Предыдущая глава http://www.proza.ru/2011/04/07/1258
СНОВА ЭКЗАМЕН.
Почти три года пребывания в армии наложили свой отпечаток на внешнее поведение и внутренний мир. Появилась сдержанность, не характерная для меня раньше. Порывистость преобразилась в настойчивость, стремление довести всё до конца, чего бы это ни стоило. В тоже время проявилась какая-то ... «угловатость». Домашние отметили мой командный тон в общении.
В первые дни возвращения домой я ещё не ощутил освобождения от напряжения, ставшего привычным, готовности мгновенно реагировать на изменение ситуации: выполнить приказ, мгновенно принять решение, подать соответствующую команду подчинённым. Изменился я и внешне. Напряжение последних недель службы сделали меня «подтянутым»: я весил ровно 70 кг. Стал мускулистым, возмужалым молодым человеком 23,5 лет с «пристальным взглядом», о чём свидетельствует фото для нового паспорта.http://www.proza.ru/2011/05/24/319,
Прошло несколько дней, в течение которых нужно было выполнить «ритуал» возвращения к гражданской жизни. Представился военкому Октябрьского военкомата по случаю демобилизации и постановки на воинский учёт. Получил документы для оформления паспорта. В течение 10 дней получил в паспортном столе на ул. Вторая просека новый паспорт, а в военкомате свой первый военный билет, позже (1964 г.) заменённый на билет нового образца. http://www.proza.ru/2011/07/28/966 , http://www.proza.ru/2011/05/24/370.
Всё же армейские комплексы начали покидать меня. Новая жизнь брала своё. И как-то утром, в канун начала вступительных экзаменов, проснувшись, я внезапно почувствовал огромное чувство радости. Сорвался с постели и с криком «свободен» с места в прыжке взвился вверх, едва не допрыгнув до потолка спальни (высота 3,5 м!). Володя тоже вскочил и начал прыгать рядом, заразившись моей радостью. Этим мы рассмешили и обрадовали всех домашних. Особенно порадовали маму, которой были не по душе мой угрюмо-казённый «салдафонский» вид и поведение. «Военный панцирь» лопнул и начал постепенно осыпаться с моей души. Но до полной свободы потребовалось время: ещё иногда я, образно говоря, «поворачивался кругом через левое плечо и отвечал «Есть!». Постепенно армейская жизнь окуталась романтическим ореолом и осталась на всю жизнь годами, которые у меня всегда вызывают чувства гордости и достоинства…
Итак, получив, в момент вручения мне паспорта, статус гражданского лица, сбрасывая армейскую скорлупу, внешне я оставался «дембелем». На время подготовки к экзаменам и в период их сдачи, я гордо носил свою армейскую форму со всеми регалиями. Нарушал иногда её, набрасывая небрежно офицерскую плащ-накидку, приобретенную в лубенском гарнизонном военторге за цену, которая была мне по «сержантскому карману». Эта плащ-накидка и теперь меня выручает на даче, спасая от ливней.
Такой «дресс-код» был для экзаменаторов сигналом, что перед ними «защитник родины, воин – льготник», демобилизованный в соответствии со специальным постановлением Правительства СССР, для поступления в ВУЗ. Его нужно принять на учёбу при любой комбинации оценок, за исключением «двоек».
За неделю до начала вступительных экзаменов, начинавшихся в первую декаду августа, я предстал в своём «воинственном» виде перед приемной комиссией университета. Она размещалась на первом этаже Красного корпуса по правому коридору от центрального входа. В большой аудитории немного далее от входа по левой стороне стоял стол приёмной комиссии геологического факультета. Здесь, по предъявлении извещения о приёме документов на поступление и приглашения на вступительные экзамены, а также паспорта, вручался экзаменационный листок с фотографией и печатями. Это был главный документ для входа в здание университета и право на сдачу экзаменов по всем предметам.
У стола стояла небольшая очередь абитуриентов. Среди них выделялись молодые люди в армейской форме. Некоторых я узнал. Это были ребята, с которыми я учился в техникуме. Леню Койфмана я хорошо знал, так как занимались на одном отделении. Вспомнили техникум. Он напомнил мне, что в те годы женился на Ане из группы плановиков – экономистов. «Плановичек» была единственная группа: сплошной «девичник», а среди них был единственный, довольно симпатичный студент, который был постоянным объектом всевозможных шуток и подначек. Он стойко и спокойно «нёс свой крест хранителя гарема».
Колю Козия, Эдика Соболевского, Володю Кошмана, Боря Нагорнюк знал только внешне, а здесь познакомились ближе.
Получили экзаменационные листки. Узнали, что будут консультации по математике, физике, литературе в большой физической аудитории. Решил посмотреть, где эта аудитория. Заодно заглянуть в те аудитории, где я участвовал в школьной олимпиаде по математике ещё в седьмом классе. В коридоре вдруг увидел Веру Апполинариевну Левицкую – нашего преподавателя украинского языка и литературы в 96 школе. Мы стояли рядом у доски со списками экзаменационных групп. Она меня так и не узнала. А я, почему-то, не решился заговорить с ней. Это была последняя встреча с педагогом от Бога, давшей нам «школярикам» на всю жизнь знание литературного украинского языка и уроки духовной нравственности, раскрывшей в нас актёрские способности и любовь к сцене, приучавшей нас «до творчості, а не до ремісництва»…
На первой консультации, которая состоялась за три дня до начала «испытаний», я узнал, что первым будут экзамены по физике. Для меня это был неожиданным, так как традиционно первой всегда была математика.
Я ещё в армии начал готовиться к математике. В свободное время читал справочник по математике Выгодского, «подаренный» мне ефрейтором 4-ой батареи Костей Шаповаловым 27 июня 1959 г. за 10 руб. Дома я подключил все наличные учебники и, обложившись ими, готовился к письменному и устному экзамену. А тут неожиданно физика устная!
Пришлось на ходу срочно переориентироваться, подобрать все имеющиеся учебники по физике для старших классов Соколова, и, в ускоренном темпе, по разделам вспоминать чему неплохо учили в школе (у меня была всегда 5 по физике) и техникуме. Добавились знания по радиотехнике в армии. Повторить материал удалось до раздела по ядерной физике. На всё времени не хватило. Надеялся на старый запас знаний по программе техникума.
Если не ошибаюсь, первый экзамен состоялся 5 августа. Мне повезло с билетом: один вопрос был по электронным лампам – диоду и триоду (это уже «профессиональные», армейские знания!), задача по газовым законам (что-то из Бойля-Мариотта на объём-давление). Получилась твёрдая «четвёрка». Начало было отличным!
Через три дня наступила очередь «долгожданной» математики. Экзамен письменный в объёме средней школы: задача по геометрии с тригонометрией, куча громоздких примеров по алгебре и ещё какая-то мелочь. Я сел в один ряд с Лёней Койфманом, а впереди заняла место его знакомая девочка, со «свежими», отличными знаниями математики. Это сыграло положительную роль в сдаче экзамена. Мы писали первый вариант. Все трудности преодолевали дружно.
Экзамен собрал всю группу абитуриентов геологического факультета, и мы увидели, наконец, друг друга. Экзамен стал ристалищем, на котором прошел отсев даже в ходе испытаний. Наблюдатели-экзаменаторы, осуществляя постоянный обход аудитории, иногда подходили к кому-то из абитуриентов и тот, потупив голову, выходил навсегда из аудитории. «Экзекутор» нарочито торжественно, демонстрируя шпаргалку, нёс её на стол комиссии вместе с аннулированной работой. Так вылавливали неопытных "шпаргальщиков".
Устный экзамен по математике был формальным, т.к. основную «селекцию» выполнил письменный экзамен, но «солдаты» остались в едином строю. Комиссию по приёму устного экзамена представлял доцент с кафедры математики в единственном лице. Поэтому экзамен носил больше форму развернутой беседы по разделам математики, включая и вопросы билета. Я как всегда при решении задачи придумал на ходу свой алгоритм решения (мозговая атака в стрессовой ситуации) и затянул время, не решив задачу до конца. Посмотрев на меня с удивлением и недоумением, доцент сказал, что не нужно было «городить огород». Все гораздо проще, но «ход мысли вызывает интерес». Дополнительно спросил несколько формул по геометрии, тригонометрии и алгебре. Дал для решения несколько лёгких примеров. Спросил, хватит ли мне «положительной отметки» и сам ответил возгласом: «А, это же «дембеля!»
Остался последний письменный экзамен по русской литературе и языку: сочинение. Что-то мне подсказало просмотреть произведения Максима Горького. Я более детально остановился на чтении «Старуха Изергиль» и угадал…
Раскрывал образ Данко, имея в памяти восстановленный за день до экзамена сюжет и содержание этого произведения. Заглядывать-подглядывать не пришлось ни в какие шпаргалки. Сочинение получилось «хорошим».
