Впервые, этот фильм - «Ирония судьбы, или С легким паром!» - я увидел сразу же после того, как он вышел на голубые экраны огромной, могучей страны, украшенной гирляндами Нового тогда еще 1976-го года.
Я тоже был "новым": немногим более трёх лет, но фильм сразу понравился (хотя ровно ничего не понял). И еще, помню, спросил тогда маму: «А что такое ирония?» О том, что такое "судьба" я знал, не иначе) - и скроилась ассоциация: ирония, это «что-то вроде бы забавное, но, на деле, всерьез»; судьба, примерно, то же...
...Наверное, в этом что-то есть. Однако сейчас, треть столетия спустя, после целой эпохи, пожалуй, и трех (1980-е, 1990-е, Нулевые) мне порой видится еще одно объяснение слова "судьба". Все мы знаем – то есть много раз слышали – что «судьба – это роль». А что это значит? В ответ на это всплывают какие-то случаи из чужих, как правило, жизней...
Что вообще значит "играть роль", "творит образ"? Что, собственно, выстраивает роль и делает актера своим героем - а не актером и не самозванцем? – сценарий? монологи? коллизии? диалоги? грим и костюм? Да. Но это, пожалуй, подойдет любому актеру. Да и человеку с улицы, тоже. Однако иных людей из тех, кто когда-либо играли какие-то роли, вспоминают, спустя сезоны и десятилетия. Не помнят, а именно поминают – первое, это – фон, порою навязчивый фон, а последнее – активная, живая, благодарная память! Некоторые "люди игравшие роли" прочно забыты.
Роль, это боль
своя чужая боль,
а только маска терпит лишь фиаско.
Кто-то блистательно сыграл чужую роль – роль, которая ему, казалось, не была предназначена. А кого-то прогонят со сцены в край тухлых яиц и гнилых помидоров. Чудом "выбив" какую-то "хлебную" роль, актеру придется вылезти из собственной шкуры, вон – но не найти другой: и чужая шкура пойдет ему так же, как Гераклу – хитон, пропитанный кровью кентавра.
В итоге – вечная тоска о своей не сыгранной судьбе, не прожитой жизни – когда жизнь уже прожита и двери заперты.
Тоска не имеет конца, а долг не знает возврата...
Очевидно, есть что-то, что делает роль Ролью, а актера – человеком играющим Роль. Это умножает образы, а значит, умножает, с надобностью, число сущностей. А это не опишешь в инструкциях и руководствах, не распишешь на тренингах. А если и опишешь в книге, пользу это сможет принести лишь философам, ну, на худой конец, психологу и работникам социальной сферы, но никак не практикующим актерам. Это можно только увидеть, ощутить или прочувствовать, но невозможно определить.
Мы не можем дать ЭТОМУ название \ определение - можем ЭТОМУ "лишь" засмеяться или заплакать.
Существуют, впрочем, какие-то элементы, которые сплавляют актера и роль в единое целое, превращая игру в жизнь: интонация, взгляд, усмешка, жест (и чем неопределенней, тем они сильнее!). Скажем, ремарка "усмешка" может обладать силой в определенном контексте. Но на сцене, или на кинопленке, где отпечатаны давно умершие люди, такие взгляды, усмешки и жесты могут обрести огромную власть и силу! они даже могут стать наваждением, являясь во сне и наяву пока еще живым зрителям и даже слушателям.
Но... ремарка о них молчит, а описание – замалчивает.
Только мы вот, пытаемся что-то об этом написать. Даже успешно, в некотором особом роде: возникает больше вопросов и загадок, чем приводится объяснений и доказательств. Но вот беда - выше, мы оставили без внимания одну мысль! так бывает: красивая фраза отпугнула мысль! она, тем самым, . Итак, как можно говорить о сплаве актера и роли, о единстве судьбы и игры? Не есть ли это столь же пустые слова, как, скажем, слова, твердящие о сплочении бездны и дна, спряжении прыжка и пропасти..?
В этот момент времени, мне эти вопросы кажутся почти неразрешимыми. Возможно, завтра я найду какой-нибудь ответ. Быть, может, медитация перед спаррингом откроет мне, что эти рассуждения – лишь наивная поэзия, которой положено "быть глуповатой", и посему не требующая оперативного вмешательства со стороны интеллекта. Еще есть возможность, что во сне я увижу притчу-пояснение, которое, к тому же, можно будет записать. А может, во время послеобеденного отдыха все это мне покажется ерундой (так работает небезызвестный Гнусик)...
*
...Бывает так. Живешь себе, не тужишь. Нормально, в общем, живешь. Как все. И вдруг приходит знак. И знак говорит, что пора бросить все то, что всегда ты считал своим и отправляться в путь. В путь за тем, чего, быть может, и нет на белом свете, но что действительно твоё. Что еще предстоит найти, завоевать и отстоять. А за то, что это есть знак, от имени и именем этого знака говорят правда, святость и сила.
