Глава пятнадцатая
Люба, привитая и вдохновлённая необыкновенной любовной историей, происходящей с подругой, стоит у кассового окошка ЖД вокзала города Волгограда. Вокзал восстановлен, после взрыва устроенного террористами на Новогодние праздники две тысячи тринадцатого года. У центрального входа красуется уменьшенная копия памятника «Детский хоровод». Существует военная фотография памятника оригинала целёхонького, среди руин города. Детский хоровод, окаменевший от ужасов войны. Люба огорчена и удивлена, что нет билетов до Сочи на ближайшие дни. По таким ценам и расхватали! Можно конечно и автобусом как всегда, но хочется женщине ехать в купе, смотреть в окошко с белой шторкой, под стук колёс встретить закат может рассвет и рассказывать, рассказывать случайному попутчику или попутчице красивую историю своей любви, что бы ещё раз загрузить в себя эту информацию и убедится в её существовании. А что тянуть? Вон Александр Александрович, сразу на абордаж и всё тут. А в автобусе шум двигателя и тряска не позволит рассказчице придать рассказу интонацией голоса, выражением лица душевности и сердечности. В автобусе пассажиры сидят друг другу в профиль.
— Не огорчайтесь так. Лето. —
Кассирша не могла не заметить Любино разочарование, та лицом потемнела, плечи опустила, стояла и не уходила.
— А если надо, если сердце просит, горит, кипит. —
Кассирша подумала, что женщина, шутя, прочла какой — то монолог, но глаза чтицы увлажнились, губы скривились.
— Неуч — то умер кто? —
Люба кивает, вздыхает, ищет платок в сумке.
— Точно. Умерла моя прошлая никудышная жизнь, вступаю в новую. —
— Из тюрьмы вышла? —
— Точно. Вышла. —
И пошла, широко шагая, размахивая руками, с огромной сумкой через плечо к выходу из вокзала.
— Девушка! —
Кричит кассирша ей вслед. Она решит, что таким людям необходимо оказывать помощь.
Люба останавливается, оборачивается.
— Оставь телефон. Сдают иногда билеты. —
Чуть ли не вприпрыжку бежит Люба назад к окошку. Продиктует свой номер телефона, почмокает губами, изображая благодарный поцелуй кассирше и ещё много раз обернётся за этим же, пока не выйдет из вокзала и не столкнется с девочкой Люсей.
— Чего тут делаешь? Привет! —
— Здравствуйте тетя Люба. Хочу к маме. —
И у девочки Люси увлажнились глаза и скривились губы.
— Звонила? —
— Вы думаете, я должна просить разрешения? —
Глаза девочки Люси ещё больше увлажнились и губы ещё больше скривились.
Люба растерялась и действительно стала похожей на тётю. Ни о ком она не думала, кроме себя и Фёдора.
— Предупреди хотя бы. —
— Предупрежу, ели билеты будут на ближайшее время, на автобус и то их нет. —
— Что, так подпёрло? —
Девочка не понимает. Они стоят на ступенях вокзала.
— Значит к маме…. —
— А когда она была мамой? Подружки две, теперь третья Люся появилась. —
У тети Любы раскрылись глаза. Перед ней стоит далеко не ребёнок, требующий постоянных нравоучений. Частое квартирное одиночество сформировало взрослого человека, со своими взглядами и выводами.
— Может в доме, который обещал Александр Александрович, она станет мне мамой, я ей дочерью, потому что в его глазах она мне мама, а я ей дочь. Я буду относиться к нему, как подобает дочери, и почувствую себя ею. Мама почувствует, что я дочь. —
Тёте Любе захотелось присесть прямо на тёплые ступени вокзала. Взяла и села, за руку потянула к себе девочку Люсю.
— Всё так и будет…. Вот как ты сказала, так и будет. Потому что верно сказала. —
Девочка Люся обрадовалась словам тёти Любы, вскинулась и заговорила снова.
