Предыдущая глава тут: http://www.proza.ru/2020/02/08/1105
Вернуться к первой главе: http://www.proza.ru/2020/01/29/2237
Мамонт был фаталистом в какой-то мере.
Конечно, он предпочёл бы сейчас выполнять совсем другую задачу. Но оказался здесь. Судьба, конечно, может подшутить над человеком. Но он знал, что это не случайно. Всё не просто так, ради прихоти каких-либо шутников-богов. Для чего-то, видимо, это нужно. Спрашивается – для чего? Почему в тот момент, когда он там так нужен брату, он оказался заброшен на эту необитаемую землю, на эту Планету Робинзонов? Да ещё и в компании с этой девочкой...
Зачем?!
Да, возможно, Димке необходим урок – как самому выкарабкиваться из беды. Но для этого необязательно таким изощрённым способом убирать из его жизни старшего брата. Есть масса других, более простых способов. Например, судьба могла бы не подкинуть Мамонту эти халявные деньги. Или он мог провалить этот (блестяще удавшийся!) план, и попасть бандитам в лапы. Или вообще мог оказаться далеко, совершенно в ином месте, и даже не знать о Димкиных проблемах.
Значит, дело в другом. Значит, возможно, и девочка оказалась тут не случайно.
Только Мамонт искренне недоумевал, не понимая замыслов судьбы.
Да, конечно, он привязался за два дня к девчонке. А как иначе? Ведь он вынужден заботиться о ней. Кормить, поить. Защищать от холода и опасностей. А ещё она забавная. Импульсивная, шумная. Но больше подходит на роль младшей сестрёнки. Она слишком юная, чтобы он относился к ней как-то иначе. Неопытная. И она достойна лучшего. Ей нужен парень чуткий, интеллигентный, а не такой солдафон, как он. Ей нужен человек, который сможет обеспечить ей достойную, комфортную жизнь, к которой она привыкла. Да, возможно, их «клада» будет достаточно, чтобы заложить фундамент для такой жизни. Но он не городской житель! Ему не быть бизнесменом. И не быть хорошим мужем...
Но судьба не оставила ему выбора. Он должен был сосуществовать в одном пространстве с этой девочкой. И, возможно, должен был чему-то у неё научиться.
Может, он должен научиться не привязываться? Он с неохотой себе признался, что, несмотря на жёсткость, которая стала основной чертой его характера после Анькиного предательства, в глубине души он всё-таки слишком быстро начинает симпатизировать людям. Особенно девушкам (хоть и не ждёт от них ничего хорошего). Особенно таким незащищённым, как Вишенка.
Вот и сегодня...
...Он сделал несколько ходок от ручья к баобабу, таская в рюкзаке гальку, чтобы выровнять пол в дупле. Конечно, хвоей засыпать неровности было бы проще, но пожароопаснее, если им придётся использовать огонь. В общем, он здорово «упахался», вспотел, и поэтому рискнул искупаться в ручье.
Вода была зубодробительно-холодная. Но Мамонту это не впервой. Вынырнув из ручья, он запрыгнул в джинсы и натянул рубашку, которая всё время, пока он таскал камни, дожидалась его на ветке. А потную майку, трусы, носки, балаклаву и носовой платок решил простирнуть. В общем, пока возился – почти стемнело.
Он уже набрал в пустую тару свежей воды и закинул её в рюкзак. Оставалось только снять с ветки выстиранные вещи, взять куртку, и идти в лагерь. Но Мамонт случайно бросил взгляд на небо, на котором с каждой минутой всё ярче проступали звёзды, и... просто завис. Буквально замер, потрясённый этим невероятным ночным пейзажем.
Неизвестно, сколько бы он так простоял. Но свист Вишенки вернул его к действительности. Сердце его оборвалось от страха за малую. Хорошо, если портал... А вдруг это Большая Киса? Он рванулся к лагерю, на ходу хватая куртку и рюкзак. Он думал, что это вопрос жизни и смерти, поэтому мчался как спринтер, насколько позволяла пересечённая местность. Он услышал второй свист, но уже должен был слышать и крики девчонки, если на неё кто-то напал. А криков не было. Приблизившись к поляне, он на миг затаился, чтобы оценить ситуацию. И разозлился, когда понял, что малая так развлекается.