Этот знак может явиться в разных видах: им может стать увиденная картина или услышанна музыка, обрывок проповеди (это в святоотческие времена многих обычных людей обращало и даже делало впоследствии великими святыми), объявление в газете, примета, случайный попутчик (и вообще встреча), прорезавшийся вдруг талант, найденный клад... Иногда знак, кажется, не оставляет выбора: например, если это – болезнь, которая делает обычное существование уже невозможным. Впрочем, Бог всегда оставляет нам выбор. Хотя иногда делать выбор вовсе не хочется: скажем, когда талант налагает на тебя особую миссию и ответственность, хочется зарыть его, спокойно, в землю, "лечь на дно" и не усложнять себе жизнь.
...Привести здесь пример тех, кто не стал утруждать себя талантом, не о-задачил свой Beruf, этого мы, пожалуй, не сможем: о них никто ничего не знает или не помнит – мало ли на свете было нариков, аликов, рантье или прожигателей [светской] жизни! Поясним лишь слово "Beruf". Слово это соорудил великий и ужасный Мартин Лютер. Означает оно "профессию", "призвание" т.е. призыв, гласом вопиющим к тебе, зовущий на достойные тебя дела, чтобы не было мучительно больно за нормальненько прожитые годы.
Интересны другие люди, другие примеры. Примеры верности и преданности своему Beruf. Вот, кстати, пример одного живописца и композитора первой половины прошлого века. Некто, будучи исключительно талантливым и эрудированным человеком, мог почивать на лаврах, став маститым поздним романтиком, модным критиком, или, скажем, автором суровой нибелунгской киномузыки, мрачных элитных полотен и гатИшных инсталляций. И вот, однажды, один офицер на австро-венгерской границе спросил: «А, Вы и есть тот самый Шенберг?» (а это и был великий Арнольд Шенберг!). последний же смиренно ответил: «Кто-то ведь должен был быть Шенбергом, вот мне и пришлось им стать!» Риспект офицеру, но... Арнольд Шенберг был одним лучших мастеров оркестровки в истории музыки – это признавали даже его недруги (таковых было предостаточно, в силу беспокойно-раздражительного характера маэстро). Но Шенберг ведь действительно предпочел тернистый путь творца атонализма и додекафонии (по выражению критика А. Каратыгина, "самого страшного из когда-либо живших композиторов"). До конца дней своих Шенбергу приходилось заниматься с учениками, так что, в итоге, opus magnum великого сериалиста, опера “Moses und Aaron”, осталась незавершенной.
Знак судьбы или рока, свидетельство возмужания, онтологическое удостоверение личности, principiш individuationis – называйте как удобно – это может принять обличье человека. Такой человек является и приказывает тебе: «Брось все, что ты когда-либо считал своим! брось и то, что даже чужие называют твоим! оставить твоих предков и прошлое, старых богов и новорожденных младенцев, виденные города и слышанные леса. Все твои боли, труды и радости!» Одним словом, он велит тебе оставить все привязанности, и добрые, и дурные – ибо все это – не ты. А сАм ты – там, вдали, по ту сторону битв, утрат и отбора, и совсем даже еще неизвестно, сможешь ли ты найти там что-нибудь! Или, быть может, ты потеряяешь там и то немногое, что имел. Но – оставаться в приюте неведения ты уже никогда не сможешь, не сможешь и права иметь на незнание. Так – отправляйся в путь! Можешь ли ты? – раз знак дан, значит, есть и силы! Можешь ли ты, хочешь ли ты? – «аще хощу, аще же не хощу – спаси мя!»
Так как узнать – кто ты, и что есть мир? Путь тут один, и орудие одно – исход. Не каждый осилит исход или путь! – величайший Моисей и тот не смог войти в землю обетованную. А уж сколько трудностей, тягот и боли! Первым из предпринявших исход был Гильгамеш. Вместо того, чтобы спокойно царствовать среди любившего его народа, он отправляется странствовать по ужасающим местностям, ссорится чуть не со всеми богами, ставит на карту жизни своюи и жизнь своего ближайшего друга.
Кроме Гильгамеша, Одиссея, Энея и других "подоблачных странников", есть и другие искатели, пытливые умы, которые решают каббалистические и нумерологические загадки и усердствуют в расшифровке потайных знаков (таковы, например, братья-близнецы Оливер и Освальд и рисовальщик мистер Нэвилл (из, соответственно, “Zed and Two Naughts” и “The Draughtsman’s Contract”, by Peter Greenaway). Эта дешифровка действительно случайных якобы-неслучайных чисел и букв напоминает мне китайский иероглиф ; [;u]. Исконное (сиречь, этимологическое) значение иероглифа "оу", основанное на сочетании двух элементов ("человек" (;) и "обезьяна") – "идол", другое же значение – "случайно", "невзначай", а также "пара", "попарно", "чёт", "чета". На сей раз мы уделим внимание одному только аспекта возможного толкования ;. Между человеком и обзьяной существует сходство. И, хотя интенции человека свойственно сочетать, сближать, даже роднить обзьяну и человека, сходство это – лишь случайность (не основание для скотства) и ведет к идолопоклонству и обессмысливанию (как это происходит как у вышеуказанных, так у многих других персонажей Борхеса, Джармуша, Фаулза, Гринэуэя и прочих). Я еще далек от того, чтобы объявлять печально знаменитого британца предтечей постмодерна, и не буду лишний раз пинать здесь этого отца "шантрапогенеза". Лишь ограничусь (для желающих) ссылочкой на опус в самом низу списка моих сочинений: "Вечное возвращение".