— Останусь я в Волгограде до окончания школы, видится, будем ещё реже. Если раньше мама ехала домой, теперь ей надо будет ехать из дома. —
Помолчала.
— Рваться душой по мне будет, это может испортить их отношения, а они только завязались. —
Тетя Люба слушает.
— У меня к Фёдору завязалось что — то в душе, а уехал, вроде, как и не было ничего. Если она будет уезжать ко мне, такое может произойти с Александром Александровичем. —
Тете Любе только и остаётся, что кивать головой, соглашаясь с доводами ребёнка.
— А вы что тут делаете? —
— Тоже, что и ты, билеты пытаюсь купить в Сочи. —
— Так рано же вам ещё, только вернулись с вахты. —
— Прошу встать и сойти со ступеней, или зайти в вокзал. —
Молоденький полицейский стоит над ними.
— Какой нарядный! —
Удивилась Люба, имея в виду новую форму полицейского разглядывая его снизу.
— Спасибо. Прошу встать и сойти со ступеней. —
— Да идём уже…. —
Девочка Люся и тетя Люба встали, пошли по привокзальной площади, держась за руки.
Взрослая женщина, совершенно по — взрослому легко и свободно расскажет маленькой женщине прекрасно выдуманную историю своей любви к инвалиду колясочнику Фёдору. Расскажет, именно так, как рассказала бы это в вагонном купе совершенно чужому человеку, чем произведёт огромное впечатление на девочку Люсю.
— Я вашего Фёдора тоже буду любить, и помогать вам. —
Скажет она тете Любе, скажет искренне, проникновенно.
— Красивый мужчина? —
— Да. Красивая половинка мужчины. —
— Он у меня рукастый и сильный. Сына рожу ему. —
— Работа у меня есть, голодными не будем. —
Не замечая того, женщина поглаживает свой живот.
— Вы беременны? —
— Беременна. —
Радостно соглашается с девочкой Люсей тетя Люба.
— Им, собой, будущим ребёнком, морем и тем, что все мы будем жить в Сочи. —
— И, правда, здорово! Так ещё и бабуля с дедулей там будут. —
— Это ещё зачем? Твоя мать никогда не жила с мужчиной наедине. —
— Так они не сразу, наверное. —
— Ну, не знаю, не знаю…. Разберутся сами, взрослые уже. —
Они идут мимо музея Военной Славы, мимо здания центральной почты.
— Я посылку жду от Фёдора. —
— Не думаю, что она придёт. Мало ли что обещал парень. Хочешь у меня переночевать? —
— Нет. Кошка Люся меня ждёт. —
— Ой, да! Необыкновенная кошка Люся, тогда я к тебе. —
Весь остаток дня и вечер в квартире мамы Люси без мамы Люси, будут гореть все люстры, ведь в гостях тетя Люба. Молодая женщина не спускает кошку с рук, та пока терпит, но уже пружинит телом и отворачивает голову. Девочке Люсе жаль кошку, но делать замечание взрослому человеку она не может, хотя какой там взрослый человек! Вы только посмотрите на неё!
— Тетя Люба вы куда? —
Девочка Люся смотрит на тётю Любу, стоящую на коленях и заглядывающую под диван, куда только что стремительно нырнула кошка рысь.
— Всё равно не достанете, отдохнёт, сама выйдет. Я так с ней не играюсь. —
— А чё? —
— Больно она у меня солидная. —
— Это точно. —
Тетя Люба отряхнула руки и поднялась с пола.
— Тогда давай чай пить. Кошку с собой возьмёшь? —
— Только её и возьму. —
— А вещи? —
— Всё новое у меня будет в новой жизни, так мне сказал Александр Александрович по телефону. —
— Ой! Он и мать теперь всю оденет. —
— Раздетой она никогда не была, не хуже других живём. —
— Согласна. Полностью согласна. —
Тетя Люба пытается достать из банки 0,7 литра огромную инжирину. Банку с вареньем привезла мама Люси.