Обстановка на этом экзамене была по-прежнему строгая: «контролёры» зверствовали ещё сильнее чем на математике. Для нас стало неожиданностью выдворение из аудитории даже круглого отличника (все экзамены перед этим у него были на «пять»). Был лишён права сдавать экзамен за обнаруженную шпаргалку. Правда, потом мы его видели на другом факультете. Спасли, по–видимому, высокая подготовка, знания и … «добрые люди»…
Экзамены завершились ближе к концу третьей декады августа. Хотя не были ещё известны окончательные результаты в виде решения о принятии или «нет», но группу сдавших экзамены абитуриентов геологического факультета собрали на втором этаже Красного корпуса возле деканата и попросили явиться утром следующего дня. Ставилась задача разобрать и расставить «гору» учебных столов и скамеек в большой геологической аудитории и других аудиторий второго этажа. На вопрос о том, что можно это «приглашение» как знак принятия нас на учёбу, декан геолфака Фёдор Андреевич Руденко хитро улыбнулся и сказал, что если не всех зачислят, то им оплатят этот непосильный труд. Шутил!
Пришлось поработать и на новостройке университета возле Республиканской выставки. Часть зданий: общежития, жилые дома для преподавателей, начали возводить раньше, чем учебные корпуса. Так возникла часть улицы Ломоносова, отходящая вправо от Васильковской, недалеко от выхода ул. Васильковской на проспект Глушкова (теперь), прямо к центральному входу выставки.
Мне, Боре Нагорнюку, Володе Баннику и Вите Николенко достался «объект электроподстанция» недалеко от почти завершённой стройки будущей студенческой столовой. Задача: выкопать «канавокопателем» типа «ручная штыковая лопата» довольно глубокий котлован квадратной формы для фундамента. Мы с Борисом донашивали свои солдатские «доспехи», но уже без погон. Работа была, для нас армейцев хотя и привычной, но «горячей» и пришлось обнажаться по пояс, сняв гимнастерки.
Копали по очереди по двое. Володя и Виктор, вчерашние десятиклассниками, с уважением взирали на нас: старых, поживших «дядек». С любопытством расспрашивали о нашей службе и работе. Искренне верили каждому нашему слову. На вопрос Вити, почему у меня на спине сетка черных полос (результат лечения заработанной на учениях простуды спины), я рассказал, как в армии меня наказывали шомполами за непослушание командира и нарушения дисциплины! Борис ухмыльнувшись, подтвердил это…. Наших молодых сокурсников это привело в ужас. Потом, видя наши смеющиеся глаза и напускные гримасы, рассмеялись, поняв, что мы их разыгрываем.
Мы работали на этом «объекте» несколько дней. В эти дни на выставке, на остановку возле входа на которую мы приезжали по утрам, проходила юбилейная экспозиция в честь 15-летия Чехословацкой социалистической республики. Для нас это было первое знакомство с жизнью другой страны. После работы мы посещали павильоны чешской выставки, где можно было получить значки выставки, другие сувениры. Покатались, поразвлеклись на аттракционах, которых у нас не было. «Познакомились» с настоящим чешским пивом, побывав в новом ресторане «Прага», где и занимались дегустацией знаменитого чешского пива, известного нам по книге К. Гашека о приключениях знаменитого бравого солдата Швейка. Как и книга, пиво нам тоже понравилось. http://www.proza.ru/2011/05/24/385
В те годы проходило большое количество выставок на территории ВДНХ Украины из разных стран, и с разной тематикой. Эти выставки стали привычными для киевлян. В память об этих выставках у многих коллекционеров остались выставочные значки и другие сувениры. Даже у меня где-то в архивных коробках хранятся до сих пор.http://www.proza.ru/2011/05/24/395
ПЕРВОКУРСНИК КГУ.
Но настал день, когда в нашем почтовом ящике оказалась открытка – уведомление № 60, со штемпелем на марке, на котором чётко обозначена дата 26.8.60., о том, что я зачислен студентом первого курса геологического факультета Киевского ордена Ленина государственного университета имени Т.Г. Шевченко. Это означало, что был преодолён новый жизненный рубеж! Настал праздник души!
Настал тот день, когда осуществились все планы и мечты молодого человека, который не представлял свою дальнейшую жизнь без поступления и учёбы на геологическом факультете славного Киевского университета. Становление профессиональным геологом, а в дальнейшем занятие геологией в научной ипостаси, были моим желанием и целью со дня окончания школы. Техникум и армия стали обязательными ступенями в профессиональной, духовной и волевой подготовке, а так же проверкой верности выбора направления деятельности и творчества. http://www.proza.ru/2011/05/24/378
В таком приподнятом настроении 31 августа я поехал в университет узнать расписание занятий, познакомиться ближе со своей учебной группой. Заявление я подавал на специальность геолога. Посчитал необходимым глубже изучить геологические дисциплины, освоить профессию полевого геолога-съёмщика, соединив с полученной специальностью геофизика. Такая интеграция могла обеспечить умение и навыки глубокой интерпретации данных геофизики.… Надумав это, я и решил поступить на геологическую специальность.
Дорога в университет пролегала неизменным маршрутом, освоенным ещё в годы учёбы в техникуме. Новый вид транспорта для киевлян – метро, ждал своего дня открытия и ещё не был запущен в эксплуатацию. Поэтому, доехав трамваем до железнодорожного пересечения, пересел на троллейбус № 5 (здесь была его конечная в небольшом «кармане»-круге возле забора военного училища), который следовал своим постоянным с 50-ых годов маршрутом до пл. Толстого с остановками: ул. Гарматная, завод Большевик, Полевая, ул. Гали Тимофеевой, Зоопарк, Воздухофлотское шоссе, пл. Победы, бул. Шевченко, ул. Красноармейская, пл. Толстого.
Вышел я возле парка Шевченко, что против Красного корпуса университета. http://www.proza.ru/2011/05/24/412
На втором этаже возле деканата геологического факультета собрались «новобранцы» у доски объявлений. На ней были вывешены списки групп первого курса набора 1960 года. Я просмотрел список геологической группы. Своей фамилии не увидел. «По логике» начал читать список геофизиков. Нет меня и здесь! Твёрдым шагом к декану! Федор Андреевич встретил улыбкой и на моё недоумение ответил: « Вы в группе гидрогеологов». Я пытался ему объяснить, что я хотел бы…. И начал своё повествование об объединении двух направлений геологических знаний…. http://www.proza.ru/2011/05/24/420
Ф.А. коротко ответил, что он так решил. Затем рассказал о содержании курсов на этой специальности, которые во многом повторяют курсы геологов, да плюс ещё и знания по гидрогеологии и инженерной геологии. Т.е. также идёт широкая интеграция нескольких направлений геологии. Нужно отметить, что Ф.А был одним из ведущих ученых в области региональной гидрогеологии. Я сказал: «Есть. Всё понял!», повернулся кругом через левое плечо и пошел знакомиться с группой гидрогеологов.http://www.proza.ru/2011/05/24/424
Набор 1960 г. был меньше чем в предыдущие годы: 45 студентов, а ранее был 75. Три учебные группы геологов, геофизиков и гидрогеологов насчитывали равное количество – по 15 человек в группе. В нашей группе собралось часть «воинов» – выпускников геологического техникума: кроме меня студентами стали Боря Нагорнюк, Эдик Соболевский, Дима Федорченко. Из «воинов» был и Вася Веселов. Он завершил учёбу в лётном училище. Получил звание и профессию военного пилота тяжелого бомбардировщика дальней авиации. Весь их выпуск попал под сокращение армии «им. Н.С. Хрущёва» и был демобилизован.
Никита Сергеевич надеялся, что новый вид вооружения – ракетные войска, ему заменят дальнюю авиацию, океанский военно-морской флот. Как Хрущёв говорил, что ракеты у нас выпускают «как сосиски»: быстро и много. Поэтому было проведено большое сокращение офицерского кадрового состава армии. Многие офицеры не смогли получить военной пенсии, потому что не дослужили до положенного для этого срока, буквально несколько месяцев, а то и недель. Это была всесоюзная драма армии и флота. Молодым офицерам, таким как В. Веселов была предоставлена возможность получить новую профессию, а для «стариков» это была трагедия.
После работы в полевых партиях пришли наши коллеги по техникуму Володя Кошман, Витя Антипович. На учёбу руководство Каховской ГЭС направило Игоря Наседкина, Сальникову Марго, Шапкину Ларису. Имея рабочий стаж не менее года, пришли на учёбу Саша Волконский, Сеня Приходько, Витя Коломийцев. Первокурсниками по окончании школы стали Володя Банник – сын доцента кафедры гидрогеологии и инженерной геологии Григория Банника; Володя Ткаченко, выпускник английской спецшколы, наш чемпион союза из молодёжной команды киевского «Динамо». Тоня Швидун с хорошим знанием немецкого языка после окончания школы приехала из ГДР, где служил-работал её отец.
