАЛИНА
Мария Магдалина (прозвище ее объясняют тем, что она являлась уроженкой города Мигдал-Эля) была одной из самых пылких и самых верных последовательниц Христа. Те немногие сведения, которые сообщают о ней Евангелия, уже приведены в рассказе об Иисусе (http://www.proza.ru/2009/11/07/218). Ни в «Деяниях святых апостолов», ни в апостольских посланиях Мария Магдалина больше не упоминается. Ее дальнейшая судьба в рамках новозаветного канона остается неизвестной. Но, разумеется, образ этой неординарной женщины, первой увидевшей воскресшего Христа, продолжал волновать воображение верующих и много веков спустя. До наших дней дошло несколько версий легенды о второй половине ее жизни.
Согласно византийским преданиям, Мария перебралась из Иерусалима в Эфес к апостолу Иоанну (20-ю главу своего Евангелия тот написал с ее слов), участвовала в его проповеднических трудах и скончалась от недуга. В западной традиции Мария Магдалина отождествляется с другой евангелической Марией - сестрой Марфы и Лазаря, а так же с той грешницей, что омыла ноги Иисуса слезами и отерла их своими волосами. Считается, что она вместе с братом Лазарем (прожившим после своего чудесного воскресения еще тридцать лет) и сестрой направилась для проповеди христианства в Галлию. Здесь Мария Магдалина некоторое время прожила в Массилии (Марселе) или каком-то другом городке в устье Роны. Затем она удалилась в пустыню, где предавалась строжайшей аскезе, оплакивая свои прошлые грехи. Ее распавшиеся от ветхости одеяния были чудесным образом заменены волосами, скрывавшими ее наготу. Изнеможение от лишений пустынной жизни столь же чудесно целилось тем, что ангелы возносили ее в небесные высоты.
Есть и другая известная легенда, объявляющая местом апостольского служения Марии Магдалины Италию. Обойдя всю страну, Мария повсюду возвещала людям о воскресшем Христе и Его учении, а когда ей не верили, повторяла то же, что сказала в светлое утро Воскресения Апостолам: «Я видела Господа». Однажды судьба свела ее с императором Тиберием (http://www.proza.ru/2013/05/23/439). Мария благовествовала ему о воскресшем Христе и преподнесла со словами: «Христос Воскрес!» красное яйцо (символ Воскресения и новой жизни). От нее император узнал о том, что в его провинции Иудее был безвинно осужден Иисус Галилеянин, муж святой, творивший чудеса, сильный пред Богом и всеми людьми, что казнили Его по приговору иудейских первосвященников, утвержденному прокуратором Понтием Пилатом. (В качестве подтверждения, что Мария Магдалина действительно проповедовала в Риме, ссылаются иногда на известное место в Послании к Римлянам (16, 6), где апостол Павел упоминает некую Марию (Мариам)).
Благодаря Марии Магдалине обычай дарить друг другу пасхальные яйца в день Светлого Христова Воскресения распространился между христианами всего мира. В одном древнем рукописном греческом уставе, написанном на пергаменте и хранящемся в библиотеке монастыря святой Анастасии близ Фессалоник (Солуня), помещена молитва, читаемая в день Святой Пасхи на освящение яиц и сыра. В ней указывается, что игумен, раздавая освященные яйца, говорит братии: «Так мы приняли от святых отцов, которые сохранили сие обыкновение от самых времен апостольских, ибо святая равноапостольная Мария Магдалина первая показала верующим пример сего радостного жертвоприношения».