— Вы её на блюдце кладите и ножом режьте. —
— Кусать вкуснее. —
— Мне кажется, Александр Александрович всегда ест ножом и вилкой. —
— В этом плане, ты права, дядька замороченный. —
— Это мы замороченные, он просто всё умеет. —
Тётя Люба вздохнула и поняла, что ночевать с девочкой Люсей ей уже не хочется.
— Мне домой захотелось. —
— Я тоже не могу спать в чужих кроватях. —
— Ты стала взрослая и серьёзная. —
— Так вокруг одни серьёзные события, станешь тут серьёзной. —
— Мать разрешит, поедем вместе. —
Пообещала тётя Люба и дверь за ней закрылась. Кошка Люся выползет на половину, для того что бы удостоверится в отсутствии гостя, понаблюдает с минуты и покажется вся.
В городе Сочи на веранде гостиницы стоит Александр Александрович и рассматривает испуганное лицо мамы Люси. Мама Люси сидит в одном из кресел. Рядом стоящее кресло ещё хранит тепло тела владелицы гостиной. Та посетила её в отсутствие Александра Александровича на предмет болтушек и сразу же ушла, как только тот вошёл в номер. Дамы делились впечатлениями за бокалом сухого вина, они стояли на столике и выдавали приватность беседы. Один пустой, другой наполненный.
— За Люсей полечу сам. Это не долго, можно, управится за вечер. —
— Могу прихватить и Любу. Ты испуганная какая — то. —
Мама Люся подняла на него странно пустые глаза.
— Боюсь я, не буду такой счастливой в присутствии дочери. Должна буду сдерживаться во всём. —
— В чём? —
— В порывах к тебе. —
— Слава Богу, ты не будешь меня кусать в присутствии дочери. Ангел спаситель мой! —
— Так считает владелица гостиницы? —
— Ты нас подслушивал? —
Мужчина задержал взгляд на белых лилиях в гостиной на столе. Утром их не было.
— Ты была с ней, и раз ты огласила своё сомнение, значит оно ею подтверждено или даже ею и выдвинуто. —
— Да. Она так считает. Мало того она привела убедительный пример из жизни своей родственницы. —
— Каждый проживает свою жизнь, потому она не похожа на жизни других людей. —
— Вдруг она права. —
— У меня другое на этот счёт мнение. Мужское. Присутствие дочери, заставит нас скучать друг о друге в течение дня, что потом с лихвой будет окупаться в нашей спальне. —
Глаза у мамы Люси поменялись.
— Девочка не жила в полной семье, не открывала дверь отцу с работы с гостинцем в руках. В глазок не подсматривала его ожидая. —
Женщина рассматривает одухотворённое лицо своего мужчины. Он заметил это.
— Всегда хотел иметь дочь. —
И смутился.
— Какие гостинцы, скажешь тоже, она взрослая. —
— А я буду носить, потому что не носил их сам и ей не носили. Навёрстывать буду. Откуда цветы? —
Мужчина смотрит в их сторону, мужчина желает сменить тему. У человека от чувств защекотало в носу.
— Принесла владелица гостиницы. —
— Вы не познакомились? —
— Виола её зовут, но пусть остаётся владелицей гостиницы. —
— Хвасталась покупками? —
— Предложила. Она отказалась. Сказала, что главное моё приобретение это ты. —
Александр Александрович улыбается, разглядывает белые лилии на столе в гостиной.