У геофизиков из нашего техникума и (или) «воинов» были Лёня Койфман, Миша Майко, Коля Козий, Юра Михайлов. У геологов: Федорчук Гриша, Богач Дима, Кушеев Вадим, Ширинбеков Нурахмет.
Наша молодёжь, пришедшая со школьной скамьи, была далеко не инфантильной, что, к сожалению, наблюдается сегодня в 21 веке. Семейную традицию продолжила Ляля Коренева, выбрав геологическую профессию. Поддержал традицию научной деятельности в семье математика мирового класса, академика Юрия Митропольского его сын Алексей, которому научная деятельность в дальнейшем раскрыла новые тайны морской геологии.
Ну, а день Первого сентября 1960г. открыл счёт дням и годам нашей студенческой жизни, наполненную лекциями, практическими занятиями, ежегодными летними практиками, работой в полевых научно-производственных партиях Научно-исследовательского сектора (НИС'а) Киевского университета или полевых производственных партиях геологической отрасли страны.
Мне помнится, что самой первой лекцией была лекция по математике для всего потока (нашего первого курса), которую читал доцент кафедры математики механико-математического факультета Данила Михайлович Борисенко в большой геологической аудитории на втором этаже возле деканата нашего факультета. Лекция читалась на украинском языке. Я сосредоточено слушал начала высшей математики, с которой познакомился во время учёбы в техникуме, но здесь курс был более широкого плана и интересный в исполнении Данила Михайловича. Многолетняя тренировка умения записывать текст на слух быстро и детально ещё на лекциях в техникуме, а в армии – при работе на рации, позволили мне вести подробный конспект модной китайской перьевой ручкой, синхронно переводя текст на русский язык. За это нужно было благодарить за школу украинской литературы и языка Веру Апполинариевну Левицкую. Борисенко вёл в нашей группе и практические занятия по математике
Из курсов фундаментальных дисциплин, кроме математики и «примыкающей» к ней начертательной геометрии и сопромата, нам читали курс общей химии, качественный и количественный анализ, физическую химию. Завершились все эти «химии» спецкурсом «Химия воды», который читался на кафедре гидрогеологии и инженерной геологии преподавателем Закревским Дмитрием Васильевичем. Этим нарабатывались навыки по ведению полевых работ: гидрохимическому исследованию подземных и поверхностных вод.
Общий курс и другие «химии» читались на химическом факультете, там же проводились лабораторные работы на кафедре профессора А.М. Голуба, который сам принимал у нас зачёты. Но вначале была «Общая химия», которую читала доцент Улько. Её лекции проходили в большой химической аудитории, построенной в виде «старинной» начала века аудитории–амфитеатра, оформленной под красное дерево панелями, шкафами для книг и вытяжными шкафами, сидениями и столами для слушателей. Такие аудитории создавали и особое настроение у студентов: романтики познания.
Физика запомнилась отличными лекциями по разделу «Строение атома», которые на физфаке читал доцент Х.. С ним мне пришлось встретиться в конце его жизненного пути в больнице ученых в 80-е годы. Он некоторое время лежал со мной в одной палате в невралгическом отделении. Ему оставалось прожить ещё несколько дней-ночей. О его кончине я узнал из некролога в газете «Вечерний Киев». Пережил он и войну рядовым-пулемётчиком, плен, преследование за это, и, наконец – «прощение», свершение карьеры ученого-физика.
Ещё был большой по количеству часов блок социально-политических дисциплин: история КПСС, философия с разделами диалектический и исторический материализм, общая политэкономия и политэкономия социализма, основы научного коммунизма, основы атеизма, эстетика. Такого объёма и количества предметов не было и в годы сталинизма. По-моему, они занимали у нас более 30 процентов учебных часов…
Геологические науки общего и специального направления открыли лекции по «Общей геологии», которые читал заведующий кафедрой общей геологии, доцент Безуглый Андрей Мефодиевич.
Когда я дома рассказал о наших занятиях и преподавателях, отец сказал, что Безуглого он знает ёще с молодости. Они земляки. Рассказал, что был приятелем сестры А.М..
Безуглые жили в Соколовке, что через речку на другом берегу от Юстинграда. Безуглый был в те годы студентом Киевского университета. Отец, когда учился в Киеве, вместе с сестрой А.М. посещали его в общежитии, которое находилось вверх по «собачей тропе» от ул. Бассейной. А.М. приезжал на каникулы домой, где участвовал в работе общества «Просвита», потом запрещенного.
На следующей лекции я сказал А.М. о тех давних годах. Он слегка растерялся, может быть, не вспомнил сразу моего отца, ведь фамилия у меня была другая. Затем высказал предположение о возможной встрече. Но, увы, этой встречи не произошло…http://www.proza.ru/2011/05/25/566
А у нас, техникумовских геологов, вновь встретилась «старая подруга»: «Минералогия с основами кристаллографии». Развернутый курс основательно и с интересом, который испытали и мы, читала доцент Агафонова Татьяна Николаевна.
«Историческая геология и основы палеонтологии» мы слушали на лекциях профессора Ротая Авраама Прохоровича. Он обладал особым тембром голоса: очень низкого регистра, который, честное слово, гипнотизировал, и наши головы через несколько минут лекции невольно падали на плечо соседа или соседки….
А. П. сердился, требовал, чтобы мы не спали, но это «волшебство» заканчивалось только, когда он умолкал по завершении лекции. Всё равно, мы Ротая любили за интересные лекции, которые мы осваивали и конспектировали автоматически в состоянии почти гипнотического сна.
Особым блоком шли иностранный язык, военная специализация, физическая подготовка.
Я продолжил свои школьные подвиги в изучении немецкого языка. Занятия проводила Мария Филипповна Кириченко – доцент кафедры романо-германских языков филфака. К сожалению, методика преподавания оставалась на уровне чтения заданного объема не всегда интересного текста (в тысячах знаков) и его формальная сдачи на занятиях, чтобы набрать нужный «норматив» для получения зачёта, а затем и сдачи экзамена. Слабым местом оставался разговорный язык, как база для перехода к углубленному познанию языка, включая и научный стиль. При всём уважении к Марье Филипповне, сказать, что нас увлекали эти занятия, не могу. Тоня Швидун, приехав из ГДР со знанием языка, говорила потом, что эти занятия вели не к совершенствованию языка, а к его забыванию. Этот пробел мне пришлось исправить позже, вне стен университета.
Военная кафедра решала задачу повышения нашего военного образования. Военнообязанных всего курса, не имевших офицерских званий, готовили по специальности командиров взводов артиллерийских войск. Занятия проходили в закрытой зоне полуподвальных помещений красного корпуса, где были оборудованы спецаудитории с «наглядными пособиями» орудия: гаубица 152 мм, пушка 76 мм – в собранном виде и «отпрепарированных» на детали.
Руководил нашим курсом подполковник Скрипка – опытный преподаватель, кажется, с академическим образованием. Основной состав нашего «взвода» был из вчерашних сержантов срочной службы и молодёжи «не нюхавшей каши из солдатского котелка». «Командиром взвода» был назначен старший сержант Лёня Койфман, бывший в армии командиром танка. Пришлось изучать материальную часть артвооружения, правила и технику стрельбы, военную топографию и другие военные предметы, чтобы к окончанию вуза, пройдя службу в летних лагерях с боевыми стрельбами получить звание лейтенанта артиллерии…
Но, увы! Сокращение армии привело и к сокращению военных кафедр. Мы проучились всего один семестр первого курса и завершили все это в конце 1960 года. Так и остались мы «старики» «унтер-офицерами». Я – на всю оставшуюся жизнь. Завершили полное военное обучение лишь выпускные курсы. «Военное дело» осталось только на радиофизическом факультете (подготовка военных специалистов по радиолокационной технике).
Каждую пятницу учебную неделю мы завершали занятиями по физподготовке, которую проводила кафедра физкультуры. В тёплый сентябрь проходили занятия на стадионе «Динамо», где мы готовились и сдавали нормы не ниже норм ГТО по лёгкой атлетике. Это мы делали с большим удовольствием, продолжая многолетнюю любительскую спортивную жизнь, начатую ещё в школьные годы. http://www.proza.ru/2011/05/25/576
Завершив занятия на стадионе, мы обязательно посещали известный тогда магазин «Кулинария», что был в здании на Крещатике 7, рядом с рестораном Столичный (Крещатик 5 – ныне снесенный).
Группа «стариков» во главе с Лёней Койфманом заходили в «кофейную зону» магазина, где готовился на венгерских автоматах-кофеварках натуральный кофе с добавкой, по желанию, ликёра или коньяка. Здесь мы «кайфовали в награду» за недельный труд на «ниве просвещения».
