Глава шестнадцатая
Потягиваясь и одновременно укрывая одеялом себя с головой, парень Фёдор вытянулся во весь свой рост на всю длину кровати, затих. Луч солнца просвечивал сквозь тонкое одеяло, и унёс парня в детство. В дальнем углу шкафа лежит пожарная машина. Он не достаёт её никогда, но всегда помнит, что она там лежит иногда щупает её рукой, что бы удостоверится на месте ли. Парень вскочил, подстрекаемый детским желанием и прямиком к шкафу, выхватил, не глядя машинку и, вместе с ней завалился назад в кровать лицом к стене. Действия его настолько стремительны, что если бы мы находились в комнате, то не разглядели бы игрушку в его руках. Не успела разглядеть игрушку и панама, в очках восседавшая на стуле у входной двери.
— Не вздумай заснуть снова, я долго жду. —
Голос Людмилы льдинки, и голос рядом в его комнате. Парню будто провели кусочком льда по загривку. Зажал ярко красную машину коленями, перевернулся на другой бок, тем самым закутал колени одеялом.
— Чего надо такую рань? —
— Ничего себе рань! Кто рано встаёт, тому Бог даёт. —
— Даёт? —
Многозначительно переспрашивает парень, сучит ногами под одеялом. Толи игрушку сталкивает с кровати, толи предвкушает любовную игру с девушкой. Поутру и спросонья такие игры самые сладкие.
— Сама напросилась. —
И затаскивает девушку к себе в кровать.
Мама парня Фёдора развила кипучую деятельность для создания молодой и перспективной семьи Фёдора и Людмилы. Потому и позволила с утра заявившейся Людмиле без предупреждения появиться в комнате сына. А кто как не мама видит сыновне счастье у порога дома, ловит его и несёт в комнату сына на блюдечке с золотой каёмочкой, а то, что не красавица, можно и поспорить. Войдёт в силу, родит, ещё как расцветёт. В благодатную почву просто вотки веточку, она зазеленеет. То, что происходит сейчас в кровати парня Фёдора, никто не знает, может молодые люди тут же встали и застели её, может не встали. Должна же быть тайна хотя бы в этом.
Люба выказала желание поставить огромную перевозку с кошкой Люсей возле себя. Кошка не почувствовала желания быть рядом с сюсюкающей постоянно женщиной. Раздражалась кошка в новых условиях, видя постоянно нагнувшееся к ней лицо незнакомки. Кошка зашипела и ударила лапой по обрешеченной стенке.
— Она чья? —
Вопрос от водителя микроавтобуса.
— Моя. —
Ответила девочка Люся.
— Сядьте рядом с кошкой, животное нервничает. —
Девочка Люся села.
— Выпустить её нельзя? —
— Не советую. Ей сейчас не сладко. Это вы знаете, зачем вы в автобусе, а у кошки стресс. —
— Кошки если нервничают, поносят. —
Добавила Люба.
— Совсем необязательно. Я уже перевозил кошек. —
Гора сумок в конце салона внушительная несмотря на то, что девочка Люся не собиралась ничего брать с собой. Но Люба ничего такого не говорила, и возможно большая часть сумок её.
У дверей подъезда стоят бабушка и дедушка девочки Люси. Держатся мужественно, никаких слёз. Дочь едет к матери, какая уж тут печаль, решение правильное. Бабушка у девочки Люси ещё молодая и современная и никаких пирожков в дорогу внучке не напекла. Остановятся кошку выгулять и покушают, в каком ни — будь приличном кафе.
— Конечно, остановятся и покушают. —
Соглашается с бабушкой дедушка.
Люди в автобусе машут руками, люди у подъезда им вторят. Машина выезжает со двора. Почтовый ящик с номером квартиры мамы Люси пуст, как пуста теперь и сама квартира с зашторенными окнами. Что ж, зато наполнится людьми один из пустующих домом в Сочи.
Мама Фёдора не подслушивала у дверей сына, у неё завтрак на веранде в самом разгаре. Люди на отдыхе могут завтракать и в восемь утра и в двенадцать часов дня. Но мысленно она была возле этой двери. Ей очень и очень хотелось бы знать, что происходит между её сыном и девушкой из состоятельной семьи. Мама засмущалась от своих мыслей, застыдилась выдуманной ею сцены и брякнула о стол тарелкой с сыром на четверых так, что та распалась прямо на столе на три части. Ровненько так.