СВ. ПАПА СИЛЬВЕСТР
Во времена императора Константина (http://www.proza.ru/2011/05/07/281)очень много для искоренения язычества в Риме сделал тогдашний епископ римской общины Сильвестр. Своими проповедями и деяниями он обратил к Христу тысячи людей. Рассказывают, что в Риме под Тарпейской скалой в то время гнездился огромный змей. Язычники всякий месяц приносили ему жертвы как богу, а он, выходя из пещеры, отравлял своим ядовитым дыханием воздух. Сильвестр решил положить этому конец - созвал римских христиан и велел им молиться в продолжении трех дней. Сам он молился и постился более других. Потом вместе с несколькими священниками папа вошел в пещеру и при входе в нее совершил службу. Двигаясь без страха далее, он углубился в подземелье и вскоре дошел до каких-то дверей. Сильвестр затворил их и сказал: «Да не откроются эти двери до второго пришествия Христова!» С тех пор змей больше никогда не показывался в Риме, и многие из язычников, видя это, крестились.
Спустя несколько лет, успехам христиан позавидовали иудеи. Они явились к царице Елене, матери Константина, и сказали ей: «Хорошо поступил твой сын, оставив язычество и идолов, но жаль, что он впал теперь в еще большее заблуждение, склонившись к христианству. Наверно, император не знает, что Христос был чародей и преступник, за что его и распяли на кресте наши предки, исповедовавшие Истинного Бога».
Елена, внимательно выслушав иудеев, написала сыну письмо. В том письме говорилось: «Пришли ко мне люди, утверждающие, что Христос не настоящий Бог. Между тем, много в их учении общего с христианами. Кто из них более прав, мне рассудить трудно». Константин заинтересовался вероучением евреев и велел некоторым из них приехать в Рим и здесь вступить в состязание с христианами.
Тотчас по получении этого указа, из числа иудеев избралось несколько мудрейших, знавших наизусть все священные книги, и отправились в Рим. Во главе их был раввин Замврий.
От имени христиан выступил папа римский Сильвестр. Когда настал день диспута, царь сел на престоле в окружении всего своего двора. Царица Елена, приехавшая вместе с евреями, находилась тут же. Как только все заняли свои места, Сильвестр и Замврий выступили друг против друга и начали спор. Замврий прежде всего спросил:
- Евреев меньше, чем христиан, между тем со мной приехало двадцать пять мудрецов, готовых поддержать меня. Ты же, Сильвестр, вышел против нас один. Неужели нет среди вас больше ни одного способного защищать свою веру?
- Мы полагаемся не на множество людей, - ответил Сильвестр, - а на поддержку Бога нашего, ибо сказано в Библии: «Восстань, Боже, и рассуди дело Твое!»
- Это слова из нашего писания, - возразил еврей, - ты должен ссылаться в споре на свои книги, а наши оставь в покое!
Сильвестр отвечал на это:
- Напротив, гораздо выгоднее для вас, если спор будет основываться на ваших книгах. Ведь наши книги вы не признаете, а ваши являются священными и для христиан и для евреев. Поэтому, если я на основании ваших книг докажу истинность нашей веры, победа моя будет славнее и очевиднее.
- Это правильно, - заметил Константин, - если Сильвестр докажет божественность Христа, ссылаясь на книги своих противников, то он, конечно, одержит над ними верх.
Замврий поклонился императору и задал первый вопрос:
- Моисей учил евреев, что нет Бога, кроме Господа. Вы же считаете Иисуса Сыном Божьим и почитаете Его как Бога. А третьего Бога называете Духом. Значит вы верите в трех богов. Как связать это с нашими книгами?
- Мы не прибавляем ничего нового к учению святых пророков и не считаем Сына Божьего и Святого Духа какими-то особыми богами, отличными от Господа, - возразил Сильвестр. – Бог един по своему существу, но троичен в Лицах: Бог Отец, Бог Сын, именуемый в Своей земной жизни Иисусом Христом, и Дух Святой никогда не разделялись и никогда не действовали Друг без Друга. Учение наше говорит о том, что Сын Божий триста лет назад воплотился в человека по имени Иисус и, претерпев многие муки, вознесся потом обратно к Господу. Однако, и во время Своей земной жизни он пребывал нераздельно с Отцом, ибо Бог находится везде. А теперь скажите, разве нет в ваших книгах упоминания о Духе Божьем или о Сыне Божьем? Разве не говорится там, что Сын Божий и есть Христос?
