Кошкоедов отрос в палом сарайническом, времён Барских размазюк, в припудном скворешнике, сляпанном еще при Рыбинской интеллегенции на самом что ни на есть развесистом базу увального дубища.
Тогда,.. кашатня сорганизовала боевые налеты на птинцовые заплавки, беличьи трехнырные дупла, кормушечные и другую контр-культу местного птицегона,.. И местный кошкоег Грачко, создал трупинг штурм-басистов ответного рикошета по усатым бездельникам достаточно четко-муро.
В той бригаде состояли: три сотни воробьев, из числа ненадежных и выпущенных под куда ни шло запросто из пузатых деревень, две крупные синицы, охотничьего ряда, и один противотанковый голубь, очень мощной породы с синим желобком околя гребня. Также, случайно взяли местного гуся Нафаню, известного своим обожанием на кошачью брать.
Птичечные дворцы, устиланные заграждающей цвето-палитрой, находились под постоянным огнем Барсиков, Рыжиков и достопочтимых Мурзиков почти круглосуточно.
Кошкоедов слыл самым опасным из всех воробьев и горласто буркал возле дуба во весь изошедшийся совсем на рытьё клюв.
Продолжение по пятам
http://www.proza.ru/2010/04/07/907