— Не полечу за дочкой, не хочу оставлять тебя одну. Люба и Люся полетят на самолёте, билеты им будут. —
— А вещи? А кошка? Её пустят в самолёт? —
— Это труднее, чем билеты. Придётся послать за ними машину. —
Пусть люди обговаривают свои дела, подсмотрим за владелицей гостиницы, но заглянем сначала в букет белых лилий на столе гостиной под номером семь. Конверта с абонементов в нём нет. Замечательно. Выходит владелица гостиной не желает зла Александру Александровичу. Конечно, не желает, ей некогда. К мужчине с колыхающимся животиком пришёл сын с потрясающими, буквально выпирающими наружу кубиками на животе. Глаз не оторвать! И потрогать очень хочется. И живёт в Сочи временно на сборах, по какому там виду спорта. И не юнец совсем. Женский взгляд тянулся и тянулся за молодым мужчиной, пока тот не зашёл в номер к родителям, и вернулся резью в женских глазах. В низу живота колыхнулось женское желание. Только не по Сеньке шапка. Даме далеко за сорок, дама знает это. Вздохнула женщина и позволила вездесущей горничной отнести приготовленный для вновь прибывших гостей кофе. Склонила дама голову над ежедневником, разулась, дала свободу ногам и мыслям, занялась делами, покачивая босой ножкой в такт мыслям. Но есть на свете чудеса и они свершаются. Губы парня нежно дунули в тонкие прядки, выпадающие на женскую шейку из высоко забранных волос. Мурашки не церемонясь, прошлись по женскому затылку.
— Не помешаю…. —
Раздалось над ухом владелицы гостиной. Зашлось женское дыхание, высоко подняв кружевную грудь на обозрение склонённой голове молодого мужчины.
— Для этого я нахожусь тут…. —
Ноги женщины от неожиданности никак не могут попасть в туфли.
— Не надо одевать туфли. Вы босая, ещё красивее. —
— Я должна встать, ведь вам сесть здесь некуда. —
Молодой мужчина без всякого стеснения, будто он проделывал это не первый раз, опустился к её ногам и надел туфли. Как в этот момент была рада владелица гостиницы, что с утра воспользовалась тальком, и ноги легко вошли в обувь. Женщина сражена наповал. Она стремительно встаёт, стремительно поднимается молодой мужчина, он не успел сделать шаг назад и женская кружевная грудь, из — за которой он тут и находится, мягко приютилась к его груди. Что делает женщина? Она смущается, но делать шаг назад не даёт стул, на котором она только что сидела, и парень стоит перед ней монументом и не сводит с неё глаз. Он смотрит на её грудь, посмотрела и она туда. Самой понравилось, аж голова закружилась. У парня не кружится, он монумент, напряжен до предела от предвкушения нежданного приключения, а ведь так не хотел, что бы родители навещали его на сборах.
— Пройдёмте к креслам. —
Сказала она и себя не услышала, сказанное поняла по тому, как парень отступил и жестом пригласил её следовать впереди себя. Он сел, она присела на самый край, ножка за ножку и чуть отвела их в сторону. Это красиво, и она это знает. Владелицу гостиницы сейчас не узнать, как жаль, что этого не видит Александр Александрович. Молодой мужчина ведёт себя совершенно иначе, чем только что упомянутый Александр Александрович. Здесь мужчина наступает на женщину, демонстрируя своё совершенство, красоту, дерзость и силу молодости, когда как Александр Александрович позволил себя оккупировать, не оказав ни малейшего сопротивления. Разные правила игры, отсюда другая реакция женщины на неё.
— Мне нужен номер, отдельный от родителей. —
— Понимаю. —
— Мне жизненно необходимо, что бы в моём номере появились вы, тихим вечером, с вкусным кофе. —
— Что он вкусный я уже понял, вышел повторить заказ. —
Помолчали. Мимо них снуёт вездесущая горничная.
— У меня всё. Ключ принесите вместе с кофе. —
— И ради Бога, не меняйте блузку, вы в ней до крайности притягательны. —
— Надеюсь, ничем вас не обидел. —
Редкий мужской напор переломил стальную пружину женского экстремизма. Женщина словно уменьшилась в размерах и количестве желаний, осталось одно единственное и древнее как весь мир – быть желанной. К этому слову просится слово жалеть, вам не кажется? Милая и грустная скромность проявилась во всём её женском облике, во взгляде провожающим красавца атлета, и не будет в этот раз женщина получать объёмных букетов, подарков, зато сложит на какое — то время крылышки, пусть отдохнут от полётов и сама по земле походит.