Замврий, поколебавшись немного, признал:
- Действительно, есть в псалмах царя Давида упоминание и о Том и о Другом. Но как докажешь Ты, что Иисус есть действительно Тот Самый Сын Божий, о Котором идет речь?
- Доказать это несложно, - сказал Сильвестр, - ибо все события земной жизни Господа нашего Иисуса Христа были предсказаны задолго до Его рождения вашими пророками. Разве не говорил пророк Исайя о том, что Дева родит Сына Божьего? О том, что Сын Божий будет жить среди людей предупреждал пророк Варух, а Захария предсказал, что будет Его искушать Сатана. О взятии Христа под стражу говорил Соломон. Давид знал о том, что Христа предаст Его ученик, а также о том, что будет он распят.
Так говорил Сильвестр, подкрепляя все свои утверждения ссылками на Священное Писание. Константин каждый раз спрашивал Замврия есть ли такие слова в его книгах и тому приходилось подтверждать, что Сильвестр ни в чем не отступил от текста Св.Писания. Не желая, однако, так легко уступать победу, Замврий спросил:
- Для чего было Богу рождаться в человеческом образе? Разве не мог Он иначе спасти людей?
- Для Бога нет ничего невозможного - сказал Сильвестр. – Но дьявола должен был победить тот, кто был им прежде побежден. Кто же кроме человека мог совершить это? И кто, кроме человека, мог искупить первородный грех? За непослушание Адама люди были изгнаны из рая, но они обрели его вновь после смерти Иисуса, Сына Человеческого, так как он добровольно кровью Своей искупил их вину перед Богом.
Константин признал этот ответ исчерпывающим, и Замврий стал задавать новые вопросы. Но Сильвестр каждый раз ясно и просто отвечал на них. Наконец раввин сказал:
- Хотя Сильвестр и одолевает нас своими словами, но мы из-за этого не отступимся от нашего отеческого закона. Не только словами, но и делами следует утверждать свою веру. Всем известно, что имя Божие есть величайшая из тайн и в Священном писании Господь ни разу не назван по имени, ибо Он открывает его лишь вернейшим из слуг Своих. Пусть скажет нам Сильвестр – известно ли ему это имя.
- Нет, - отвечал папа, - впрочем, как и тебе тоже.
Замврий усмехнулся и приказал:
- Пусть приведут сюда быка большого и свирепого, и пусть не будет на нем никакого изъяна.
Константин велел исполнить это требование. Когда бык был приведен, еврей продолжил свою речь такими словами:
- Итак, имя Божие нельзя ни написать, ни произнести вслух, поскольку каждый, кто увидит или услышит его, упадет мертвым.
- А сам ты как его узнал? – спросил Сильвестр.
- Я постился семь дней, - объяснил Замврий, - потом в новую серебряную умывальницу налил чистой проточной воды и стал молиться. Тогда невидимой рукой по воде были написаны слова, которые открыли мне имя Божие.
- Все это очень сомнительно, - заметил Сильвестр.
- Однако, сейчас ты убедишься, что я говорю правду. Стоит мне только шепнуть на ухо этому быку имя Господа, как он упадет замертво.
С этими словами Замврий склонился к уху животного и произнес что-то про себя. В ту же минуту бык с громким ревом рухнул на землю и испустил дух.
Видя это чудо, евреи пришли в неудержимую радость, а христиане в великое смущение. Один Сильвестр, не потеряв присутствия духа, сказал:
- Если Замврий действительно именем Божьим убил быка, пусть он теперь его и воскресит тем же именем. Ибо сказано у Моисея о слове Божьем: «Чем убью, тем и исцелю!»
- К чему эти увертки? – возразил Замврий. – Я сделал то, что обещал, теперь твоя очередь доказать, что имя твоего Христа имеет какую-то силу.
Сильвестр обратился к Господу с жаркой молитвой, а потом подошел к быку и громко воскликнул:
- Если проповедуемый мною Христос есть Истинный Бог, то поднимись и встань на ногах твоих!