Всю осень я ходил на обязательные занятия по физо с курсом, сдавал всяческие нормативы, в том числе и плавание в бассейне института физкультуры, на месте которого построено здание планетария.
Благо, что я был в хорошей форме, которая осталась с армейской службы. Дома я её поддерживал целым комплексом занятий, включая пробежки и силовые упражнения. Занятия с нашим курсом проводил преподаватель, который вёл в университете спортивную секцию по всем видам «метаний и толканий», чем я занимался ещё в школе и техникуме. Я решил вспомнить годы молодые и вместе с Женей Антоненковым из геологической группы начал «работать» до трёх раз в неделю в этой секции.
С нами занимался и будущий известный комментатор, и спортивный журналист, тогда студент третьего курса филологического факультета и кандидат в мастера спорта Александр (Саша) Липенко. http://www.proza.ru/2011/05/25/586
Конечно же, мы были членами спортивного общества Буревестник, о принадлежности к которому свидетельствует копия моего членского билета этого спортобщества.
Пожалуй, остановлю на этом описание эмоционального восприятия и, запомнившихся с первых дней и недель учёбы, впечатлений от многообразного и широкого потока новых, и известных по техникуму, знаний и предметов, которые смело можно назвать энциклопедическими.
Потом у нас бытовала «шутка-утверждение», что геологи это «последние энциклопедисты на планете Земля». Когда в этом кто-то сомневался, мы задавали вопрос-предложение назвать такой раздел науки или вида деятельности, которым бы не владели геологи. Шутя, выясняли, что мы не изучали только «кулинарию и гинекологию»: их мы познавали на практике. В какой-то степени (за исключением «последнего»), это подтверждает приложение к диплому об окончании университета.
Позже я буду возвращаться к деталям хода учёбы. Это естественно: учебный процесс стал основным видом нашей жизнедеятельности. Посвящение в статус студента, которым я вместе со всеми первокурсниками, был торжественно удостоен в актовом зале университета в начале сентября, стал замечательной и самой интересной вехой в моей жизни.
Но эта жизнь стенами аудиторий не была ограничена. Хотя учёба и занимала первое место, но не могла захватить «всё жизненное пространство и время». Студенческая молодость требовала и позволяла реализацию других запросов души, тела и разума. Поэтому кроме занятия в спортивной секции (для тела), я выбрал в нашем университете культуры, функционировавшем под эгидой профкома и студенческого клуба, факультет киноискусства. Туда позвала меня вечная с детских лет любовь к кино и театру.
В определённые дни, после занятий в аванзале красного корпуса читались лекции об искусстве кино с демонстрацией фильмов от начала века до наших дней, включая и редкие фильмы с архивных полок. Я просмотрел почти все фильмы Ч. Чаплина, других комиков, «беззвучные» драмы и трагедии начала 20 века и др., всё то, что потом через много лет запустили в виде специальных циклов на телеэкране. Я тогда впервые увидел работу Протозанова 1917 года «Отец Сергий» по одноименной повести Льва Толстого. В главной роли – великий Иван Мозжухин. Фильм оставил большое впечатление на всю жизнь. Не менее интересной была и постановка фильма по этой повести в 1978году Игорем Таланкиным. Главную роль исполнил не менее большой артист и режиссёр Сергей Бондарчук.
«ВЕСНЯНКА»
Не мог я забыть и своих былых сценических «успехов» и оказался в коллективе хора, отметившего тогда своё двухлетие фольклёрно-этнографического ансамбля «ВЕСНЯНКА». Этому предшествовало знакомство на кафедре исторической геологии и палеонтологии, где мы слушали соответствующий курс лекций, с аспирантом кафедры Володей Нероденко.
Как-то на большом перерыве между парами мы с ним разговорились. Разговор в какой-то момент перешёл на наши «истории жизни». Володя поинтересовался моими «достижениями» в предыдущие годы, и сам рассказал некоторые эпизоды из своей жизни. Я не вспомню детали этой беседы, но взаимная симпатия переросла в дальнейшем в приятельские отношения с Володей. А в будущем и с его семьёй, которую он и Галочка Шумская, славная внучка, великого и славного украинского артиста Юрия Шумского, создали в эти годы…
Некоторые детали нашей первой дружеской беседы с Володей всплыли у меня, когда я читал статью ныне журналистки, а тогда студентки и хористки нашего хора, Веры Кулёвой в газете «ХРЕЩАТИК»: «Від арешту керівника «Веснянки» врятувала подяка ЦК КПРС».
Итак, в итоге всего сказанного, когда в сентябре перед началом курсовой лекции в большой геологической аудитории Володя зашел и объявил, что идёт набор танцоров и певцов в ансамбль. Затем указал, кого он хочет видеть в этот вечер на репетиции в аудитории мехмата на первом этаже. Я без колебания согласился проверить в хоре свои когда-то подававшие надежды певческие способности. Так началась моя дружба на всю оставшуюся жизнь с этим славным коллективом.
В 2008 году народный ансамбль «Веснянка», значительное время которым руководил, ставший Народным артистом Украины Владимир Минович Нероденко, отметила полувековой юбилей своего творческого пути. http://www.proza.ru/2011/05/25/598
В университете активно проходила и общественная жизнь. Конечно, «направляющей и управляющей» была партийная организация. Партком университета имел права Райкома КПСС. Я пришёл из армии кандидатом в члены партии, так как не успел в момент «лихорадочной» демобилизации получить рекомендации от армейских товарищей. Ещё пришлось проходить кандидатский стаж. Общественная жизнь университета и нашего факультета шла по трём стандартным в те годы направлениям: партийная, комсомольская и профсоюзная. Наш курс с энтузиазмом включился в работу этих организаций. Пол десятка «армейцев» влились в низовую партийную организацию факультета, став на партучет в парткоме университета.
Молодёжь, основная масса которой состояла в комсомоле, активизировалась в комсомольской организации факультета, которой руководил ленинский стипендиат, пятикурсник Юра Головченко.
Мне довелось поработать в профкоме факультета. Я отвечал за культурно-массовую работу. Ей мы уделяли много внимания, организуя и проводя формальные и неформальные мероприятия от организации досуга, проведения комсомольских свадеб, конкурсов, создания факультетского эстрадного оркестра, подготовки сборника «геологических» песен, проведения первого, ещё не официального дня геологов киевских организаций. И много других больших и малых дел, некоторые отражения результатов которых хранятся в моём «архиве»…
ДОМА.
Я храню их в памяти и не перестаю повторять сердечные слова сыновей и братской благодарности моим родителям и брату Володе за ту тёплую, домашнюю обстановку и условия, которые позволили мне продвигаться в повышении профессионального уровня: сначала, после школы, техникум, затем университет, а, в дальнейшем и учёба в очной аспирантуре.
Пока я служил на армейской службе, Володя подрос. Он уже учился в школе № 40 на Первой просеке, куда передали часть классов моей 96 школы. Это произошло в связи с созданием на территории и в здании бывшей 96 и 140 школ Первого киевского интерната с изучением восточных языков. Теперь здесь Гимназия восточных языков в структуре аналогичного университета.
Наша школа переехала сначала на Брест-Литовское шоссе (теперь проспект Победы). В этот момент и прошла передача части классов в 40 школу. Затем, благодаря настойчивости депутата, знаменитого авиаконструктора Олега Константиновича Антонова, было построено для 96 школы в районе авиагородка на ул. Огарёва новое здание, недалеко от коттеджа, где в те годы жил Олег Константинович. Так был решён вопрос об обеспечении нормальных условий для обучения детей авиастроителей и создателей новых АНОВ. Наша школа традиционно была и предыдущие годы основным учебным заведением для этих школяриков.
Антонов был частым гостем в школе. Так было и осенью 1960 года на традиционной встрече выпускников прошлых лет, в которой я принимал участие. Выступал Олег Константинович, поздравил с новосельем. Выступил директор Данил Моисеевич, завуч школы Мария Ивановна, другие «отличники». Осмелился выступить и я. Краснобайствовал о том, что «самолёты хорошо, а геологом быть лучше». Но без авиации в геологии уже не обойтись. Вспомнил свои «лётные подвиги» в Казахстане и работе АН-2 на геофизических работах в нашей Агадырской экспедиции. http://www.proza.ru/2011/05/25/611
Но продолжу рассказ о нашем Володе. 1 сентября 1960 он пошёл уже в 5 класс. Это был «продвинутый» школярик: отличник во все года учёбы. По-прежнему увлекался астрономией, по-прежнему сидел за одной партой с Людочкой Пахолюк. Он и до сих пор с ней проходит школу жизни…
С Вовчиком уже было интересно общаться. Увлечение его фотографированием: от съёмок до печати фото, приносило свои плоды в виде пока черно-белых снимков, которые я использую в этих воспоминаниях. К нему пришли и первые спортивные успехи. Володя хорошо бегал, прыгал, в дальнейшем освоил копьеметание: готовый десятиборец. Так было на протяжении всей его школьной жизни. А школу он окончил с медалью.
