Примерно в начале последнего моего армейского августа я начал суетиться к предстоящему юбилею мамы – восьмого сентября ей исполнялось пятьдесят лет. Как поздравить близкого человека, если ты в Богом забытое место из какой ни есть цивилизации вышнырнут? Телефонным звонком, письмом, открыткой? Дохода с гулькин нос, шиш да маленько, точнее семь деревянных в месяц – словом, не расшикуешься, как ни крути! А так хотелось что-нибудь запоминающееся подарить!..
Пришлось наводить мосты до дома родимого, хлопотать до отца любимого. Сначала отправил письмо на его имя (обычно посылал на фамилию во множественном числе), чуть позже стал напрягать секретные линии Войск Связи. Пяток минут ожидания и... трубка причитает голосами всей родни...
Отец не поскупился и прислал аж целых двести рублей. Я думаю, в семье секретом просьба не прошла – мать о переводе знала и скорее всего сама же дала добро, но с отцом было оговорено, оставшиеся деньги потрачу по своему усмотрению и не на одни дембельские подарки. Про презенты не забыл, но упор был сделан на шмотки, кои понадобятся после службы. Внешне казалось, ашхабадские толкучки товаром разнообразнее и шмотьём богаче воскресных нижегородских балчугов...
Наслаждался хрустом новеньких сторублёвок всего неделю. Случилось так, некая крыса прихватизировала не дающий покоя капитал самым безвольным образом – деньги попросту попятили! Заступил начкаром, сколький раз повёл часовых на посты, ассигнации оставил в комсомольском билете в ящике начкаровского стола. Кошелька и наипаче тугой мошны у меня не было. Но комсомол не приемлет богатств, потому беречь капиталы не захотел и отказал их тщедушной душонке.
Думаю, каждый ребятёнок однажды пробовал что-нибудь стырить. Помню, отроком, стащил из отцовского кошелька два металлических рубля, был разоблачён и отодран жгучим кожаным ремнём. С тех пор потуг воровать во мне не возникало, а у этого отщепенца такого воспитателя, понимаю, не было...
Обидно до слёз! Главное, думать не на кого... Подкоркой сознавал: караулка напоминает проходной двор, а не закрытый объект, но пацаны вроде не вороватые? Или повода не было? Нарды привлекали немало вояк излюбленной шайтаном окраины, в тот день народу отметилось тоже немеряно, и кто из сослуживцев опрохвостился – оставалось непонятно!
Пришлось собирать служивый люд второго года службы и делиться взвалившейся бедой. Возмущению не было границ, армия неистовствовала нецензурными глаголами, включая театральные переживания самого шнифера (его вычислил позже). Пришлось включать неразвитые дедуктивные способности, по назначению доселе не использовавшиеся. Горше того, пара сотен кровных рубликов это не пачка третьесортного курева и банка вожделенного черничного варенья – пустой обидой не отделаешься. Злость без дополнительного подталкивания тонизирует разузнать правду и без успокоения гоняет тебя в поисках пропажи как заправскую прокурорскую ищейку.
Пару месяцев назад, перед ссылкой на Ключик я получил посылку, одним махом оприходованную боевиками взвода! Но вложенную литровую баночку черничного варенья зашкерил в каптёрке до лучших времён. Позже меня отправили на Ключик, ещё через пару недель находился в увале, зашёл в ремвзвод, но варева из черники уже не было и в помине. Вечно голодная молодёжь успела запасник раскопать и перепрятать содержимое по желудкам. Варона, вскрыв суть дела, вознамерился на них грозно накаркать, но я помешал его клюву широко раскрыться. Сам виноват, дескать, говорю – не просёк последствия. Бойцов следовало предупредить, чтобы без спроса лишнее не трогали, да и не стал бы в одиночку и втихаря варенье жрать...
В общем, сопливых вовремя целуют; съели – на здоровье, злость не закралась в паутину мозговых извилин! Сейчас иное дело: непогашенная злоба шевелит нейроны, понуждая искать более короткие синаптические цепочки и пути их взаимодействия. Пришла мысль вычленить неблагонадёжных и присмотреться к ним насколько можно внимательно.
