Глава вторая
- Ой, Машенька, здравствуй, моя дорогая, я так рада, что ты не забываешь меня. Спасибо тебе, проходи, проходи. А ты одна? Без Милочки? - обрадовалась Любовь Ивановна моему приходу.
- Да, я ее завела в музыкальную школу, вот у меня есть полтора часа, я решила к вам зайти. Клубнички купила.
- Спасибо, сейчас деньги отдам тебе.
- Да не надо, Любовь Ивановна, я вас угощу просто.
- Нет, нет, я так не могу. Не хочу даже слушать. Я обижусь. Возьми, возьми деньги, у тебя дети. – продолжала приговаривать с характерным белорусским говорком, который мне очень у нее нравился.
- Ну, все, все, уговорили, за клубнику возьму, а вот бубличками вас угощу, давайте чаю попьем.
- Проходи, проходи на кухню, рассказывай как дела? Как Костик? Работает? А Сережка в техникуме? Я вот хочу попросить его, чтобы посмотрел мой телефон, что-то он пищит и пищит. Сообщения что ли приходят, а я никак не пойму как их прочитать.
- Давайте я посмотрю.
- Потом, посмотришь, сначала покормлю тебя, – суетилась хозяйка, тяжело переваливаясь по кухне, - у меня сегодня так болят суставы, прямо сил нет, еле терплю. Собралась было в больницу идти, дак вот чувствую, что не дойду.
- Садитесь, любовь Ивановна, давайте я сама чайник поставлю.
- Машенька я так рада тебе, я вот чего-то полюбила тебя и твою семью, мне так нравится поговорить с тобою, я все думаю про вас. Это же второго октября у Милочки день рождения, хочу чего-нибудь подарить ей.
- И как вы все помните? Вот никогда не забываете поздравить.
- А у меня специальный блокнотик есть. Я там все даты записываю, и просматриваю каждый день почти. У меня очень много знакомых, нужно никого не забыть.
И мы распиваем чай, говоря о том, о сем.
- А скажите, Любовь Ивановна, вы вот говорили, что были в Киеве, а почему уехали оттуда? Там ведь такая красота!
- Ты знаешь, Маша, милая, у нас ведь в селе только семилетка была школа, я как закончила ее, бабушка с мамой решили меня отвезти к тетке в Киев, там я училась в восьмом классе, и потом устроилась работать на швейную фабрику. Сразу поселилась в фабричном общежитии. Комендант общежития – такая суровая вдова, потерявшая на войне не только мужа, но и двух сыновей, как вела меня поселять в комнату на восемь человек, глянула так и говорит: «Поживи пока, если будет совсем плохо, придешь, подумаем что-нибудь».
- А тяжело вам на фабрике было?
-- Да ты знаешь, я же привыкла к труду и скоро освоилась. Мне всегда интересно было, как устроены станки, наладчики частенько ленились, долго не шли ремонтировать, вот я подглядывала, как они справляют поломки. Да и училась сама потихоньку. Мне просто все интересно было. И мастер меня хвалил, все приговаривал, что надо дальше учиться, а куда ж там учиться, надо маме помогать сестренку растить. У них там в Белоруссии голод был, заработков на селе никаких. Работать мне нравилось, а вот в общежитии тяжело было. Война закончилась, мужчин не хватает. Девчонки молодые совсем разошлись, пьянки, гулянки, парней приводили, те, бывало, приставать ко мне начинали. Не выдержала я и пошла к комендантше. Говорю: «Переселите куда-нибудь». Она пожалела меня и нашла другую комнату. Там жили две женщины уже в возрасте лет за сорок. Стало потише, спокойнее.
Работали в разные смены, иногда я и одна ночевала. Но приняли они меня так неохотно, неприветливые какие-то.
Работа после войны была тяжелой, но никто не жаловался, понимали, что нужно восстанавливать страну. Киев заново отстраивался, комсомольцы после работы шли на субботники. На таком вот субботнике я и познакомилась с Василием. Как он был хорош! Светлые волосы, голубые глаза, резко очерченные скулы, нос с горбинкой, широкий квадратный подбородок, фигура ладная такая, крепкая. Форма очень шла ему. Василий влюбился в меня. Он был старше лет на семь и так начал ухаживать. И он мне понравился. Однажды мы гуляли по Киеву, ели мороженое и Василий говорит: «Любаша, я военный летчик. Сейчас наш полк получит новое назначение. Давай, поженимся, поедешь со мной.
- А вы что же? Отказались? Почему?
- А как же мои родные? Я подумала, что только для себя устрою жизнь хорошую, если выйду замуж, а как буду маме помогать? Отказалась. Василий обиделся, а тут и назначение ему пришло, он уехал и больше я его не видела.
- Получается, что вы сделали это не для себя, а для своих родных?
- Выходит что так.
- И что дальше было? Сразу уехали к ним?
- Нет, я продолжала работать на фабрике, посылать деньги своим родным.
Жила в той же комнате и никак не могла наладить контакт с соседками. Это было очень странно. Обычно я со всеми ладила, а здесь просто стена недовольства и даже ненависти какой-то. Но однажды все прояснилось самым неожиданным образом. Как-то раз я вдруг проснулась ночью. Слышу какой-то непонятный шум, открыла глаза и замерла. Я такое увидела, до сих пор противно. Обе соседки возились и охали в одной кровати. Эти две тетки оказались лесбиянками. Для меня, наивной девушки это стало таким потрясением, что на следующий день, едва дождавшись утра, собрала чемодан и уехала к тетке на другой конец Киева. Я не могла даже объяснить, почему уехала, просто попросилась к недовольной тетке, пожить у нее какое-то время.
А потом братья мои поехали на Донбасс, там начинались разработки угольных шахт, рабочие требовались постоянно. Вслед за братьями, приехали и мать с сестрою. Ну вот я, недолго думая, уволилась с фабрики и уехала к семье.
Так в восемнадцать лет Люба оказалась на Донбассе в шахтерском поселке, где прожила всю жизнь. Будучи совсем молоденькой девчонкой, она впервые сделала выбор, не думая о себе, выбор в пользу семьи.
http://www.proza.ru/2019/10/20/94