— К счастью. —
Обрадовалась женщина.
— К счастью. —
Воскликнула Людмила и быстренько, пока никто не видел, собрала пластинки сыра на салфетку. Фёдор метнулся к шкафу и принёс новую тарелку. Мама Фёдора зашлась в догадках. Если между сыном и Людмилой было что — то интимное, то уж быстрое очень, хотя «попервам» завсегда так. Что значит «попервам»? Сынок ещё тот ходок. Значит, ничего не было. Она вздохнула, повернулась к сыну.
— Завтрак лёгкий? —
— Полдень уже мам. —
— Иди сам жарь рыбу для Людмилы. Для тебя перчик нафаршировала вчера, уже настоялся в горячем томате, и оставь кастрюлю открытой, пусть остынет, может из гостей кто пожелает откушать. —
— Я пожелаю вместе с Фёдором. —
— Ступайте вдвоём, наложите две тарелки и принесите сюда, остальное всё здесь есть. —
Как хочется на веранду у реки, заказать рыбу, погулять вдоль речки пока рыба готовится и остывает. Почувствовать, проходя мимо открытой кастрюли аромат фаршированного перца, может быть, попросить и его. Напиться душистого чаю с лаймом после рыбы и заснуть в одной из комнат гостеприимных хозяев посередине дня. Как надоели рестораны стерильностью вкусов! Скажешь:
— Ваша рыба, и мясо не имеют вкуса. —
В ответ услышишь болтовню о редком методе вскармливания животных и рыб, без холестерина. Честные и почти в вас влюблённые глаза официанта заставят согласиться, что бы избежать скандала. Здесь на веранде люди влюблены в свой простой труд, от того вкусно, оттого сочно, оттого хочется вернуться в эту простоту.
— В рыболовный домик хочется. Хорошо там. Спокойно. —
Мама Люси потянулась, развернулась и лизнула взглядом щёку любимого.
— Скажу да. —
На мужской щеке появилась ямочка.
Старый знакомый таксист сделал комплимент новому платью мама Люси, сказал, что она помолодела. Вдохновенно сказал, как и подобает кавказцу.
— Куда же ещё ей молодеть! —
Раз улыбался довольный Александр Александрович.
Рыболовный домик издаёт пищевые запахи, сразу, как только выходишь из машины, тебя окутывает состояние покоя и желание не расставаться с этим местом.
— Хочу рыбу, рыбу хочу. —
Усаживаясь за стол, приговаривает мама Люси. Вы бы видели изменения с ней произошедшие! И на владелицу гостиницы она не похожа, на кого тогда?
— Ты на доченьку Люсю стала похожа. —
Александр Александрович прикладывается губами к женской макушке.
— Я оставлю вам свою женщину на полчаса. —
Обращается он к хозяйке рыболовного домика.
— Вернусь быстро. На двоих всё, что она закажет. —
И сбегает с веранды.
— Забыл что дома? —
— Работа…. —
Пожимает плечами мама Люси, оглядывая мир вокруг себя. Она в лесу, прохладном, наполненным криками птиц, шорохом ветра. Ветер беспокоит кружевную паутину, провисшую меж балясинами перил, в них раскачиваются спящие и сытые пауки. Солнечные резные блики бегают друг за другом по столу, по перилам веранды, не надо куда — то спешить, не надо о чём — то думать, о ком — то беспокоится и совсем не вспоминается не детский проступок из детства. Такая благодать в себе, вокруг и в будущем просматривается. Постепенно наполняется стол посудой и приборами. Рыбу принесли, но ей лучше остыть, будет вкуснее. Мама Люси кивнула головой, соглашаясь с этим, краем глаза заметила движение на веранде людей. Их голоса и звуки двигаемой по полу мебели доносились сквозь вату внутреннего женского спокойствия. В такие моменты время бежит, вас, не касаясь.
— Доченька Люся на полпути к нам. —
Александр Александрович усаживается рядом с мамой Люси, отодвигает в сторону внушительную тарелку с рыбой. На её место кладёт женскую сумочку чуть больше тетрадного листа, мягкую и пухленькую цвета размытой малины в форме конверта.
