О, мой Господь, что принести
мне в дар Тебе –
Тому, Кто даровал
Своим созданьям слух?
Воспоминанья об одном весеннем дне:
Россия, вечер, лошадь, луг…
…Конь по ночным полям бродить хотел,
Как бился гривы вспененный хохол!
Он счастьем озорства был озарён,
Он прорывал стеснённый свой галоп.
Он бешено был кровью вознесён.
Как чувствовал пространство его лоб!
Он пел и слушал, замыкая сказки круг,
Вот дар мой, Господи, – возьми из рук.
Райнер Мария Рильке
ЖЕРЕБЯТА
Яне, моему другу.
Часть первая. Друзья-белогорцы.
Вышивальщица.
***
- Закрой ставни, Сашиа!
- Еще светло, мкэн Флай. Я хочу поработать без лучины.
- Своевольная девчонка! Как тебя распустили в твоем этом Лэ-тиоэй!
Флай, грузная пожилая жрица Уурта, из-за своего возраста уже не могла служить при храме темноогненного божества, и была отправлена в дальнее имение, принадлежащее храму Уурта, присматривать за вышивальщицами. Она скучала по веселым и буйным праздникам, и была совсем недовольна, что ей приходилось готовить девиц для посвящения Уурту, а самой оставаться в стороне. Теперь же, когда здесь оказалась эта упрямая Сашиа, привезенная из разоренной общины дев Шу-эна, хлопот заметно прибавилось. Хоть она и называет Флай почтительно "мкэн", но по всему видно, что она себе на уме. Если бы не ее мастерство, с ней бы так не церемонились...
Флай с треском закрыла тяжелые некрашеные ставни.
Заходящее солнце метнуло последний алый блик на лицо отпрянувшей девушки. Синее покрывало слетело с ее головы от резкого движения, открыв пряди темных, слегка вьющихся волос, собранных в две толстые косы. Она молча отложила свое вышивание, встала, накрыла голову и взяла лучину.
- Когда будет готов этот пояс?
- Не раньше, чем через два дня, мкэн Флай.
- Лентяйка!
- Обычно такую работу делают за месяц, а вы хотите, чтобы я ее выполнила меньше, чем за две недели. Я и так работаю ночами.
Вышивальщица Сашиа была еще совсем юной девушкой, но мягкие черты ее лица резко контрастировали с усталым негодованием, затаившимся в больших зеленых глазах.
- Тебя здесь кормят за то, что ты работаешь,- заметила Флай, тяжело опускаясь на стул, обтянутый черной тканью и обмахиваясь деревянным веером. От ее лоснящегося шерстяного платья пахло потом.
- А ты все пытаешься писать письма в Белые горы, своему брату, неблагодарная.
Сашиа вздрогнула. Ее щеки вспыхнули, потом побледнели. Она несколько раз ударила кресалом - но ни одна искра не вылетела, и лучина не зажглась.
- Все эти письма - у меня, - продолжила Флай.- Их отправил назад старший жрец белогорцев. Твой брат не желает думать о чем-либо ином, кроме темного огня Уурта. У него нет ни сестер, ни братьев, ни родителей.
- Родителей у нас и правда нет... Но Аирэи не мог...
Она не закончила.
- В наше время все больше и больше людей соглашаются, что следует почитать лишь Уурта. Вот и великий служитель Темноогненного, Нилшоцэа, воспитывался в Белых горах, а потом уяснил для себя, что Уурт - силен, и сейчас вернулся из Фроуэро главным жрецом. Он теперь - ли-шо-Нилшоцэа,- довольно рассказывала Флай.
Сашиа, наконец, удалось зажечь лучину. Огонек колыхался и тускло освещал ее рукоделие. Она склонилась над вышиванием. За ее короткую жизнь ей пришлось вынести много ударов судьбы, но этот был самым сильным. Аирэи стал жрецом Уурта?! Аирэи, который говорил ей при их кратких встречах, что ничего нет хуже темного огня? Он, который всегда старался жить так, чтобы это не было противно благости Шу-эна?
Все это казалось невероятным, но вполне возможным. Брат возмужал и мог выбрать иной путь, чем думал дедушка Иэ. Сейчас смутные времена...
Игла дрожала в ее пальцах. Несколько капель крови упали на узор пояса.
- Думаю, что теперь ты должна перестать пытаться нас обхитрить и решить как можно скорее свою судьбу. Служители- тиики храма Уурта в соседнем городе Тэ-ане - там, где служит и великий ли-шо-Нилшоцэа - настаивают, чтобы ты, для твоего же блага, приняла как можно скорее пожизненное посвящение Уурту. Я тоже думаю - для тебя это самое разумное. Ты - одинокая сирота.
Веер в руках Флай сломался, и она швырнула хрупкие дощечки на пол.
- Ты должна понимать простые вещи! После того, как Аэола подчинилась царству Фроуэро, мудрые правители и почитатели Уурта Темноогненого восстановили древние алтари и забытые обряды!
- Да уж - кто этого не знает, - проронила Сашиа. - Земля пропитана на локоть кровью несогласных...
- Не перебивай, дева Шу-эна! Твое счастье, что ты еще ею остаешься! Иначе выпороли бы тебя, как батрачку!
- Не сомневаюсь, - сказала Сашиа. - Поэтому я и не хочу становиться батрачкой Уурта.
- Дура! Ты примешь посвящение всесильного Уурта, и у тебя будет гораздо больше прав, чем сейчас! - взвизгнула Флай.- И жить будешь в веселье и роскоши!
- Да уж, меньше прав у меня быть не может - меня продали сюда как рабыню, заперли и заставили вышивать день и ночь. А храмовое веселье - не для меня. Веселитесь вы так, если хотите. По мне, это гнусно.
- Гнусно? Вот отдадим тебя в жены рабу, тогда ты узнаешь, что гнусно.
- Я посвящена Шу-эну. Вы не можете этого сделать.
- Шу-эн, бог аэольцев, не помог им…нам...- поправилась она - в битве с фроуэрцами. Силен Уурт!- с жаром воскликнула Флай краткую молитву Tемноогненному.- Шу-эн годиться только для того, чтобы отвозить души умерших на своей ладье за горизонт. Даже его полуденное сияние - лишь отражение силы темного огня Уурта. По всей Аэоле алтари Шу-эна уже обращены в алтари Уурта. Он- выше солнца, он- сильнее солнца и всего, что сияет. Все сияющее берет начало из тьмы!
- Не сияние ли прогоняет тьму?
Сашиа выпрямилась, держа в руках пояс, на котором раскинув крылья, кричал петух, приветствуя восход. В его оперении сплетались красная и золотая нити.
Продолжение - http://www.proza.ru/2009/06/19/987