Лишь только папа произнес это, как бык тотчас ожил и поднялся. Константин обрадовался и сказал:
- Велик Бог, Которого исповедует Сильвестр!
А народ, присутствовавший на состязании, ответил на это одобрительными криками. И был Сильвестр признан победителем.
СВ. АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЙ
Первым епископом Константинопольским стал святой Митрофан, а после его смерти управление восточной половиной церкви перешло к Александру I.
Как раз в то время множество греческих философов пришли к императору Константину и стали упрекать его за покровительство христианам. «Разве разумно, - говорили они, - забыть веру наших отцов и дедов ради какой-то новой веры? Пусть христиане сначала докажут нам, что их Бог действительно могущественнее наших!» - «Лично для меня, - отвечал Константин, - этот вопрос давно решен. Но если вы настаиваете, я согласен. Изберите из вашей среды мудрейшего, устройте диспут с христианским епископом, и пусть весь народ будет свидетелем вашего унижения».
Получив такой ответ, язычники обрадовались возможности унизить христиан и, посовещавшись между собой, избрали для диспута самого мудрого и красноречивого философа. Вслед затем они дали знать Александру, что готовы встретиться с ним в любое время для богословского спора. «Воля царя для меня закон, также как и воля Господа, - смиренно промолвил епископ. – Я принимаю вызов не ради себя, а ради утверждения веры Христовой».
Сам он сохранил полное спокойствие, но священники, окружавшие его, забеспокоились. «Противник наш хитер и коварен, - говорили они Александру, - ибо все языческие философы проводят жизнь в повседневных спорах и потому весьма искусны в этом ремесле. Язык их изворотлив, ум остер, душа лукава. Если ты, отче, не искушен в эллинской философии, лучше не принимай этот вызов – откажись от диспута под каким-нибудь предлогом или предоставь это дело другому». – «Хороши бы мы были, - возразил епископ, - если бы бегали от всякого уличного крикуна, который зарабатывает деньги тем, что обучает простаков пустословию и пустомыслию. Разве не с нами Господь наш? А раз так, то пусть выходит против меня хоть сам дьявол. С Божьей помощью я как-нибудь сумею унизить его». Так говорил Александр, имея великую веру в Бога.
В назначенный день множество христиан и язычников собрались на одной из площадей Константинополя, чтобы присутствовать при споре. Оба противника провели бессонную ночь. Философ, хотя и был уже человеком многознающим, просидел до утра за своими книгами. Александр же посвятил ночь молитве. И вот, по знаку царя, философ вышел из толпы единомышленников, готовый развернуть перед народом весь лживый блеск своего искусства, но тут епископ Александр воскликнул: «Именем Господа моего Иисуса Христа повелеваю тебе умолкнуть!» И тотчас у философа отнялся язык, он лишился дара речи и не мог произнести ни слова, несмотря на все старания. Бессилие его перед Высшей Силой было таким явным, что язычники пришли в ужас. Многие из них разбежались.
Выждав некоторое время, епископ промолвил: «Если этому человеку еще есть, что сказать, то пусть говорит». Речь моментально вернулась к философу, но вместо того, чтобы хулить Христа, он начал славить Его, а затем исповедался перед всеми в своих былых заблуждениях и навсегда отрекся от них.
Некоторое время спустя Александр еще раз смог явить горожанам чудесную силу своей молитвы. Всем было известно, что император Константин сильно скорбел, видя раскол, происшедший среди христиан после Никейского Собора (http://www.proza.ru/2011/05/27/180). Многие из ариан лишь на словах тогда отреклись от своих заблуждений, но в душе оставались еретиками. Между тем Константин более всего желал увидеть отцов церкви примирившимися, а Ария вернувшимся к православию. Царедворцы, среди которых было множество тайных ариан, решили этим воспользоваться. Благодаря их стараниям, Арий был возвращен из ссылки и прибыл в Константинополь, чтобы встретиться с императором. На словах от отрекся от своего учения, но в действительности продолжал ему следовать. Собираясь к Константину этот лукавый человек спрятал на груди свиток, где были изложены все положения его еретической веры, после чего вошел в тронный зал.