— Нет, это невозможно. Слишком молод, слишком очень! —
Размышляет владелица гостиницы, и тут же сама себе противоречит:
— А что значит слишком! Кто — то установил допустимую разницу в возрасте в таких отношениях! —
— Нет, неустановленно и не зафиксировано! —
Лицо горничной перед застывшими глазами думающей владелицы гостиницы. Что — то говорит ей, а той не до неё.
— Почему я должна решать себя маленькой радости! И молодому человеку опыт. —
Лицо горничной становится испуганным, она размахивает руками, в их сторону спешит дежурный.
— Горим!? —
На этой мысли владелица гостиницы включает слух и голос.
— Что происходит?! —
Другие два действующих лица в холле гостиницы замирают на местах и замолкают.
— Быстро повторить кофе вновь прибывшим. —
— Одноместный номер на втором этаже заселён. —
— Кем? —
— Пока мной. Ключи положить на поднос вместе с кофе. Документы на оформление принесу сама позже. —
Везде сущая горничная, закатив глаза, поджав губы, уходит.
Отдохнём от главных героев и сосредоточим внимание на событиях в холле и позволим им развиться. Позволим молодой даме вкусить радость общения с молодым атлетом, а молодому атлету набраться жизненного опыта, хотя есть ощущение, что такого опыта у него через край.
Владелица гостиницы поднялась на второй этаж. В номере воздух оказался спёртым. Окна плотно прикрыты и зашторены, что рассердило молодую даму и заставило стремительно менять ситуацию. Видимо, усердие было слишком стремительным, и женщина не рассчитала свои силы. Дёрнула, сдвинула и сорвала крепление для штор. Кованный тяжёлый набалдашник приземлился на женское плечо, боль прорезала даже ухо и глаз. Женщине захотелось присесть, но до «присесть» надо было сделать несколько шагов, а боль сковала мышцы. Зашёл дежурный в номер и замер, разглядывая скрюченную неподвижность работодателя. Подождал немного и осведомился:
— Что — то случилось? —
— А ты не видишь? —
Многообещающе взвизгнула женщина. Взвизгнула, потому, как чуть — чуть пришла в себя. Двинула ногой упирающийся в пол набалдашник багета, тот грубо загремел по полу.
— Вы ушиблись! —
Догадался дежурный.
— Беги за льдом догадливый ты мой. —
Женщина уже не визжала, а выдавливала из себя слова.
Дежурный вылетел из номера пулей, хлопнул дверью за собой, чем заставил женщину сморщиться. Она сделала два шага и присела на край кровати. Заметила катышки на покрывале, и не забудет позже его сменить.
Принесённый лёд, завёрнутый в белое полотенце, усилил боль. Раненая сморщилась, дежурный стал бледнеть лицом и покачнулся. Полотенце окрасилось кровью снизу.
— Не выношу кровь. —
Пропищал дежурный и просел рядом с владелицей гостиницы с белыми щеками и синими губами.
— Кровь? —
— Да. У вас кровь на плече под полотенцем. —
— Но кровь горячая! —
Женщина не желала крови и искала то, что могло подтвердить её отсутствие.