— Это тебе, под цвет помады. —
— Кошелёк большой, но вещь красивая и приятна рукам. —
— Деньги в него пачками надо будет класть, и в сумке займёт много места. —
Счастливая женщина залилась счастливым смехом.
— Это дамская сумочка для жизненно важных мелочей. Ключи, телефон, деньги косметика…. —
— Она не кладётся в хозяйственную сумку. —
Женский смех прерывается. Видя серьёзное выражение лица Александра, мама Люси соображает. Берёт сумочку, раскрывает, заглядывает в шёлковое её пространство, соизмеряет перечисленные мужчиной предметы и понимает, что всё поместится, можно будет и добавить ещё.
— Сумочка на выход. —
— Она на повседневность, и не морочь мне голову. Если ты не предпочитаешь таких вещей, то много раз видела их в руках других женщин, в магазинах, в журналах, наконец. —
— Мне обидится? Мало ли что я разглядывала на ком — то и где — то, это мне не понадобилось и всё. Понадобилось тебе, для меня эта странность. Недавно нам обоим показалось странным каждый день ходить на Миланскую выставку мебели. —
— Прости. Дикость какая — то просить прощения за подарок! —
Александр Александрович не привык к такой реакции на подарки от женщин, тем более что подарки всегда были со вкусом и модными. Он любил делать подарки, получал особое удовольствие от этого. Боже, сколько их было! Подарков, женщин…. Он думает об этом, разглядывая искренне сердитое лицо мамы Люси.
— Жизнь холостяка научила тебя делать такие подарки, вещь дорогая и изысканная, если она мне пригодится, будем радоваться вместе. —
— Это последний подарок холостяка, обещаю. —
— Я понята и рада этому. —
Как ювелирно тонко сплела женщина кружево из невысказанных до конца мыслей и сомнений. Не сказав ничего лишнего, указала мужчине значимость свою в его жизни. Если она такая умная, скажут некоторые, чего скребёт ножом кухонные столы в общественных столовках. С другой стороны, кто — то же это должен делать.
— Мы разные до безобразия. Что станется с нашей привязанностью, перерастёт ли она в семейные отношения. —
С грустью думает мужчина, смотря прямо в глаза маме Люси.
Та держит взгляд и думает в принципе о том же.
— Коней на переправе не меняют. —
Кто из двоих это сказал, как вы думаете?
— К нам доченька Люся едет. —
— Не одни мы. —
Так кто же сказал про коней, мужчина или женщина. Они оба подумали об этом, одновременно.
Мимо их столика прошёл парень Фёдор, всё с той же девушкой в очках и панаме.
— Ну и хорошо, моя Люся о нём перестанет грезить. —
— Наша Люся. Думаешь, так серьёзно все? —
— В пятнадцать лет серьёзно не бывает, бывает катастрофически ярко. —
Мама Люся убрала сумочку со стола, понюхала и положила на перила веранды.
— Ты имеешь в виду то, о чём я подумал? —
— Интимно близких отношений у них не было, я уверена, бабушка тоже. —
С этой женщиной Александру Александровичу не надо будет надевать маски, играть чужую роль и притворяться больным, его сразу раскусят. С этим мужчиной маме Люси не надо будет хитрить женской хитростью, не надо будет бояться, что её разлюбят, она вошла в его жизнь с молитвой, каждая строка которой начинается со слов «Я люблю тебя….»
Парень Фёдор спешит на работу, отгулы, которые он выпросил для поездки в город Волгоград, закончились. Маленькая комнатка в его отсутствие не открывалась и пропахла кормом для собак. Собак в воинской части много, мешки с кормом навалены один на один. Стол стул и компьютер, узкое окно у левого плеча с засохшим цветком в горшке. Пол скрипит при малейшем на него воздействии. Запах корма не выносим, Людмиле хочется выйти.
— Сама напросилась. —
Обижается парень Фёдор.
— Я ничего не сказала. —
— По тебе всё видно. —
— Не сердись, проветрится. —
— Тебе будет скучно. —
Девушка качает головой. Быть рядом с Фёдором ей никогда не скучно.