Наш отец за одиннадцать лет после ухода в запас (не отставку!) из армии, освоился с гражданской жизнью и нашёл себя в общественной деятельности. В эти годы он на общественных началах работал в параткомиссии Октябрьского райкома партии, курировал по-прежнему нашу школу, районную библиотеку, которая переехала в новое помещение на Второй просеке, завод «Красный экскаватор». Рассказывал о работе киностудии, которая в это время начала выходить из своего, я бы сказал, анекдотического положения, когда говорили о фильмах невысокого уровня: «китайский фильм», или – «фильм киевской студии». В преодолении этого застоя помогал райком.
Позже папа рассказал некоторые детали событий 13 марта 1961 года: прорыв дамб для удержания намываемых пород в Бабий яр, когда под следствием были люди, причастные к проектированию этих сооружений. Оказалось, что создание защитных сооружений было проведено с нарушением проектов. Райком занимался и этими проблемами.
Вёл папа активную жизнь автолюбителя. На своём «москвиче» совершал дальние поездки – путешествия в «автоколонне» с дядей Гришей и его сыном, нашим двоюродным братом Володей Кисловым, который вёл свой коричневый «москвич» той же «породы»: М-402. В составе экипажей была и мама с Вовчиком, иногда дядя Саша с супругой – тётей Леной. Поездки были: на охоту, в Одессу, ко мне – в армейские лагеря, на пикники за Киевом. Машина требовала много внимания и ухода, что отец выполнял пунктуально и тщательно.
Мама обеспечивала «жизнеобеспечение» семейных «организмов»: кормила, одевала, обувала, лечила, любила, ругала, переживала, оберегала, украшала дом и жизнь в нём.
Когда я пришёл из армии, на мне была армейская форма, а дома сохранился старый выпускной костюм образца 1956 года. Папа и мама, сохранив на счету в сбербанке мои казахстанские заработки, решили меня приодеть. Да не просто, а с некоторым «шиком». Отец лично вывез меня на ул. Владимирскую, в отель «Люкс», что был тогда рядом со зданием Президиума АН УССР, и у лучшего мастера заказали мне, входивший в моду вечерний костюм из чёрной шерсти «натурального барашка».
В этом ателье шили известные люди нашего города и страны. На одной из примерок я встретил Народного артиста СССР Дмитрия Гнатюка. Нас обслуживал один и тот же мастер. В этом ателье обшивали чемпионов союза по футболу киевское «Динамо». Запомнился мне: наш любимец, тогда молодой «воображало», Йожеф Сабо.
Это было интересно, а в результате я получил отлично пошитый, не имевший сносу костюм, который мне позволил иногда «воображать» на вечерах факультетских, в театрах и на других приятных, памятных встречах. На некоторых фото я изображён в этом костюме во всей «красе». В этом же ателье мне было пошито и демисезонное пальто из ратина.
Более скромный костюм для повседневной носки и посещения университета, был пошит в нашем скромном ателье на углу нашей улицы, возле кинотеатра им. Первого мая. В те годы купить хороший готовый костюм было не возможно. Одежду (пальто, костюмы, платья) было принято шить в многочисленных ателье разного класса или у частных мастеров.
В дом была за эти годы приобретена хорошая на то время мебель. Нам с Володей были выделены рабочие места для учёбы. В доме исчезла проблема отопления: проведен газ в специально переделанную печь, которая, потеряв свою художественную красоту, приобрела, как сказали бы теперь: «хайтековский» вид. Но дров теперь не пилили, не кололи, не хранили. Как это было совсем недавно, лет пять назад.
Наша семья была нацелена в этот период на обучение на разных уровнях двух разновозрастных, но способных отпрысков и подготовку их к самостоятельной жизни. Слава и добрая память нашим родителям!!!
Не растеряли ещё друг-друга мы – школьные друзья и подруги. Вновь встретилась «славная четвёрка»: Боря Овсеенко, Женя Баскаков, Эдик Романов и Я.
Борис вернулся из Германии, где он проучился некоторое время в строительном вузе, а заканчивать пришлось в Киеве (были для этого причины). Женился на однокурснице. Борис начал карьеру инженера строителя.
Женя учился в КПИ на теплофаке вместе с Валерой Лобановским.
Эдик начал учёбу на заочном факультете и работал монтажником аппаратуры на сахарных заводах Украины.
Эта троица, в моё отсутствие, пристрастилась к преферансу, и, невзирая на протесты молодой супруги Бориса, в свободное от учёбы и работы время, играли днями и ночами. Попытались втянуть и меня, но безрезультатно: я не игрок по натуре, хотя некоторые игры, в том числе и преферанс, освоил.
Наша «квадра» посетила на улице Южной, приехавшую тогда в отпуск из Казахстана Лиду Бабий-Крумынскую. Она приехала с супругом. Была в «интересном положении» на заключительной стадии. Будущая маменька хорошо смотрелась на фоне крепкого, с фигурой классического гимнаста, мужа и начальника. Это была последняя встреча с Лидой. Они навсегда вернулись в казахские степи и горы, продолжить кочевую жизнь полевых геологов.
А в доме, что недалеко от нас на ул. Верховинной, Маи Мартынеко прошла встреча всех бывших школяриков, кто в это время находился в Киеве. Была Тоня Гусева (у неё была уже другая фамилия). Алла Бадаева появилась в Киеве из Харькова, где она «бросила якорь» семейного корабля на всю жизнь. Был я, Женя Баскаков, Толя Алексеев, Света Деркач и другие ребята-девчата. Не упомню уже кто конкретно. Это была одна из последних встреч-воспоминаний, которая подвела черту под ушедшим на веки временем беззаботной школьной жизни.
По возвращении домой я не преминул объехать всех своих киевских родственников: на Зверинце – дядю Гришу с т. Олей и Володей. Г.К. поучаствовал в моём поступлении в университет.
На ул. Павловской в старом домике проживал ещё дядюшка Саша с т. Леной. Впереди их ждал переезд в один из первых новых домов на Русановке, а Ляля с Володей Морозом получили свою первую квартиру в районе института автоматики. Дом же на ул.Павловской вскоре был снесен. О нём остались одни воспоминания.
КИЕВ ТЕХ ЛЕТ.
В это время в Киеве набирал обороты строительный бум. Много новых строений разного назначения уже были завершены, другие были на стадии строительства. Это я видел каждый день по дороге на учёбу из окон троллейбуса или трамвая. Иногда, из-за любопытства, совершал дальние пешие прогулки по дороге домой от Красного корпуса до остановки трамвая на ул. Гарматной. Дальше на попутном трамвае добирался домой в Святошино.
За время моего почти трёхгодичного отсутствия в Киеве завершили (1958) строительство нового крытого рынка на ул. Воровского 17. Это интересное по архитектуре и удачному месту постройки, здание было безжалостно разрушено в начале нового века. Стоят развалины до сих пор, как после бомбежки.
Открыли выставку передового опыта в народном хозяйстве Украины (6 ноября 1958 г.). Построили-возродили на месте развалин старинного отеля здание консерватории с большим красивым театральным залом с колоннадой (1958 г.).
В ноябре 1960 г. на площади Победы на месте Евбаза, на пути моего ежедневного следования на учёбу, открыли новое капитальное здание киевского цирка. http://www.proza.ru/2011/05/25/702
Изменился и путь моего маршрута на пересечении Воздухофлотского шоссе и Брест-Литовского проспекта: в июле 1958 построили первый путепровод с развязкой дорог типа «клевер». В 1960 году закончили в канун моего возвращения из армии путепровод на пересечении (была такая остановка «Пересечение») Брест-Литовского проспекта и Старо-Житомирского шоссе. Этим ликвидировали долгое стояние в «пробках» транспорта при прохождении товарняков, следовавших в «крест» основной трассы, ведущей в центр города и обратно: на Житомир чрез Святошино.
В разгаре было строительство на пл. Победы отеля «Лыбедь». Наконец-то, началась стройка универмага «Украина», котлован под который простоял много лет наполненный водой за дряхлеющим забором, рядом с гранитной глыбой, напоминающей, что здесь будет памятник объединению Украины. Сейчас, почти на этом мест стоит памятник в честь Победы в войне 1941-1945 годов. На старых фото это всё отображено.
На площади, тогда Калинина, теперь майдане Незалежности, «гнали» высотку гостиницы «Москва» (теперь «Украина»), «верхушка» которой была значительно понижена в от проектного решения.
А на площади Ленинского комсомола (Европейской ныне) продвигалось к завершению, начатое в 1956 году, строительство гостиницы «Днепр» ( тогда «Интурист»).