Но тот страх за Вишенку, который он испытал за эти минуты, заставил его задуматься. Да, он боялся, что с ней что-то случится. Жалко было бы девчонку. Да ещё и чувство вины за то, что не уберёг, и всё такое прочее... Но ещё больше он боялся её потерять...
...Так что, возможно, судьба свела их совсем не случайно. И портал возник неспроста. Ведь в других обстоятельствах их пути бы не пересеклись. Ведь они жили хоть и в одной стране, но в разных мирах. В разных реальностях. Ведь кто – она, и кто – он? А теперь их судьбы слились в один сосуд – в новую, невероятную реальность. Да, бармен по имени Фатум замешал нехилый коктейль! Как бы только потом не было от такого коктейльчика жёсткого похмелья...
Впрочем, он не особо любил заглядывать наперёд. Если рисовать в воображении возможное будущее, трудно будет избежать разочарований. Ведь жизнь зачастую отличается от наших ожиданий. А иногда преподносит такие вот сюрпризы, которые даже не знаешь, как расценивать.
Поэтому оставалось только принять всё как должное. И пусть всё идёт своим чередом. И даже если ему суждено получить ещё одну болезненную рану от стрелы амура, даже если его уроком будет «не привязываться», не верить никому, кроме себя, не впускать никого в своё сердце – он был уверен, что не выберется из этого места, пока этот урок не усвоит.
И эти мысли хоть как-то смягчали его беспокойство за брата. По крайней мере, он сделал всё, что смог, чтобы помочь Димке. И не его вина, что он не может завершить эту миссию. Поскольку в данный момент было просто не в его силах как-то изменить сложившиеся обстоятельства.
Пока Мамонт обо всём этом думал, руки его не переставали работать. Ведь сделать надо было очень и очень много. Он брал стебли крапивы, надрезал ножом вдоль, разминал и отделял волокна, действительно чем-то похожие на нити. Скручивал их тонкими жгутиками, наращивал в длину, затем сплетал по нескольку жгутиков вместе и завязывал концы узлами, чтобы не расплетались. Верёвки получались не слишком красивыми, но крепкими. А несколько штук, которыми он собирался крепить помост к веткам баобаба, предстояло сделать особо длинными и прочными, как канаты.
Столь древнее ремесло почему-то не было для Мамонта чуждым занятием. Нет, он никогда прежде верёвки из крапивы не делал, лишь приблизительно знал теорию. Но когда он ещё только начал обдирать с крапивы листья, понял, что делать это умеет, что это заложено то ли в подсознании, то ли в некой родовой памяти, о существовании которой он догадывался ещё в детстве. Ну, вот бывало раньше такое, что знание или умение возникало у него внезапно, как озарение. Так было и в этот раз.
Конечно, он чутко прислушивался к ночным звукам лесных зарослей. Контролировал окружающее пространство. Слышал и то, как малая обиженно шмыгает носом и долго ворочается, не спит. Но основное своё внимание, и всю физическую и психическую энергию он направил на свивание крапивной кудели . И – странно! – почему-то энергии становилось всё больше и больше, словно он вступил в резонанс с природой, и весь окружающий лес подпитывает его силой.
Это было приятное, почти забытое ощущение. Да, бабушка была права: слишком долго он был оторван от корней, от родного леса. И он знал, что этот странный лес тоже мог стать родным. И хоть он и отвергал вероятность того, что останется здесь навсегда, но понимал, что слишком давно не чувствовал себя настолько живым.
Слишком давно его кровь не струилась по жилам с такой мощью! И если ещё днём его терзали сомнения, что он сможет осуществить всё задуманное, то теперь был твёрдо уверен, что всё ему по плечу. И лук, и стрелы, и домик на дереве.
Продолжение следует...