Константин спросил:
- Согласен ли ты веровать так, как постановили святые отцы на Никейском Соборе?
Отвечая, Арий ударил себя в грудь и сказал:
- Так и верую.
Таким образом, Арий как бы соглашался с православием, но на самом деле говорил, что верует так, как написал своей рукой. Не подозревая об этом, Константин обрадовался и велел епископу Александру вернуть отреченного Ария к церковному общению. Епископ был до глубины души смущен этим приказом, но не стал возражать. Войдя в храм, он начал молиться: «Ты Сам, Господи, видишь кто есть кто, и не мне говорить Тебе, что Арий лжец и нераскаявшийся еретик. До каких же пор он будет ругаться над нашей верой и смущать сердца новообращенных? Мало было церкви христианской гонений извне, дожили мы теперь благодаря ему до внутренних смут. А разве не хуже это стократ мучений и смерти? Яви же, Господи, милосердие к церкви Своей, не пускай в нее волка в овечьей шкуре, порази Ария в час его торжества! И пусть в самой смерти его будет видна вся глубина его падения. А если для этого, Господи, нужна Тебе моя жизнь, то возьми ее, ибо все, чем я владею, принадлежит Тебе безраздельно!»
Так молился епископ Александр. Тем временем Арий, выйдя из дворца, отправился в храм Двенадцати Апостолов. Множество царских сановников, окружив его, криками и смехом выражали свое ликование. Им казалось, что после возвращения их вождя православие непременно должно погибнуть. Так дошли они до мраморной колоны, на вершине которой стояла статуя императора. И тут Арий почувствовал настоятельную потребность удовлетворить свои естественные надобности. Оглядевшись по сторонам, он увидел общественный нужник и поспешно вошел туда. Процессия остановилась. Все замерли в ожидании. Миновало порядочно времени, а Арий все не показывался. Тогда стоявшие на улице, недоумевая, что такое могло случиться, сами вошли в нужник и, к ужасу своему, нашли Ария лежащим без движения - смерть внезапно настигла еретика за его низким делом среди нечистот и испражнений.
Когда Александру донесли о позорной смерти отлученного, он сказал: «Можно ли дивиться такому концу? Как оскорбил Арий Сына Божьего, так и сам принял смерть бесчестную». И были в этот день посрамлены все ариане, а православные радовались и прославляли Христа.
ЧУДО АРХАНГЕЛА МИХАИЛА
Один богатый человек по имени Дохиар решил посвятить себя служению Богу. Собрав все свои деньги, он отправился к городу Фессалоникам и неподалеку от него нашел красивое место с вкусной водой и богатой растительностью. Место это ему очень понравилось. Он задумал здесь поселиться и выстроить монастырь. Усердно взявшись за дело, Дохиар вскоре привел свое желание в исполнение. Прежде всего он выстроил прекрасную церковь во имя святителя Николая, потом устроил монастырь и оградил его каменными стенами. Приведя все в надлежащий порядок, он сам стал игуменом этого монастыря. Но при множестве построек его золота оказалось недостаточно, так что Дохиар не смог украсить церковь с подобающим благолепием. Возложив надежды на помощь Божию, он говорил: «Если Господь Бог захочет прославить это место, то Сам промыслит об украшении церкви. И да свершиться Его воля».