— Это лёд. —
— Я выйду…. Меня мутит. —
Владелица гостиницы, следуя дерзкому характеру, хотела сказать вслед дежурному гадкую колкость, но злые глаза её узрели молодого атлета в дверном проёме. Тот посторонился, пропуская дежурного, заметил его странное состояние и повернул вопросительное лицо в сторону нового объекта вожделения. В его поле зрения попала багета со шторой на полу и то, что не молодая дама сидит на кровати, обхватив себя за плечи с невразумительным лицом. Не раздумывая, молодой атлет выходит из номера догоняет дежурного и отвешивает ему сначала пару подзатыльников, потом наносит один, но тяжёлый удар в лицо. Предполагаемый обидчик проседает на последней ступени лестницы, опускает голову на грудь. Редкие капли крови из носа, одна за другой капают на ковровую дорожку и человек не реагирует, на порчу частного имущества. Это говорит о том, что ему очень плохо или он вовсе в нокауте. К дежурному подбегает вездесущая горничная с бабьим оханьем и аханьем. Один из постояльцев входящий в этот момент в холл гостиной вызвал скорую помощь. Молодой атлет взлетел на крыльях любви по лестнице и оказывался у ног не молодой дамы в номере с открытой нараспашку дверью. Видит кровь, незамедлительно начинает действовать. Укладывает подушки одна на одну, на них укладывает владелицу гостиницы. Близкое общение с предметом воздыхания слегка исказило картинку восприятия. Разглядел молодой атлет всё то, что отличает девушку от женщины. Будем скромными и не станем перечислять всем известные изменения, во внешности, происходящие с возрастом. Чувство сострадания с чувством облегчения передал атлет фельдшерице со скорой помощи, раскланялся и удалился навсегда из жизни пострадавшей владелицы гостиницы, которая пока об этом не знает. Не знает и молодой атлет, что вечером в номер к его родителям придёт участковый с заявлением от пострадавшего дежурного. Правда вопрос решится полюбовно. А как же предполагаемая милая радость общения немолодой дамы с молодым атлетом, как же с жизненным опытом для него? Человек предполагает, а жизнь располагает. Сто раз открытая всеми истина. Не случилось, не срослось. Так бывает, и это можно считать опытом.
— Кому — то плохо. —
Изрекла Мама Люси, держа под руку Александра Александровича, чувствуя как, срастается её рука с его рукой. У гостиницы стоял автомобиль скорой помощи.
— Помощь пришла, не думай об этом. —
Подъехал микроавтобус риелтора. Влюблённым предстояла поездка с осмотром объектов выставленных на продажу. Мама Люси жила в квартире и потому выбор пал на дом, скромно прячущийся за огромным кустом сирени и стройным, но мощный стволом каштана.
— Это он. —
Риелтор посмотрел на женщину.
— Вы его ещё не видели. —
Да не видела, но картинка с огромным кустом сирени и стройным каштаном знакома до сердечного спазма. Калейдоскоп с цветными битыми стёклышками и мечтами выстроил графическую мозаику, указывающую на то, что женщина у цели. Она смело толкнула калитку, та мягко пропустила женщину и закрылась перед мужчинами. Сейчас ей никто из них не нужен.
— Покурю…. —
Сказал риелтор.
— В доме сколько спален? —
— Три. Одноэтажный дом, потому только крыша видна с улицы, двести двадцать квадратных метров. —
— Уникальная планировка, на любителя. Буквой П. Занимает почти весь двор по периметру. —
Тем временем мама Люси стояла посередине буквы П. Две стены длинные по правую и левую стороны, стена прямо застеклена и в ней отражается двор, надворные дизайнерские сооружения из цветов и зелени и женщина. Мама Люси посмотрела по сторонам. Никого…. Так это же она стоит не привыкшая к своему новому облику! Она прошлась вдоль стены, ведя рукой по декоративной штукатурке, как бы знакомясь с домом. Мол, я Люся, а ты мой дом, будешь моим? Дом не откликнулся, рука ничего не почувствовала. Заглянула сквозь стекло внутрь П — образного дома. Сразу за стеклом белоснежная гостиная. Ярко синяя мягкая мебель бросилась в глаза. Большой белый стол и ….
— Раз, два, три…. —
Женщина сосчитала двенадцать белых стульев.