Почти закончили стройку Дворца спорта, «участие» в котором принял и наш первый курс геологического факультета КГУ. В канун открытия дворца нас сняли с занятий. И как были мы в своем лучшем повседневном одеянии, так и пошли выметать, выгребать, выносить строймусор из коридоров дворца. http://www.proza.ru/2011/05/25/712
По этому поводу мы выразили своё «фэ-ээ-ээ!» комитету комсомола, направившего нас сюда не предупредив заранее о форме одежды на этот случай.
Они «исправились» в канун отправки нас на уборку залов очистки воды первой очереди Деснянского водопровода. Тогда мы были уже одеты в форму «мусорщиков» и отправлены на автобусе в район устья Десны, где готовили к пуску новую линию водоснабжения города Киева.
Готовилась к пуску и первая очередь Киевского метрополитена. Сначала это была короткая линия от Вокзала до Днепра (Вокзал–Университет – Крещатик – Арсенальная – Днепр), открытая 6 ноября 1960 года. Вторая линия: КПИ – Завод Большевик была пущена в ноябре пятого дня 1963 г. В связи с этим были частично изменены маршруты трамваев и троллейбусов на Брест-Литовском проспекте (тогда ещё – шоссе). По-моему, позднее были сокращены маршруты трамваев идущих из Святошино до остановки возле станции метро «Большевик», и построено возвратное кольцо на этой остановке.http://www.proza.ru/2011/06/02/554
Росло здание нового Центрального автовокзала на Московской площади, и речного вокзала на Почтовой, строили первые подземные переходы на Крещатике и пл. Ленинского комсомола.
Я затронул только небольшой перечень изменений в облике города. Он включил в себя те места, на которых я бывал чаще всего просто по тому, что следовал по ним почти ежедневно или заезжал по делам, или специально с целью посмотреть на новое.
Так было в начале учёбы, когда часто возвращался домой с Лёней Койфманом. Нам было по пути. Он с Аней снимал комнату в частном секторе на ул. (до этого – площади) Гали Тимофеевой, что на Шулявке. Ранее она называлась ул. Плеханова. Эти названия улицы меняли раза два. Киевляне шутили, когда вместо Гали Тимофеевой стала снова улица Плеханова, что Галя вышла замуж за Плеханова, а когда вернули прежнее название: мол, Галя разошлась с Плехановым.
Аня готовилась стать мамой. Я бывал у них в гостях на днях рождения Лёни, Ани. Обмывали мы и новорожденного Александра. Так невольно, я более подробно познакомился со старым, давно ушедшим в прошлое, районом Киева, под названием Шулявка. http://www.proza.ru/2011/05/25/736
В текст я включил «старинные советские» фотоматериалы для зрительного представления этих новей в Киеве шестидесятых годов прошлого столетия.
Наш дом и окружающая среда внешне изменилась мало. http://www.proza.ru/2011/05/25/629 Подросли только деревья и пышно цвели во дворе и возле нашей, заросшей виноградом, веранды большие кусты сирени и цветники. http://www.proza.ru/2011/05/25/656
На «Третей» просеке, ставшей позже улицей Кричевского, всё оставалось по-прежнему: аптека, магазин, кинотеатр, ресторанчик (затем кафе) – на углу Брест-Литовского шоссе и просеки. Свидетельствую это фотографиями тех лет. http://www.proza.ru/2011/05/25/636
Святошино пока, что сохранило свой первозданный вид курортного пригорода с начала века двадцатого.
ИТОГИ ГОДА.
В таких заботах и делах завершался самый насыщенный событиями и переживаниями год моих лет молодых.
1960 год начался для меня ещё в той, другой жизни, которая называлась срочной службой в Советской Армии. А завершался в совершенно новой студенческой среде, свободной от ранжированной рамками уставов и инструкций, хождения строем, формы одежды, распорядка дня, расписанного поминутно, чужой волей в виде команд и приказов.
Запомнился этот год и событиями, которые стали историческими, о которых мир вспоминает и до сих пор. Во всяком случае, средства массовой информации об этих событиях не забывают.
Это был и героический подвиг наших сверстников-солдатиков: «четвёрки смелых храбрецов» Зиганшина, Федотова, Крючковского и Поплавского, которые выжили в борьбе со стихией, голодом и страхом на неисправной барже, дрейфующей в Тихом океане, и были спасены. До сих пор о них помнят. В памятные дни об этом событии, публикуются обширные интервью с живущими Зиганшиным и Поплавским.http://www.proza.ru/2011/06/02/602
Это было драматическое событие по уничтожению американского самолёта – шпиона У-2 1мая 1960 г. с лётчиком Пауэрсом и суд над этим пилотом. http://www.proza.ru/2011/06/02/622
Это успехи в ракетно-космической, совершенно новой деятельности в Советском Союзе и США. Это год, предвестник новой эры в жизни нашей цивилизации – эры освоения космоса человечеством.
На фоне таких событий мирового уровня не менее волнующими было всё происходящее непосредственно с нами: моими сверстниками и сокурсниками. Это и поступление в университет, первый учебный семестр, сама студенческая жизнь и новости окружающего нас мира.
В памяти остались и успехи любимого всеми мира кино, театра. Всех тронула работа Сергея Бондарчука по роману Шолохова «Судьба человека», незабываемого телевизионщиками до сих пор. Молодой Олег Табаков покорил своей игрой в новом фильме «Шумный день» по пьесе Розова «В поисках радости».
Ещё свежими оставались воспоминания о моей жизни в Лубнах. С родными - лубенчанами не прерывалась связь. Обменивались письмами и поздравлениями в праздничные дни. Сохранилась открытка поздравительная от Людочки Кислой: младшей двоюродной сестрички, доци дяди Лёни.
http://www.proza.ru/2011/06/02/649
Предстояло первое испытание на учебном поприще: завершался первый семестр в канун нового 1961 года зачётной сессией и экзаменами. Экзамен был сдан успешно. Даже у нашего математика Данила Михайловича я получил «четвёрку». А вот мой конспект по математике – образец «студенческого творчества», навсегда «растворился» в «агрессивной среде» желающих сдать математику. Первая сессия доказала нашу «живучесть»: «хвостистов» не было.
Новый год мы встречали, почти всем курсом, в студенческом общежитие на улице Чигорина. Там жили студенты нашего факультета, географы, юристы. Первый этаж занимал студенческий народ из Киевского театрального института им. Карпенко-Карого. Это вызывало определённый эмоциональный подъём у мальчиков университета, который провоцировал «отборный» состав студенток-театралок: как правило, волнующих наших ребят, красоток. Но, увы! «Видит око, да зуб не имёт!»
Если мне не изменят память, то застолье новогоднее мы организовали в одном из ближайших кафе-столовой. Это был наш первый совместный праздник, праздник успехов, новых надежд и свершений. Но всё ещё было впереди.
С НОВЫМ 1961 ГОДОМ!
После новогодних праздников мы, единственный раз за всю учёбу, получили возможность отгулять полнодневные зимние каникулы. В дальнейшем нам их постоянно урезали, отбирая учебные дни-недели на различные «колхозные дела» в осеннее время. А этот раз мы наслаждались полноценным отдыхом после напряжённого 1960 года.
Немного отдохнув в «позе релакс», вернулся к активному отдыху. Тренировки в спортивной секции продолжились в спортивном зале Красного корпуса, где во времена, когда университет был им. Святого Владимира, располагалась университетская церковь.
НАРОДНЫЕ ТРАДИЦИИ.
В эти каникулы не прекращалась работа ансамбля ВЕСНЯНКА.
В канун Нового года мы приняли участие в съёмках киножурнала «Новини дня» на Крещатике под ёлкой, с колядками и танцами. Ватаги веснянчат в предновогодние дни получили разрешение на колядки и на улицах города и, по договорённости и «благословения» парткома университета в домах известных людей и наших преподавателей. Эта старинная народная традиция, которую я «освоил» в детские годы (смотри год 1944-45: жизнь в Юстинграде, на родине отца у деда Якова и бабуни Параски). Поэтому она была для меня естественной и воспринималась мной, как вполне разумеющееся «действо».
Но оказалось, что разрешение на нашу активную «этнографию» Володе Нероденко пришлось с трудом добиваться у наших партийных боссов.
С «Веснянкой», в этом задорном и радостном народном музыкальном театрализованном поздравлении с праздниками и пожеланиями здоровья, добра, счастья всем окружающим или хозяевам посещаемого дома (да и себе!: «щоб у Вас и в нас все було гаразд, щоб Вы и мы щастлыви були…»), я участвовал не только в период учёбы в университете, но и ещё пару лет после.