Но я не собираюсь рассуждать здесь ни о странниках, ни о детективах. Меня больше занимают прозорливые чудотворцы, которые ведут разных людей "неисповедимыми путями Господа", как бы по знакам в меру случайных обстоятельств. Случается так, что спивающийся нищий на паперти узнает от случайного странника, что в таком-то городе есть чудотворная икона, избавляющая от этого "недуга душевнаго и телеснаго". Несмотря на больные ноги, нищий бредет – то идя, то ползком – к этой иконе. А обретя ее, обретают избавление от пагубныя страсти, от "нищеты духовныя, яко же и телесныя". С одной стороны, чудо, с другоу – мужество и воля; так встречаются обетование и исход (об этом – ниже). Иногда происходит и так (см. миниатюру Нины Изюмовой "Пеки пирожки!", также о "высокой случайности" http://www.proza.ru/2009/09/11/1318). Таков путь "благочестивых людей, чрез которых Бог славу чудес своих грешным показует". Имея как бы априорное знание о вещах приходящих с опытом, эти люди не строят заранее стратегий и сценариев, а идут по жизни как бы "наощупь"; так может показаться, но говоря менее операционально, но более точно, их ведет Десница Господня: они так возлюбили Господа, что путь служения Ему как бы спонтанно открывается им, в их чистоте, и они так возлюбили ближнего своего, что через них приходит помощь к спасению души ближнего.
Понятно, что спасение души далеко не часто сопутствует благоденствию тела. Тут можно привести один простой рассказ из документальной сферы – для иллюстрации, и придания, хотя бы чуть-чуть, повествовательного элемента. Армандо Пинелли, 70-летний житель Неаполя, долго спорил с соседом, кто из них будет сидеть на единственном стуле в тени пальмы. Он выиграл спор, после чего дерево сразу упало прямо на него. Если бы светскую хроники интересовали нравственный смысл (хотя бы, рассказы очевидцев), она припомнила бы слова "сельского дурачка". Они звучали примерно так: «Кто здесь первый сядет, тот и туда первым прибудет!» Так вот, Джанлуку * эти слова отпугнули, и он отказался от спора (а хроника не сохранила его фамилию – ведь он проиграл). Армандо же не обратил внимания на слова т.н. сельского дурачка (быть может, они его даже раззадорили), поднажал, и – выиграл. На свою беду.
Или не беду. "Сельские дурачки" могут спровоцировать нечто подобное, просто предвидя, что Армандо Пинелли готовиться непоправимая беда для его души. Поэтому тот человек мог дал Армандо победить, то есть погибнуть, то есть спасти свою душу.
Однако, тема становится слишком тяжелой. И, как гласит вечерняя молитва Спасителю, «мысль мою Твоим смирением сохрани!». Поэтому вернемся лучше к рассказу о путях людей и путях Господних.
Десница Господня может вести, например, блаженных и прозорливцев, ибо они открыты Воле Божией. Они отказались от того, чтО есть их собственность (так сказать, ihres Eigentum), ибо она вся есть грех и скверна. Но святым необязательно уходить в дальние странствия, тем более, им не приходится искать тайные знания (которые суть явное незнание), или заниматься ненужными по сути вопросами: единственный нужный, насущный вопрос – самопознание, говоря операционально, познание своих грехов. Знания антлантов (когда говорят об эзотерических знаниях, как правило имеют в виду оружие), всякие спиралевидные коллайдеры бурушасков и киммерийцев, бюллетень Шамбалы, Secrets of 23 и тому подобное – это им глубоко не интересно, ибо нимало не способствует спасению души, а напротив, занимает "мечтаниями неполезными" душу и разум. Нас, обячных людей, такие вещи, признаться, забавляют. Но этим людям не до забав: жизнь всегда слишком коротка, конец – неожидан, а тАм нам поистине будет не до того, кто построил марсианские каналы, существование которых по-прежнему под вопросом.
Скажу больше. Как стало известно, «анализ снимков космического зонда VIRTIS аппарата Venus Express, который запустили к Венере в ноябре 2005 года, не выявил наличие жизнь на Земле, зафиксировав только наличие воды и кислорода»... А вы изволите толковать про четвертое измерение!..
Итак, горе тому, кто не покорился... Нет, кто не внял знамению к исходу. Но горе и тому, кто не следует Заветy, кто, даже следуя заповедям, не верит заповеданному (таковы протестанты, par excellence), и не чает Обетования.
А святые... Они идут по жизни чисто и безмездно, стараясь соблюсти две главные заповеди – любить Бога и любить ближнего. И они знают: все прочее – приложится, а исход приведет в страну обетованную. Страшно странствие, но было обетование!..
В этих двух словах умещается и объясняется все, о чем мы здесь говорили. Эти слова снимают все противоречия и заблуждения. Что такое судьба? Это – два слова: Исход и Обетование.