На столе фигура большого синего попугая из стекла и люстра с потолка поблёскивает прозрачными голубыми подвесками. Душа у женщины вздрогнула, чудесную картинку закрыла чья — то фигура. Мама Люси отшатнулась, повернулась и пробежала назад к калитке.
— Так быстро? —
— Мне нравится. Очень, очень, очень…. —
Она бы продолжила да, зашлось дыхание, и пересох рот.
— Замечательно. Осталось посмотреть мне, что бы с тобой согласится. —
— Согласись, пожалуйста. —
Сложно поверить, но дом весь выдержан в белом тоне. На белых стенах едва просматривается глянцевый рисунок. Пол имеет цвет выбеленного дуба. Яркими цветными пятнами выделяется мебель и предметы декора. В каждой комнате, на белоснежном фоне стоит мебель красная, синяя, изумрудная, золото с бронзой, чёрная. Предметы декора и люстры соответствуют цвету мебели каждой комнаты. И мебели и декора не было много, только самое необходимое. Каждую комнату можно назвать цветом мебели. Синяя комната, красная, изумрудная, золотая и черная – кабинет. Кухня показалась космической капсулой, в ней мама Люси испугалась.
— Я её боюсь. Где тут что? —
Женщина, незаметно бродившая за ними следом по дому, пообещала, всё показать и даже присутствовать несколько дней в доме для прохождения практики в обращении с кухонной техникой.
— Кто вы? —
Обратился к ней Александр Александрович.
— Помощник по дому. Двор так же входил в мои обязанности. —
— Не могли бы вы остаться в этой должности, на тех же условиях, если они вас устраивали, если нет, можно обговорить новые условия. —
Мама Люси остолбенела. В её доме предполагается нахождение второй женщины, и что с ней делать?! Дочь ещё приедет. Личное пространство уменьшалось в размерах на глазах. Она сжала кисть Александра. Тот вопросительно заглянул в её глаза. Глаза его женщины сигналили протест.
— Помощник по дому, это очень важно. Я часто в разъездах, ты можешь следовать за мной, можешь не делать этого. С кем в случае твоего отсутствия в доме в чужом городе останется доченька Люся, ты подумала? —
— Нет —
Ещё больше испугалась мама Люси.
— Моё предложение остаётся в силе. —
Снова обратился он к помощнице по дому.
— В целом тебя всё устраивает? —
— Мне всё безумно нравится, будто нахожусь на выставке в Милане. —
— Это тоже ответ. —
Александр Александрович вышел из дома с риелтором. Их можно было наблюдать, из синей гостиной, как они прогуливались по двору.
Мама Люси присела на диван. Подняла глаза на люстру. Тут же в ней вспыхнул свет. Помощница по дому включила его.
— Хотите кофе? —
— Я не пью растворимый. —
— У нас молотый кофе. —
— Хочу. —
Помощница по дому направилась в сторону кухни.
— Можно мне с вами? —
Женщина повернулась и дружески махнула рукой, то, как она сделала, как улыбнулась, растопило напряжение по отношению к ней у мамы Люси, и на кухню зашли две дружески расположенные друг другу женщины.
— Давно тут работаете? —
— Год. Ровно столько дом продают, после того как отделали и завезли мебель. —
— Здесь никто не жил? —
— Хозяин иногда бывал с дамами, да я по приходу. —
— Такую красоту ему не жалко продавать? —
— Слишком уж кукольно, я считаю. Строит и продаёт. Так зарабатывает. —
Женщина открывает, казалось не существующие дверцы. Мягко нажмёт ладонью панель, та и открывается или выезжает, или поднимается кверху.
— Следы остаются. —
Сделала заключение мама Люси.
— А куда от них денешься! Легко убираются, я покажу как. —
— Вы семья? —
— Пре молодая семья, ещё недели нет. —
— А до этого, сколько жили вместе? —
— Так не было совсем этого до этого. —
Помощница прищурила глаза, доверительно спросила:
— Расскажешь? —
Мама Люси растерялась и прятала это своё состояние за разглядыванием тяжёлых набивных белых штор с едва заметными серебристыми вензелями. Помощница по дому слегка толкнула её руку на столе локтем.