Бог шельму метит! Подозрение пало на моего разводящего в тот злосчастный день. Фамилию умолчу, вдруг это было единственное прегрешение в жизни и за проявленную коросту ему стыдно? Начал он как бы невзначай всех подготавливать, что ждёт вспоможение и вот-вот свалится на него финансовое благополучие. Как-то подозрительно в тему оно сулилось?..
Не прошло и полутора недель, в очередной банный день чувачок накупил всякой всячины аж на две солдатские зарплаты. Ну, мечтаю, попался «финансовый воритала». Спета песенка твоя, гадёныш! На ерунде, а попался, ибо непомерные траты в обособленно живущих группах практически всегда остаются на виду! Осталось исподтишка выследить, где им держится закладка, чтобы сначала самому копнуть, уверить заранее и все доказательства явить народу кровей жаждущему.
Как вы думаете, что он под сокровищницу приспособил? Даже с кондачка не догадаешься! Чем голее, тем умнее!
Перебрав наиболее приемлемые варианты изобличения преступника, в лучшей традиции сыска я отследил осторожного подозреваемого и как натасканный филёр пришёл к выводу: сплоховал, паря! Сияет выразительно, радуется, планы строит не в зарплату. Предположив, тайник вряд ли держится далеко, решил тряхнуть его личные вещи и постель на предмет скрытых вшивок – глухо! Но руки не опустились...
Вскоре вор расслабился, вышел проветривать воровскую плоть и оставил форму без присмотра. Лучше бы совесть почистил, хмыстень! С дотошностью тюремщика прощупал его повседневную одежонку и... удача улыбнулась – ура! Нашёл свои кровные сто восемьдесят пять рублей в уплотнении ширинки штанов – пятнадцать рублей уже были потрачены. Придумал, куда купюры схоронить, ирод! Мыслил, что непристойные места не осмелятся щупать? И никто не позарился бы его ссаные штаны щупать, но в поисках пропажи я не гнушался.
Мерзкий гульфик был накрепко зашит и сдавать трофеи не хотел, с помощью бритвенного лезвия пришлось настоять на своём. Сразу созвал погодков «на стрелку», где «пробазлал, что желаю предъяву кинуть фраерку и поставить на правило». Парни мешкать не стали, послали за крысой слонявшегося без дела молодого бойца. Крыса, почуяв пропажу, дриснул реально, но деваться было некуда. Пришёл, еле дыша, увидел козырной сходняк, просёк последствия, тут же в страхе забился в угол и в пол уткнул буркалы. Предрешённая личина выдала, что чуяла сволочь беду, посему я предъявил не заморачиваясь...
Скоропалительно мутузить не стали, каждый отвесил в грудь виновника торжества воинской справедливости тумак. Я не бил, хотя должен был начать первым. Не был бы потерпевшим, приговор привёл в исполнение, но внезапная радость от возврата денег полностью рассеяла копившуюся злость. Вор распознан и повержен! Чего же боле?..
В ближайший банный день закупился долгожданно. Себе приобрёл большой чемодан «а-ля пластиковый дипломат» с цифровым кодовым замком, модный в те времена. В подарок маме прикупил настенные часы в форме солнца: разбегающиеся от позолоченного тела циферблата ажурные лучи, в смысле «Привет из солнечной Туркмении!». Замечу, часы были куплены в промтоварном магазине «Бахар» провинциального Безмеина, ибо более хорошую торговую точку в предместьях столицы выбрать достаточно сложно. Ассортимент скудноват.
Из-за вышеописанных событий подарок я отослал с небольшим опозданием, но истина правильно гласит – лучше поздно, чем никогда! Мама была рада моему вниманию!
А в дембелях к тому времени вовсю бурлило тягомотное дембельское настроение. Сутки в карауле удлинились, ходишь как неприкаянный, ищешь что пооколачивать, столовка пойлом не радует, сон неясно короток и не дождёшься, пока ночь закончится... Короче, думаешь, мир вот-вот перевернётся...
