ГЛАВА 26.
СМЕРТНИЦЫ
Отмерев, один из воронов приблизился ко мне и схватил за руку. Я повиновалась и обречённо последовала за ним. Мыслей не было, я окаменела, только пока ещё живое сердце сжималось от безысходности и страха. Сзади рыдал Толик, но его рыдания меня не волновали.
Мы подошли к замку, спустились по крутой узкой лестнице в тёмное подвальное помещение, проникли в небольшую камеру.
- Присаживайтесь, принцесса, - с усмешкой проговорил лакей и освободил мою руку.
Дверь захлопнулась, в замке повернулся ключ. Я слышала, как мимо провели хнычущего бывшего мужа.
«Запомни, негодяи сплошь трусы», - пришла в голову назидательная мысль.
- Не верю, - пробормотала я. – Эдуард – тоже негодяй, но его испугает разве только атомная война.
Постепенно темень стала рассеиваться, глаза привыкли к мгле, да и из коридора пробивался слабый лучик надежды на спасение. Этим лучиком был фонарь на осклизлой каменной стене.
Садиться не хотелось, я с содроганием рассматривала заваленный сеном цементный пол и вспоминала о грызунах, переносящих смертельные инфекции. Вероятно, они живут здесь, а по ночам пробираются на кухню, чтобы поживиться чем-нибудь съестным.
В углу камеры высился самый настоящий стог и, кажется, он двигался.
Я зажмурилась, потрясла головой, открыла глаза, но видение не исчезло.
Под ворохом сухой травы кто-то лежал, этот кто-то был размером с большую собаку.
- Лизи, - неожиданно послышался женский голос, - Лизи, неужели и вас бросили в темницу?
Сено зашевелилось, и из него показалась человеческая фигура.
- Эмили, - скорее догадываясь, кто передо мной, ахнула я.
- Как вы меня узнали, принцесса, ведь здесь темень? – отчихавшись, хрипло проговорила Веламур.
- Додумалась, - поморщилась я. – Что они с вами сделали?
- Отбили все внутренности, - пожаловалась маркиза. – Дышать больно, в туалет сходить невозможно. Такое впечатление, что моча разлилась по всему животу.
- За что? – в ужасе прошептала я.
- За то, что посмела уйти из мира вражды без позволения повелителя, - заплакала несчастная. – Он и раньше меня время от времени бил, говорил, что битьё повышает сексуальное влечение. И морил голодом. Но тогда было сносно, и я терпела. И вас, если выйдете отсюда, будет колотить почём зря, так как Эд, как это называется в медицине… садист. Когда он причиняет кому-то зло, то чувствует эйфорию. Особенно он любит сажать провинившихся на кол. Вот и меня к нему приговорил.
- Какой кошмар! - обмирая, воскликнула я. – А что будет со мной?
- Это камера смертников, - всхлипнула пленница. – Вероятно, нам придётся принять мучительную смерть вдвоём.
- Втроём, - поправила её я. – Зайцев где-то в соседней камере.
- Втроём, - с безразличием пожала плечиками маркиза. – Никогда не думала, что так бесславно закончу свой жизненный путь. Впрочем, я много грешила и по этой причине даже не могу обратиться к Богу, Он не придёт на помощь. Я приложила руку к тому, чтобы вы попали в Карабаг, я шпионила за вами и ревновала к вам Эда. Я сделал немало зла и сейчас это понимаю. Жаль, что преступники задумываются о грехах только перед смертью.
- У вас ад не такой и страшный, я была там, - опускаясь рядом с Эмили, пробормотала я. – В мире вражды он другой. Там жарят грешников на сковородках.
- Ад он и есть ад, каким бы благоустроенным не был, - хмыкнула маркиза. – В аду нет любви, а хочется любить и быть любимой.
- Мне тоже, - неожиданно для самой себя призналась я.
- Забыла сказать, - Эмили пристально вгляделась в моё лицо. – Я побывала в твоём городе и познакомилась с землянами. Они ужасные. Как ты там жила?
- А разве жители Карабага лучше? – возмутилась я.
Наступила длительная пауза. Каждый думал о своём. Я вспоминала Беллу и Анетту Леопольдовну, общество которых мне даже понравилось. Хорошо, если попаду к ним и не лишусь памяти, а если, как жительницу мира вражды, меня отправят в земную преисподнюю...
От жуткого предположения я вздрогнула и посмотрела на съёжившуюся напарницу. Она сидела в углу и вытирала лицо подолом юбки.
- Несмотря на боли, есть хочу, - нарушила молчание маркиза. – Никогда не думала, что смертники хотят есть. А ты?
Переход на «ты» сделал Эмили понятнее и ближе, мне даже захотелось обнять её и прижать к себе, чтобы утешить.
Я отрицательно помотала головой - желудок послушно подчинялся обстоятельствам.
- В вашем аду едят, не то, что в нашем, - утешила мученицу я и вздохнула. – И живут в нём всего двести-триста лет, затем их переводят в места более благополучные. Нам хорошо, мы вместе, а вот Зайцев один.
- Ты сумасшедшая? – поднимая голову, удивилась Эмили. – Как можно жалеть того, кто хотел тебя убить? Кстати, откуда про преисподнюю знаешь?
И тут послышались шаги в коридоре.
«Неужели к нам? – мелькнуло в голове. – Неужели конец»?
Но неизвестный проследовал мимо. Лязганье железной двери совместилось с воем заключённого. Это был мужчина.
«Зайцев», - поняла я.
- Следующими будем мы, - поёжилась Веламур.- Скорей уж. Ожидание и предчувствие смерти страшнее самой смерти.
- Ты права, - согласилась я, по телу поползли мурашки.
Толик, как же мне тебя жалко… встретимся на том свете. Хотя… с какой стати меня упрячут в ад, в отличие от тебя я не совершила ничего крамольного!
- Отпустите! – отчаянный крик прорезал окружающее пространство. – Я не хочу! Отпустите!
- Иди уже, - прорычал неизвестный палач.
Через минуту шум в коридоре стих, зато оглушающий вопль раздался снаружи.
«Вот и пришла к завершению моя миссия, - вздохнула я. – Больше не надо размышлять о мщении, всё произошло без моих усилий. Но если Зайцева посадят на кол, я буду в этом винить себя. Впрочем, о чём я думаю, самой осталось жить совсем чуть-чуть».
- Помилуйте! - неожиданно послышался вопль со двора замка. – Помилуйте! Жить хочу!
Я поглядела на маркизу, её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/11/27/1236