Мы колядовали у нашего ректора, академика Ивана Трофимовича Швеца, проректора Александра Маринича, наших университетских партийно-комсомольских руководителей: секретаря комитета комсомола Петра Кононенка, секретаря партбюро Ивана Кандиленка. Смелые они оказались люди: не побоялись, что их обвинят в потакании «религиозной пропаганды». Хотя тексты хоралов были вполне «нейтральными».http://www.proza.ru/2011/06/06/879
Принимали нас на улице Толстого (по-моему, под номером 15) в квартире выдающегося учёного-геолога, академика Владимира Гавриловича Бондарчука, который был в своё время проректором(1935-41 г.г.), затем ректором (1941-51г.г.) нашего университета, а тогда – директором Института геологических наук АН УССР. На меня произвёл впечатление огромный кабинет - гостиная, в котором мы колядовали, с геологическими картами на большом (как платформа) письменном столе. http://www.proza.ru/2011/06/06/914
Колядовали мы и в доме Григория Гурьевича Верёвки и его супруги Элеоноры Павловны Скрипчинской, что стоит и теперь чуть выше пл. Толстого слева на одноименной улице (дом номер 5). На доме: памятная доска в честь знаменитого руководителя Народного украинского хора. Поздравляли мы и наших преподавателей и профессоров, живущих недалеко от университета на улице Тарасовской.
Здесь же, в одной из квартир тогда жил трижды Герой Советского Союза Александр Иванович Покрышкин. На наш звонок вышел наш прославленный лётчик, попросил извинения, что не может принять нас (болела жена). Попросил, чтобы не уходили и подождали. Через минут пять Александр Иванович вынес большущий пакет полный «напитков и наедков». Ещё раз извинился, поблагодарил за наши пожелания и поздравления с новым годом. Пожелал и нам всего доброго.
А.И. Покрышки служил в Киеве с 1959 года по июль 1968. Его супруга Мария Кузьминична вспоминала, что это были самые счастливые годы их жизни и службы Александра Ивановича. Помниться мне, что дочь А.И. Светлана в наши годы тоже училась в Киевском университете.
С 1961года он был командующим 8-ой отдельной армии ПВО, первым заместителем командующего Киевским военным округом по войскам ПВО. Но, всё же, нашел время встретиться со студентами и преподавателями университета с воспоминаниями о прошедшей большой войне.
В заключение встречи из личной фильмотеки лётчика асса был продемонстрирован документальный фильм «Александр Покрышкин», 1945г. Я, конечно, был на этой встреча, как теперь говорит молодежь: «впереди всех». Авиаторы были и остались до сих пор моими кумирами. Помню многих наших славных лётчиков, с которыми приходилось жить в годы службы отца в авиации, встречаться с ними или узнавать о них по литературным мемуарам, воспоминаниях и рассказах отца и его сослуживцев…
В 1968г., до переезда в Москву, Покрышкины жили на ул. Кирова (теперь Грушевского) 34-а.
http://www.proza.ru/2011/06/06/893
Но вернёмся к нашим традициям. Наколядовавшись вволю, с большими мешками еды и напитков, пачками денег и, звенящей в мешках, мелочи возвращались ватаги на исходную позицию: в квартиру Гали Шумской на улице Владимирской 14, в дом, на стенах которого висят памятные доски со славными именами наших великих людей.
Среди них и мраморная мемориальная доска с именем Юрия Васильевича Шумского – корифея украинской сцены. А в большой квартире Шумских, одна, самая большая комната, посвящена Юрию Васильевичу. Домашние её называют «дедов» кабинет. На стенах памятные фотографии Юрия Васильевича: портретные, в ролях, с друзьями и коллегами. Письменный стол хозяина кабинета, большой рояль, стулья вдоль стен. Пред новым годом всегда стояла большая ёлка. Здесь нам разрешали переодеваться в «колядные» костюмы.
В те годы была жива вдова Юрия Васильевича – Устина Ивановна. Она непременно провожала нас на колядование. По возвращении нас встречал аромат знаменитых пирогов и пирожков Устины Ивановны. После холодных зимних походов по улицам Киева, горячая сдоба быстро согревала наши души и «бади», а бокал новогоднего шампанского веселил сердца.
Потом, с годами, мы перебрались в кафе «Украинские стравы» на улице К. Маркса (теперь Городецкого). На правах «старейшин» я и Галя Шумская в этом кафе оставались для организации подготовки встречи ватаг и встречи Нового года.
Это было два года подряд после окончанья моей учёбы в университете. Веснянка ещё колядовала до 1970г., а затем это было «тихо запрещено». Колядки возобновили в 90 годы, но с другими: первозданными хоралами.
РЕПЕТИЦИИ, ГАСТРОЛИ.
В эти зимние каникулы репетиции ВЕСНЯНКИ были посвящены подготовке новых композиций. Хоровую составляющую этих сюит-композиций готовил хормейстер Василий Андреевич Уманец – член союза композиторов Украины, известный специалист хорового пения, педагог и учёный, композитор. Прослушав меня, когда я поступал в хоровую группу ансамбля, В.А сказал, что если бы было время для занятия с моим голосом, можно было добиться хороших успехов моего вокала. Я «погордился-погордился» пару дней и продолжил певческие занятия своим «природным» голосом без специальной подготовки всю оставшуюся «певческую жизнь»…
Со временем хоровая группа была усилена новыми хормейстерами. Это дало возможность дифференцировать хор по голосовым партиям и репетировать каждую группу голосов отдельно. Задача сводилась затем к отработке материала в сводных репетициях хора и всего ансамбля в целом, добиваясь максимального согласования. Нашу мужскую группу пришла готовить Галочка Верховинец – племянница известного композитора, хормейстера и фундатора хоровых театрализованных (с танцами) постановок Верховинца Василия Николаевича (1880-1938 г.г.), погибшего в застенках НКВД.
Много сил отдали работе с хором Сигизмунд Любанский, Элеонора Виноградова. Галя Шумская свое филологическое образование дополнила музыкальным дипломом, окончив отделение хорового дирижирования музыкального училища.http://www.proza.ru/2011/06/19/427
Она взяла на себя большую долю в хормейстерской работе, в создании новых вокальных групп в составе ВЕСНЯНКИ. Чего стоит только неувядающая десятилетиями женская хоровая группа «Молодички»!!! Это было попадание в «десятку»: гармония голосов, весёлое задорное исполнение, точное органичное движение в схеме танца. Настоящее театральное музыкальное действо.http://www.proza.ru/2011/06/19/1023
А в те далёкие зимние дни 1960-61 годов ВЕСНЯНКА совершила первые гастроли по Киевской области, проверив свои новые постановки на зрителях, и получила самые высокие зрительские оценки у народа. Я мало принимал участия в гастрольных поездках ансамбля по разным причинам. В основном, я участвовал в отчетных, конкурсных, праздничных и юбилейных концертах, что проходили на сценах: родного вуза, Оперного театра, театра им. Ивана Франка, Октябрьского дворца, Большого концертного зала Киевской консерватории. Только в конце своей учёбы, в феврале 1965 г. я смог быть участником гастроли ВЕСНЯНКИ в Ленинград. Это была моя первая и незабываемая поездка в этот славный город. О чём я хочу рассказать подробнее, но немного позже.
ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА 1961.
Новый учебный семестр совпал с событиями, которые коснулись всех граждан страны. С 1 января по 1 апреля 1961 г. началась реализация хрущевской денежной реформы, решение о которой было принято в предыдущем году. Называлась эта реформа: «изменение масштаба цен с введением новых денежных знаков». Обмен денег шел в соответствии 10 старых рублей на 1 рубль новый.
Интересно отреагировал колхозный базар. Еще вчера я покупал кочан капусты за 40 копеек, а в новых ценах тоже 40. Базар не отреагировал адекватно изменению масштабу цен, оставаясь тогда монополистом в продаже овощей, мясомолочных продуктов. Так начался скрытый подъем цен, который сегодня идёт открыто и каждый день. А стипендия с 220-250 руб. стала 22-25. Психологически это было несколько «неприятно мало».
Оценке этим событиям посвящена, приведенная в тексте, заметка из интернетовского сайта «Хроносы» и образцы купюр выпуска 1961г., знакомых тем, «кому за 20», а теперь – только нумизматам.
ВТОРОЙ СЕМЕСТР,
«Учебный процесс», как говорят педагоги, во втором семестре пошёл для нас уже в адаптированных условиях. Пройдя полный цикл: от старта – с «нуля», а для некоторых с «-1», до финиша – зимней сессии, мы втянулись в этот «процесс». Экзамены и зачёты стали хорошей проверкой и стимулом на дистанции в четыре учебных месяца. Расслабляться было некогда.
Усилились нагрузки на тренировках в лёгкоатлетической секции: штанга, баскетбол, отработка техники метаний, прыжков в длину и высоту. К весне добавились кроссы до 10 км по аллеям соседнего ботсада, дорожки которого имели значительный уклон и «перепад высот».