— Как клещ…. —
Пробурчал парень не вслух.
— Сходи в кино, я куплю тебе билет, время убьёшь. —
— Я не уйду. —
Парню показалось, что эти три слова сказал кто — то другой за Людмилу, более властный, более сильный человек. Он поднял голову, опередив мысль об изменениях с Людмилой, и успел заметить не свойственную, далеко не девичью жёсткость во взгляде. Ничего не поделаешь, парень работает с собаками и научился читать их желания и настроение по выражению глаз. Дама с характером, понял парень, потайным и злым даже. Фёдор не моргал, глаза напротив тоже.
— Ты пойдёшь в кино. Я так сказал. —
— Уже бегу…. —
Девушка надела очки и вышла из помещения.
— Хватка собачья. И что же мне с этим делать. —
Заключение собачника не в пользу девушки, хотя тут как посмотреть. Парень вытянул ноги и стал размышлять, но мысли парня совсем скоро перескачут на девочку Люсю, кошку Люсю и маму Люси, так изменившуюся и похорошевшую за короткий срок. Мама Люси должна быть в Волгограде с девочкой Люсей, выходит, она не уезжала из Сочи.
— Как жизнь? —
Фёдор открыл глаза, в дверном проёме дневной свет обрисовал крепкую и ладную фигуру Шаха.
— Как жизнь у вас, это намного интереснее. Здравствуйте! —
Фёдор рад видеть Шаха, не в его характере быть кому — то должным.
— Всё уладил, мир не без жаждущих денег людей. —
— Кошка в надёжных руках, и если….
— Пусть в этих руках и находится. Зашёл просто так. Маюсь я. —
— Несчастье, какое? —
— Можно и так сказать…. Всё есть, а за плечами нет ничего. —
В эту минуту многое бы рассказал человек человеку, потому как выговорится ему, хотелось уж невтерпёж. Есть такое правило в правописании, и в жизни имеет месть быть. Но в комнату
влетает разгорячённая Льдинка, запрыгивает парню Фёдору на грудь, ногами обхватывает его бёдра, руками шею и впивается губами в его рот. Фёдору ничего не остаётся, как обнять её для поддержки. Секунды тикают, или это сердца чьи — то так громко стучат. Спрыгивает девушка с парня, разворачивается к выходу, натыкается на Шаха, обжигает его злым взглядом и выскакивает из вонючей комнатки.
— Ух, ты…. Кино нагляделась. —
Воскликнул Шах.
Парень вытер о собственное плечо губы.
— Она на самом деле упёртая, как питбуль. —
И снова потёр губы о майку.
— Местная? —
— Тутошняя, с хорошим приданным и родитель в мэрии пост занимает значимый. —
— Почему тогда не по вкусу? —
— Не знаю. —
Вздохнул парень.
— Тебя, как и меня Сочи испортило или, наоборот, по — особенному воспитало. —
Шах грустно, по — доброму смотрит на парня.
— Рассказывай…. —
Фёдор расскажет историю своего бегства из гостиницы в городе Волгограде и возвращения домой. Не забудет рассказать про совпадения имён кошки и новой её хозяйки, про Людмилу, про мёд, про милое её домогательство в автобусе.
— Зря ты так…. Правильная девочка. Меня пробрало, на вас глядя. —
— Ну не пробирает меня. —
— И так бывает. —
Двое мужчин грустили. Молодой грустью без сожаления и грустью зрелой в выспевших глазах много повидавшего в этой жизни взрослого человека. Шах положил деньги перед парнем на стол.
— Мы с вами в расчёте. —
— Знаю. Купи что ни — будь неуёмной стрекозе, порадуй. Раз не к душе, ты и тратиться на неё не будешь. —
— Мы дружим. —
— Ага…. Маме расскажи. —
Не молодой человек ушёл, оставил запах дорого одеколона и деньги на столе. Почувствовав невероятное смешение дорогого парфюма и корма для собак, парень бросился открывать окно, что бы проветрить помещение. Вспомнил как влитой сидящий на Шахе костюм из лёгкого льна с добавлением вискозы. Сделал заключение от встречи, костюмы смотрятся на взрослых мужчинах. Заулыбается, вспомнив, как нелепо выглядели его рано женившиеся друзья в новых костюмах в ЗАГСЕ, и как хороши невесты в свадебных платьях. Возьмёт деньги со стола и положит в нагрудный карманчик, а не в кошелёк, что бы потратить их потом гуляя с Людмилой. Только именно это «потом» канет в прошлое на вечерней набережной.