Неподалеку от монастыря находился остров. На нем жили пастухи и пасли скот, ибо то место было очень удобно для пастбищ. Посреди острова возвышался высокий каменный столб, на столбе стоял идол, на котором было написано: «Всякий, ударивший меня вверх, найдет множество золота». Многие пытались узнать правда ли это и били идола по голове, но ничего не находили. Случилось в то время одному юноше, который пас неподалеку волов, прочитать эту надпись. Возжаждав богатства, он ударил идола по голове, как это делали до него и другие, но ничего не нашел. Тогда он стал думать над смыслом надписи и в конце концов догадался, что золото скрыто в земле. Дождавшись полудня, он заметил, где кончается тень от головы идола и принялся там копать, но и здесь ничего не обнаружил. Не смущаясь этим, он, когда взошло солнце, опять заметил куда указывает тень от столба и стал копать там. Вскоре он наткнулся на что-то твердое и, хорошенько расчистив место, увидел, что дорылся до жернового камня, настолько большого, что ему невозможно было поднять его. Но, просунув руку сквозь отверстие в камне, он почувствовал, что под ним лежат золотые монеты и даже достал целую горсть их. Тогда юноша сел на краю ямы и стал думать. «Если я расскажу кому-нибудь о золоте, - решил он, - то едва ли это доведет меня до добра. Всякий, кого я приведу к себе на помощь, непременно убьет меня, чтобы самому завладеть сокровищами». Перебрав в уме многих знакомых, не без внушения Божьего, юноша решил обратиться за помощью к упомянутому выше Дохиару, игумену монастыря, ибо не сомневался, что он человек честный и справедливый.
И вот, взяв с собой несколько монет, он отправился к Дохиару и рассказал ему о найденном кладе. Дохиар позвал к себе двух монахов и послал их вместе с юношей, повелев привести найденное золото в монастырь. Монахи поспешно отправились на лодке, приплыли к острову и пришли к тому столбу, возле которого было зарыто золото. Когда они отвалили жерновой камень, то под ним нашли большой котел, полный золотых монет, и сильно обрадовались. Но дьявол вложил одному из монахов неприязненную мысль и тот сказал другому:
- Брат, какая нужда нам нести это золото к игумену? Бог послал его нам: на эти деньги мы сами построим себе жилище и воздвигнем монастырь.
Тот же спросил его:
- Как мы скроем это золото? Ведь юноша расскажет обо всем игумену!
На это первый отвечал:
- Все в нашей воле: мы бросим юношу в море, и тогда против нас не будет никаких свидетелей.
Сговорившись так, они взяли золото и тот камень, которым золото было прикрыто, внесли его в лодку и, сев в нее вместе с юношей, поплыли в монастырь. Добравшись до глубокого места, они напали на юношу, вдвоем привязали ему на шею жернов и бросили его с камнем в море. Несчастный сейчас же пошел ко дну. Была глубокая ночь и никто не видел этого злодеяния.
Утром убийцы подплыли к монастырю, спрятали золото и явились к игумену.
- А где же юноша, поплывший с вами? – спросил Дохиар.
Они с гневом отвечали:
- Отец, он обманул и нас и тебя, утверждая, что нашел золото. Но когда мы приплыли на место, он не мог сказать нам ничего вразумительного и скрылся где-то. Кажется нам, что он просто решил посмеяться над тобой и пошутить таким недостойным образом!
Игумен сказал:
- Да будет воля Божия, - и пошел с ними в монастырь.
Втроем они вошли в церковь святого архангела Михаила и вдруг увидели возле алтаря юношу с жерновом на шее, с одежд которого еще стекала вода.
- А это кто такой? – вскричал игумен.
Тут юноша, словно очнувшись ото сна, стал рассказывать о том, как поступили с ним монахи, а потом сообщил:
- Когда я погрузился на дно, то увидел двух мужей, сиявших как солнце, и услышал их беседу между собой. Один сказал другому: «Архангел Михаил! Принеси этого юношу в монастырь Дохиара!» А дальше я ничего не помню.
Двое убийц, увидев юношу, пришли в ужас и во все время его рассказа стояли как неживые, а потом упали на колени и покаялись во всем. Указали они и место, где зарыли золото. Игумен послал более верных монахов, что бы они принесли клад в монастырь, а двух первых изгнал с проклятием. Избавленный от смерти юноша постригся в монахи, а все свое золото отдал Дохиару, дабы он мог достойно украсить построенную церковь. Когда же Дохиар умер, он стал игуменом вместо него.