Мы с Женей Антоненковым дружно ходили на тренировки в спортзал, а с первыми весенними деньками вышли на «природу», отрабатывали метания копья. Это был основной вид у Жени, и я вспомнил свои занятия в школьные годы и в техникуме. Руки и тело «не забыли» отработанные движения. Евгений входил в сборную легкоатлетическую команду университета, принимал участие в межвузовских спартакиадах. А я был на пути к этому.
Рост физической нагрузки потребовала «пополнения запасов энергии», что мы с Евгением и делали, посещая после каждой тренировки студенческую столовую на первом этаже в левом (с фасада) крыле красного корпуса. Пример «обжорства» подавал Женя, поедая по две порции второго, полную порцию первого и объедались хлебом с горчицей, который всегда стоял свободно на столе, запивая это всё двумя – тремя стаканами компота. Я старался не отставать от него.
КУРЕНЁВСКАЯ ТРАГЕДИЯ.
За заботами в учёбе, спорте, в Веснянке приблизились и весенние дни.
Март встретил дождями. Особенно сильный ливень шёл в ночь с воскресенья 12 на понедельник 13 марта 1961 года. Я с утра забежал наш медпункт подлечить свою спортивную травму и застал нашу медсестру в слезах. Врача не было. Сквозь всхлипывания и слёзы наша добрая сестричка сообщила о страшной трагедии в районе Куренёвки.
Прорвало дамбы в районе «отстойника-моря» в Бабьем яру, куда много лет сбрасывали вскрышные породы в виде пульпы с карьеров кирпичных заводов в районе Сырца. Всех медиков Киева мобилизовали на спасение пострадавших. Туда и отправилась наша врач. Подлечив свои «раны» я поспешил на факультет. Все обсуждали случившееся. Мы на лекции по общей геологии попросили рассказать Андрея Мефодиевича в общих чертах о происшествии с точки зрения развития «техногенных процессов». Рассказав своё видение причины катастрофы, А.М. сообщил, что на Куренёвку умчался Володя Нероденко.
Володя в конце дня посетил и нас. Рассказал всё, что смог увидеть, пробравшись по территории Павловской больницы со стороны Подольского спуска к месту катастрофы. Картина предстала ужасная. Все дома в узкой части улицы Коротченко, зажатой склонами оврага, выходящей на ул. Фрунзе, были залиты грязевым потоком до крыш. Грязь затопила часть ул. Фрунзе: стадион Спартак, территорию трамвайного парка. Попали в грязевую ловушку пожарные машины с экипажами, автобусы, троллейбусы и трамваи с пассажирами, находящиеся в момент прорыва в этой зоне. Погибло много людей.
Официальных сообщений не было. Лишь через некоторое время в газете «Вечерний Киев» появилось сообщение в форме некролога в черной рамке на последней странице, в котором было извещено о 145 погибших. Последовали административные меры: был снят с должности председатель горсовета, легендарный Давыдов. Но быстро последовали указания из Москвы от Хрущёва восстановить Давыдова в должности. Потерпевшим, потерявшим жильё и родных, вне очереди были предоставлены квартиры в новых домах, которые предназначались очередникам. Предполагаю, что с этого момента начались проблемы в Киеве с равномерным плановым переселением очередников. Очередь начала расти как снежный ком, а строительство нового жилья – отставать.
Киев болезненно перенёс эту катастрофу, которая не забывается и по сей день. Периодически в прессе в памятные даты печатаются статьи о тех событиях, интервью с очевидцами и пострадавшими. Публикуются книги, воспоминания, фотографии. http://www.proza.ru/2011/06/19/1043
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЛАСЬ.
Пошёл второй семестр. В учебе ещё превалировали фундаментальные предметы, в том числе и геологического профиля. Но началось изучение и практических курсов, таких как топография. Этот предмет и курс по климатологии и гидрологии с основами гидрометеорологии, мы слушали в гуманитарном корпусе на бульваре Шевченко. Затруднений не было. Помогли знания и практические навыки, полученные в техникуме. Это позволило получить «автомат» с оценкой «отлично» по топографии (зачли техникумовский, более обширный курс).
В этом корпусе находились факультеты: филологический, географический, юридический и другие, гуманитарного профиля. С нашими веснянчатами-девчатами с филфака встречались на перерывах. Две неразлучные подружки: Ирочка Сергеева – сестра нашего приятеля Сергея со старшего курса геолфака и «по совместительству» молодая супруга, тоже геолога, Валеры Рябоконя, и Томочка Федчук щебетали с нами у стойки буфета. Так возникла геолого-филологическая компания: Тома, Ира, Сергей, Валера и, примкнувший к ним, я. http://www.proza.ru/2011/06/26/404, http://www.proza.ru/2011/06/27/484, http://www.proza.ru/2011/06/27/497
Вместе мы праздновали и смотрели салют на Владимирской горке в честь полёта в космос Юры Гагарина.
Вместе шли в костюмированной группе веснянчат на первомайской демонстрации в университетской колоне. http://www.proza.ru/2011/06/25/752
Сохранилось моё фото в «казацком» наряде. http://www.proza.ru/2011/06/25/735
Пиршествовали в этот день в гостях с родителями Иры в доме Сергеевых на ул. Кирова (теперь Грушевского) 28 – угол Крепостного переулка. Затем уехали на маёвку в Староселье по Днепру на прогулочном кораблике. С нами тогда поехал-поплыл сокурсник Сергея Володя Ромушкевич. Это была первая встреча с «Ромой». Так называли Вовчика друзья.
Разбили палатки рядом с биологическим центром университета на склоне большой залесенной старыми дубами, соснами и кустарником дюны в сотне метров от пристани «Староселье» на левом берегу Днепра против Старых и Новых Петровцев, что на высоком правом берегу. От этих дюн при затоплении Киевского водохранилища остались постепенно размываемые острова недалеко от Киевского яхт-клуба. А тогда в этом живописном месте, у костра мы пропели всю ночь под Володину гитару популярные тогда туристическо-геологические песни, а утром вернулись в Киев….
Бывал я и в доме Тамары. Она с мамой жила в примечательном доме на Московской улице 40, постройки 1820 года. Его называли «дом с мезонином», «старопечерским домом». Этот дом с шестью колоннами на фасадной части, колонами внутри здания и тыльной части, был исторической достопримечательностью. Но в те годы использовался как жилой дом, дополнительно поделенный перегородками на несколько коммунальных квартир. Тамара с мамой занимали две скромные «клетушки», одна из которых была без окон (выгородка между внутренними колонами). Я прошёлся с «экскурсией» по первому этажу дома. Первозданный интерьер почти сохранился в некоторых «старинных» комнатах. В правом флигеле размещалась, кажется, контора ЖЭКа. Дом имел ветхий вид. Простоял до 1995г. и был снесен. А на его месте построили точную копию – новодел и открыли музей. Я нашёл старую фотографию первозданного дома и фото современного здания и поместил здесь: на память.
http://www.proza.ru/2014/01/02/1234, http://www.proza.ru/2014/01/03/971
12 АПРЕЛЯ 1961 ГОДА.ГАГАРИН!
Была среда: середина учебной недели. В большой перерыв между парами я по делам прошёл в левое крыло Красного корпуса, где располагался биологический факультет. Ко мне подбежала наша весняковская хористка и с волнением сказала, что на доске стенной газеты факультета прикреплено большое сообщение о полёте в космос нашего космонавта. Мы поспешили туда.
Так я впервые узнал, что сегодня, 12 апреля утром с космодрома Байконур в космос улетел старший лейтенант авиации Юрий Гагарин. Я помню, что воспринял это как само собой разумеющееся: иначе и быть не могло! Только мы и только первые! В этот день я был в гостях у Жени Антоненкова, который находился в нашем спортивном ночном профилактории на ул. Героев Революции, 4 (теперь и прежде ул. Трёхсвятительская).
Это старинное здание, построенное как гостиница для прихожан Михайловским монастырем, тогда было в ведении университета. Здесь был и архив КГУ, в котором я после окончания получал выписку из оценочного листа (приложение к диплому). А в тот день, я первым делом разыскал рядом с профилакторием ближайший газетный киоск и купил все газеты с сообщением о полёте Гагарина и фотографиями Героя. Эти газеты сохранились у меня до сих пор. Я поместил в этой главе копии фрагментов «комсомолки» от 12.04.1961г. и репортаж о полёте Гагарина из Энциклопедии «Космонавтика».
http://www.proza.ru/2011/06/19/1049
Вечером на Владимирской горке, как я уже упоминал, мы праздновали новый праздник и любовались салютом в честь полёта Гагарина. Я даже пытался снимать салют на свой фотоаппарат «Зоркий». Этот день вновь вернул меня к моим устремлениям связать свой путь с авиацией, а, теперь, и космосом. Это осталось со мной на всю жизнь. И в дальнейшем я смог осуществить это, если не в полной мере, то и не мало….
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/06/1128