В сумочку цвета размытой малины перебрался сотовый телефон мамы Люси из внутреннего кармана пиджака Александра Александровича. Она потяжелела и приятной тяжестью отдаётся в руке. Рука премило раскачивает сумочку из стороны в сторону, не зная, почему женщина высоко держит подбородок, но очень хочется видеть обнову и женскому глазу грозит косоглазие.
— Тебе неудобно держать меня под руку или непривычно? —
— Второе. —
— Заглянул в компьютер утром, риелтор прислал картинки домика, понравился сразу. —
— Будем смотреть без Люси? —
— Решение принимают взрослые. Если маме понравится домик, он понравится дочери. —
Они позвонят риелтору и поедут смотреть домик. Дом встретил их распахнутыми глазами окон со ставнями, как в старинных домах, но дом новый абсолютно из красного кирпича и двух этажный. Кладка на старинный купеческий лад, даже вензель выведен над входом. Степенные дорожки, из мраморной крошки ведут людей в дом и по двору. Беседка тоже из красного кирпича, проёмы зарешечены узорчатой ковкой. Кусты малины вдоль забора из красного кирпича, проемы забора также зарешечены той же ковкой. Во дворе стоит милый тёплый сарайчик, как и дом из красного кирпича, точная копия дома. Мило шуршит белый гравий под ногами. Мило клонят к людям ветви фруктовые деревья, совсем не старые ещё.
— В домике жил пони. От того двор земляной, без газонной травки. Обычная трава растёт сама по себе, где ей удобно. —
Поясняет риелтор.
— Настоящий! —
— Для игрушечного пони не стали делать тёплый пол. —
Риелтор трогает кованый фонарик над дверцей, тот раскачивается без металлического скрипа.
— Может лошадка ещё там? —
Мама Люси открывает двёрку и заглядывает внутрь домика.
— Лавка качели, турник, небольшая теплица. —
Риелтор ведёт рукой в сторону.
— Оцените ели по углам двора. Их высаживали уже взрослыми, специальным методом и они прижились. —
За рукой риелтора следует женский взгляд.
— Хорошо тут. —
Белый гравий снова шуршит, люди идут к дому.
Нет коридора, нет крыльца. Высокий порог с купеческой высокой дверью. На ней блестит латунью кольцо, вместо звонка.
— Тук — тук! Кто в домике живёт? —
Мама Люси ликует и смеётся. Человек абсолютно счастлив в обстоятельствах с ней сложившихся.
Прямо с земли она шагнула в гостиную дома, в ней большие окна и две колонны. Большой круглый ковёр посередине и больше ничего. Простор для жизни, простор для фантазий по её благоустройству. Три двери. Это кухня раз стоит газовая плита, это туалет, это лестница на второй этаж и третья узенькая дверь с трудом открываемая, вход в гараж. Вспыхивает свет и освещает выложенное кафелем помещение.
— Как перевязочный кабинет в больнице. —
Подумала женщина.
— Должен вас предупредить о временном неудобстве. Бывшие владельцы дома оставили пса, не предупредив меня. Я не успел его пристроить. Пёс воспитанный, справляет нужду в горшок. —
В углу, в картонном ящике сидел и жмурился от света далеко не пёс, маленькая квадратная собачка с квадратной мордой и козлиной бородкой. Его слегка потряхивало от волнения при виде незнакомых людей. Миски с едой и водой стояли рядом.
— Как это оставили, как это не предупредили, он же их ждёт! —
— Вот так. —
Пожал плечами риелтор.
— Жена моя передаёт еду, вроде не голодный, спокойный он. —
Собака в коробке легла, положила квадратную голову на короткие лапки.
— Господи, в темноте, в одиночестве…. —
— Саша я с ней погуляю во дворе. —
— Побежит, не догонишь. —
Мама Люси снимает пояс с платья, обвязывает шею собаки, та вскакивает и бежит к двери, женщина еле за ней поспевает.