Время покажет, а пока форму надо сварганить! Дембельская форма – предмет гордости демобилизованных солдат на дни дороги домой и неделю хождения по гостям порисоваться. Спустя неделю она убирается в кладовку и вспоминается лишь раз в год 23 февраля. Выпимши, достаёшь её, траченую молью, меряешь, с трудом натягивая на всё больше пузырящееся пузо, сглатываешь сопли и дивишься своим достижениям. Лет через ...надцать демонстрируешь просто с плечиков, решая начинать худеть с ближайшего, как правило, понедельника...
Каких только подвыподвертов не выдумывают дембеля, творя из обычной парадки нечто настоль экстравагантное, что доводят до настоящего посмешища. Переделке подвергают всё. До кургузости приталивается мундир, плашками гетинакса в идеальную плоскость прямятся погоны. Многие проглаживают погоны с несколькими слоями бумаги и полиэтилена утюгом, пока бутерброд остывает, сгибают по бутылке или подручном уголке, получая срез трапеции. Вместо элегантного гусарского этишкетного шнура вяжут капроновой верёвкой басоны, аксельбанты, преображая правый погон в эполет. Концы оторачивают кистями или патронами. Лычки, несомненно, золотые, буквы латунные, выполированные до глянца. В шевронах гравируют года службы, аббревиатуру округа. Из белой пластмассы вырезают выделяющие подкладки под значки. Ремни естественно кожаные и парадные белые. Брюки заужают в облипку, кто домой едет в сапогах. Голенища оторачивают вставками для шнуровки, вклёпывают люверсы, на мыски топят гуталин и натирают до блеска. И смех, и... ёлка, новый год...
Свои дембельские сапоги выправил у Туляганова. Голенища под шнуровку не тачал, но в техническом КУНГе прапорщика Кучеренко наждаком обточил каблуки. Как на модельных баретках получилось. Над формой не юродствовал, лишь слегка заузил штаны и чуток приталил китель. Галуны из золотистой нити, значки без подложек, погоны прямые. Шинель идеально отгладил, полы под хлястиком сшил, шеврон уставной оставил – внешне придерёшься только через особое желание...
Дембель неизбежен как крах капитализма! – гласит солдатское поверье, и вот перед строем мобилизационной группы зачитан приказ № 311 Министра Обороны СССР, подписанный 29 сентября 1988 года маршалом Язовым. Призвал меня маршал Соколов Сергей Леонидович, попавший под раздачу за Матиаса Руста, приземлившего на Красной площади легкомоторный самолёт, увольнял маршал Язов Дмитрий Тимофеевич.
Всё, дембель перевалил горы и осчастливил прибытием дедов Непобедимой! Тут я понял: капитализм, сука, устоял, но мир перевернулся! Ну, или переполюснулся! Накатил настрой: автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом – и в Ялту! Но в жилах стынет кровь, на душе скребут кошки, и ты как беременная баба не понимаешь чем последние до родов дни себя занять, чтобы тянулись не как питон по абразиву. Тут вселенский разум подсказывает выход, и начинаешь лебезить перед начальством: гласи, командир, аккорд – играть желаю!
Дембеля перешли в муторное состояние ожидания дембельских разнарядок, по результатам которых обычно служба заканчивалась, но календарь пролистывал осень 1988 – начало полного вывода Советских войск из Афганистана! Преждевременно не стану выдавать секретнейшую военную тайну, как из достоверного источника была выужена информация, будто по ТуркВО прогнали устное распоряжение о скорейшем увольнении вчерашних «дедов», и якобы предписывалось буквально в продолжение месяца после Приказа МО разогнать дембелей по домам, а освободившиеся места должны занять выведенные из ДРА воины-интернационалисты...
Командир пребывал в смятении: как дембелей увольнять без аккорда? Непорядок! Не было в войсках случая, чтобы дембеля увольнялись без аккорда. Тем более баня не достроена да по территории уйма всякого некрашеного и требующего доработок глаз настораживает. Красная бочка – чудо местное, пример, зарозовела, а где дочиста выгорела! Смута одна!
Военные объекты возводятся стройбатами, предполагаю, нормативный вид поддерживается торопкими дембелями, но слухи подтвердились и с горем пополам, скрепя сердце крепостью нервов, Гаврин списал меня в запас без аккорда и одним из последних...
29 октября 1988 года – представляете?
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2011/03/20/1231 > На дорожку