— Я расскажу тебе о себе тоже. —
— Так и рассказывать нечего. На вокзале встретились. Он приехал, я уезжать собиралась. В тот же день на набережной встретились ещё раз. На другой вечер он пришёл ко мне, и договорились жить вместе. —
— Кто ты, кто он? —
— Я повар из Волгограда, работаю в Сочи в столовой вахтовым методом. —
— Он специалист по строительству плавательных бассейнов из Москвы. —
— Женат? —
— Поженимся. —
— Сколько тебе лет? —
— Тридцать два. —
— Дочь чья? —
— Моя. —
— Сколько лет? —
— Пятнадцать. —
— Из ранних значит. А ему сколько? —
— Сорок семь. А что собственно вам надо, что вы так расспрашиваете? —
— Не обижайся. Мне работать у вас. Информация необходима. —
— А что вы делаете в доме? —
— Всё, что тебе не хочется делать. —
Мама Люси думает и не соглашается с ней.
— Я всё сама делаю дома. —
— Хрущёвка, Сталинка? —
— Сталинка. —
— Тут площадь большая. Окон немерено. Постельного белья море. Двор, насаждения. —
— Дочка у меня. —
— Он из твоей дочки «барби» сделает. —
— Зачем? —
— А ни зачем…. Так получается у таких папочек. Денежное у них воспитание. —
Вкусный кофе, вкусно пахнет, остывая в чашке у мамы Люси.
— Я жалею, что пошла с тобой, пить кофе. —
— А я себя не узнаю, разговорилась, прости меня. —
— Работаю у богатых людей, нагляделась. —
Помощница по дому закраснела щеками, забегала глазами по кухне.
— А сама ты замужем? —
— Нет. Нагляделась опять — таки, испортилась. Когда видишь, как живут эти…. —
Она повела глазами по дому.
Впечатление от дома перебило привкус женского разговора. Перед сном, закрыв глаза и рассматривая дом по памяти, мама Люси долго не засыпала.
— Этот дом не похож на дома, в которых я жил. —
— Мне нравится. —
— Не двор, а клумба. —
— Мне нравится. —
— Неожиданно яркая мебель на белоснежном фоне не режет тебе глаз? —
— Мне нравится. И не говори мне, сколько дом стоит, я буду расстраиваться. —
— Дом нам не принадлежит. Дом купит Москва. Тебе нет дела до всего этого. —
— Но это наш дом? —
— На то время, в которое я буду здесь востребован. Машина ушла в Волгоград за двумя Люсями и одной Любой. Засыпай. —
Великое дело сон. Течёт время мимо и над спящим человеком невидимой шалью. И вроде ничего не происходит. А проснулся человек и понял, что вчерашнее так понравившееся платье в магазине брать не будет. Вместе со временем и сном во времени, уплыло и желание. С другой вещью такого не произойдёт, и ещё раз уверившись в правильности выбора человек, совершит покупку. Не спешите, следуя за первым впечатлением, подождите, позвольте новой информации ужиться в вас. Утро меняет нас каждый раз. Совершенствует.
— Доброе утро милый! —
— Приветик, мой светик! —
Женщина какое — то время уже не спала. Вспоминала дом, каждую комнату, кухню капсулу и разговор с помощницей по дому.
— Можно посмотреть другие домики? —
— Что с этим не так? —
— Всё так. Я проснулась и захотела посмотреть другие. —
— Не хочешь ходить каждый день на мебельную выставку в Милане. —
— Угадал. —
— И ты угадала, не моё это. Ждём доченьку Люсю и делаем это вместе. —
Женщина понимает правоту мужчины и ластится, ластится, понимая и радуясь тому, что умеет это делать.
Продолжение. Глава 16 - http://www.proza.ru/2019/11/23/1491