— Ты осмотри второй этаж, мы скоро вернёмся. —
— Женщины все такие. —
Говорит риелтор.
— Прошу вас. —
Он предлагает выйти из гаража и пройти на второй этаж. Они успеют заглянуть во все четыре комнаты, когда появится мама Люси. Пояс на прежнем месте, к правой ноге прилипла собачка с задранной головой, рассматривающую маму Люси снизу. Женщина расскажет, как пёсик сразу же побежал к домику, как тявкал и скулил, пришлось открыть ему дверь. Он обежал всё помещение, выскочил во двор, обежал весь двор и вернулся.
— Он искал друга пони и не нашёл. Как трогательно, правда! —
Мужчины молчали.
— Саша, оставь собаку здесь, это же её дом. —
— Со мной никогда собаки не жили. —
— Со мной тоже…. —
— Хорошо пусть живёт, если будет гавкать по ночам, завяжу пасть скотчем. —
— Вряд ли…. Сколько приходил и в разное время, всегда молчала. —
Разъяснил риелтор.
— Неправильная собака. На чужих людей должна гавкать. —
— Она себя потеряла, как потеряла любимых людей. —
— Посмотри комнаты дорогая. —
При слове дорогая, женская спина выпрямилась, женщина вспомнила важность своего пребывания здесь. Степенной поступью вошла в первую комнату. К правой её ноге прижималась боком собака. Вдвоём они вышли из первой комнаты, вдвоём зашли во вторую, вдвоём вышли из второй и так далее. Из последней комнаты мама Люси вышла с пёсиком на руках, он держал в пасти жёлтый мячик.
— Нашёл свою игрушку. —
Женщина выглядела счастливее пса.
— Как тебе второй этаж? —
— Замечательный и первый тоже, и дом, и двор и беседка, всё замечательное. —
— Заворачиваем. —
Пошутил Александр Александрович, пожимая руку риелтору.
— С собакой? —
— С собакой. —
— Вот жена обрадуется. —
— Моя уже радуется. —
Собаке оставили открытыми все двери в доме. В магазине для животных купили плетённое собачье «гнездо» с мягким матрасиком внутри. Выбирала мама Люси так, словно себя в него укладывала и видимо угодила псине, та сразу же улеглась в него. В новые миски была налита вода, и выложены собачьи консервы.
— Весь дом провоняет. —
— Когда мы поселимся здесь, собака будет питаться правильно. —
— А это как? —
— Узнаем в интернете. —
— Собака сама тебе покажет, что она будет, есть, а что не будет. —
— Саша! —
Мужчина вздрогнул, увидев испуганное лицо своей женщины.
— Мы не спросили, как собаку зовут! —
— Рич. —
У женщины вопросительно взлетели брови, а в корзине у собаки взлетели уши.
— На домике во дворе написано «Рич + Вова», на Вову он не похож. —
— Ты Рич? —
Обернулась к собачьей корзине мама Люси.
Вместо ответа собака квадратик выскочила из корзины, прилипла к правой ноге женщины и задрала голову.
— Почему к правой? —
— Наверное, она красивей. —
Пустой дом наполнился смехом влюблённых в него людей.
Как хорошо иметь свой дом. Часто используемая фраза. Не перестану её употреблять, осязаемая магия душевного спокойствия от неё исходит. Именно такую магию носят кошки, старые и старинные чёрно белые фотографии, особенно портреты, намоленые иконы в избах, затерявшихся от людского глаза далеко далече, предметы обихода в них. И люди выражения глаз, которых неизменно с рождения по чистоте душевной, по теплоте сердечной обладают той же магией. Недавно встретилась с глазами пре милой старушки в белом платочке «на выход» на выходе торгового центра. И деньги вложила в крохотную тёплую ладошку и выслушала объяснение старого человека, мол, не рассчитала в этом месяце, приходится просить на продукты, и пора уйти, но что — то держит и хочется понять что. Ответ дала шоколадка «Алёнка» ровной стопкой стоящей на полке стеллажа. С неё смотрела пре милая старушка в платочке «на выход» на выходе из торгового центра.
Продолжение. Глава 17 - http://www.proza.ru/2019/11/23/1494